Другая ночь

За наблюдение по поводу голосов людей и Теней благодарность Atenae.

"…И лишь по ночам, когда у постели Тревожно часы стучат, Покажется вдруг нам, что наши тени Ждут, что придет их час…" (Из сценария спектакля «Тень», театр ПГУ, 1976 год. «Вступительная песня». Автор стихов — Валерий Ананьин).

Возвратившись в кабинет часа через полтора Коробейников довольно долго молчал, скармливая Цезарю кусок свежего бублика. Штольман, сидя за столом, фиксировал на бумаге все, что услышал сегодня от Петра Ивановича и Анны. — Я полагал, что Тень, ставшая самостоятельной личностью в сказке господина Андерсена — это все-таки художественное преувеличение, — задумчиво произнес Антон Андреевич, отходя от клетки, — неужели такое возможно, чтобы … — Если есть подозрения — проверять нужно все, — откликнулся Штольман, — если Тень способна отделиться от своего носителя, и слиться с ним опять, если она может занять пустое тело, целиком заменив душу, то почему бы ей не сделаться полным двойником человека? Думаю, это сложнее, требует больше знаний и сил. Но, тот кто заварил всю эту кашу, потратив на нее несколько лет, явно обладает необходимым. — Но кого вы подозреваете в том, что он — только копия? — спросил Коробейников, — Ланге? — Нет, — покачал головой Штольман, — вы забыли, что портрет врача из видения Анны Викторовны у нас есть, и внешне он ничем не напоминает доктора Нежинской. А все известные нам покуда источники, включая сказку, гласят, что Тень внешне очень похожа на своего хозяина. Собственно, — он коротко поморщился, — наши Тени — тому подтверждение. Антона передернуло. — Все-таки не совсем, — возразил он, — мимика, жесты, взгляды… Даже голоса… Другие. Штольман не мог не согласиться. Его, помнится, очень удивлял голос Анны-Тени, лишенный теплых, бархатных нот, сделавшийся вдруг высоким и резким. Двойник судебного следователя зачастую глухо мямлил что-то, а фальшивый Коробейников срывался на визг… — Судя по всему, для окружающих это вполне укладывалось в рамки обычных временных изменений, — насмешливо хмыкнул Штольман, — но в случае с Ланге дело не в голосе. Абсолютно иная внешность. Этих людей спутать невозможно, поэтому, вряд ли один из них является Тенью другого. Думаю, тут банальная, и вовсе не мистическая ситуация подмены. Самозванства. Надеюсь, нужная информация придет скоро, и этого «двойника» вывести на чистую воду можно будет обычным способом, с помощью фактов и свидетельских показаний. А вот теневая копия, способная находиться за сотни верст от оригинала, имеющая портретное сходство… Если Тень будет осторожна, ее алиби почти невозможно опровергнуть. Десятки людей подтвердят, что человек с такой внешностью и именем находился на их глазах. — В сумасшедшем доме? — быстро закончил Коробейников. — В том числе, — ответил сыщик, продолжая смотреть на лист бумаги перед собой. — Вы ведь догадываетесь, кто может быть … Аристократом, Яков Платонович? — Коробейников нахмурился, точно делая попытку прочитать мысли начальника, — но для подтверждения нужны сведения, о которых вы просили Петра Ивановича? — Да, — подтвердил догадку начальника сыскного Штольман, — но я не хочу сбивать с толку вас, или Анну Викторовну, называя имя. Эта версия слишком … безумна, но я не вправе ее отрицать, в свете всех последних событий. И если окажется, что возможность находится в двух местах одновременно у человека есть, а Тень способна быть не просто ходячим механизмом, как госпожа Аникеева, а полноценным … существом… Тогда я пойму, что делать дальше. Лицо судебного следователя застыло, а сжатый поверх столешницы кулак побелел от напряжения. — Но как же одолеть такую Тень? — взволнованно спросил Антон Андреевич, — впрочем, книги могут дать ответ на этот вопрос. Нашел же Петр Иванович белорусский способ лечения «сцени» … Как все-таки странно, ведь сами этнографы вряд ли верят в то, что собранные ими шаманские заговоры работают. А мы пытаемся приобщить их к следствию. Уму непостижимо! — Мы уже имели счастье убедиться, что с заговорами и обрядами нужно быть осторожнее, — заметил Штольман, — даже если не веришь в них. И шутки по такому поводу могут окончиться печально. — Это вы об отрубленной голове говорите? — понял Коробейников. — Да, об убийстве этнографа Кузьмина, — кивнул Штольман, — этнографа… Он резко поднялся с места, на ходу сворачивая лист с записанными сведениями. — Вы думаете… — начал Антон Андреевич. — Проверить надо, — коротко ответил следователь, снимая с вешалки пальто, — съезжу-ка я к Мицкевичам, поинтересуюсь книгами Кузьмина. А вы, Антон Андреевич, другими делами пока займитесь. Ребушинский может явиться — конверт один принесет. Пусть оставит у вас. Всего доброго. — Ну как всегда, — вздохнул Коробейников, обращаясь к Цезарю, — все самое вкусное забрали. Услышав про вкусное, мышонок радостно сунул нос между прутьев клетки. Дабы не разочаровывать питомца, Антон отломил ему еще кусочек бублика. Эх, если бы собственную жажду поучаствовать в поимке Теневого негодяя утолить было так же легко. Впрочем, сердись, не сердись, а Штольман прав. Не Аристократом единым, так сказать. Пропавшие кошельки, драки и прочее, что мешает спокойной жизни города, тоже никто не отменял. *** — Господин Мицкевич не здоров, отдыхает сейчас, — сказал пожилой слуга, — а вот Ольга Александровна во флигеле. С гостями… — Гостями? — переспросил сыщик. — Барышня Миронова к ней приехала. — Одна? Вопрос прозвучал слишком резко. Слуга растерялся на миг. — Нет, с родственником, кажется… Ольга Александровна их сразу во флигель повела. И опять разными путями они оказались в одной точке расследования. Вот как это получается? Снова дУхи подсказали? И кто сопровождает Анну — отец, или Петр Иванович? Главное, что барышня бросилась проверять очередную версию не в одиночестве. Так что, сердиться особо не на что, можно только удивляться очередному совпадению их мыслей. А уж почему так получилось, ему вскорости объяснят. Дверь во флигель была не заперта. Шагнув в комнату, которую покойный этнограф явно использовал в качестве кабинета, Штольман увидел Петра Ивановича, перелистывающего какую-то книгу. При этом было заметно, что внимание Миронова занимает не только содержимое страниц. Из-за шторы, которая отгораживала вход в смежную комнату, раздался судорожный женский всхлип. — Что здесь происходит? — спросил сыщик. — Т-шш! — Петр Иванович закрыл книгу, и вернув ее на стол, прижал к губам палец, — и снова здравствуйте, Яков Платонович. Аннетт — там, с Ольгой Александровной. Так… неловко получилось, по правде сказать. Видите ли, у девушки недавно погиб жених, Евгений Кузьмин… — Я знаю. — Да, конечно, вы же это дело и раскрыли, — вздохнул Миронов, — ну так вот, сегодня господин Мицкевич с дочерью были у Виктора, по вопросу завещания. Аннушка попросила Ольгу Александровну о помощи. Ведь Евгений Львович занимался этнографией, а значит, в его книгах может быть что-то о Тенях. — Логично. И? — поднял бровь сыщик. Хотя, в целом, уже понял, что именно здесь произошло. — Ольга Александровна предложила не терять времени, и мы присоединились к Мицкевичам, когда они отправились домой. Девушка привела нас сюда, достала книги… И вот беру я этот злополучный том, начинаю листать… А из него падает записка… Написанная Кузьминым своей невесте, понятное дело, еще при жизни. Ольга Александровна все это время казалась такой собранной, спокойной, а тут не выдержала. Убежала в ту комнату, Аннушка с ней… За стеной неразборчиво заговорили два голоса. Один — горячо и громко, другой — убеждающе-ласково. — Ну, а вы — нашли что-нибудь? — шагнул к Миронову Штольман. Тот чуть вздрогнул, и снова взял в руки книгу. — Пока не успел понять толком. Но, кажется, мелькнуло нечто… — Подождите-ка! — остановил его сыщик. В свете зимнего солнца, падавшего через окно, тускло сверкнули буквы на темно-коричневой обложке. Петр Иванович проследил за взглядом Штольмана, и прочитал вслух: — «Шаманизм народов Алтая». Да, весьма многообещающе… — Не только, — прищурился Штольман, — посмотрите на имя автора. Миронов последовал его совету, и прочел медленно, точно не веря собственным глазами: — «Аникеев И. С.»* *** Ольгу было жаль неимоверно — до болевого спазма в горле. Вся ее сдержанность рухнула вдруг, от маленькой записки в три строки, уточнявшей место встречи, да так и неотправленной, или же переписанной иначе. Но теперь эти слова резанули по незажившему, напомнив о счастливом прошлом, которое не повторится. Никогда. Они обе выбежали в соседнюю комнату. Ольга отчаянно зажимала рот ладонями, точно надеясь остановить рыдания, даже пыталась извиниться перед гостьей. А потом просто плакала в объятиях Анны, положив голову ей на плечо, вряд ли вслушиваясь в смысл утешений, скорее реагируя на их размеренное, тихое звучание. Наконец, вздохнула глубоко, а на выдохе шепнула чуть слышно: — Женя… Анна зажмурилась. Может быть, Ольге так и не довелось назвать жениха уменьшительным именем. Не успели они подойти к этой черте. Ничего не успели. Просто потому что подлому, жадному человеку захотелось денег! — Все, — довольно твердо произнесла Ольга, вытирая лицо платком, — благодарю вас, Анна, и… извините меня. Мне уже гораздо лучше. Пойдемте, я помогу отобрать книги. А выйдя из-за шторы они увидели не только дядю, но и Штольмана. Анна сама не могла понять, как удержалась, не рванулась к своему сыщику, чтобы прижаться, обнять, в очередной раз убедиться, что он жив. Что с ними не сбылась вечная разлука. Остановило присутствие Ольги, которую не хотелось ранить демонстрацией чужого счастья. Мужчины дружно сделали вид, что поглощены изучением книги. Впрочем, сочувствующий взгляд дядюшки, и встревоженный — Штольмана всю конспирацию свели на нет. Однако крайне важную деталь профессионал и любитель отыскать все-таки сумели. *** — Значит, кто-то из родственников Полины занимался этнографией, и изучал шаманизм, — вслух произнесла Анна. Они ехали обратно, все втроем, в полицейской пролетке. Дядя сидел напротив племянницы и сыщика, листая книгу, и кажется, ухитрялся вполне вникать в ее содержание. Анна же наконец-то получила возможность оказаться бок о бок со Штольманом, и знать не хотела, что и кто об этом подумает. Главное, сам сыщик ничуть не возражал. — Если буква «И» означает «Иван», вполне возможно, что и отец, — кивнул Яков, — но спешить с выводами не будем. Надеюсь, полные сведения о Полине мне наконец-то предоставят без помех. Впрочем, книга господина Аникеева издана официально, значит, с этой стороны — через автора, узнать тоже можно многое. — В любом случае, чтение чрезвычайно занимательное и полезное, — негромко сообщил дядюшка, — послушайте только: «Я сам слышал историю о том, как духи — помощники шаманки, обнаружили дьула, двойника ее дочери, за сотню верст от матери. Шаманка стала камлать, и вскоре сама обнаружила дьула дочери, спрятав его в озере, и поручив духам кормить его и оберегать. К дочери же был послан нарочный, с наказом немедленно явиться к матери, чтобы та могла вернуть ей двойника. Ибо, в его отсутствии, человек может серьезно заболеть. Пойманного дьула шаманы возвращали человеку через правое ухо лично, во время камлания… Алтайцы верят в связь дьула с телом живого человека, и в его материализацию вне тела. Они говорят дьула как двойнике живого человека, который по той или иной причине может покинуть тело и этим вызвать болезнь…» ** — Ты рассказывал что-то подобное, когда говорил о похищениях души, — вспомнила Анна. — Но речь идет именно о двойнике, — уточнил сыщик, — который по собственной воле покидает человека… ____________________________________________ *В реальности такого ученого, конечно, не существовало. В качестве примера названия мною было взято наименование труда А.В. Анохина «МАТЕРИАЛЫ ПО ШАМАНСТВУ У АЛТАЙЦЕВ», собранные во время путешествий по Алтаю в 1910–1912 гг. Автор заранее предупреждает, что сведения о верованиях алтайских народов будут браться из источников, известных не только в конце 19 века, но и много позже. Прошу прощения за анахронизм. **История в подкорректированном виде изложена по материалу, опубликованному в книге Л. П. Потапова «Алтайский шаманизм»: «В Онгу- дайском районе мне пришлось услышать рассказ из жизни шаманки Киштей, характеризующий представления о]ула (вариант — дьула). Однажды духи — помощники шаманки обнаружили]ула ее замужней дочери, жившей в верховьях р. Короты, почти за 100 км от матери. Киштей стала камлать и вскоре сама нашла]ула своей дочери. Она временно спрятала его в озере, а духов-помощников просила оберегать и кормить]ула. К дочери же она послала нарочного с наказом срочно приехать за своим]ула, пока она не заболела от его отсутствия. Пойманного]ула шаманы возвращали человеку лично через его правое ухо обычно во время камлания. Поэтому дочь шаманки Киштей должна была приехать к матери, чтобы получить своего]ула непосредственно от матери. Из приведенного рассказа четко выступают связь]ула с телом живого человека и его «материализация» во время автономного существования по выходе из тела. Алтайцы без всякого колебания говорили о]‘ула как двойнике живого человека, который по той или иной причине может покинуть тело и этим вызвать болезнь…» («Вера в двойника. Рассмотрение ортодоксальных положений алтайского шаманизма…») https://libr.link/raznyih-narodov-relig … 39575.html