Другая ночь

«Гуляйте, дети, там и сям, Не тратьте время даром, Но не теряйте головы, Гуляя там и сям!» (к/ф «Тень, или Может быть, всё обойдётся» 1991 г. Песня Юлии Джули «Не надо голову терять»)

Девушка в черном платье стояла около больничного окна и горько плакала, закрыв руками лицо. Анна, торопившаяся в палату, замерла, почти физически ощутив чужую боль. Видимо, произошла такая беда, что забылись и сдержанность, и приличия, стали безразличны чужие взгляды. Это бывает, когда остаешься одна. Совсем одна, даже если вокруг — толпа людей… Анна стремительно подошла к девушке, и осторожно тронула ее за плечо. — Что случилось? Я могу вам помочь? Посетительница опустила руки. Круглое лицо было совсем мокрым от слез, веки покраснели. В черных глазах плескалось безнадежное отчаяние. — Нет, — срывающимся голосом проговорила она, — мне могла помочь только госпожа Миронова. Но … она больше … н-не принимает по таким… вопросам! Девушка снова всхлипнула, и торопливо прижала ладонь к губам. Анна вздрогнула. — Кто вам это сказал? — излишне резко спросила она. — Одна из сестер… — ответила посетительница, — я хотела узнать, где м-можно найти Анну Викторовну, и обратилась … Да вот она… Анна быстро обернулась, и увидела проходившую по коридору Катю. Та моментально сообразила, что говорят о ней, вспыхнула, прищурилась, и быстро скрылась в смотровой. — Это ошибка, — как можно спокойнее произнесла Анна, — я — госпожа Миронова. Расскажите, что случилось, и я сделаю для вас все, что смогу. — Меня зовут Ольга Александровна… Мицкевич, — машинально представилась девушка, торопясь перейти к главному, — понимаете, сегодня умер человек, которого я… который мне очень дорог! Его убили! И я хочу, я должна знать, кто это сделал! «- А кто вам этот господин? — Никто…» У Анны вырывается судорожный вздох. Сердце пропускает удар. Холодеют пальцы. — Я понимаю, — тихо говорит она, — и очень вам сочувствую. Давайте отойдем, и я попробую поговорить с вашим другом. Отчаяние на лице Ольги сменяется исступленной надеждой. — Его зовут Кузьмин, Евгений Львович! — запнувшись, девушка опускает голову, — звали… Они останавливаются в маленьком тупике рядом с кладовой. Анна, не моргая, смотрит в стену, проговаривая, медленно и повелительно: — Дух Евгения Кузмина, явись! Дух Евгения Кузьмина, явись! Ледяной сквозняк обжигает лоб и щеки. Что-то давит в солнечное сплетение, перехватывает горло. Перед Анной вырастает полупрозрачная фигура в развевающемся пальто. На сгибе руки она держит… голову, отсутствующую на плечах. — Спаси невинных! — звучит в ушах голос, — спаси! Кружится голова. Колени слабеют. Хорошо, что Ольга подхватывает ее под локоть, иначе Анна не устояла бы на ногах. — Что с вами? Вы видели его? Анна кивает, с трудом возвращаясь в реальный мир. — Ольга Александровна, — спрашивает она, — вы знаете, как именно погиб ваш друг? Девушка отвечает побелевшими губами: — Рядом с нашей усадьбой, в лесу… нашли его… голову. *** Голову на так называемом Красном камне обнаружили гимназисты. Они же и ворвались в участок, хрипя и сипя, подрастеряв голоса по дороге. С трудом добившись от мальчишек внятного рассказа, на место происшествия выдвинулись с парой городовых Штольман и Коробейников. Зрелище и впрямь выглядело впечатляюще. На одном из уступов Красного камня была аккуратно размещена голова. Неестественно-ярко пламенели рыжие волосы, обрамляя застывшее мертвое лицо, кожа которого успела приобрести глубокий синюшный цвет. Вокруг обрубка шеи, поверх снега и прошлогодних листьев, с помощью коротких веток были выложены расходящиеся лучи, загнутые влево. — Ритуальное убийство… — выдохнул Коробейников, — человеческая жертва. Штольман подошел поближе. Внимательно осмотрел голову и камень, окинул взглядом поляну и окружавшие ее заросли. — Интересно, где же остальное, — задумчиво произнес он. Никаких следов туловища видно не было. Впрочем, со следами дело обстояло вообще скверно — обильный утренний снегопад уничтожил их подчистую. — Антон Андреевич, сфотографируйте это с разных сторон, — велел Штольман, имея ввиду смертельную композицию на камне. Однако выполнить приказ Коробейников не успел. С дороги послышался шум, и сквозь заснеженные ветви полицейские увидели человек шесть крестьян. Судя по сердитым громким голосам, цели они преследовали далеко не мирные. — Стой, мужики, — быстро заступил им путь Коробейников, — дальше нельзя. Здесь место преступления. Вперед выдвинулся, как ни странно, самый молодой парень. Его гладкое безбородое лицо выглядело старательно умытым и чистеньким, а круглые голубые глаза казались кукольными. — Так знаем мы, ваше благородие! — сердито заявил парень, — затем и пришли! Это же все черемисы. Заняли наши земли, и давай, значит, колдовство свое бесовское творить? Не допустим! Остальные крестьяне за его спиной одобрительно зашумели. — Сами посудите, — продолжил оратор, — земля у них такая же, а урожая — в два раза больше снимают! А все почему? Потому что кровавые жертвы своим идолам приносят! — А ну-ка, любезный, подойдём поговорим, — ухватив парня за плечо, потянул его на середину поляны Штольман. Тот неуверенно двинулся следом, несколько растеряв свой пыл. Его притихших односельчан оттеснили назад городовые. — Тебя как звать? — Сенька, ваше благородие… — Арсений, значит, — кивнул Штольман, — ну и что это за идолопоклонники, о которых ты говорил? — Так они рядом с нашей деревней живут, — опять раздухарился тот, — тьфу на них! Кугу-сорта себя называют. Вот у них и есть обычай такой, древний — жертвам головы резать. Как и ему вот… Парень кивнул на Красный камень, и непроизвольно поежился. — Слушай, Арсений, — голос следователя звучал сурово, но убедительно, — ты мужиков своих угомони. Убийцу мы найдём. А если вы самосуд устроите — сами под следствием окажетесь. Понимаешь? Арсений моргнул, обдумывая сказанное. Немного спал с лица, и кивнул. — П-понял, ваше благородие. Не дурак. — А раз не дурак… Скажи-ка, а кто убитый — знаешь? — Знаю. Из Питера он. Гостил у господина Мицкевича — помещика здешнего. Все к черемисам ходил, сказки их записывал, про обряды спрашивал. Ну вот и… — Звали его как? — спросил Коробейников. — Господин Кузьмин… Евгений Львович. *** На белоснежном столе доктора Милца голова, лишенная тела, выглядела еще более странно и нелепо, чем на уступе красного камня. Александр Францевич, как всегда деловито и невозмутимо проводил осмотр того, что было в его распоряжении. — Ну что я могу сказать Яков Платонович, — изрек он наконец, — думаю, смерть наступила с семи до девяти часов вечера прошлого дня. Работа человека сильного и хладнокровного — голова отсечена точным ударом. — Об орудии убийства что-то сказать можете? — спросил Штольман. Нахмурившись, доктор снова склонился над столом, направив лупу на срез шеи. — Вероятно, топор, — предположил Милц, — или мясницкий нож. Убийца явно хорошо владел инструментом. — Надеюсь, что голову он отсек все-таки после смерти господина Кузьмина, — предположил сыщик. — Несомненно, — подтвердил Александр Францевич, выпрямляясь, — но установить причину смерти подробнее я смогу, только осмотрев тело. Он опять бросил взгляд на стол, и произнес, уже с трудом удерживая гнев: — Что же за зверь такое совершил? — Есть только один зверь, способный на подобное, Александр Францевич, — обронил Штольман, подходя ближе, и всматриваясь в следы на шее убитого, — человек. Но вот зачем он это сделал? *** — Зачем вы это сделали, Катя? — сложив руки на груди, Анна внимательно посмотрела на дежурную сестру. — Что я сделала, Анна Викторовна? — с фальшивым недоумением переспросила девушка. Ее тонкое красивое лицо слегка порозовело, точно дорогой фарфор на свету. — Почему вы сказали, что я не принимаю тех, кто … пришел за помощью? Катя пожала плечами. В голубых глазах появилось выражение невинное и обиженное. — Вы однажды сами сказали, что больше не хотите ничем таким заниматься. И многие люди жаловались, что вы им отказываете. Я просто не хотела, чтобы вас тревожили зря. Чуть-чуть дрогнул ехидно уголок тонких губ. Но в душу кольнуло неожиданно и больно. Захотелось съежится, обороняясь от чужого недоброго любопытства, и собственного страха. Да, вот и закончилось Рождество, Анна Викторовна. Вот и вернулись вы из мира понимания и ласки в обычную жизнь. Где для многих вы лишены всякого права на уважение. По собственной вине. Анна гордо вскидывает голову, и глядя Кате прямо в глаза, медленно и твердо произносит: — Никогда больше так не делайте. Неважно, что было раньше. Я готова выслушать любого, кто обратится за помощью. И если меня будут здесь искать, я должна об этом знать! Катя прищуривается, почти не скрывая презрения. — Если придут пациенты — я обязана провести их к доктору Мироновой. Но я совершенно не обязана быть секретарём при… медиуме. Мне мое честное имя дорого. В отличии от вас! Смотрит с абсолютным осознанием собственной правоты. Дерзко, зло, вызывающе. Стараясь не выдать дрожи, Анна делает шаг вперед. Холодная ярость временно оберегает сознание от боли, и дает возможность выглядеть уверенной и спокойной. — Ваше право, Катя. Но раз вы говорите о честности, — она особенно выделяет это слово, — то не лгите больше посетителям, что, якобы я никого не принимаю по таким вопросам. Вы поняли меня? Наверное, лицо у нее было какое-то… убедительное. Катя слегка тушуется. — Да, — отвечает она, и принужденно добавляет, — Анна Викторовна. Оставшись в смотровой одна, Анна устало опускается на стул. Гнев уходит, оставляя после себя слабость и мучительное недоумение. — Зачем? — спрашивает она вслух, растирая виски, — ну зачем ей это? Что я ей сделала? — Здравствуйте, Анна Викторовна, — слышит она за спиной. Сразу становится тепло. Этот голос всегда спасает — даже на самом краю. А сейчас и вовсе ничего страшного не произошло. Подумаешь, Катя пытается язвить! Откуда же ей знать, что унизить любовь Анны просто невозможно. — Здравствуйте, Яков Платонович! Она вскакивает ему навстречу, протягивает руки, вглядывается в дорогое лицо. Слышал ли Яков ее жалобы? Ему совсем не нужно об этом знать. Так, следует срочно заговорить о чем-то другом. О сегодняшнем деле. Полиции оно наверняка уже известно. — Яков Платонович, ко мне приходил дух Евгения Кузьмина, — быстро сообщает она, стискивая ладони сыщика, — он просил спасти невинных… ____________________________ Продолжение следует.