***
– Даа, я слышала, что Сёгун и Кицунэ что-то не поладили между собой, но по какой причине тебя в это впутали, я не знаю. – говорила Кокоми, пока они гуляли по Ватацуми, не забыв заглянуть и в деревни, чтобы Кокоми поговорила с жителями и выяснила их потребности, как требует этого её должность. Люмин рассказала всё в мельчайших подробностях, кроме того факта, что Кицунэ не равнодушна к Эи. – Значит, ты подозреваешь кого-то из близкого окружения? В таком случае, начни с самых приближенных Эи и Яэ. От их личных разладов политике не горячо не холодно, значит кто-то преследует личный интерес. – предположила Кокоми. Люмин улыбнулась. – Ты очень помогла мне и вывела из мысленного тупика. Могу ли я угостить тебя в каком-нибудь ресторанчике? – спросила Люмин, улыбнувшись. Кокоми смотрела на неё с той же страстью, как тогда, пока они не расстались из-за нелепой стычки. Эти приятные блондинистые хвостики лежали на плечах Люмин. Эти огненно золотые глазки. Кокоми не могла оторвать свой взгляд от неё, но пришлось. – Угощаешь? – спросила Кокоми, смущенно улыбнувшись. – Конечно. – Люмин приобняла девушку за талию, и они отправились гулять дальше по Ватацуми, разговаривая обо всем на свете, кроме их отношений. Эту тему затрагивать не хотела ни одна из девушек.***
– Паймон. Ты совсем не ешь. Заболела что ли? – спросил Тома, поглощая за обе щеки мясные стейки и голубцы с грибами. – По Люмин скучаю. Переживаю за неё. – тихо ответила Паймон и отвернулась к стенке. – Хэй, малышка Паймон. Ну шо ты? Всё с ней хорошо будет, она к утру вернется! – Она с Кокоми. Это надолго, зная об их недосказанностях друг другу. – грустно ответила Паймон. – Каких недосказанностях? – Тома отложил столовые приборы и уставился на малышку. – У них эта самая... любовь была, вот. Черт. Если Люмин узнает, что я проболталась, она скормит меня вишапам...АААА! – Успокойся. Я не расскажу ей. – уже задумчиво произнес Тома. – Хочешь, я поговорю с Ёимией, она принесет нам фейерверки? Позапускаем! Развлечемся!! – ВАААА, ДАВАЙ ДАВАЙЙЙ! – от грусти Паймон не осталось и следа. Тома потрепал малышку по макушке и поднялся со стула, на ходу накидывая на себя верхнюю одежду***
Солнце садилось. Кокоми и Люмин сидели на берегу, вглядываясь вдаль. Смотря на пейзаж вокруг, слушая пение птиц. – Люм...Солнышко.. – начала Кокоми, положив свою руку на руку Люмин. – Я тебя внимательно слушаю. – не вынимая своей руки отозвалась Люмин, все так же смотря вдаль. – С тех пор, как мы так нелепо расстались и даже не успели поговорить, я не нахожу себе места. Давай закроем все гештальты. Люмин повернулась к ней, всматриваясь в эти синие, как океан, глаза. Будь возможность, она бы нырнула в них с головой, но это лишь то, о чём кричит сердце. А, поддаваясь зовам сердца, Люмин проиграла бы всё еще в Мондштаде, когда впервые открыла в себе бисексуальную натуру, влюбившись в библиотекаршу Лизу. Но тут устоять было сложно. Секунда и Люмин целует Кокоми, обхватывая это милое личико ладошками, мечтая, чтобы время вокруг застыло, и этот поцелуй длился вечно. Кокоми подхватила инициативу и, обнимая и прижимая к себе Люмин, углубила поцелуй. Любому удовольствию приходит конец и это - не исключение. Девушкам пришлось остановиться, когда они лежали на песке, ибо покапал дождь и в небе снова начало яростно громыхать и сверкать молниями. – О-оу... Сёгун, видно, снова рвет и мечет. – сказала Кокоми. С лица Люмин не сползала улыбка. Она смотрела на Кокоми. С мокрых волос стекала вода. Эти нежные глаза и руки. "оооо боже. Паймон бы уже давно влепила мне леща.." – подумала Люмин. Она еще раз подошла к Кокоми. – ваше превосходительство. Вы как всегда великолепны! – Люмин нежно чмокнула девушку в носик, и они обе направились в секретное место Кокоми. Согревшись, обеих девушек вырубило, а утром Люмин выдвинулась обратно к Томе и Паймон, по которым действительно соскучилась, особенно по Паймон, с которой она до сего момента никогда не расставалась, не учитывая моменты, когда Паймон, объевшись, спала, а Люмин тайком сбегала на свидания с Кокоми. Когда Люмин зашла, Тома и Паймон еще спали. Вдвоем, в обнимку. "Не Паймон, а маленькая проститутка" – подумала Люмин и решила им обоим приготовить завтрак. Сладкие запахи разбудили этих двоих. – Путешественница!! – Тома и Паймон бросились обнимать девушку, чья одежда еще не успела высохнуть после ночной бури, вызванной то ли погодой то ли нестабильным эмоциональным фоном Эи. – Как прошел твой визит в Сангономию? – спросил Тома. – Да да, расскажи-ка нам! – сказала Паймон, слегка пощурившись, заметив выступивший румянец на щеках Люмин. – Кокоми подкинула мне идею для раздумий. – Люмин поморщилась из-за таких пристальных взглядов. – Я вижу, даже не одну! – ворчливо пробубнила Паймон, скрестив ручки, чем вызвала еще больший румянец на щечках у путешественницы. Люмин всё рассказала, естественно, умолчав о более пикантных подробностях их совместного времяпровождения с Кокоми. – Так, и... что планируешь? – поинтересовался Тома. – Идти прямиком к Эи. – ответила Люмин, пожав плечами. – Прямо сейчас. Тома пошел за ней. Находясь недалеко от сёгуната, Люмин окликнули. Она обернулась. – Ооо неет... – проныла Паймон. Недалеко стоял "засранец из Фатуи" Чайльд, так же известный, как Тарталья.