Другая ночь

«- Героя, коне… так легко полюби… Не то что Министра финансов! — И надо его иль купи… иль уби… Все мерзости от иностранцев! (О.Анофриев: либретто мюзикла по сказке Е. Шварца «Тень», 1987 год. «Дуэт Первого министра и Министра финансов»).

— Да я сам пойду… Сейчас… — бормотал Пашка, жмурясь от яркого света. Об этом, разумеется, и речи быть не могло. Быстро и осторожно исследовав кровоподтек, Анна убедилась, что удар, нанесенный табакеркой, был очень силен, и наверняка вызвал сотрясение мозга. Кроме того, мальчика весьма ощутимо сотрясал озноб — время, проведенное на снегу, не прошло даром. А Пашка рвется идти своими ногами! Анне вспомнилось, как Штольман, едва очнувшись после страшных событий в подвале Клюева, тоже сразу начал строить версии произошедшего. А еще, заботясь о ее репутации, намеревался как можно скорее покинуть дом Мироновых. Не все мальчишки — герои, но все герои немного мальчишки. И неважно, сколько им при этом лет. Пашкина одежда вымокла в снегу, и служить защитой от холода никак не могла. Отяжелевший кафтан пришлось снять, и закутать мальчика в пальто Штольмана. Хоть два пальто на мужа надевай, — мелькнула у Анны мысль. То он ее своей одеждой укрывает, то еще кого-то. Точно его самого простуды не берут! Антон Андреевич тем временем поднял Пашку на руки. С некоторым усилием — и твердой решимостью выдержать весь обратный путь. Анна оглянулась и замерла в растерянности. Дух старушки исчез, а без него она бы точно не нашла дорогу обратно, поскольку, беспокоясь о мальчике, не смотрела по сторонам. Но, к счастью, Штольман на подсказки астрала не надеялся, поэтому наблюдательность и память остались при нем. Так что, не слишком быстро, но их процессия двинулась в нужную сторону, к дому Мещерских. Они уже выходили из леса, когда увидели, что навстречу им спешит Вера Кречетова. А вместе с ней — девочка, оказавшаяся при ближайшем рассмотрении «Царевной-без-косы». Лицо ее было очень сердитым, глаза — подозрительно красными. Увидев Антона Андреевича с его ношей, она застыла на месте, стиснула кулаки, но не сдержавшись, вскрикнула: — Пашка! Вера положила ей руку на плечо, тревожно вглядываясь в лица приближавшихся сыщиков. — Он живой, — торопливо сообщила Анна самое главное. В этот момент Пашка дернулся на руках Коробейникова, и зашелся хриплым кашлем. Арина заморгала, нахмурилась, провела ладонью по лицу… А потом резко отвернулась, неловко прижавшись к Вере. Только плечи под скинутым с головы цветастым платком едва заметно вздрагивали… *** — Ты можешь сейчас рассказать, как все было? — спросил Штольман у мальчика. Пашка, закутанный в теплый плед, был устроен в гостиной на диване, с кружкой горячего чая в руках. Рядом сидела Вера Кречетова, напоминавшая взведенную пружину, готовая в любой момент броситься в бой за своего ученика. Анна Викторовна успела обработать и перевязать ему голову, но убедить Пашку в необходимости немедленно лечь в постель не удалось даже ей. Мальчишка упрямо удерживал себя в полном сознании, цепляясь за горячую кружку, словно за якорь. Он ведь так и не сумел отбить табакерку, и теперь боялся, что и к ней, и к поступку Леонида могут просто не отнестись всерьез. — Да, — сипло ответил Пашка, — я должен. Коробочка эта… табакерка! Ее надо забрать… — Не беспокойся, она уже у нас, — заверил его Штольман, — как вещественное доказательство. Сидевший тут же, в комнате под охраной городового Леонид, дернулся при этих словах, и нехорошо прищурился. — Кровь на ней, отпечатки пальцев, — кивнул Коробейников, — да и другие следы имеются, в доме и у ворот… Мы уже выслушали одну версию, и хотим знать, что же видел и делал ты? Пашка снова закашлял, едва не выронив чашку из дрогнувших пальцев. Вера торопливо протянула ладонь — подхватить, но заметив ее движение, ученик прижал кружку к груди, приложив все силы, чтобы удержать ее самостоятельно. Анна от этого зрелища только вздохнула. Может быть, напрасно Арине тоже позволили просочиться в дом? Вот она, неестественно выпрямившись, сидит в углу, отводя глаза от Пашки только для того, чтобы обжечь презрением Леонида. Возможно, без нее герой сегодняшних событий позволил бы себе выглядеть немного послабее? — Я шел в школу, — отрывисто начал Пашка, — было очень рано. Поэтому я свернул сюда, к дому, по длинной дороге. — Здесь тебе не общественный парк, а частная собственность Мещерских, — процедил Леонид, — нашел, где гулять! — Дмитрий Львович всегда только радовался, если видел рядом с домом ребят из школы, — тут же вступилась Вера, — а они никогда не делали ничего дурного! И после всего … Дмитрий Иванович тоже не возражал. Нынешний хозяин дома, стоявший вполоборота у окна, медленно кивнул. — Я вошел через калитку, там, с другой стороны, — Пашка дернул было головой, и сморщился от боли, — а когда добрался до крыльца, увидел … вас, — он в упор посмотрел на молодого Мещерского, — вы спрыгнули с окна … и уронили табакерку. Я ее сразу узнал… Леонид явственно скрипнул зубами. — И понял, что хотите ее использовать, — все тверже продолжал Пашка, — не для хорошего! — Тебе откуда знать, для чего?! — взвился Леонид, — что ты можешь понимать в гипнозе? — То, что нечего к человеку в голову лезть со всяким … волшебством, — набычился Пашка, — он вот тоже не захочет что-то украсть, а вы ему прикажете! А он виноват будет, да? — Это не волшебство, неуч! Это наука! — А если наука, пусть ученые занимаются, — отбил Пашка, — и то осторожно. Паровоз вон, тоже наука, а строить его и водить кому попало не дадут! Потому что людей угробит … такой… «умелец» … — Дурррак, — с нажимом рыкнул Леонид. Других аргументов у него, видимо, не находилось. Дмитрий Иванович отвернулся от окна, и смотрел теперь на племянника, точно видел его впервые. Или просто не узнавал. — Вернемся к делу, — вмешался Штольман, — итак, ты заметил упавшую табакерку … Пашка сглотнул, и продолжил: — Я … крикнул что-то, кажется. Он … меня увидел, схватил табакерку … Побежал к воротам … Я — за ним… Он — к лесу. Я — следом… — Паша, ну почему ты не пришел ко взрослым? — не выдержала Вера, — к мне, к Дмитрию Ивановичу! Зачем было так рисковать? — Тогда получилось бы, что я доношу, — хмуро ответил Пашка, — но я об этом … и не подумал… Нужно было торопиться, мало ли, чего бы он с ее помощью внушить успел! — А то, что тебя могут загипнотизировать — не боялся? — спросил вдруг Штольман. Пашка заморгал недоуменно. Видимо, подобный вариант ему тоже в голову не приходил. — Нет, — сказал, — наверное, некогда было … бояться. … Из его дальнейших показаний картина сложилась следующая. Пашке, и впрямь хорошо знавшему лес, удалось настичь Леонида, и прыгнуть ему на спину. А вот дальше разница в росте и возрасте сказались уже не в пользу Ветерка. Сперва Мещерский просто отодрал и попытался отшвырнуть мальчика прочь, потом замахнулся … И с этого момента Пашка уже ничего не помнил. Очнулся уже в овраге, с гудящей головой. Попытался снегом стереть кровь и окончательно привести себя в чувство, затем медленно пополз вверх по склону. Судя по коротким обмолвкам, возможные ужасающие последствия от использования «гипнотической табакерки» придавали ему сил. — Я один знал, что случилось, — сказал Пашка, глядя куда-то в недра кружки с остывающим чаем, — и не помешал… Значит, должен был исправить … Вот еще один всегда ответственный за все, — со смесью тревоги и гордости поняла Анна. И почему именно на таких как раз все шишки валятся? Наверное, потому что они не хотят, чтобы шишки попали по другим — невиновным. — А что скажете вы, господин Мещерский? — катнув желваки на щеках, жестко спросил Штольман. — Ничего, — бросил Леонид, и обернулся к дяде, — нужно как можно скорее сообщить отцу. Он найдет адвоката, который не позволит … Не допустит… Он не договорил, точно возможный приговор казался ему абсурдным — в привязке к собственной судьбе. — Я, конечно, немедленно телеграфирую брату, — тускло произнес Дмитрий Иванович, — только я бы на твоем месте не наделся на полное оправдание. У Льва Дмитриевича тоже был хороший адвокат. Но жестокое преступление остается преступлением. Кто бы его не совершил. … — Вера Николаевна, неужели и правда, могут сделать так, что он будет не виноват? — ломкий голос Арины прорезал тишину, едва городовой вывел Леонида из комнаты. Вера устало посмотрела на девочку: — Надеюсь, что нет. Доказательств много, и свидетели… — Адвокат может упирать на молодость и стечение обстоятельств, — хмуро пояснил Штольман, — Леонид с радостью подтвердит, что запутался, испугался и прочее. Смягчить наказание, конечно могут, но вовсе оправдать — сомнительно. — Надеюсь, папе не предложат это дело! — сверкнула глазами Анна, — защищать такого человека! Она склонилась над Пашкой, который явно из последних сил старался не провалиться в забытье, опять и опять открывая слипавшиеся глаза. — Ему пора лечь в постель, — решительно объявила Анна. — Сейчас велю приготовить комнату, — очнулся от тягостных раздумий Дмитрий Иванович. — Я не думаю, что это хорошая идея, — заспорила Вера. — Не доверяете мне? — с печальным пониманием осведомился Мещерский. — Не в том дело! — возразила госпожа Кречетова, — но кто у вас будет ухаживать за мальчиком? К тому же, наверняка в ближайшее время приедут родители Леонида, и … Нет, Пашу нужно отнести к нам! — Вера, — Анна коснулась ее руки, — у вас по-прежнему каждый день проходят занятия учеников, в доме шумно. И вы не можете все время отвлекаться на заботу о пациенте. Лучше мы заберем Пашу в Затонск, и отвезем в больницу. — К тому же, официальное врачебное освидетельствование пострадавшего не помешает, — кивнул Штольман. Анна кинула на него благодарный взгляд. Как хорошо, когда они оба думают о какой-то вещи одинаково! Пусть порой и по разным причинам. — А ему не станет хуже, после такого удара? — с сомнением спросила Вера, — до Затонска не слишком далеко, но все-таки. К тому же, в пролетке повезут Леонида… — Можете воспользоваться моей коляской, — предложил Дмитрий Иванович, — у нее хороший ход, и мальчик доедет благополучно. Таким образом, дальнейшие действия были поделены между сыщиками. Антон Андреевич повез в Управление арестованного, дабы по всем правилам оформить его в камеру. Штольман и Анна взяли на себя необходимость доставить в больницу пострадавшего, и поговорить с доктором Милцем. Они со Штольманом уже сидели в коляске, поддерживая совсем ослабевшего, завернутого в несколько одеял мальчика, когда на подножку вскочила Арина. — Ты только помирать не вздумай! — сердито произнесла она, глядя на Пашку. Тот дернулся, с трудом, но все-таки открыл глаза. - «Ветер-ветер, ты могуч …» — просипел он, — могуч, поняла? Я — Ветер, ничего мне не будет. — Дурак ты, — вздохнула девочка. Протянула руку, поправила складку одеяла, тут же одернула ладонь, и спрыгнула на землю. А Пашка зажмурился и ухмыльнулся. Словно его не обругали, а похвалили. — А что за дух явился на этот раз, Анна Викторовна? — спросил сыщик, едва коляска набрала ход. — Это была какая-то старушка, — объяснила Анна, — в темном платье, в платке. Очень добрая, но серьезная. Даже строгая. — Странно, что она не повела нас сразу к мальчику, — задумчиво произнес Штольман, — а показала, где спрятана табакерка. Пашка слабо шевельнулся в своем теплом коконе. — Бабушка Аксинья, — шепнул он, — она … меня любила очень… Умерла, когда я еще малой был. — У духов своя логика, — вздохнула Анна, — но неужели она была так уверенна, что мы успеем? Неужели потом нельзя было бы показать табакерку? — У ней так мужа … деда моего искать полиция не хотела, когда он домой от родственников не вернулся, — с трудом пояснил Пашка, — сказали, мол, сам где … загулял. А он никогда… Вот и решила, что меня тоже просто так искать не будут. Только после табакерки … Штольман выдохнул — сердито и громко. Хотя уж за тех, к кому обращался Аксинья много лет назад точно не мог нести ответственность! — Дедушку-то нашли, Паша? — спросила Анна. — Нашли … Бабушка, отец мой, дядьки… ему сосед за что-то отомстить хотел, вот и подкараулил … с ножом. А дед могучий был, как я. Выжил. Могучий Пашка закрыл глаза и замолчал, вся-таки провалившись в сон. Вот и хорошо, пусть отдыхает. Анна крепче обняла мальчика, и перевела взгляд на Штольмана, который с угрюмым видом смотрел куда-то вбок. — Все-таки какое счастье, что мы успели вовремя! — сказала она. Ее слова подействовали. Яков обернулся, лицо его медленно приняло знакомое ироничное выражение, а левая бровь поползла вверх. — Интересное у вас счастье, Анна Викторовна *, — заметил он, снова чувствуя, что нечто подобное уже произносил когда-то, — первый день после свадьбы, и тут же расследование, кража, духи, беготня по лесу с полицией … Спасибо, что без трупа, — опять мрачнея, закончил сыщик. — Вот именно! — тут же поймала его на слове супруга, — а не будь нас, еще неизвестно, как бы все обернулось. Логично. И справедливо. Но неужели Мироздание не может дать им пару дней какого-нибудь более … скучного счастья? Хотя бы для разнообразия? ___________________________ *См. произведение Ольги Шатской (SOlga) и Ирины Плотниковой (Atenae) — «Чертознай». Глава Шестая. «Ангел над Москвой». «– Всё так и было, — сообщила ему Анна. — Коровин оплатил товар накануне. Знаешь, я счастлива, что нам удалось помочь этому бедному Лукову! — Странное у вас счастье, Анна Викторовна, — хмыкнул муж. — Без трупа в медовый месяц — как без свадебного торта?» Продолжение следует.