Maniac

      Феликс сидел на подоконнике в своей комнате и провожал последние отблески заката. Небо затягивалось тёмной пеленой, пропуская лишь первые звёздочки уже сейчас, разрешая им мерцать, когда последние лучи солнца оставляли оранжевые, розовые и фиолетовые проблески. Время так ничтожно быстро бежит… Оно не спешит, но и не медлит. Ещё час назад Феликс торопился домой, обговорив всё с Сынмином, а сейчас ждёт, когда за ним приедут и увезут туда, где для него царит неизвестность. Неизвестность — это такая странная штука. Можно гадать до бесконечности, но обычно все догадки рушатся прахом, потому что мы всё равно не готовы к тому, что нас ждёт. Когда все точки расставлены, жизнь теряет свою прелесть. Из неё уходит главная составляющая — тайна… Очарование повседневности — в его непредсказуемости… Человека манит именно неизвестность, неизведанность. А он, безумец, стремится к познанию…       Сидеть здесь в комнате, на подоконнике и пытаться исправить свою жизнь — пустая трата времени. Люди не хотят, чтобы их жизни исправляли. Никто не хочет решения своих проблем. Своих драм. Своих тревог. Не хотят начинать жизнь заново. Не хотят упорядочивать жизнь. Ведь что они получат взамен? Всего лишь огромную пугающую неизвестность. Говорят, что неведение — это некое счастье. Проблема лишь в том, что со временем улыбку неведения всё равно сотрут с лица. Неизвестность — самая мучительная из всех пыток. Можно страшиться тысячи вещей… Но всё это были лишь маски, лишь видимость. На самом деле страшить может только одно — решиться упасть, сделать шаг в неизвестное, маленький шаг через все существующие предосторожности. Иногда нам кажется, что неизвестность — самое худшее и самое мучительное. Но ведь она даёт всё же какую-то надежду, пусть и маленькую. Полная определённость может эту надежду и убить.       Нам свойственно предполагать хаос и тьму, где всё для нас неизвестно. Даже правда, какая бы она ни была, всё-таки не так страшна, как неизвестность. Феликс принял правду своей судьбы, с которой поигрались его друзья. Узнав правду, он попал в неизвестность. Если ещё пару часов назад он был уверен, что завтра проснётся и отправится в университет, то сейчас, смотря на первые звёздочки на небе, он понимает, что не знает, а будет ли его завтра. И дело даже не в том, что он доверчивый. Таких много и это способ поиграться на ниточках доверчивости, просто ему самому, в глубине своей голодной души хочется верить в сказку, им же придуманную. Просто потому что всегда лучше там, где нас нет. И поэтому из всех вариантов объяснения события мы так любим выбрать самый странный, самый нестандартный, самый исключительный. Выбрать и испугаться, как боятся неизвестности.       Люди потеряли чувство безопасности. Нам неизвестно, что случится завтра. Неизвестность убивает. Одно дело — рассуждать о необходимости сделать первый шаг, и совсем другое — по-настоящему шагнуть в неизвестность. Нет ничего тягостней мучительной неизвестности. Хотя нет… Постойте… Существует ещё неизбежность. Пока выбор не сделан, всё на свете возможно. Феликс знал это, но вот только за него выбор сделали. Теперь остаётся лишь поддаться. Говорят, случайностей не бывает. Есть такая теория: Вселенная и время бесконечны, значит, любое событие неизбежно, даже невозможное.       Судьба такая штука: только что у вас был выбор из многих вариантов, и вдруг вариантов больше нет. Наверное, редко всё складывается так, как планируем. Иногда судьба бывает на нашей стороне, иногда мы сами творим свою судьбу, но в любом случае надо верить — то, что должно случиться, обязательно случится, и в конечном итоге рядом с нами окажется тот человек, которого уготовила нам судьба. Мы сами создаём будущее, называя его потом судьбой. Самый простой способ выбрать свой путь — сказать, что это судьба. Но в итоге мы все живём с нашими решениями. Не важно, кто стоит у нас за спиной. А быть может, каждый из вас уже начал — не заметив этого — тот единственный путь, который предназначен ему судьбой. Может, Феликс тоже уже стоит на том единственном пути, который ему предназначен. В этот самый час, когда он перестал бороться, судьба ему улыбнулась.       Феликс закуривает очередную сигарету, не отрывая взгляд от дороги. Он медленно пропускает дым по кругу и выдыхает, позволяя ему раствориться в воздухе комнаты и успеть вылететь на улицу через открытое окно. Мыслей в голове было слишком много, но размышлять, обнажать и пробовать на вкус каждую он не хотел. Это так тяжело думать, когда сил осталось лишь на то, чтобы поддаться. Феликс думал, что узнав он правду той ночи, ему станет легче, но получилось всё наоборот. Стало чуть сложнее. Теперь он понимает, осознаёт и не отрицает: его просто больше не существует как личности. Он — это вещь. Одноразовая вещь, которой попользуются и выкинут. Но давайте признаемся, что когда на этикетке написано «одноразовое использование», многие из нас игнорируют эту надпись и пользуется этим повторно. Феликс просто надеялся, что им так жалко не воспользуются.       Блондин стряхнул пепел на улицу и подтянул к себе ноутбук, который взял с собой на подоконник. Жизнь без телефона не казалась ему скучной, хоть он и не мог зайти во многие социальные сети без него. Пароли своих страниц Феликс не помнил, а те, которые помнил лишь давали ему доступ к общению с друзьями. Если честно, Феликсу было тяжело сейчас общаться с Минхо и Чонином. Остался только Сынмин, который всё же рассказал ему правду. Больнее всего было осознавать, что Минхо так поступил с ним. Человек, которого он считал своим самым близким другом просто промолчал о том, что Феликсу по-настоящему угрожает опасность. Ладно, Чонин тоже ему близок, но что взять с парня, который только школу заканчивает? Хоть он и был умён, не глуп и образован, Феликс мог ему простить молчание, а вот Минхо… Наверное, Минхо он никогда не сможет простить.       Феликс ещё утром знал, что обязательно поймает на улице Хан Джисона и раскрутит его на разговор, чтобы выяснить некую информацию о его поведении с Минхо. Да, это не касается Феликса, но блондин был уверен, что друг что-то сделал плохое по отношению к парню, раз тот просто игнорирует его ухаживания, а принимает лишь удовлетворение тела. После того, что рассказал Сынмин, Феликс знал точно: теперь он ни за что не упустит шанс поговорить с Джисоном, хотя бы просто на зло Минхо.       Блондин тушит сигарету и смотрит на время на экране ноутбука. Скоро уже вернутся родители, а он так не хотел, чтобы человек Хёнджина приехал за ним в момент, когда они будут дома. Не то, чтобы Феликс не придумал бы этому оправдание, просто проще сесть и уехать без лишних вопросов и переживаний мамы. Феликс выдыхает и открывает в Интернете чат с Сынмином. Феликс: «Если мама позвонит тебе, можешь сказать, что я с тобой?»       Феликс был уверен, что Сынмин согласится, поэтому ожидать ответа не стал и закрыл ноутбук, вставая и убирая его на рабочий стол. Он садится на кровать и просто начинает ждать. Когда он почувствовал тишину, которая окутала его тело, в его осознание пришёл один момент, произнесённый Хёнджином: «Ты надеваешь то, что он приносит тебе и садишься к нему в машину.»… Феликс прокручивает в голове эти слова и с отчаянием стонет, ложась на кровать. Ну конечно! Неужели Хёнджин просто так всё это придумал? Если ему привезут какие-нибудь извращения, Феликс ни за что это не наденет!       Блондин подходит вновь к окну и начинает смотреть на свою улицу. Где-то вдали слышится звук колёс об асфальт, детские крики и лай собак. Всё так по-простому… Шикарный город в ночи, вечером становится таким уютным и прекрасным. Днём светлым и ярким. Ночью невероятным и запретным. Феликс не замечает, как начинает погружаться в воспоминания своего первого дня в Сеуле, как все машины, что ездили по дороге смешались в одну сплошную линию. Ему казалось, что одна из них точно будет принадлежать тому, кого он ждёт, но они все проезжали мимо. В какой-то момент Феликс подумал, что о нём забыли и оставили в покое. Но спустя пару минут на тихой улице появляется дорогой чёрный экземпляр BMW. Феликс округляет глаза и приоткрывает губы, чтобы вдохнуть побольше воздуха через рот. Не то, чтобы он фанат BMW, но такую, разработанную производителем модель, видел только в Интернете.       Чтобы не терять время, Феликс решил выйти на улицу. Он был уверен, что это приехали за ним, и не ошибся. Чёрная BMW стояла у дома, точно там же, где всегда парковался Хёнджин: прямо перед окнами в комнату Феликса. Блондин вышел на улицу и стал ожидать, когда неизвестный ему парень выйдет из машины. Феликс не чувствовал страх или что-то ещё. Ему было словно наплевать. Он давно понял, что повлиять на сегодняшний вечер не может, поэтому просто смирился, хотя ещё пару часов назад страх неизвестности пробирал его до дрожи. — Ты Феликс? — приятный голос нарушает тишину, и блондин кивает, замечая, как из машины к нему выходит сильный мужчина, который сразу притягивает взгляд своими широкими плечами, сильными руками и в целом приятной внешностью.       Глубокие карие глаза сразу привлекли к себе внимание, потому что они отличались от тех, которые Феликс называл сумасшедшими. У большинства жителей Кореи карие глаза, поэтому это не было чем-то удивительным. Просто Феликс думал, что всё окружение Хёнджина — это сумасшедшие извращенцы, а сейчас, смотря в глаза этого незнакомого парня, Феликс готов был кричать и доказывать то, что у этого брюнета во взгляде было что-то особенное. Может, сожаление? Брюнет был чуть повыше самого Феликса, но во множество раз сильнее. Его внешность была очень приятная, поэтому впечатление на Феликса он создал своим видом тоже далеко не устрашающее. — Это тебе. — произнёс парень и отдал ему тёмно-красную коробку, в которой лежали вещи. — Переоденься и поехали. У нас не так много времени. — Что там? — Феликс выдохнул и закатил глаза, опять замечая надоедливую красную ленточку. — Сам посмотришь. — брюнет усмехается и направляется к машине.       Феликс провожает его взглядом и заходит обратно в дом, чтобы переодеться. Ему кажется, или этот парень совсем не подходит для человека, который должен работать на Хёнджина? Он представлял себе, что это будет взрослый мужчина, который своими мышцами рвал бы одежду на своём теле, а грубый голос бы посылал миллиарды мурашек и устрашал. Почему-то Феликс совсем не чувствовал напряжение, а наоборот, на какую-то долю секунды расслабился.       Зайдя к себе в комнату, Феликс сел на кровать и закрыл глаза, считая до десяти. Он был уверен что то, что находит в коробке, ему совсем не понравится. Открывать её не хотелось, да и условия Хёнджина были слишком сложными. Феликс понимал, что сейчас всё зависит от его податливости, но гордость не позволяла просто так сдаться. Этот мир начал его смущать. И ему кажется, что он теряет такие важные чувства. Если они подобны буре, которую он хочет удержать, то он не знает, что делать. Обернуться? Убедиться, что в этой комнате он один? Понять, что пути назад нет? Не важно. Далеко или близко — тоже не важно. Сейчас главным было — наступить себе на горло, перекрыть гордость, переодеться и спуститься на улицу. Если не ради себя, то хотя бы ради друзей и родных.       Феликс развязывает красную ленту и брезгливо откидывает её на пол. Это уже не первый раз, когда он развязывает красные ленты, чтобы посмотреть очередной извращённый подарок от Хёнджина. В коробке была одежда, завёрнутая в чёрный шёлк, а на самом верху лежала записка. Феликс бы ни за что не стал её читать, будь это обычный извращённый сюрприз, но сейчас была совсем иная ситуация. «Переоденься, кроха, сегодня хочу видеть тебя в этом! Ты уже познакомился с БанЧаном? Ох, не смей с ним разговаривать, я слишком ревнивый. Узнаю, что ослушался — не пожалею обоих.»       По телу Феликса пробежала дрожь, но он лишь смял записку и выкинул её на пол к ленте. Из всего небольшого текста Феликс лишь узнал, как зовут брюнета, который сидел в чёрной BMW.       Сердце Феликса мгновенно ускорило свой ритм: он всё же решил посмотреть, что ему подготовил Хёнджин, и его обожгло огнём возмущения. Аккуратно достав одежду и сорвав с неё чёрную шёлковую ткань, Феликс округлил глаза. Не то, чтобы это выглядело слишком извращённо, а Феликс думал, что по-другому и не будет, но это было очень откровенно. Развернув каждую вещь, его взору предстали короткие кожаные шортики, которые идеально будут смотреться на его худых бёдрах, но не прикроют даже их часть. Чёрная водолазка с сетчатыми рукавами и кожаными ремешками прекрасно обтянут его тоненькую талию и подтянут впалый животик с полоской пресса. Возможно, с долей вероятности, Феликс бы оставил верхнюю часть костюма себе, но вот шорты он бы прямо сейчас выкинул. Почему-то именно они вызвали в нём неописуемое возмущение. Блондин сжал кулаки и уже хотел идти ругаться с БанЧаном, чтобы он дал ему позвонить красноволосому для того, чтобы обматерить его, но тут на глаза Феликса попалась небольшая деталь… В самом дне коробки лежали чёрные гольфы в сеточку, которые бы подчеркнули его острые коленки. — Ненавижу! — блондин кидает коробку на пол и ложится на кровать, пряча лицо в подушку.       Сейчас не хотелось абсолютно ничего… Он понимал, что с минуты на минуту за ним зайдут и силой посадят в машину, но почему-то не спешил, решаясь для начала привести мысли в порядок. Осознание реальности было подобно сильному удару по голове. Оно обрушилось так внезапно, разрушая, круша и разбивая идеальный мир, так старательно выстраиваемый Феликсом у себя в голове. Он медленно поднимается с кровати и начинает снимать с себя свою привычную одежду, чтобы окунуться в это…

***

      В салоне машины пахло кожаными сидениями, а растворившийся в воздухе дым крепких сигарет дразнил Феликса и его лёгкие. Блондин медленно достал из кармана шортиков пачку сигарет и поджёг её огоньком зажигалки. Чёрная машина уже около минуты украшала ночной Сеул, разъезжая по освещённым улицам. Феликс чувствовал себя максимально неуютно, а открытая одежда лишь подогревала это чувство оголённости. Шорты, как и говорилось, подчеркнули его бёдра, водолазка добавила его образу утончённости и сексуальности, утягивая руки сетчатыми рукавами. Две цепи, что прикреплялись к воротнику, спускались по груди и обвивали талию, подобно чёрным ремешкам, что скрепляли эти две тоненького плетения цепи на талии. Феликс бы правда выдержал даже эти шорты с водолазкой, но ему понадобилось около десяти минут, чтобы уговорить себя натянуть на свои ноги сетчатые чёрные гольфы, которые прямо сейчас выглядывали из-под чёрных ботинок с массивной шнуровкой.       На удивление Феликса брюнет даже не остановил на нём взгляд. БанЧан лишь усадил парня грубо в машину и выехал на дорогу, не сказав ни слова. По телу блондина пробежал холодок. Он был уверен, что с ним можно расслабиться, а оказалось, что БанЧан лишь с самого начала выглядел приветливым. Сейчас за рулём чёрной BMW сидел совершенно другой человек. Это был серьёзный и уверенный в своих действиях парень, который не потерпит к себе неформального обращения, но сам не покажет к человеку уважения.       Феликс заметно стушевался и докурил сигарету, выбрасывая её на улицу. Он прикрыл глаза и стал наслаждаться лёгким ветерком, который пробирался в салон автомобиля через приоткрытое окно с его стороны. Ночной Сеул был прекрасен, но Феликс не готов был наслаждаться им, когда тело в прямом смысле сковано цепями, а гордость давила на горло так сильно, но Феликс пытался игнорировать все свои порывы прямо сейчас заставить БанЧана остановиться. Хотелось домой, хотелось спрятаться. Открыв глаза, блондин стал осматривать улицу, на которую они свернули. Здесь Феликс редко бывал, обычно проездом с Минхо. Это был один из развлекательных районов Сеула, где можно встретить многочисленные бары, клубы, торговые центры и магазины. От неоновых вывесок рябило в глазах, поэтому Феликс перевёл свой взгляд на БанЧана и заметил, что брюнет напряжён не меньше его самого. — Куда мы едем? — спросил Феликс, но ответом ему послужила лишь тишина. — Эй, ну ответь! Или Хёнджин запретил тебе со мной разговаривать? Да брось, он ведь и не узнает об этом! — Поверь мне, он узнает. — выдохнул БанЧан и остановился на светофоре, кидая на Феликса взгляд. — Мы едем туда, где ты уже однажды был. — Я много где бывал… — Феликс закусил губу и тяжело выдохнул.       Снова непрошенные мысли стали лезть в голову. Надоедливые размышления заставляли погрузиться в себя, забыть о существовании мира. Мысли способны съедать изнутри, начиная обычным раздумыванием и заканчивая поглощением. Большое количество мыслей в голове заставляют уделять им время в неимоверном количестве. Кому-то хватает пары минут, чтобы обдумать всё. Кому-то пару дней, а кому-то и всей жизни не хватит, чтобы привести мысли в порядок и приступить к новым действиям.       Через несколько минут, Феликс уже ничего не видел перед глазами, кроме одного единственного двухэтажного здания с яркой неоновой вывеской «Fiery Heart». Это был тот самый клуб, в котором решилась судьба блондина однажды. Стоило Феликсу понять, куда его привезли, как кончики пальцев начало покалывать, а в горле всё пересохло. — Я не пойду туда… — прошептал Феликс, смотря на БанЧана. — Я ни за что не пойду туда. — Тебя никто и не спрашивает.       БанЧан выходит из машины и открывает дверь со стороны пассажирского сидения, силой вытаскивая Феликса на улицу. Блондин пытается отцепить его руки от себя, ударяется локтем об дверцу, шипит от боли и пытается заехать рукой брюнету в область паха. Не понятно зачем Феликс так усердствовал, ведь БанЧан был намного сильнее его, что было доказано в следующую минуту. БанЧан просто схватил его и закинул на своё плечо, начиная нести в сторону клуба.       Парковка возле ночного заведения была забита дорогими машинами и мотоциклами. Дорожка до клуба была освещена приглушённым светом фонарей. Было видно, что Хёнджин всё продумал до мелочей. У входа в клуб стояла небольшая группа подростков, пересчитывая деньги, которые сегодня спустит на крепкий алкоголь. Где-то в сторонке стояли и курили две откровенно одетые девушки, а на скамейке сидел мужчина и смотрел куда-то в сторону. Наверное, его судьбу тоже решили за него.       Ночной клуб «Fiery Heart» — храм разврата и похоти. Своеобразное место охоты, только для VIP-персон. Здесь можно расслабиться, как душой, так и телом. Везде играет музыка, разгорячённые тела двигаются в такт ей. В воздухе витает запах секса, сигарет и алкоголя. Зал заполнен дымом. Находясь у барной стойки, открывается прекрасный вид на сцену. Алкоголь этого клуба затмевает разум за считанные минуты, оставляя желать только одного: жаркого секса с какой-нибудь недотрогой. Нет, в напитки ничего не подмешивали, просто Хёнджин умело обстроил свой клуб. Это были непривычные оттенки синего или чёрного. Это был дорогой красный оттенок страсти, похоти, наслаждения. Он умел выбирать цвета, которые затмили бы картинку перед глазами. Есть дешёвый красный, есть обычный, а есть такой, от взгляда на который, хочется упасть в этот омут разврата. Тёмные оттенки всё равно воспринимаются приятнее, чем яркие, выжигающие глаза.       Сам клуб тоже имел такое устройство, что просыпались интерес и любопытство. Второй этаж открывал взор на более привлекательные места, такие как VIP-комнаты, а танцпол на первом этаже открывал взор на балкон сверху. Обычно с этого места богатые персоны выбирают себе жертву для утех, а эта жертва сама под силой алкоголя и музыки привлекает к себе внимание. Обычные посетители клуба готовы были оставить здесь все свои деньги, чтобы подняться на второй этаж, но их впускали туда только тогда, когда они хотели попытать удачу в азартных играх. Правда потом выходили ни с чем.       Феликс сразу заметил знакомый танцпол, через который БанЧан нёс его. Блондин уже не сопротивлялся, а просто осматривался по сторонам. С его последнего посещения этого места ничего не изменилось. Всё та же атмосфера страсти, но теперь ещё и страха.       БанЧан прошёл мимо барной стойки, кивнул бармену, и тот стал сразу готовить алкогольные напитки. Всё тело Феликса покрылось мурашками в тот момент, когда брюнет стал подниматься на второй этаж клуба. — Отпусти меня! — Феликс шлёпнул его по ягодице, вытянув руки. — Я сам пойду к нему! — Ладно, из клуба ты точно не убежишь. — БанЧан ставит его на ноги и даёт время поправить одежду. — Одно резкое движение и ты знаешь, что будет. Все люди Хёнджина предупреждены, что ты здесь, поэтому отсюда ты уже не уйдёшь. — Сколько их тут…? — Феликс идёт за БанЧаном, который успевал здороваться с какими-то крепкими мужчинами в чёрной одежде. — Сегодня намного больше, чем обычно. — БанЧан подходит к одной из дверей, и высокий мужчина открывает её, пропуская парней в длинный коридор, особенно задерживая взгляд на блондине. — Нас предупредили, что ты с характером.       Феликс усмехается и начинает узнавать этот самый коридор. В ту ночь он с друзьями шёл по нему перед тем, как попасть в одну из комнат для азартных игр. Правда в тот раз к ним подошёл какой-то парень, чтобы проводить, а сегодня коридор был пуст. Из комнат не слышалось ни звука, словно всё происходило только на первом этаже, с которого сюда доносилась музыка. Феликсу стало совсем некомфортно. Его окутало напряжение, которое сдавливало так сильно, как и эти тонкие цепи на его водолазке. — Мы с тобой не разговаривали, понял? — БанЧан смотрит на него, останавливаясь. — Если проболтаешься, я тебя лично лишу всех способов общения.       Феликс сглотнул и кивнул.       Они подошли к одной из самых дальних комнат, и Феликс услышал слишком наигранный смех, от которого по телу пробежала мелкая дрожь. Хватило всего лишь пары секунд, чтобы убедиться, кому именно принадлежал этот голос. БанЧан постучался в дверь и открыл её, толкая парня внутрь… В голову блондина сразу ударил дым сигарет и аромат алкоголя. Казалось, что Феликс начал пьянеть, только вдыхая этот запах. Комната была большой, скорее всего Хёнджин принимал здесь важных для своего дела людей. Два кожаных дивана стояли друг напротив друга, разделяясь лишь небольшим столиком из чёрного стекла. Приглушённый свет добавлял в атмосферу нотки похоти, из-за чего Феликсу сразу захотелось сбежать отсюда. Всё было сделано в тех же тёмно-красных оттенках, что влияли на подсознание. — Ох, моя кроха… — прозвучал голос, и парень готов был раствориться в этом дурманном воздухе, лишь бы не видеть довольные карие глаза.       Хёнджин сидел на кожаном диване и держал в руках красивый стакан, наполненный янтарной жидкостью. Он сразу обвёл Феликса голодным взглядом и подозвал к себе, но блондин упрямо остался стоять у двери. БанЧан ещё раз тихонько подтолкнул его, из-за чего Феликс шикнул и направился в сторону Хёнджина. Красноволосый схватил его за руку и усадил рядом с собой, впиваясь взглядом в его глаза. Все люди, которые находились здесь, медленно направились на выход, оставляя их одних. Только два крепких мужчины остались стоять у двери, но им было далеко плевать на то, что здесь происходит. — Тебе очень идёт этот образ… Я бы прямо сейчас тебя… — Отвали. — Феликс толкает Хёнджина в грудь и отодвигается. — Что за цирк? К чему это всё? Зачем эти вещи? Что происходит? — Не кажется ли тебе, что очень много вопросов, на которые ты и сам можешь ответить? — Хёнджин усмехается и делает глоток виски. — Я решил, что тебе стоит расслабиться, ведь это последний день, когда ты делаешь то, что хочешь. — он говорил тихо, с каждым новым словом заглушая голос. — Уже завтра утром ты должен будешь играть по моим правилам, а сегодня я лишь дам тебе понять, что случится, если ты не будешь меня слушаться, Феликс. — Что ты опять несёшь? — блондин закатывает глаза и забирает у него стакан, сам осушая его до дна и морщась. — Ты нормальный? Какие ещё правила? — Видишь ли… — Хёнджин забирает у него стакан и ставит его на столик. — Ты уже здесь. Ты уже принял свою судьбу. Ведь ты мог и не надевать это. Мог не приезжать. Ты мог спокойно дождаться родителей с работы и всё рассказать… Ты такой трус, Феликс. — усмехается, а блондин кулаки сжимает, чтобы не ударить ему как следует. — Но мне нравится, как ты ради остальных встаёшь на горло своей гордости. Что они сделали такого, что ты продолжаешь бояться за них? М? Ты же даже не знаешь всю правду… — Я знаю, что на самом деле происходит! — Феликс смотрит на него, чувствуя прилив уверенности. — Я знаю, что мы проиграли. Я знаю даже то, что Минхо предлагал тебе деньги! Но зачем тебе я?! — блондин смотрит на парня, который вновь лишь усмехается. — Что тебе принесёт моё существование? — Кроха, ты — мой. — улыбнулся Хёнджин и стал разливать в два стакана виски. — Всё, что я выигрываю, начинает принадлежать мне. Я выиграл тебя. Ты принадлежишь мне. Я вправе с тобой делать всё, что захочу. Если до этого момента ты мог отказать мне, бегать по всему Сеулу, бояться каждую чёрную машину, то сейчас у тебя даже этого не получится. Я дал тебе слишком много свободы, хотя остальные сразу перемещались в другое место. Радуйся, что ты остаёшься в доме своих родителей, а не там, где были они.       Феликс смотрит на него, а по телу бежит холодок. Кто он…? Кто перед ним сейчас…? Это не человек, а монстр, который разбрасывается телами и судьбами. В комнате стал царить жар… Он окутывал тело, заставляя желать прохладного ветерка, который бы игрался воротником черной рубашки, что была на Хёнджине. Подобно назойливому шёпоту звучали взрывные биты клуба с запоминающимся названием, но надолго застывающим во рту, как горечь, наступающая после сладости. «Огненное сердце»… Значит ли это, что все сердца этих людей, что сейчас внизу горят в огне? Сгорают так жарко, что пламя задевает всё на своём пути? Зачем они продолжают идти сюда, зная, что их желания не будут исполнены? Желание можно достигнуть, отдав что-то взамен; желание достигается тернистым, извилистым и нелёгким путём.       Феликса укололо чувство острой жалости, унизительного всепрощения — всё это, он скомкал и вышвырнул. Кажется, блондин стал понимать Хёнджина… Всё запретное для него казалось доступным, а всё неправильное — безошибочным. Сигареты японского бренда, американская одежда, клубы и бордели с английскими названиями. Хёнджину нравилась эта роскошь… Ему нужно, чтобы всё, что связано с ним — было безупречным. Он привык разбрасываться деньгами, и ему это надоело. Он начал разбрасываться телами и судьбами людей. — Сходи полечись, а? — Феликс встаёт и собирается уйти отсюда, но двое мужчин преграждают ему путь. — Ну что ещё? — он закатывает глаза и оборачивается. — Ты куда собрался? — Хёнджин спрашивает с таким искренним непониманием, что Феликс хмурится. — Твоя ночь только начинается. — Что…? — Ты серьёзно думаешь, что я буду с тобой шутить?! — Хёнджин резко переходит на грубый тон, и вот теперь Феликс совсем растерял свою уверенность. — Ты и твои выходки меня уже достали! Я бы избавился от тебя ещё тогда, но теперь я нашёл тебе применение. — он снова усмехается и притягивает парня обратно на диван, шепча ему в самые губы. — Теперь ты работаешь на меня, малыш… И первое твое поручение… — проводит ладонью по его голой коленке к самому бедру. — Перестать выделываться… — опаляет дыханием ушко и проводит языком по мочке, заставляя Феликса зажмуриться от этих ощущений. — Я всё равно уничтожу тебя. Ты будешь просить меня остаться. Будешь желать моей ласки. Ты не захочешь, чтобы я уходил, кроха, понимаешь? Ты упадёшь передо мной на колени и будешь молить прикоснуться к тебе… — Пошёл ты. — Феликс смотрит ему в глаза, больше не смея слушать этот бред. — По тебе больница плачет, придурок! — Ты не справился с первым поручением. — Хёнджин наигранно выдохнул, а потом схватил резко парня за шею, сжимая на ней пальцы. — Ты всё ещё ничего не понял?! Так может, мне от слов перейти к действиям? Джеймс!       В комнату с другой стороны проходит мужчина в официальном костюме и ничего не выдающими глазами смотрит на Хёджина. Все вокруг знали, что рядом с ним нужно прятать эмоции, иначе парень просто найдёт болевую точку и будет давить так сильно, что останется лишь на коленях просить о пощаде. — Да, мистер Хван. — его голос даже не дрогнул при виде картины, как Хёнджин грубо держит невинного парня за шею. — Где у нас сейчас находится милый мальчик Ян Чонин…? — прошептал Хёнджин, смотря точно в глаза Феликса, который только от имени своего друга вздрогнул. — Ян Чонин находится дома. — Навестите его. — Нет! — Феликс сильнее сжимает руку Хёнджина, которой он держал его. — Я всё понял! Всё! Что ты хочешь, чтобы я сделал? — Какой ты у меня хороший… — он улыбается и отпускает блондина, указывая Джеймсу скрыться с глаз. — Ты же друг Ли Минхо, верно? Когда я спрашиваю, ты должен отвечать, Феликс. — Да. — парень пытался изо всех сил сдержать свой пыл, поэтому это простое слово из двух букв далось ему нелегко. — Значит, тебе будет проще. — Хёнджин протягивает ему стакан с виски и скользит вновь взглядом по голым коленкам Феликса. — Тебе нужно всего лишь узнать ближайшие планы его отца. Видишь ли, я мог бы и сам это сделать, но мистер Ли ненавидит меня. Как и весь этот город. Если ты мне достанешь о нём нужную информацию, то я подумаю о твоей свободе.       Услышав это, Феликс начал дрожать. Сейчас в нём боролось неимоверное количество разных чувств и эмоций. Самая главная мысль была в том, что у него есть возможность всё забыть как страшный сон. Но чтобы это сделать, придётся подставить друга и его семью. Сегодня от Сынмина уже было услышано, что Хёнджин и отец Минхо как-то хотели завести общее дело, но у них ничего не вышло. Сейчас же Хёнджин просит всю информацию о дальнейших планах старшего Ли. Блондин уже просто ничего не понимал. Как вообще он мог ввязаться в это всё? От проигрыша в азартной игре до настоящих страстей бизнеса. — Ты хочешь, чтобы я грязно слил отца своего друга? — Феликс хмурится, делая глоток янтарной жидкости. — Подло поступить с другом и его семьёй? — А твой друг разве не подло поступил с тобой? — вновь усмехается и начинает гладить по коленке, от чего у Феликса по телу бегут мурашки. — Ты мне услугу — я тебе услугу. Разве плохой уговор? Нет, конечно, если ты хочешь… — Хёнджин улыбается и облизывает губы, начиная шептать в самое ухо. — Я могу привести тебя в одно место… Где ты будешь прикован цепями… Я буду измываться над твоим телом до тех пор, пока не насыщусь твоими стонами… Пока не насчитаю около тысячи капелек пота на твоей коже, стекающих по твоим изгибам… Ты будешь там до тех пор, пока я не найду тебе замену. А тебе замену найти будет очень трудно, ведь ты в ту ночь просто не дал отвести от себя взгляда…       Феликс дрожал с каждым новым словом. Трудно уловить летучие слова, когда они не обретают новую форму, а растворяются в воздухе, закрепившись лишь в сознании. Подозревает ли Феликс, в каком молниеносном темпе накаляется атмосфера? Тело парализовано и перестало принадлежать с появлением Хёнджина. Если бы не кровь, выбрасывающаяся в голову, воздух не покидал бы лёгкие с таким трудом. Пухлые губы Хёнджина растягиваются в усмешке — наслаждается его реакцией. Невесомо проводит пальцами по его голой коленке, словно бы невзначай, одурманивая сознание покрепче любого спиртного напитка — хочется отключить разум и поддаться первому же порыву опьянения. Все картины, что рисует собою красноволосый, надолго отпечатаются в памяти, волной обрушатся на сознание и охватят его. — Я… — блондин сглотнул. — Дай мне немного времени. — Ох, кроха, время настолько быстротечно. — он отпивает свой алкоголь и смотрит на него. — Иногда хочешь всё успеть, а не успеваешь ничего. Я даю тебе, малыш, три дня. Всего лишь три дня. Если ты ослушаешься или кому-нибудь расскажешь, то я узнаю об этом, и ты станешь той самой податливой куклой, которую я пущу по кругу. А так как я собственник, то я ещё и отыграюсь на тебе, что ты стал той самой куклой.       Хёнджин улыбается, а Феликсу от этой улыбки не по себе. Блондин не верит, что всё так просто… Он даёт ему информацию, а Хёнджин в свою очередь его отпускает… Феликс видел во всём этом чёткий подвох, но где-то внутри вспыхнула надежда, что проигрыш можно отработать. — Хорошо, — Феликс шепчет тихо, ещё совсем не уверенный в своём решении. — Я достану тебе всю информацию о деятельности отца Минхо. Только почему твои люди не могут это сделать? — Я уже сказал, что мы с ним находимся в ужасных отношениях. — усмехается и снова смотрит сумасшедшим взглядом, словно пытаясь пробраться в душу. — И мне не нужны яркие заголовки «Хван Хёнджин и его тёмные делишки». Ты сделаешь всё тише, чем мои люди. А я… А я подумаю, как тебя вознаградить…       Хёнджин хочет коснуться его губ поцелуем, но Феликс уворачивается и прикладывает ладонь к его губам, тем самым прерывая все попытки парня. — У меня тоже есть условия… — произнёс он, а Хёнджин устало усмехается. — Все эти три дня ты не появляешься у меня под окнами… — Договорились, моя кроха…