Maniac

      По тëмной кухне проскользнул яркий свет, отражаясь на гладких чëрных панелях. Послышались громкие шаги высокой платформы кожаных ботинок… Скрежëт замка в двери… Феликс испытал эту боль снова, как испытывал каждое утро, словно колючая проволока обмоталась вокруг его сердца, впиваясь в него металлическими шипами и заставляя истекать кровью.       Выпивая огромную кружку чая вместо бульона в тарелке, блондин с мольбой в глазах смотрел на брюнета. Холодный светлый стол, который любили гладить подушечки пальцев, и неестественное одиночество в переполненной кухне — это то, что преследовало Хëнджина каждый день, но теперь Феликс поглаживал гладкую поверхность, стараясь успокоить нарастающий страх. Ему снова страшно… Он снова боится…       В голове кружились сотни мыслей о словах БанЧана. Что они значат? Почему Феликсу кто-то мстит, а главное — за что? Почему он проживает чью-то маленькую месть таким грязным способом…? Месть — это самое холодное оружие, острее любого ножа и эмоциональнее любых приступов боли. Это тот метод, который может длиться нескончаемое количество времени, пока тот, кто мстит, не насытится твоим поражением сполна.       Дверь в коридоре распахнулась — на пороге стоял Хëнджин. Выглядел он уставшим, как показалось Феликсу. На нём была надета чëрная кожаная куртка, на которой поблëскивали капли дождя. — БанЧан, можешь ехать домой. — хриплый голос эхом разнёсся в просторной комнате.       Из тени коридора вышел Хëнджин с ярко-красными, мокрыми от дождя волосами и медленной, изящной походкой подошёл к сидящему за столом блондину. Лицо словно маска, спокойное и ледяное, ни тени эмоций. Хëнджин стоял в дверях, чуть облокотившись о косяк. Он смотрел в упор на Феликса. Сильная боль обжигала каждую клеточку, разрывая тело, раскалёнными иглами въедаясь в сознание, оставляя там только одну мысль: больно… Как же больно… Боль без любви… Боль, которой Хëнджин не может насытиться… Боль, которую ему нравится причинять Феликсу. Боль, которая ему нравится, когда она грубая… Потому что он предпочëл бы чувствовать боль, чем вообще ничего… Скоро и Феликс привыкнет к этим ощущениям.       БанЧан обвëл Феликса взглядом, и блондин готов был с уверенностью твердить, что в глазах брюнета было послание в виде поддержки. Он словно одним взглядом приласкал нежными касаниями, шепча, что всё будет хорошо, что они оба останутся в порядке. Брюнет незаметно проскользнул в комнату Хëнджина, пока тот увлечëнно играл с Феликсом взглядом, и оставил телефон парня на том самом месте, где он лежал… Лишь бы только не заметил…       Когда в доме остались только они вдвоём, Феликс неуверенно отвёл взгляд и притянул к себе вновь тарелку с уже остывшей порцией бульона. Аппетит сразу исчез, но блондин бы так хотел исчезнуть сам… Чтобы его никто не видел, никто не трогал… Чтобы его никто не посмел больше трогать. — Ты, наконец-то, решил поужинать. — Хëнджин прошёл на кухню и достал из мини-бара бутылку с крепким коньяком. — Выпьем?       Феликс ничего не ответил… Он не разговаривал с ним уже два дня. После того, как его тело грязно, но так сладко взяли на мягкой постели, Феликс не желал, чтобы Хëнджин слышал его голос. — Если ты продолжишь молчать, я заставлю тебя кричать. — Хëнджин открывает красивую бутылку и наливает себе в стакан крепкий алкогольный напиток. — Если ты думаешь, что на этом всё закончится, то ошибаешься. Ты, на минуточку, стал очень часто ошибаться.       Феликс зажмурился и медленно, словно боясь сделать лишних движений, поднëс ложку с бульоном к губам и аккуратно опустошил её.       Не дождавшись ответа, Хëнджин отошëл от Феликса и, прислонившись спиной к холодной стене, наблюдал, как блондин разглядывает содержимое своей тарелки. Хëнджин достал сигарету и закурил. Это немного успокаивало. Он выпустил струйку дыма и открыл окно, пропуская в помещение свежий воздух после пролитого дождя. — Феликс…? — Когда ты меня отпустишь? — блондин проглатывает окончание последнего слова, за что мысленно ругает себя. Он не должен показаться слабым вновь. — А есть смысл? — Хëнджин усмехается и снова проходит к нему, берëт за лицо и подставляет фильтр сигареты к его губам, заставляя заполнить лëгкие никотином. — Так или иначе, я найду тебя. Я заполучу тебя. — Я хочу домой… — Феликс выдыхает дым в лицо Хëнджину, не задумываясь, что это может разозлить его.       Казалось, что в карих глазах проскользнул огонëк игривости, но в следующую минуту, Феликс зажмурился, стоило красноволосому стряхнуть пепел прямо на кукольные, такие нежные губы. — Почему тебе не нравится здесь? — Хëнджин улыбается и надавливает на его щëки, совсем не чувствуя, как Феликс хватается за его руку. — Открой ротик, кроха…       Феликс сглотнул и покорно приоткрыл губы, но под натиском Хëнджина, что давил на его щëки, блондин полностью открыл рот, зажмурив глаза. Хëнджин довольно улыбнулся, сделал пару глубоких затяжек и выдохнул никотиновый дым прямо в губы Феликса, стряхивая образовавшийся пепел ему на язык…       Блондин сильнее впился ногтями в руку Хëнджина, чувствуя себя ничтожеством. Он всë делал правильно. Но он не заслужил эту боль, которой его награждали. Он не заслужил такое унижение… Но почему тогда ему так плохо?       Причинять Феликсу боль — так прекрасно… И одновременно так… Больно. Хëнджин никак не мог понять, почему так получается. Ему нравилось чувствовать себя хозяином, главным, лучшим. От осознания того, что он может сделать с Феликсом всё, что душе угодно — внутри что-то непонятно начинало давить.       Ли Феликс — его собственность. Его вещь. О чëм ещё ему стоит мечтать? Если захочет — он убьёт его. Захочет — заставит лечь под себя. От последней мысли внизу живота приятно заныло, и Хëнджин попытался сразу же отогнать подобные мысли подальше, наслаждаясь, как Феликс глотает мелкий и намокший от слюней пепел.       Когда Феликс находится на расстоянии его так легко ненавидеть. А когда он так близко, смотрит своими огромными карими глазами с веснушками на веках, хочется послать всё, прижать его к своей груди и позволить разреветься как маленькому ребёнку. И пусть Хëнджин пожалеет, извинится. Пусть Феликс оскорбляет и выкрикивает громкие слова. И блондин простит… Позлится, но простит…       От своих же мыслей ему стало мерзко. Хëнджин властный, самостоятельный, жестокий, волевой, холодный… В глазах — пустота. Так и должно быть. Никакой жалости. Никакого прощения. Ублюдки этого не заслуживают. Никто не заслуживает… Для него нет людей, они для него — пыль… Они не заслуживают и взгляда от него. — Я ненавижу тебя, Хëнджин. — Феликс криво усмехнулся, пристально смотря на своё отражение в глазах красноволосого. — Клянусь, недолго тебе осталось… — Это тебе недолго осталось, кроха, — Хëнджин отстраняется и подходит к подоконнику, чтобы потушить сигарету о стоящую на нём пепельницу. — А теперь послушай меня, малыш… Я расскажу тебе о мелочах, которые так манят в тебе… Твоя маленькая рука так идеально подходит моей…       Феликс вздрогнул и сглотнул… Почему-то ему стало так страшно услышать остальные слова, словно они могли обжечь его своим значением. Он подозревал, он уже давно всё осознал, но Хëнджин… Почему он делает настолько больно, когда даже не трогает? Хëнджин пытался обмануть самого себя, пытаясь быть предельно честным с блондином. Он возьмёт с собой ту часть его, в которой навсегда остались все мечты.       Феликсу стало тошно от самого себя. Он не понимал, что творится с ним сегодня. Он просто хочет покоя. Неужели он многого хочет? Но мысли безостановочно вертелись в голове, не покидая его ни на секунду. Кто-то находит покой во снах, но только не Феликс. Его кошмары вновь вернулись, с каждым днём напоминая о том, что есть яркое красное пятно, словно краска, испортившая рисунок. Яркие, красочные, такие реальные сны… Удивительно, но именно в этот момент ему хотелось запустить трëхминутный таймер и самоуничтожиться, когда истечет это время. — Ты слушаешь меня, Феликс? — Хëнджин обернулся к нему, замечая в парне отстранëнность. — Я попросил тебя послушать меня, потому что сейчас я с тобой такой, какой ты передо мной. — Такой же жалкий? — блондин усмехается и берёт стакан с коньяком, что стоял на столе, и осушает его до дна. — Что ты там про руки мои говорил? — Твоя рука так идеально подходит моей… — повторил Хëнджин и подошёл к парню со спины, посылая по его телу толпу мурашек. — Словно только мне и предназначена, поэтому помни об этом, ведь так было суждено нам с тобой. И я следую за каждой точкой и веснушкой на твоих щеках… И для меня это всё имеет смысл. Я знаю о тебе всё, а с того дня, я знаю всё о твоëм теле… Ты никогда не любил никого… И себя тоже… Морщинки в уголках своих глаз, появляющиеся при улыбке — ты ненавидишь их. Ты никогда не любил свои живот и бёдра, поэтому придерживаешься своего рациона. Но я хочу их бесконечно… И не подумай, что я люблю тебя, нет, я не способен на такие чувства… Я насмотрелся за свои годы столько тел, но такого я не видел… Я, кстати, не намного старше тебя, кроха… Можно сказать, что совсем не намного… — Зачем ты говоришь мне это? — прошептал Феликс и наклонил голову назад, опираясь затылком о торс Хëнджина, продолжая сидеть на стуле и сжимать в руках стакан. — Чтобы ты понял, что твоя свобода зависит от меня… И я не дам этим мелочам соскользнуть с моих губ… — Хëнджин зарылся рукой в светлые волосы, чувствуя, как они мягко скользят между пальцев. — Но если всё же ты услышал мои слова, то только тебе повезло, Феликс… — Что ещё ты знаешь обо мне? — блондин прикрыл глаза и выдохнул, ощущая, как перебирают его прядки волос. — Ты ненавидишь всё пугающее… — прошептал Хëнджин. — Не любишь кофе… Я знаю, ты никогда не любил, как звучит твой голос со стороны… Ты никогда не будешь любить себя, хотя бы вполовину так, как любят тебя остальные. Ты никогда не относишься к себе должным образом, кроха. Но я хотел бы, чтобы ты начал. Если я дам тебе знать, что я всегда был рядом, ещё до момента, когда ты пришёл ко мне в клуб, может, ты полюбишь себя так, как должен?       Феликс нахмурился и распахнул глаза. Он обернулся на парня и с непониманием в глазах стал смотреть, пытаясь определить, что значит его улыбка… Почему он улыбается? То, что Хëнджин сумасшедший — Феликс определил давно, но их слова с БанЧаном настолько одинаковый несут смысл… «Всё было продумано давно… » и «Я всегда был рядом, ещё до момента, когда ты пришёл ко мне в клуб… ». Что всё это значит? И при чëм тут месть, которую проживает сейчас Феликс?       Огни погасли, хотя должны бы гореть, как звёзды и небеса над головой. Когда ночи длинные, дни короткие. Когда Феликс думает о днях с друзьями… Он только что погас, как те самые огоньки в его глазах. — Хëнджин, — блондин сглатывает и впервые говорит таким тихим голосом, но не от испуга, а от жалости к себе. — Я не понимаю… — Ты хочешь, чтобы я объяснил тебе? — Хëнджин взял его за руки и потянул на себя, заставляя встать со стула. — Да, я хочу… — Феликс много раз кивает и позволяет обнять себя, но эти объятия были не утешительными, нет, они были… Они были другими. — Ох, моя кроха, неужели ты готов меня выслушать…? — Хëнджин смотрит в его глаза, замечая, как в уголках собираются слëзы. — Но ты же знаешь, что я ничего просто так тебе не расскажу, малыш, верно?       И этого хватило, чтобы Феликс понял, как именно Хëнджин превратит его в тряпичную куклу. Глаза блондина расширились на вопрос, и он почувствовал, как его щёки снова краснеют, от смущения, и от того, как Хëнджин на него смотрит. — Я… Нет…       Хëнджин улыбнулся на ответ Феликса и опустил руку. Он облизнул губы и опустил взгляд вниз, на тело парня, осматривая его с ног до головы. — Я уверен, где-то внутри тебя сидит шаловливый мальчик. Плохая маленькая шлюшка, которая умоляет о большом, хорошем члене. Я прав?       Феликс вдруг почувствовал сильный жар, вызванный внезапным подходом Хëнджина. Он не был уверен, как надо вести себя и как ответить на вопрос, который он задал. И, как бы сильно он ненавидел себя за это, он бы соврал, если бы сказал, что не возбудился. Как же он ненавидел себя и своё тело за это… — У твоего друга был большой член, Феликс? У парня, с которым у тебя был секс? — спросил Хëнджин, переводя взгляд обратно на Феликса. — Что…? У меня… У меня не было… — запнулся Феликс, вдруг чувствуя себя действительно неуютно. — Я думаю вот, что тебе нужно, — продолжил тем временем Хëнджин, намеренно игнорируя краску смущения на лице блондина. Он протянул руку, чтобы захватить бедро Феликса, затем медленно двинулся вверх по его ноге. — Я думаю, мы договоримся… И я тебе всё расскажу, освежу тебе память, кроха…       Феликс извивался под прикосновениями красноволосого, понимая, что его рука движется к его промежности. — Я… Я думаю, я не должен знать правду. Это была плохая идея, — Феликс попытался уйти, но был остановлен, когда Хëнджин крепко сжал его руку.       Хëнджин схватил его бёдра другой рукой, потом повернул их обоих так, что Феликс стоял перед столом, а Хëнджин стоял позади него. Он усмехнулся, когда услышал, как Феликс ахнул вслух, и он пододвинулся ближе к его уху. — Разве ты не хочешь им отомстить за себя? — прошептал Хëнджин, опаляя его ухо горячим дыханием. — Разве ты не хочешь отомстить мне? Узнав абсолютно всё, в тебе вспыхнет месть, и я помогу сделать больно всем… За тебя…       Феликс повернул голову, чтобы посмотреть на него, но смог разглядеть только улыбку, красующуюся на лице Хëнджина. Он открыл рот, чтобы сказать ему что-то оскорбительное и громкое, когда почувствовал, как что-то твёрдое упирается ему чуть ниже спины. Он задохнулся, и его глаза расширились, когда он понял, что снова не спастись. — Видишь, кроха, — продолжал Хëнджин, толкаясь бëдрами вперёд так, что его эрекция упиралась в парня ещё сильнее. — Ты тут, чтобы помочь мне разбавить серые дни, хотя на самом деле я буду тем, кто поможет тебе.       Он остановился, поднимая руку, которой держал Феликса за бедро, и прижал её к животу, всё ещё близко прижимаясь. — Я всегда знал, что ты не настолько невинный, каким хочешь казаться. Я имею в виду, этот рот точно создан для того, чтобы сосать член… — прошептал Хëнджин. — Детка, ты знаешь, что нужно делать, чтобы было не больно… Ты знаешь, что нужно делать, чтобы я отпустил тебя… И ты знаешь, что нужно, чтобы я рассказал тебе всё…       Феликс выдохнул на слова Хëнджина, опуская голову и видя, как рука парня путешествует вниз от его живота, когда он вдруг неожиданно схватил выпуклость, которая сформировалась в его узких джинсах. Он издал крошечный писк, когда увидел, как рука Хëнджина двигалась на его возбуждении, заставляя его ещё больше расти. — Ты уже жаждешь этого, не так ли? Тебе отчаянно нужно быть заполненным мной, — говорил Хëнджин, медленно поглаживая возбуждение Феликса. — Тебе нужно это, не так ли, кроха? Ты ненавидишь, но твоё тело думает иначе… Так тебе нужно знать правду? — Я… — Феликс сглотнул, чувствуя, как сердце бешено бьётся в груди.       Его голова кружилась, и запах дыма попадал ему в нос, заставляя чувствовать головокружение ещё сильнее. Он хотел оттолкнуть Хëнджина и убежать из этого дома к себе, но в то же время он хотел остаться и позволить ему делать всё, что он захочет с ним. Феликс просто уже не знал, что из этого хотел больше. Скрыться или узнать правду? Сохранить достоинство или упасть в грязь? Теперь он понимал, что у всех тех людей, с которыми игрался Хëнджин, всегда был выбор… Просто они не могли принять решение. — Скажи мне, кроха, — призывал Хëнджин, рыча ему на ухо. Его рука начала двигаться быстрее на его выпуклости, и у Феликса внизу становилось всё тяжелее лишь от его прикосновений.       Блондин снова сглотнул, затем кивнул головой. — Мне… Мне нужно это… Мне нужна правда, Хëнджин…       Парень ухмыльнулся, затем убрал свою голову от уха блондина. Он использовал руку, которая была у Феликса на промежности, чтобы расстегнуть пуговицу и потянуть вниз молнию так, что его джинсы было легко стянуть до лодыжек. Хëнджин переместил обе руки на нижнее бельё блондина, затем стянул их с него тоже, оставляя его стоять с наполовину голой нижней частью и открытым от шока ртом. — Как ты видишь, мне плевать принимал ты сегодня душ или нет, ведь это твои проблемы, а не мои… Сегодня мне нужен только твой рот… — Только минет? — прошептал Феликс, поймав себя на мысли, что делать он этого не хочет. — И правда всё расскажешь? — Да, кроха, я тебе обещаю. Феликс опустился вниз, всё ещё ощущая, как Хëнджин держит его руки. Опустившись удобнее на колени, Феликс поправил джинсы, что были спущены до лодыжек, но надевать их не стал… Он боялся, что это разозлит Хëнджина.       Блондин поморщился и неуверенно расстегнул джинсы красноволосого, спуская их вместе с бельём до колен. Опаляя возбуждённый член старшего парня горячим дыханием, Феликс вобрал сочащуюся естественной смазкой головку. Услышав одобрительный стон со стороны Хëнджина, Феликс начал медленно насаживать свой рот на член. — Не сдерживайся, детка. Я хочу слышать эти звуки из твоего рта… Феликс, я знаю, что ты умеешь это делать очень хорошо. — сказал Хëнджин, запуская руку в светлые волосы парня. — Д-да… — начал заикаться блондин, выпустив член на пару секунд изо рта.       Снова противно… От себя противно… Вернув горячую плоть на прежнее место, Феликс нашёл толстую, пульсирующую венку и надавил на нее языком. — Мм, кроха…       Он начал двигаться с нарастающим темпом, пока головка члена не начала биться о стенку горла, а нос упираться в лобок.       Хëнджин начал тяжело дышать, сжимая грубо мягкие пряди волос. Но в следующую минуту… — Ч-что ты делаешь? — Феликс запнулся, когда его резко подняли с колен. — Я помогаю тебе, — ответил Хëнджин, поднимая руку, чтобы развернуть Феликса к себе снова спиной. Потом он опустил её, чтобы положить на бедро блондина, другой рукой надавливая на его спину. — Ты будешь заполнен мной… — Что?! — Феликс опëрся о столешницу и сплюнул солоноватую после смазки Хëнджина слюну на стол. — Ты обещал! — А ты мне поверил?       Феликс снова ахнул, когда его насильно толкнули в сторону спальной комнаты. Хëнджин надел обратно джинсы, не застегивая их, и подхватил блондина на руки. Он донёс парня до кровати и грубо кинул на постель, из-за чего руки блондина упёрлись в матрас, пока его голова лежала боком на пуховом одеяле. Он почувствовал, как Хëнджин взял его за пояс и затем грубо раздвинул его ноги. — Посмотри на это, — проворковал красноволосый, поднимая руку, чтобы нежно погладить правую ягодицу Феликса. — Такая милая маленькая… Кроха, мне плевать на все принципы, я прямо сейчас возьму тебя…       Блондин покраснел и закрыл глаза, чувствуя стыд из-за того, что снова позволяет трогать себя. Он закусил губу, чувствуя, как длинные пальцы скользят по его щеке. Его глаза внезапно распахнулись, и он снова выдохнул, когда почувствовал что-то мокрое, продвигающееся по краю его дырочки.       Феликс немного приподнял голову, чтобы посмотреть назад. Он нахмурил брови в замешательстве, когда не увидел Хëнджина, но через секунду понял, что он опустился на колени, а влажностью был язык… Парень обернулся и приподнялся выше на руках, чувствуя, что красноволосый начинает облизывать всё его тело… — Хëнджин… — Феликс закусил губу, противясь. — Пожалуйста… Давай просто поговорим… — Замолчи, пока можешь это делать по собственной воле. — Ладно, если тебе так хочется… — он закусил губу, чтобы не застонать, зная, что если он сделает это, то это будет очень громко.       Феликс позволил маленькому вздоху вырваться изо рта, когда язык Хëнджина коснулся его чувствительной области. Внезапный стон сорвался с его губ, когда красноволосый толкнулся языком внутрь… — Я знал, что тебе это понравится, — заявил он, когда снова отстранился. — Ты счастливо возьмёшь всё, что я тебе предложу, не так ли? Ох, кроха…       Феликс кивнул головой, затаив дыхание, слишком смущённый, чтобы говорить. Он услышал смех парня, прежде чем тот снова стал работать языком внутри отверстия Феликса, заставляя его снова громко стонать.       Когда Хëнджин вытащил язык, то поднялся и снова протянул руку к щеке блондина. Он массировал мягкую плоть, но потом вдруг ударил парня с большой силой. — Чёртова шлюха!       Феликс раскрыл рот, чувствуя жжение на щеке. Он почувствовал, как его тело запылало, пока его член дëрнулся к кровати. Он не знал, почему, но он наслаждался этим чувством больше, чем он думал. Его голова сильнее закружилась, заставляя чувствовать себя слабо, но до сих пор возбуждённо. Это и есть боль, которая заставляет ещё хотя бы что-то чувствовать…? — Почему ты стал таким?! — Хëнджин снова ударил его по лицу. — Сопротивляйся, Феликс! Не разочаровывай меня! — Я не буду… — блондин зажмурил глаза, не позволяя слезам скатится. — Я просто не буду… Рви меня, делай что хочешь, но я ни за что больше не дам тебе насладиться моим сопротивлением…       Хëнджин всё ещё прижимал руку к щеке Феликса, затем поднял её, снова давая парню смачную пощёчину. Он ударил его в третий раз, затем опустил руку на свои джинсы, желая поскорее избавиться от узкой одежды.       Феликс ахнул, в ожидании следующего шага красноволосого. Он чувствовал, как слёзы скапливаются в уголках его глаз от болезненных ударов, которые он получил, но он закусил губу и вытер их. Он пытался выровнять дыхание, всё ещё чувствуя, как сердце колотится у него в груди. — Ты понимаешь в кого ты превращаешься? — усмехнулся Хëнджин, рассматривая парня. — В мальчика с красивой обëрткой… Ты же сам сказал, что не веришь, что я был чист и невинен до тебя… — Я был прав? — Ты был прав… — Ты скоро взорвëшься, как набивная сшитая кукла… Мы все заперты в красивую упаковку, но правда со временем раскрывается… В конце концов ты тоже раскроешь свой истинный цвет…       Хëнджин выкинул свои джинсы и нижнее бельё, затем он снял с себя верхнюю одежду, чтобы выбросить её на пол. Его рука сжалась вокруг члена, делая пару рывков, чтобы сделать его полностью твёрдым.       Он облизнул губы, затем повернулся и подошёл к стене напротив кровати, чтобы достать флакончик смазки и презерватив с небольшой полки.       Возвращаясь к блондину, он застонал от вида, затем открыл презерватив и раскатал его по своему члену. Он открыл крышку бутылочки со смазкой, вылил немного на два пальца и размазал. Он протянул руку ближе к парню и закружил одним пальцем вокруг его отверстия, заставляя того подпрыгнуть от ощущений. — И почему ты сегодня в презервативе? — усмехнулся Феликс, пряча лицо в подушку. — Ты сам сказал, что не принимал душ два дня. Какой бы чистый ты не был, сейчас мне крайне неприятно твоё тело, пусть я его и целовал пару минут назад. — Странный… — Как и ты, а теперь рот закрой и просто стони.       Он бросил смазку на кровать и использовал другую руку, чтобы взять бедро парня так, чтобы тот не двигался. Его палец легко вошёл внутрь Феликса, чувствуя, как там было тепло и узко. Блондин застонал, затем продвинул палец ещё глубже, прежде чем начал входить и выходить из него.       Он добавил второй палец, скользя им вместе с первым, растягивая Феликса. Он входил и выходил пальцами быстрее, продвигая их внутрь почти до костяшек. Хëнджин застонал от звуков, которые издавал Феликс — смесь задыхания, стонов и вздохов. — Тебе будет так хорошо вокруг моего члена вновь, но так больно, когда я расскажу тебе правду. — прорычал Хëнджин, толкаясь пальцами внутри блондина. — Я, блять, заставлю тебя кричать.       Феликс низко застонал, чувствуя себя крайне неудобно, когда Хëнджин вытащил из него пальцы. Он взял немного времени, чтобы привести в порядок дыхание.       Отомстит… Он не даст себе упасть после этого… Он сделает всё, чтобы вернуть себе свою гордость… — Ты готов к моему члену, кроха? — застонал Хëнджин, одной рукой взяв блондина за талию, другой — свой член, который был обильно покрыт смазкой. — Ты же соскучился по этой заполненности… — Пошёл ты… — задыхаясь, ответил Феликс, удивляясь своему громкому голосу. — Я ненавижу тебя, но я назло тебе не буду даже двигаться, чтобы ты не почувствовал ни единого удовольствия. — Мне хватает только мысли о тебе, поэтому не получится, кроха.       Хëнджин ухмыльнулся, затем направил головку своего члена, чтобы надавить на дырочку Феликса. Он закусил губу, пока медленно толкался внутрь, слушая громкий вздох. Когда красноволосый был наполовину внутри, он положил руки на бëдра блондина, крепко его сжимая, пока входил внутрь. — Хëнджин… — простонал Феликс, чувствуя, как возбуждение прокатывает по его телу.       Это настолько отличалось от того раза. Чувствовать Хëнджина в себе, от этого Феликс ощущал электризацию и такое напряжение, что он не хотел, чтобы это вновь произошло, потому что… Потому что этот раз ему нравится больше… — Да, кроха…? — Хëнджин провёл языком по пересохшим губам и сильнее прижал Феликса за бëдра к себе. — Я знаю, малыш, что тебе нравится… Я знаю, что ты винишь себя за это, но не стоит…       Хëнджин выдохнул и вытащил член из Феликса, только для того, чтобы толкнуться обратно с громким шлепком, заставляя обоих протяжно стонать. Он закусил губу, когда начал толкаться внутри быстрее жёсткими толчками, создавая мокрые и такие громкие звуки. — Ты такой прекрасный… Это так превосходно, Феликс, — восхищался Хëнджин, создавая ритм, пока он продолжал вдалбливаться в парня, толкаясь быстрее.       Феликс почувствовал, как его сердце забилось в волнении, ощущая отвращение от этих слов. Он застонал и толкнулся назад, желая ощутить член в себе ещё больше. Его руки вцепились в одеяло, а рот открылся, чувствуя, как Хëнджин сильно бьёт по простате. Он ненавидел себя за то, что ему так нравится это… Почему ему это так необходимо сейчас…? Его тело определëнно играет против него самого. — Блять, Хëнджин… — Феликс сорвался на крик, прогибаясь изящно в спине, чем не мог не привлечь внимание красноволосого. — Как же я хочу тебя уничтожить!       Хëнджин продолжал вбиваться под тем же углом, заставляя блондина стонать громче каждый раз. Он застонал от реакции Феликса, поднимая руку, чтобы ударить его по щеке снова, видя, что там формируется красный след от его удара. Он продолжал делать то же самое, пока вбивался в него… Казалось, что эти небольшие пощëчины очищали разум Феликса от тумана разврата, но вскоре пелена была настолько плотной, и Феликс сорвался на крик, теряя силы… — Феликс… Феликс, кроха, не отключайся… — Хëнджин аккуратно потряс его за лицо, смотря как-то взволнованно. — Возьми свой член в руку… Давай, солнце…       Феликс застонал и поднял своё тело с кровати, чтобы опустить руку вниз. Он задохнулся, как только рука обхватила его твёрдый член, чувствуя, как он дёргается. Он знал, что скоро кончит, он уже чувствовал, как завязывается узел внизу живота, и ощущал покалывание во всём теле.       Блондин зажмурил глаза, пока делал рваные движения на своём члене, которые приближали его всё ближе и ближе к концу. Он громко застонал и сжал подушку другой рукой, выкрикивая, когда изливался себе же в руку.       Хëнджин громко застонал, когда почувствовал, как Феликс плотно сжимается вокруг его члена, заставляя чувствовать ещё большее напряжение, пока он толкался в него. Его руки обхватили бёдра блондина, пока он закусил губу, чувствуя разрядку. — Мм… Сейчас, малыш, — застонал Хëнджин, делая ещё несколько толчков, прежде чем излиться в презерватив.       Когда Хëнджин отдышался, он отошёл назад, чтобы расправиться с наполненным презервативом. Он выбросил его и подошёл обратно к кровати, помогая Феликсу выпрямиться своими руками, заботливо обхватившими слабое тело блондина.       Феликс посмотрел вниз, на сильные руки, которые его поднимали. Он моргнул и отвёл взгляд, когда наткнулся на лицо Хëнджина. — Насколько ты уничтожен сейчас? — спросил Хëнджин, протягивая Феликсу одежду и начиная одеваться сам. — Теперь ты не соберëшь ни один осколок… — блондин медленно, совершенно без сил прятал своё тело под одеждой. — Расскажи мне всё, Хëнджин… — Ты действительно хочешь это знать? — красноволосый усмехнулся и сел к нему на кровать. — Узнав правду, я не смогу остановить тебя и твою злость от совершения ошибок. — Да плевать я хотел на последствия теперь! — Феликс толкает его в грудь и отскакивает к окну, чтобы забраться на подоконник и успокоиться, смотря на ночной город. — Меня не волнует больше ничего! Ты сломал меня! Растоптал мою гордость! Я раньше сопротивлялся тебе, а теперь… Ты получаешь удовольствие, когда я отказываю тебе, а я не хочу, чтобы тебе было хорошо, но тем самым я топлю себя в этой грязи… — В этом и был заложен смысл, малыш, — Хëнджин ложится на постель и устремляет взгляд в потолок. — Ты сам во всём виноват, я уже говорил тебе это. Всё дело в тебе. — Хëнджин, я жду от тебя всю правду. — Феликс прижался к прохладному окну и прикрыл глаза. — Не хочу это говорить, но я уже отплатил тебе за неё…       Хëнджин усмехается и садится удобнее, опираясь спиной об изголовье кровати. Он выдыхает и пытается собраться с мыслями, потому что ему нужно настроить Феликса на свою сторону.       Блондин поворачивается к красноволосому и смотрит выжидающе, а внутри всё искрится от ощущений. — Я давно знаю о тебе, кроха, — прошептал Хëнджин, начиная открывать для блондина всю сторону его жизни. — Я наблюдаю за твоей компанией с того самого момента, когда ты познакомился с Минхо. Мне было плевать на тебя, потому что меня интересовал лишь твой друг, а точнее его отец, что обвëл меня вокруг пальца и оставил ни с чем, разорвав договор. Я с семнадцати лет кручусь в этой сфере… Я ползал на коленях, чтобы выжить в этом городе, а теперь мои родители ползают на коленях вокруг меня и умоляют помочь им. Я освоился, сделал эту фальшивую обëртку красоты города своей, и вот моё имя знает каждый. Твой друг просто перешёл мне дорогу, как и вся его семья.       Феликс слушал внимательно, пробовал каждое слово на вкус, но пока что мало понимал причём тут бизнес и он сам. — Как они помешали тебе? — спросил блондин, боясь, что Хëнджин перестанет рассказывать из-за сильного любопытства парня. — Мы с отцом Минхо должны были открыть спортивный клуб со всеми современными параметрами, но старший Ли переубедил меня поработать с ним над идеей ночного клуба для взрослых. — Хëнджин улыбнулся, словно эти воспоминания приносили ему яркие эмоции. — Когда всё было готово, он просто кинул меня. Обвинять его и привлекать правоохранительные органы было бы слишком шумно, поэтому я решил сделать всё тихо… Следить за Минхо было даже очень забавно, особенно, узнавать, что это он отговаривал отца вести со мной общее дело. Разве Минхо не говорил тебе и твоим друзьям, что мы знакомы? Он так красиво отыгрывает свою роль, что не знаком со мной… — Ты и Минхо… — Феликс не успел договорить, получая в ответ кивок. — Пересекались и не один раз. — усмехается Хëнджин и обводит тело Феликса взглядом. — Я следил за ним, собирал всю информацию, но потом мои люди сглупили и сделали громкие последствия, из-за чего старший Ли решил полностью скрыться от моих глаз, не давая даже шанса на знания своей будущей деятельности. Я был очень зол… Во мне проснулось желание отомстить за всё… Я уже отомстил за своё детство, за школьные годы, за унижение, мне осталось лишь получать удовольствие от этой жизни, что я сейчас и делаю… — Это всё очень странно, но при чём тут я, Хëнджин? — Феликс спрыгнул с подоконника и неуверенно подошёл к нему, садясь на край кровати. — Я тебе зачем? — Я видел тебя в окружении Минхо, и я готов был быть уверен, что между вами что-то есть… Но потом я узнал о Хан Джисоне, чьë сердце разбил именно ты. — усмехается и садится так, что между их лицами остаётся незначительное расстояние. — Ночь… Клуб… Ты впервые пробуешь смешать два крепких алкоголя и тебя уносит… Не помнишь?       Феликс пытается хоть что-то вспомнить, но та ночь, словно исчезла из его памяти под натиском выпитых напитков. — Я не помню… — Тогда я напомню. — Хëнджин вновь улыбается и заглядывает в карие глаза. — Насколько это приятно, зажиматься в уголке клуба с лучшим другом, зная, что скоро должен приехать его парень, чтобы познакомиться с его друзьями? Ох, я наблюдал за этой картиной… Я ещё не знал ничего о тебе, но знал многое о Минхо… Он так горячо целовал тебя, что мне не осталось ничего другого, как поторопить Джисона поскорее найти вас. — он берëт лицо Феликса в свои ладони и проводит большими пальцами по скулам. — Я нашёл его у входа в клуб и довёл до вас… Хрупкое сердце парня разбилось в тот самый момент, когда Минхо засунул свою руку тебе в джинсы, а ты стонал, казалось, громче битов. Вспомнил?       Выражение лица Феликса было стеклянным, а глаза пустые… Картинки скользили перед глазами, вырисовывая роковую ночь в клубе… Да, он и Минхо тогда перебрали с алкоголем, но Феликс знал точно — между ними ничего не могло произойти.       Сердце бешено колотится в груди, а дыхание Хëнджина опаляет его лицо… Неужели это всё Хан… — Ты и Джисон знакомы? — единственное, что спрашивает Феликс, не собираясь обсуждать тот инцидент в клубе. — На тот момент у меня были короткие чëрные волосы, поэтому сейчас он меня мог не узнать, но да, я знаком с ним. — Хëнджин отстраняется и вновь садится удобнее. — Вы оба разбили его сердце, а ведь он так любит Минхо… Пусть вам и не позволили переспать в ту ночь, ваши необдуманные действия повлекли за собой череду событий. Знаешь, как я удивился, когда заметил именно тебя в своём клубе? Мне не составило труда оповестить всех своих людей наблюдать за тобой и привести на игру именно ко мне. Ты же помнишь, что твои друзья проиграли тебя? — А это возможно забыть? — усмехнулся Феликс, ложась к Хëнджину и устремляя взгляд в потолок. — Я испугался тогда и убежал из клуба. — Да, ты убежал, а потом они стали пытаться выкупить тебя. — усмехнулся Хëнджин и повернулся к Феликсу, наблюдая за его реакцией. — Мне было плевать на деньги, но Минхо такие красивые цифры предлагал… Когда Сынмин и Чонин убежали за тобой, я напомнил Минхо о некоторых деталях, которые легко помогли ему понять, кто перед ним стоит… Он продал тебя мне, лишь бы я не лез в дела его отца, Феликс. Он всё знает, но продолжает молчать. Тебе не стоит обвинять Сынмина и Чонина, так как они не в курсе больших событий, но тебе стоит винить своего самого лучшего друга.       Слушать это было невыносимо, но Феликс держался… Он давно знал, что Минхо замешан во многом, но услышать подтверждение своим догадкам было настолько больно, что Феликс зажмурил глаза, лишь бы сдержать слëзы. — То есть, я был отдан тебе, чтобы… — блондин запнулся на полуслове и сжал кулаки. — Чтобы… — Чтобы отвлечь моё внимание. — усмехнулся Хëнджин. — Когда вы ушли из клуба, мне достали на тебя всю информацию, и тогда я понял, что я готов потратить на тебя и твоё тело столько времени, сколько потребуется. Ты мне нужен не для того, чтобы кому-то отомстить, ты мне нужен просто потому, что ты принадлежишь сейчас мне. И всё бы закончилось на этом, если бы остатки сердца Джисона соединились воедино, но этого не произошло. — Что ты имеешь в виду? — Феликс садится ровнее, чтобы заглянуть в карие глаза парня. — Он узнал меня и недавно явился в мой клуб. — Хëнджин улыбнулся и притянул к себе Феликса. — Он так просил меня довести тебя до состояния, когда ты и дышать не сможешь… И мне впервые стало жаль кого-то… Я обещал ему, что помогу отомстить Минхо, но он передумал, стоило ему сесть в спорткар любимого и подставить под него свой зад. Всё, что произошло в твоей жизни — это необдуманный поступок, совершëнный из-за крепкого алкоголя… Это ошибки твоего друга… Это маленькая месть одного влюблëнного сердца.       Феликс отвёл взгляд и стал смотреть в одну точку на полу, пытаясь совладать со своим разумом… Это значит, что… Это значит, что даже если бы друзья не проиграли, Хëнджин бы всё равно добрался до него, ведь давно привлёк внимание, а Джисон… Джисон только подсластил ему эту игру… Это значит, что не друзья предали, а лишь один единственный лучший друг однажды повернулся спиной… Что Феликс чувствовал в этот момент? Пустоту и осознавание, что это не Хëнджин представляет для него опасность, а Минхо… Что это Минхо готов отдать его в грязные руки, лишь бы выйти чистым… Это значит, что теперь Феликсу некому доверять. — Хëнджин… — Феликс жмурится, но поднимает взгляд мокрых глаз на парня. — Да, моя кроха? — Что мне делать…? — блондин смотрит с такими нотками надежды, желая, что ему помогут прямо сейчас. — А что ты хочешь сделать прямо сейчас? — Я хочу, чтобы ты отпустил меня… — Феликс вытер глаза и взял Хëнджина за руку. — Несмотря на то, что ты будешь приезжать и забирать меня обратно, пожалуйста, отпусти меня… Я буду делать всё, что ты скажешь, только дай мне шанс оказаться дома… — блондин примыкает к его груди и сжимает в руках чëрную футболку. — Пожалуйста, Хëнджин… — Ты же понимаешь, что не скроешься от меня? — Понимаю. — Понимаешь, что ты — это моя собственная вещь? — Да, я понимаю… — Феликс отвечал на всё согласием, лишь бы его отвезли домой. — И что ты собираешься делать, кроха…? — Я… — блондин поднимает заплаканные глаза и смотрит на Хëнджина. — Я… Я отомщу… Да, я отомщу ему за себя и… И за тебя тоже… Но только знай, Хëнджин, что я тебя по-прежнему ненавижу…