***
Дверь открылась с тихим шорохом, а на пороге стоял озадаченный Казуха. Парни на минуту другую застыли в самом, что ни на есть настоящем, неловком шоке. Оба были сильно ошарашены абсурдностью данной ситуации, и ни один не решался шевельнуть даже кончиком пальца. Удивленный взгляд кленовых глаз замер на глазах блондина, а на лицах парней читалась явная смесь из глубокого смущения и удивления. Никто из них, попросту, не мог подобрать нужных слов, чтобы хоть что-то сказать и, наконец, прервать этот замкнутый, молчаливый круг. – «Ты... Ты… Чт...» Половой член, накрытый шапкой фрукта, дрогнул, и растерзанный закатник соскользнул, вниз, по гладкому, скользкому органу, позволяя последнему брызнуть остаточным семенем. Путешественник, только и успел, что опустить глаза вниз, да окинуть уровень всего "бедствия" взглядом: – «Н-Нет! Погоди! Н-Не смотри!» – Итэр весь, целиком согнулся, пытаясь, если не предотвратить естественный процесс, то хотя бы скрыть эту неприглядную картину от своего нежелательного зрителя. Он выставил руку, стремясь преградить обзор. Получилось это, откровенно говоря, скудно, а его судорожные движения были абсолютно бесполезны. Руки бедолаги приглаживали член, стараясь его уложить, но, как назло, ничего не помогало. Наоборот, он словно сделал еще хуже. Сопровождаемая лёгким сокращениям мышц и сдавленным мычанием блондина, семенная жидкость брызнула особо заметно – прямой стрелой. Несмотря на все честные старания беловолосого ронина отвернуться и спрятать куда-нибудь свой любопытный взгляд, он застыл, прямо, как вкопанный, не в силах отвести глаза в сторону. Будто любовался красотой алебастровой плоти, едва скрываемой ладонью, крепко смутившегося парня. Представшая его взгляду картина, заставляла глаза растерянно разбегаться. Вязкие нити вырывались наружу и белыми каплями оседали на штанах путешественника, из-за чего Итэр сжался на кровати комочком, прикрывая руками свой стыд: – «П... Проклятье...!» – Корил себя знаменитый путешественник, полностью потеряв собственное самообладание, прямо на глазах у своего нового друга. Одна его рука придавливала орган к лобку, а вторая усиленно пыталась подтянуть штаны. Опущенная золотая макушка, скрывала застыдившийся взгляд: – «Уйди! Уйди! Уйди! Уйди!» "К-Как?! Как это, черт возьми, могло произойти?! Просто... Как...? " – То были единственные мысли, которые посетили сейчас светлую голову Итэра. Его лицо ещё сильнее покраснело, становясь ярко-алым от испытываемого стыда и осознания того, что сейчас пришлось лицезреть Казухе. "Я потерял бдительность! Как я мог не заметить, когда он вошёл?!" Собрав всю свою волю в кулак Казуха отвернулся. Он сделал два поспешных шага из каюты и, поводя головой по сторонам, убедился, что поблизости никого нет. Коридор был абсолютно свободен, а тишину нарушал лишь мягкий шум пенистых волн бьющихся о корабельную корму. Тогда он закрыл дверь и предусмотрительно подпёр ее деревянным стулом. Нежные лепестки его губ сложились в лёгкую, но коварную ухмылку, когда самурай медленно обернулся на своего спутника. Не прибегая к поспешным движениям, Казуха неторопливо двинулся в сторону койки, на которой расположился путешественник. – «Ты делаешь неправильно. – Тёмное хаори с клиновым узором плавно сползло с плеч странника. Перехваченное пальцами самурая, оно осталось лежать в стороне. – Ха-ха, я понимаю, что мои слова могут показаться тебе оскорбительными, но мы ведь просто обмениваемся опытом. Верно?» – Худое запястье парня потянулось к плоду закатника. Фрукт уже не был столь пригляден, как прежде: его гладкая кожица сморщилась, а сочная мякоть была вероломно выпотрошена излившимся в него желанием, но от чего-то он всё равно манил юношу, своим видом привлекая его цепкий взор. Едва Итэру стало лучше, и он приоткрыл, зажмуренные до искр, глаза, как его затуманенному взгляду открылось зрелище, от которого ему едва не стало ещё более дурно. Во-первых, Казуха зачем-то сбросил с себя хаори, что невольно наводило путешественника на подозрительные и крайне неправильные мысли. А во-вторых, он потянулся рукой к многострадальному закатнику, что само по себе было просто ужасным нонсенсом, который необходимо было ежесекундно предотвратить. – «Казуха, что ты, во имя всего Тейвата, делаешь?! Не трогай! – Виновник торжества быстро подтянул штаны вверх, закрывая собственный конфуз, и звонко хлестнул ронина по протянутой руке, так и не давая коснуться закатника. – Он же... Грязный...» – Итэр не на шутку смутился. Никогда ранее парень не мог бы даже представить себе, что окажется в подобной ситуации, из которой ему придется выпутываться именно так. Инадзумец словно играючи отдернул руку от шлепка. Было не похоже, что он разозлился. Нет, вовсе нет, отнюдь, самурай игриво улыбнулся, щуря раскосые глаза. Похоже, юноша расценил это как вызов, который сам же не отказался бы принять. – «А вот я считаю его довольно аппетитным» – Он подсел еще ближе и совершенно беззастенчиво накрыл колено юноши рукой. – «П-Подожди...! – Итэр выставил перед собой руку, уперевшись ей в грудь настырного приятеля. – Я могу всё объяснить!» – Зрачки бешено забегали: с лица Казухи – куда-то вниз – на закатник – снова на Казуху. Дыхание не просто перехватило, его напрочь сперло в этот момент. Заливаясь краской, Итэр замучено простонал и стыдливо опустил голову, так будто признал сам себя повинным: – «П-Прости! Я знаю, о чем ты подумал... Это ведь была моя награда, подаренная тобой! Я не знал, что всё так далеко зайдёт! Я извиняюсь! Мне очень жаль! Я, правда, не хотел... Обещаю, впредь я буду намного бережнее и осторожнее! Честно! Клянусь! Я не виноват! Это была случайность!» По всей голове, с шумным гулом тысячи ветров, метались мысли. Совесть выла, сильнее и громче стаи волков. Она ревела виноватым кличем, бросаясь из крайности в крайность, заставляя путешественника сжиматься под собственным гнётом и чувствовать себя ужаснее любого преступника, разрывая его на части острым чувством вины. Заставляла тонуть в ней, захлёбываться, как в зыбком омуте. "И это после того, как наша дружба слегка наладилась! Влетел в комнату, а я даже прикрыться не успел! Казуха наверняка думает, что теперь совершенно не сможет на меня положиться!" – «Естественное не безобразно, Итэр. Оставь свой стыд, смущение и гнев. Не прячься. Если хочешь, я мог бы тебе помочь» – «Что? Какая ещё помощь?! – Парень попятился от него назад. Он двигался наугад, отползая всё дальше, к изголовью кровати. – Я... Я не понимаю... Что ты замыслил? Я очень ценю твои намерения, но вряд ли ты чем-то можешь мне помочь! Немедленно отодвинься! Ты внушаешь мне какие-то неприличные мысли! А ведь всё это лишь одно сплошное недоразумение! Как... Как долго ты вообще там стоял...?» – Ощущая, с каким упорством на него давит Казуха, Итэр начал непроизвольно напрягаться. Ему становилось не просто стыдно, а даже как-то слишком уж не по себе. Всё это больше напоминало пресловутую игру в "кошки-мышки". Большой, белый кот Казуха умело загонял в ловушку маленькую, растерянную мышку – Итэра. Он надавил "мышонку" на грудь и с нескрываемым нахальством устроился между его ног. Рука, раскрытой ладонью, уместилась рядом с головой путешественника. Нависая над блондином, голос Казухи зашептал с нотками соблазнительной юношеской хрипотцы: – «Я видел достаточно. И то, что я видел, должен признать, мне понравилось. Я и не думал, что ты именно так воспользуешься моим подарком. – С персиковых губ сорвался нежный смешок. – Может быть еще рано заканчивать? И никакая маленькая, навязчивая девочка нам не помешает... Что скажешь?» – «Видел достаточно...? К... Казуха, ты извращенец, который любит подглядывать! Тебя не учили, что нужно стучаться, прежде чем входить? А если бы на моём месте была капитан Бэй Доу? Тебя сразу заставили бы прогуляться по доске! Может, объяснишь уже своё странное поведение? – Его грудь волнительно вздымалась, когда Итэр шумно вздохнул, лёжа под, нависающими над ним, Казухой. – А я... – Силясь не поддаваться на его провокацию, Итэр произнёс: – А я, может, был бы не против, чтобы нам, как раз, помешала ДЕВОЧКА. – Путешественник красноречиво выделил единственное, ключевое слово "девочка", как бы намекая на самый главный и решающий для него фактор, в подобных вопросах. – Но девочек среди НАС – нет. – Мечник отвернулся, пытаясь спрятать своё лицо от этих пронизывающих, цепких глаз. – Казуха, п-пожалувста, отодвинься...» – То малое количество расстояния, которое всё сокращалось и сокращалось, давало Итэру достаточный повод для паники. С кроткой осторожность, Каэдэхара провел по коже мальчишки, перехватывая его запястье. Руки путешественника были довольно грубыми. Их покрывали рубцы и шрамы, оставшиеся от мозолей, делая поверхность ладони довольно жесткой. Но, кроме того, его руки были сильными, закалёнными в пылу многочисленных сражений. Казухе впервые довелось коснуться голых рук загадочного путешественника. Он не хотел их отпускать. Хотел продлить этот момент. Хоть на чуть-чуть. Еще на немножко... – «Ты боишься, что я с тобой что-то сделаю? Ох... Наверное, мне не стоило быть таким напористым... Расслабься. Я не буду. – Ронин заглянул в медовые карие глаз, одаривая их своей ласковой и лёгкой, как нежный ветерок, улыбкой. – Я тебя до этого, разве, обманывал? Почему же ты тогда решил, что в этот раз будешь обманут?» – «Д-да, мне... – Итэр осёкся, прикусывая нижнюю губу, так и не закончив начатую мысль. – Казуха, прошу, ради всех Архонтов, отпусти... Ты нездорово себя ведешь. – Смотря на самурая, блондин серьезно нахмурился, показывая, что не шутит. Его взгляд смотрел крайне недоверчиво и как-то даже враждебно. Такому взору мог бы позавидовать даже щенок, которого несправедливо наказали за очередную безобидную шалость. – Хочешь проучить меня за то, что я испортил твой подарок? – Итэр цыкнул языком и грубо отдернул руку. – Ладно... Давай. Но! Казуха, чтобы ты ни делал, не снимай мою одежду! Я ясно говорю? Если я разденусь, станет на порядок хуже. – Он пробубнил: – Ещё хуже, чем от компании подглядывающего извращенца...» – Итэр цедил слова с изрядной долей драматизма, ведя себя так, будто действительно за что-то обиделся. – «Но, как же? Если я не раздену тебя, то твоя одежда будет безнадежно испорчена. Будет грязна и липка... Однако, если ты и правда уверен...» – Вместе с опущенной рукой щекочущие движения пробежались по промежности. Даже через плотную ткань штанов путешественник ощутил тёплые, игривые пальцы на своём естестве. Они касались его везде, ловко чередуя свои ласки. За этими незаурядными движениями и действиями скрывалось столько мягкости и изящества. Едва уловимые касания были чуть ощутимы, словно путешественника ласкал сам шалун-ветерок. Тяжело поверить в то, что это и правда были пальцы, столь сильного война. – «Ах, это вдохновляет меня... "Смятые покрывала и шелест... Трения горячих тел... Единый ритм, единое время"...» Итэр шумно вздыхал, каждый раз, как фривольные пальцы задевали раздразнённую головку. Его сердцебиение участилось. В каюте вдруг стало как-то жарко, а, возможно, это горело его смущенное лицо. Того и гляди, ещё чуть-чуть и без помощи статуи Архонтов, Итэр откроет в себе пиро-способности. – «Знаешь, что я понял, Казуха? Ты нечестно пытаешься заполучить моё расположение, нарочно используя неприличные методы. Что на тебя нашло? Почему ты так настойчиво стремишься облапать меня ТАМ? И что за бред про "ритм" и "время"?» – «О, это называется хайку. Так звучат стихи Инадзумы. Правда, красиво?» Итэр ничего ему не ответил. Он только морщился от ласк Казухи. Блондин противился им, не сопротивлялся, но и совершенно не пытаясь расслабиться, а через какое-то время, так и вовсе сказал: – «Д-Да... Жаль, конечно, что ты не оказался красивой девушкой. Видишь, Казуха? Не получается. Так что успокойся и просто отпусти меня» – «Тогда почему ты всё еще твердый? Мой дорогой друг, тебе бы не помешало охладиться... Может, все же позволишь избавить тебя от части одежды? – Казуха поддел пальцем пряжку штанов Итэра и неторопливо потянул край вниз, намериваясь их спустить.– Ах, ты пахнешь так сладко~... Интересно, а на вкус ты такой же, как закатник~?» Итэр будучи в ужасном недоумении, застыл на месте, застигнутый врасплох, даже немного напуганный. Он в страхе уставился на Казуху, не в силах что-либо сделать. – «Н...не стоит... Я не хочу раздеваться... Пятно не большое... – Несмотря на его слова, ткань штанов, в районе головки, совсем промокла, так и, просясь, чтобы её спустили. Так и случилось. Штаны плавно сползли по бедрам блондина, обнажая его заново отвердевшую плоть. Итэр не выдержал. Не желая это терпеть, он резко отполз подальше, закрываясь от Казухи руками. – Н... Но...! Нельзя... Ты же не... Ты не девушка... – Путешественник застыл, медленно подняв голову. Его глаза округлились. Ярким огоньком в них зажглась доля ясности. – Не может быть... Ты... – Он недолго помедлил, не будучи до конца уверенным, а после всё же взял себя в руки и, смотря прямо в алые глаза, набрался решимости спросить: – Тебе, что... Парни нравятся?» В ответ, самурай неоднозначно покачал головой: – «Я бы выразился: не противны. Словно будь я девушкой, тебе было бы проще. Скажи честно, что именно тебя пугает? Я ведь и так достаточно сдержан... – Потирая липкие пальчики, Казуха отвел взгляд от путешественника. – Достаточно... А ты все равно норовишь сбежать» – «Что? Но ты, же говорил... Тебе же нравится женская грудь... Но сейчас ты трогаешь меня... Я же... Я – не девушка, Казуха. – Итэр опустил пристыженные глаза вниз. От собственных слов у него защемило где-то в сердце. – Прости... Но ты... Мы едва знакомы, а ты трогаешь меня! ТАК трогаешь! И это после нашего разговора... Я ведь говорил, что не хочу отношений. Не стоит склонять меня к этому особенно подобным образом. – Настроение юноши переменилось. Сейчас блондин был очень зол. В его глазах, цвета солнца, не было того прежнего тепла. Они были холодные и колкие, как лёд. – В чем выражается данная помощь...? Думаешь, сам я никак? – Он бросил короткий взгляд на закатник. – Что ты так смотришь на меня? Думаешь, как убедить меня в обратном? У тебя не получится. Я совершенно точно люблю девушек» – «А я и не настаиваю. Люби девушек. А я буду любить женскую грудь. Не вижу никаких противоречий в том, что я говорю с тем, что я делаю. Это довольно по-мужски учить кого-то самоублажению и делать это не от большой, чистой, и безграничной любви, а от интереса. От тяги к удовольствию. А ты думал, что я хочу это сделать только для того что бы начать с тобой отношения? – Казуха улыбнулся, прикрывая рот кулачком. – Ха-ха! Какой же ты очаровательный, Итэр. Милый в своей невинной глупости. Не обижайся, я не хотел тебя оскорбить, но, если ты и впрямь хочешь сам разобраться – прошу. – Ронин отодвинулся от парня, моментально снижая градус напряжения, но лишь до тех пор, пока не подобрал в руки несчастный закатник. – Он тебе еще нужен? Возьму на себя ответственность избавиться от него. Что скажешь?» Итэр уставился на закатник в руках беловолосого хитреца и побледнел, как полотно: – «Зачем он тебе? В смысле, я могу и сам, избавится от него. В конце концов, именно ты его мне и подарил. Только не говори, что хочешь попробовать его или что-то такое. Ха-ха-ха! Это было бы мерзко!» Между парнями повисла напряженная, короткая пауза. Но продлилась она лишь до тех пор, пока Итэр не дёрнулся. Он рывком поправил штаны и кинулся прямо на Казуху, переполняемый стремлением выхватить злосчастный фрукт из его руки: – «Казуха! Отдай! Не будь дураком! Это была шутка! Я пошутил! – Итэр вытянул руку, прыгая за неуловимым Казухой. Ронин нарочито игрался с ним, перебрасывая закатник из одной руки в другую. Иногда, он подбрасывал его особо высоко, и закатник, словно на потоках ветра, взмывал выше, прямо к потолку. Путешественник всё никак не мог дотянуться. – Ещё чуть-чуть...! – Он опустил руки и глубоко вздохнул. Похоже, устал прыгать, как ручная собачка, возле Казухи. Но сдаваться он не хотел. Спустя короткую передышку блондин снова поднял руки и ему, наконец, удалось схватить закатник. – Есть...! Поймал! – Но надолго удержать его в руках Итэр так и не сумел. Корабль тряхнуло на волне. Закатник вылетел в открытый иллюминатор и с гулким звуком упал в воду, благополучно, затонув. От качки Итэр потерял равновесие и повалился прямо на Казуху, рухнув вместе с ним на кровать. Он посмотрел вниз, на лежавшего под ним ронина. Оказалось, сам Итэр сейчас сидел у него на коленях, непроизвольно прижимая его руками к кровати. – «Ай... Прости...!» А вот Казуха своей возможности не упустил. Он совершенно беззлобно посмеялся и уместил руки прямо на округлых полупопиях соседа по каюте. – «Море такое не предсказуемое, правда? Закатник мы безвозвратно упустили... – Озорной норов обладателя анемо сейчас проявлялся, как никогда явно. Ронин даже не отказал себе в удовольствии слегка сжать в своих ладонях мягкое место блондина. – Уверен, что отказываешься от меня?» – Не удивительно, что и попутчик путешественника оказался сейчас не менее возбужденным. Но Казуха явно не спешил себя показывать. Для него всё это было сродни игре. Светлые брови путешественника очаровательно насупились, а на лице проглянула короткая полуулыбка вовсе не лишённая неловкости: – «Спасибо, что обеспечил мне более-менее мягкую посадку!» «Ну, местами, конечно, жёсткую…» – С явным сарказмом пронеслось где-то на задворках его мыслей, как бы не двусмысленно намекая на ощутимое возбуждение со стороны приятеля. – «Казуха, ты ведь в курсе, что я придавил тебя? Ты вообще в порядке?» – По дрогнувшему голосу становилось ясно, что касания Казухи волновали Итэра, однако, снова ругаться парень не хотел. Решив не придавать этому слишком большого значения, юноша постарался успокоиться. Он медленно поддался вперёд и оказался головой у ронина на груди. – «Ну.… Думаю, я понял, что пусть ты и не девушка, но, должен признать, вблизи ты намного симпатичнее, чем я мог бы вообразить. Не удивлюсь, если у тебя много поклонников. И несмотря на это… Ты, правда, всё ещё хочешь сделать приятно именно мне?» Самурай охотно обхватил фигуру золотоволосого путешественника. Он мягко положил руку, покрытую бинтами, на светлую макушку его головы и, ласково растрепал без того не послушные волосы. – «Я ведь сам тебе это предложил, ха-ха~! Что плохого в приятном? – Мягко похлопывая Итэра по спинке, Казуха издал лёгкий зевок. – С тобой довольно удобно лежать и так тепло.… Еще немного и я точно засну. Как же я буду делать тебе приятно спящим?» – Отшутился он. – «Казуха, ты такой не понятный… Мы же просто спокойно лежим. Будто после такого и, правда, можно заснуть? Разве это нормально? А… Я понял, ты просто устал, после всего "вот этого". Хм, хотя это странно, всего пару минут назад ты выглядел так, будто в любую секунду готов броситься на меня. Ты действительно прямо как настоящий кот. Ладно. – Блондин отстранился не став с ним спорить. – Всё равно сейчас моя очередь в душ» Краем глаза путешественник заметил, как его собеседник подносит руку всё ближе и ближе к своему лицу. Этой же рукой Казуха вот, только что трогал его за причинные места, пусть и через одежду. Итэр замер на месте. Он окаменел от этого зрелища, не имея ни малейшего понятия как реагировать. В первую очередь, конечно же, парню стало даже как-то противно. – «Ч...чего...? – От этого зрелища мурашки табуном маршировали по его напряжённой спине. – П-П-Подожди! Стоп, стоп, стоп! Она слишком грязная и липкая! От неё плохо пахнет!» Но самурай уже приложил липкие пальцы к своим тёплым губам. И будто этого было мало. Меж нежный бархат его мягких лепестков просочился бледно-розовый кончик языка. Пронизывающий взгляд медленно перешёл на лицо путешественника и в одно мгновение сморгнул с себя всю напускную небрежность и беззаботность поведения, в обыкновение, присущего человеку – помазаннику Анемо Архонта и, соответственно, обладателю анемо-глаза Бога. Чуть приоткрытые веки и томность взгляда сопутствовали касанию языка солоноватой, атласной поверхности молочно-белых, тонких пальцев. Розовые лепестки губ юного самурая распустились в очаровательную улыбку. – «Сладковато-соленый Итэр с запахом спелого закатника. Ничего вкуснее не пробовал~» – «А? З... Запахом... Закатника...? – Итэр не медля, нахмурился. – Глупый, Казуха! От неё разит явно не спелыми закатниками! Болтаешь о запахе и вкусе, чтобы сбить меня с толку? Помнишь, я говорил тебе о неприличных методах? Вот сейчас ты вообще перебарщиваешь! Знаешь, забудь. Ничего не буду говорить. Только пообещай, что руки помоешь... И желательно сделай это прямо сейчас, грязнуля! Иначе... Я вообще не дам тебе как бы то ни было касаться меня! – Разразился путешественник праведным гневом, после чего мельком опустил взгляд на свои смятые штаны, на которых красовались небольшие, белесые разводы. – Казуха, у тебя есть запасные штаны? Можешь дать мне одни? У меня другой одежды с собой нет...» Отвлекаясь на просьбу друга, ронин оставил своё странное занятие и опустился к кровати. Он выудил из-под нее аккуратно сложенные стопки одежд. Взяв небольшой комплект вещей в руки, Казуха протянул Итэру хакама и белоснежную рубашку. – «Вот, держи. Тебе это нужнее. Носи сколько нужно» – «Спасибо, что выручил меня» – Кивнул путешественник в знак признательности.***
Итэр покинул каюту и направился в сторону душевых комнат, смотря в дощатый пол палубы. Он слегка поскрипывал под его ногами, раздаваясь звоном небольших плоских каблуков на сапогах юноши. Вечернее время сопровождалось тёплым солнышком, мерно опускающимся за горизонт водной глади. Его лучи приятно согревали спину путешественнику, пока он шагал по палубе. После случившегося голова совершенно не была опустошена. Она полнилась разными мыслями, мешающими сосредоточится на окружающей реальности. Он думал, что может даже и к лучшему, что его главной целью в этом мире является неизменный поиск сестры. И ведь верно. Он был здесь не ради того, чтобы заводить отношения. Да и разве было у него на это время? Чуть ли не каждый день парень только и делал, что занимался выполнением заданий в Гильдии, которые в большинстве своем, заключались в каких-то глупостях, на подобии доставки еды. Большинство времени он чувствовал себя очень уставшим и опустошенным. Сил ни на что не оставалось. В конце концов, доходило и до того, что путешественник даже с Паймон иногда ссоримся. Пусть и ссоры те были мелкими, да и не серьёзными. Сейчас же он задумался, а может это и не плохо, если бы в его тусклую, однообразную жизнь вмешалось что-то похожее на влюбленность? А то из-за того, что все его мысли были лишь о том, как заработать мору и прокормиться юноша ненароком превращался в ворчливого старика раньше времени. Итэр остановился. Он глубоко вздохнул, глядя на открывшийся вид мерно качающейся морской синевы. Небо уже покрылось оранжевыми и алыми оттенками, окрашиваясь в кленовый цвет. То был момент, когда ясный день переходил в ночь – сумерки. Итэр тряхнул головой и попытался отогнать от себя все свои неприятные мысли. Оказавшись возле душевой кабины, Итэр убедился, что она совершенно свободна и зашёл внутрь, задергивая за собой занавеску. Он разделся, скинув с себя грязную одежду. Зашумела вода. По распущенным, золотистым волосам стекали капельки влаги. Шелковистые, длинные волосы плавными волнами спадали на тело юноши, обрамляя собой изгибы аккуратных, подтянутых ягодиц. Итэр запрокинул голову, подставляя лицо струям воды. Это так расслабляло тело, но не его беспокойный разум. Так вот почему все так неохотно распространяются на счёт Казухи. Да уж, действительно, этот парень был не такой как все, что и требовалось доказать, стоило только присмотреться к нему чуть внимательнее. А ведь он с самого начала показался Итэру каким-то подозрительным типом и в основном, как раз, из-за его повышенного интереса к персоне путешественника. Путешественник считал, что Казуха явно пользуется тем, что он, в отличие от него, не настолько опытен в некоторых вопросах... Но вот зачем ему это нужно?***
На тёмном небе зажглись звезды, а Итэр закончив с ужином, в кое-то веки решил переночевать в каюте. Дабы скрасить досуг, Паймон принесла ему новую книгу. По словам, маленькой феи, книга путешественнику обязательно должна была понравиться. Эта книга называлась "Указания о Борьбе". "Очередная методичка" – Подумал про себя тогда Итэр, но промолчал, стараясь быть благодарным. В конце концов, малышка Паймон ощущалась Итэром, как младшая сестра. И ему очень хотелось быть для неё хорошим старшим братом. – «Спасибо, Паймон. Благодаря тебе теперь я знаю, чем займусь этим вечером» – Он раскрыл книгу, проводя рукой по страницам многочисленного текста. Паймон героически ему отсалютовала: – «Никаких проблем, Итэр! Я рада помочь всем, чем смогу! Ведь Паймон – это Паймон! Лучший проводник по всему Тейвату, помнишь? – Девчушка с упоением наблюдала за ним. Она уперла руки в свои бочка и победно улыбнулась. – Отлично! И останется прочитать ещё восемь таких томов! – Радостно заключила она. – Ну, ты учись, учись! Паймон не станет тебе мешать!» – Фея махнула своей маленькой ручкой и улетела из мальчишечьей каюты. Как только малышка покинула комнату, натянутая улыбка спала с лица Итэра. Он со стоном захлопнул книгу: – «Ах... Эти повышения талантов меня в гроб загонят... Зачем такое больше количество материалов?» – «Обучение встало костью в горле? – Ронин занимал место на своей койке. Он с головой завернулся в одеяло и, свесив ноги, наблюдал за неспешно раскачивающейся водой, сквозь округлое окошко иллюминатора. – Ученье — свет, а неученье — тьма. Я дабы скоротать время сочиняю стихи, а когда есть вдохновение можно слагать и не по одному. – Он искоса посмотрел на парня с книгой в руке, а его улыбка стала почти, что медовой. – "Лёгкие лепестки покрылись влагой. Цветок наполнился нектаром. Он созрел, он жаждет опыления". – Ронин немного помолчал, мерно прикрывая свои глаза. – Попробуй обдумать мой стих и сразу поймешь о ком он» Взгляд Итэра скользнул к Казухе: – «Эти стихи...” Хайку”, да? Похоже, они очень дороги твоему сердцу. – Его глаза опустились на форзац книги, что находилась в его руках. – А я вот скучаю по тем временем, когда мог читать для себя, для удовольствия, а не только для чего-то подобного. Сейчас мне бы больше хотелось... Да хоть даже послушать твои стихи! – Золотые, словно лучи предрассветного солнца, глаза взметнулись к Казухе. – Казуха! Призываю тебя к себе! Помоги мне отвлечься от этой нудной книжки!» – Парень играючи похлопал в ладоши, сложив руки в молитвенный жест. Оставив одеяло в стороне, Казуха действительно направился к Итэру. Босыми ногами юноша ступил на пол, а после осторожно перебрался на кровать к своему соседу. – «Твои молитвы, наконец, были услышаны, милый друг. С радостью присоединюсь к тебе. – Он облокотился о спинку кровати, аккуратно устроившись подле путешественника. – Так, значит, хочешь послушать мои стихи, да? Сейчас вспомню, что-нибудь красивое. То, что понравилось... Бэй Доу. Да пожалуй. "Скрывая лицо за лёгким веером... Дева, краснея, перемялась... Но убери веер, и гейша окажется тайкомоти"... – Казуха замолчал, бросив на Итэра многозначительный взгляд. – Пожалуй, это слишком поэтично, верно? Стоит выбрать что-то попроще для понимания» Итэр отложил книгу в сторону, уютнее устроился на подушке и устремил глаза на Казуху, внимательно его слушая. – «Не уверен, что я правильно понял, но и правда есть что-то в этой поэзии. Когда слушаю это, чувство такое приятное, будто бы хайку и мне согревают душу. – Он недолго помолчал, рассматривая лицо ронина. – Эй... Казуха, я все никак не могу понять, кого же ты мне больше напоминаешь... – Блондин протянул к нему руки, едва касаясь миловидного лица самурая. – То ли ты похож на пушистого кота, такого уютного и мягкого... То ли на добрую, мудрую бабушку, которая так красиво и поэтично разговаривает...» Из уст Казухи звонким ручейком зазвенел его мелодичный смех: – «Ха-ха-ха! Я считаю сравнение с котом куда приятнее, чем с бабушкой. А ты... Ну, даже не знаю... Ты пахнешь звёздами и небом... Думаю, что ты похож на комету, рассекающую ночное небо золотым хвостом» – «А что не так с бабушками? Ха-ха! У меня есть хорошая знакомая из Ли Юэ. Её зовут Мадам Пин. У неё такая добрая и ласковая улыбка... Она совсем, как у тебя... Думаю, это потому, что каждый из вас по- своему мудрый. Поэтому ваши улыбки так похожи. Знаешь, я очень благодарен мадам Пин. Она сделала мне неоценимый подарок. Она подарила нам с Паймон чайник безмятежности. Это – то место где мы можем оставаться и... Жить. Хочешь как-нибудь в нём побывать? Думаю, моя обитель тебе бы понравилась» – «Но ты говорил, что спишь под открытым небом. Выходит, ты меня обманул?» – «Ха-ха... Спать под открытым небом нам с Паймон и правда приходилось. И не раз. Но это бывало очень опасно. Это я усвоил на своём горьком опыте. Нам хватило нападения хиличурлов, охотников или даже диких кабанов. Тогда они разнесли весь наш лагерь в пух и прах. Хорошо, что мне удалось обороняться» – «Ах, сколько еще в мире удивительных вещей... Чайник, в котором можно жить? Я бы не отказался взглянуть на него. – Наклонившись, ронин уместил голову на плече Итэра: – Ты не обижен на меня за то, что было днем? Я бы не хотел, чтобы ты был ко мне предвзят и думал, что все, что я делаю должно иметь под собой нечто другое. Будто я обманщик» Итэр удивленно взглянул на самурая: – «Хм? Нет. Но, прошу, пообещай, что никому об этом не расскажешь» – Озадаченный взгляд блондина стал каким-то умоляющим. А Казуха прошептал ему в ответ: – «Я нем, как звёзды... Даже если бы между нами что-то и произошло, об этом знали бы только двое... Ты... И я» Итэр застыл, смотря на Казуху. Он чувствовал, как вновь становится жарко. Касаясь своих щек, парень понял, как те нещадно краснеют. Итэр поспешил отвернуться, отмахнувшись от его слов. – «Кхм... Но мы бы... Мы бы не смогли... Нам не следует... – Он взялся за корешок "Указания о Борьбе" и скрылся за раскрытыми страницами книжного пособия. – Мы можем фантазировать, о чем только пожелаем, но от подобного нам обоим все, же лучше воздержаться. – Взгляд мельком выглянули из-за книжных строк, но Итэр сразу, же пресек собственную попытку поиграть с самураем в гляделки. Он помотал головой и вновь уткнулся в учебник. – Так, хватит. Пора вернуться к изучению» Пальцем Казуха взялся за корешок, отводя учебное пособие в сторону. – «Стандартный способ с проникновением... Но ведь и без этого можно обойтись. Ты не знал? Двое мужчин могут без этого легко обойтись. Я вижу ты в смятении... Тебе не хватает смелости и решительности... В твоих глазах неопределенность и страх... Но в этом нет ничего плохого... Мальчики иногда так делают. Это нормально» – «А откуда ты знаешь? И зачем ты говоришь это мне? Это опять что-то из тех вещей, которые сами по себе странные, но на Инадзуме считаются нормальными? Что-то звучит это как-то не правильно...» – «Можно и так сказать, ха-ха!» – «Я скорее изольюсь кровью из носа до того как... Закончу...» – «А, что тебе приходилось находиться при смерти от кровотечения из носа? Ты явно шутишь! Хочешь сказать, что похитители сокровищ менее опасны, чем это? У тебя странное чувство юмора, Итэр, ха-ха!» Итэр примолк. Размышляя, его глаза опустились вниз. – «Да... Ты прав. Я... Я просто считаю, что двое мужчин... Они не... Они не способны удовлетворить друг друга так же хорошо, как мужчина и женщина... – На его лице появилась кривая улыбка. – Это же полный абсурд. К тому же... Если учесть возможность проникновения, то у мужчин это крайне не безопасно. У тебя ведь есть опыт, да? Ты ведь, наверное, понимаешь... При всём своём желании мне трудно разрушить эти убеждения... Но... – между ними двумя повисла недолгая пауза. Путешественник потер шею и набравшись храбрости произнёс: – Но мы можем попытаться... Ещё раз» Обдав обжигающей теплотой, над ухом путешественника раздался соблазнительный, приглушенный голос его собеседника: – «Тогда нам следует ввести пару правил... Нет проникновениям... Нет поцелуям... Одежда – это лишнее... Используем только руки... Если кто-то захочет уйти – он уходит. Согласен? Есть, что добавить, друг? Каждый будет равен... Каждый примет участие. Убеждения рухнут, когда ты попробуешь хотя бы раз. А я для тебя как следует, постараюсь» Итэр округлил глаза. Казуха, снова, оказался совсем рядом. От подобного блондин непроизвольно вжал голову в плечи, чувствуя, как покрывается гусиной кожей. – «А... Р... Раздеваться... Обязательно...? – Он в недоумении уставился в алые глаза. – Да... Понимаю. Глупый вопрос. Делать это в одежде неудобно. Одежду всю не перестираешь. К тому же я уже понял, какой это стыд идти в таком виде через весь корабль. Хорошо. Я разденусь. Но ты отвернись...» – «Тогда какой в этом смысл? Может, тогда лучше начать с меня? Так будет справедливо и правильно... Верно? Хотя, должен признать, я бы предпочел оставаться в одежде. Но раз таковы правила... Кто я такой, чтобы идти против них?» – Плавными движениями белоснежных рук алый поясок, шёлковой лентой спал вниз. Запахнутую рубаху более ничего не держало. Она открылась, представляя глазам Итэра взор на мальчишечье, закалённое тренировками и боями тело. – «П-Подожди, Казуха! – Итэр взялся за его рубашку, вручную запахивая её. Да так и держал, крепко, крепко, стиснув её края. – Если ты сейчас снимешь её, то я увижу то, чего видеть мне нельзя! – Светловолосый парнишка отвёл свои глаза, безуспешно пытаясь скрыть румянец на лице, а после немедленно зажмурился. – Я, конечно, многое повидал в своей жизни, но не раздевающегося передо мной парня! Чтобы сказала капитан Бэй Доу, если бы увидела т-т-тебя?» – От волнения путешественник начал заикаться, ненароком представив, как Казуха выглядит без своих одежд, но быстро постарался отогнать от себя эти мысли прочь. – «Бэй Доу? О, думаю она бы сказала, что я в хорошей форме, хах~. Что особенного в мужской фигуре? Там же... Нет ничего интересного... Совсем ничего... Или ты тоже своего рода извращенец, а~? Итэр~?» Итэр молниеносно убрал от ронина свои руки, так быстро, словно обжёгся. – «Клянусь, я не извращенец!» – От слов Казухи у него даже голова закружилась. В глазах помутнело, тело пробила лёгкая, волнительная дрожь. – «А, может ли быть так, что ты сам хочешь меня раздеть~?» – Казуха по-совиному наклонил голову. Он придвинулся ближе к путешественнику. Шаловливый огонёк разгорался в алых глазах. – Попробуй~» – «Что? Я? Нет! Это вопрос приличия! Тебя разве это не смущает? Пока я тебя раздеваю, всякое может случиться! Я... Это... Просто... Э... У тебя... Необычное нижнее бельё! Только и всего! Впервые такое вижу! С... Симпатичная... Милая... Тряпочка... В Инадзуме явно не щедры на ткань для пошива трусов... Они вообще удобные...? – Итэр мимолётно облизнул губы, чувствуя, насколько во рту пересохло. – Серьёзно, мне кажется, они слишком маленькие... Я могу видеть твой...» "Нет, нет, нет! Я должен сохранять спокойствие...!" – «А, что будет, если ты увидишь его? Я своего тела не стесняюсь~!» – «Как ты вообще их носишь? Просто интересно! Я не возражаю, если ты останешься в них...» – Путешественник отвернулся от Казухи и поспешно начал снимать элементы своей одежды. Касаясь ладонью своего бедра, Казуха пробежался по нему лёгкими движениями пальцев. Он взялся за краешек своего хададзюбан и легонько приподнял, демонстрируя нижнее белье. – «Это называется фундоши. Ничего не обычного. Да, вполне удобные. А, что? Такое не носят в Мондштадте и Ли Юэ? Разве же это редкость?» Итэр мельком обернулся, дабы взглянуть на белую тряпочку, соблазнительно опоясывающую интимное место ронина. – «Хм... И, правда, неплохо... Всё-всё, можешь больше не показывать. Спрячь. А то я уже начинаю думать, что на Инадзуме никого не учат тому, что такое стеснение. Хотя сам я... Не то, чтобы совсем против, чтобы ты видел меня в таком виде... Особенно после того случая с закатником, показаться у тебя на глазах голым – мне уже ничего не стоит» "На девушке эти "фундоши", наверняка, смотрелись бы намного лучше. Хотя, признаться, я никогда и не видел девушку в нижнем белье... Да и не то чтобы знаю, как у них вообще выглядит нижнее бельё..." – Пронеслось в невинном разуме мальчишки. Он начал спускать вниз штаны, пока не остался совершенно голым. Перебирая руками по кровати, Итэр подсел ближе к Казухе. Небрежно заплетенная косица лежала на плече, уходя длинной копной золотистых волос вдоль по спине, подчёркивая собой изящный, глубокий изгиб позвонков. Итэр положил свои руки на плечи ронина и заглянул ему в глаза: – «Я молодой мужчина, верно, Казуха? Что-то подобное не может быть проблемой между нами. Даже если это... Довольно интимные отношения. В конце концов, это всего лишь ты, да я прямо сейчас... Нет ничего плохого, что мы в таком виде, если мы оба мужчины, так ведь? – Путешественник плотнее прижался грудью к Казухе. – Казуха, пожалуйста, сделай мне приятно...»