Близнецы

Шихен изучает карту следующего пациента. Рабочий день в самом разгаре, а его не покидает беспокойство и предчувствие чего-то нехорошего. Когда он встал с утра, Бэкхена уже не было, поэтому пришлось его набрать, но на звонок никто не ответил, что было не удивительно. Шихен оставил пару сообщений с просьбой перезвонить и уехал на работу. Уже была середина дня, а на сообщениях даже не стояло отметки *прочитано*. Шихен начинает беспокоиться, он откладывает карту, снимает очки и на пару минут прикрывает глаза. Нужно сосредоточиться на работе. До начала следующего сеанса остается еще немного времени, и Бен в сотый раз решает проверить телефон, что во время работы всегда находится на беззвучном режиме. Индикатор мигает, оповещая о новых сообщениях, и Шихен надеется, что это от Бэкхена, но вместо них открывает сообщения от старшего Пака. *Привет, Ши, давай встретимся сегодня, очень срочно нужно поговорить. Напиши или позвони мне, как будет время.* Шихен проверяет часы и, удостоверившись, что успеет набрать Чанелю, нажимает на вызов. — Привет, что-то случилось? — Привет, да, у меня к тебе будет разговор, — следует небольшая пауза, а затем собравшись с мыслями, Чанель продолжает. — Ты сможешь сегодня? — Смогу, но только если ближе к девяти, у меня завал. Пару минут выкроил, чтобы набрать тебе, — Шихен снова смотрит на часы, проверяя, сколько времени у него осталось на разговор. Он уже примерно понимает его суть, поэтому дальнейшие объяснения не нужны. — Отлично, я как раз разберусь с последними делами и подъеду, забрать тебя? — Нет, я сегодня на машине, давай тогда в районе девяти-десяти в том ресторанчике, где недавно были. — Хорошо, тогда, договорились, — соглашается Чанель. — Угу, до вечера. — До встречи. В трубке слышаться гудки, Шихен убирает телефон от уха и смотрит в экран. Он не думал, что Чанель позвонит так быстро, но может это даже и к лучшему — сначала поговорить с ним, а потом с Бэкхеном. Как только Бен убирает телефон, в дверь кабинета стучат, а в проеме виднеется темная макушка. — Здравствуйте, доктор, к вам можно? — Здравствуйте, миссис Ким, проходите, конечно, — Шихен натягивает доброжелательную улыбку и ждет, пока женщина займет свое место. Чанель завершает вызов и несколько мгновений смотрит в пустоту. Это было не так сложно — просто позвонить и договориться о встрече, сложней будет ему там. Он совершенно не знает с чего начинать разговор, как объясниться с Шихеном, а главное какова будет его реакция. Больше всего Пак не хочет портить дружеские отношениям, они ведь друзья с  самого детства. Он постарается принять любой исход вечера, чтобы там не произошло, но разрешить данную ситуацию они обязаны. Только вот с Бэкхеном даже думается об этом  сложней. Чанель стонет от досады и запускает пальцы в волосы, чуть их оттягивая. Как же все сложно, почему именно они, почему именно он? От страданий Пака отвлекает пришедшее сообщение. Ему подтвердили визу, и теперь дело только за документами, которые нужно отправить в компанию для покупки билетов и бронирования номера. Чанель прикидывает в уме, сколько ему осталось. Хлопот с визой оказалось меньше, чем он предполагал, а билеты купить вообще не проблема. Теперь оставалось только дождаться сообщения от компании с точной датой и временем. Чанель снова смотрит на телефон, открывает чат и берется писать сообщение, затем удаляет содержимое и набирает заново, снова удаляя, бросает эту затею. Какой же ты трус, Пак Чанель, с Шихеном у тебя значит хватило сил поговорить, а Бэкхену ты не можешь набрать даже банальное сообщение. Бэкхен просыпается на жестком диване, не сразу понимая, где находится. Вчера он практически не пил, предпочитая крепкому алкоголю красное вино и сигареты, поэтому сейчас головная боль не ощущается так сильно лишь некоторое помутнение и сухость во рту. Он провел не самый лучший вечер. Нет. Все было прекрасно, компания, дорогое вино, приятная атмосфера на большом балконе с теплыми полами, но душу выворачивать наизнанку он не привык. А этот человек ненавязчиво буквально кусочек за кусочком вытаскивал из него все, что накипело. Заставлял говорить, кричать и даже плакать. Его будто не было рядом, лишь понимающее молчание и тепло плеча, что соприкасалось с его плечом. Бен решает все же встать, но понимает, отказываться от ночи в мягкой кровати было довольно глупым решением, потому что у него адски затекла спина и, кажется, он не может повернуть шею. Хотя ему предлагали и даже клялись, что не прикоснуться. Бэк это знал и понимал, но вот за себя так ручаться не мог, а использовать этого человека не было никакого желания, хотелось обрести друга. — Ты уже встал? — в комнату заходит парень и ярко улыбается. Его глаза всегда смотрят с хитринкой, Бэкхен успел это заметить за их совсем недолгое знакомство и поначалу подозревал неладное, но потом понял, это всего лишь небольшая особенность. — Да, но диван у тебя ужасный, купи себе новый, а этому место в камере пыток, — Бэкхен кое-как соскребает себя с дивана, поднимается на ноги и решает сделать пару упражнений, чтобы размять затекшие мышцы. — Вот это виды, — присвистывает парень. — Тогда я смог все потрогать, а вот рассмотреть не удалось. — Ой, захлопнись, — Бэкхен делает последнее скручивание и полностью разворачивается к парню. — Могу воспользоваться душем? — Конечно, ванная в твоем распоряжении, полотенце я тебе сейчас принесу, белье нужно? Бэкхен немного смущается, казалось бы обычный вопрос, но тут же принимает невозмутимый вид и отвечает. — Если не жалко, буду благодарен, спасибо. — Тогда иди, сейчас все принесу. Когда Бэкхен выходит из душа то обнаруживает необходимые вещи на стиральной машинке, а поверх них новую зубную щетку. Хмыкает. Вот уж точно гостеприимство его конек, хотя они знакомы сколько, день — два, а его принимают как своего давнего друга. Хотя, наверное, это всего лишь банальная вежливость и не нужно искать здесь никаких скрытых намеков. Бэкхен умывается, чистит зубы и надевает предложенную чистую одежду. Когда он появляется на кухне, то видит парня, сидящего за столом и листающего что-то в телефоне. — О, ты уже вышел, как спина? — тот отвлекается, но вошедшего Бэкхена и откладывает телефон в сторону. — Уже лучше, душ был явно на пользу. Спасибо за одежду и щетку. — Не стоит. Завтракать будешь? — Нет, спасибо, редко завтракаю — издержки профессии, но вот от кофе не откажусь. — Кофе есть, но я совершенно не умею его варить, держу только для друга, он работал бариста раньше, — неловко чешет затылок парень. — Не проблема, я умею, если позволишь?  — спрашивает Бэкхен, а сам уже идет к столешнице. — Конечно, кофе и турка в верхнем ящике, справа от вытяжки. Ой, а можешь и на меня сварить? Интересно попробовать. — Нет проблем, лучше меня кофе готовит только один человек, поэтому готовься получить напиток богов, — Бэкхен самодовольно улыбается и принимается за дело. — Это он варит его лучше, чем ты? — парню неловко это спрашивать, но безумно интересно, от чего он закусывает губу в ожидании ответа. Бэкхен чуть напрягается, сразу понимая о ком речь, слишком много он вчера излил на этого парня, хоть тот совсем не был против. — Нет, он готовит отвратный кофе, поэтому покупает его чаще всего в кофейнях или заливает щедрой порцией молока, — Бэкхен улыбается при воспоминаниях, как называл кофе Чанеля бурдой и говорил, что только он мог испортить такой лёгкий напиток. — Самый вкусный кофе готовит мой брат, только вот сам он его никогда не пьет. — Ого, а почему? — парень подается чуть ближе, на его лице отражается неподдельный детский интерес, что заставляет Бэкхена рассмеяться. — Не знаю, он сам, наверное, даже не знает. Просто сколько себя помню, он всегда пьет чай, зеленый. Ты не представляешь, сколько у него разных пакетиков и коробочек на полках стоит. А для меня это сущая гадость, не понимаю, как это можно пить. Бэкхен заканчивает с кофе, разливает его по уже приготовленным чашкам. Одну ставит перед парнем, а другую перед собой, садясь за стол. Тот сначала вдыхает аромат и прикрывает глаза, Бэкхен видит — ему нравится. Затем делает глоток и распахивает глаза. — Как у тебя это получилось, такой насыщенный и яркий вкус и почти не горько? — Прости, но секретов не раскрываю, — смеется Бэкхен, отпивая из своей чашки. — Если он у тебя настолько вкусный, не могу представить, что же такого с ним делает твой брат, — парень делает еще глоток. — Вкладывает порцию своего напускного безразличия, — парень напротив замирает и вопросительно смотрит, в ожидании объяснения. — Шутка. Сам не знаю, он его даже не пробует, но вкус в разы ярче, а еще в нем есть что-то необычное, но сколько не пытался отгадать, все равно не понимаю. — Аааа, — понятливо восклицает парень. Они какое-то время пьют молча, витая каждый в своих мыслях. Бэкхен совсем не понимает, что им двигало так вчера поступить. Возможно, это из-за того, что весь его мир раньше вертелся вокруг нескольких человек, и все они между собой тесно связаны, а поделиться личным хотелось с кем-то другим. Чтобы человек просто выслушал, без претензии и всяких осуждений. Поэтому он и набрал ему. Бэкхен оглядывает квартиру, как он успел понять довольно просторную, но парень напротив него явно младше. Тоже сынок богатеньких родителей? — Кстати, хотел тебя спросить. Откуда апартаменты? Ты выглядишь как студент, но живешь один в такой квартире. — Родители подарили, — просто отзывается парень, пожимая плечами. — Так ты сын богатеньких родителей? — А что такого? — Прости, не хотел обидеть, просто у меня к таким предвзятое отношение. Вы считаете, что все и всех можно купить, при этом, не научившись зарабатывать. Только и знаете, как тратить деньги своих родителей, — Бэкхен говорит это с насмешкой и неприязнью, которая сквозит из каждого сказанного им слова. — Не все такие, Бэкхен… — парень сникает, его очень сильно задели эти слова. — Прости, Доен, я правда не хотел тебя обидеть, — Бэкхен чуть приподнимается, потянувшись через весь стол, чтобы сжать плечо парня. — Ничего, я понимаю. Но я не такой. Да, у отца бизнес, и он может себе многое позволить, так же как и вся наша семья, но квартиру мне подарили на окончание школы с отличием и на поступление в престижный вуз. К тому же я уже как год работаю и могу сам обеспечивать все свои хотелки. А бизнес отойдет моему старшему брату, да и не интересна мне эта сфера. — Вот как. Парни на какое-то время замолкают. Доен ощущает себя немного потерянно, а Бэкхен неловко. Давно он не испытывал этого чувства, но парень перед ним кажется куда интереснее и глубже, чем он предполагал. Хотя мог это понять еще прошлым вечером. — Прости еще раз, я, наверное, поеду. Мне нужно показаться на работе, негоже начальнику так долго отсутствовать. Доен отвлекается из своих мыслей и переводит взгляд на Бэкхена, который уже встал из-за стола и направился к раковине. — А? Хорошо. Оставь, я потом сам помою, вместе со своей. Бэкхен кивает, но все равно моет за собой чашку и выходит одеваться. Уже в дверях, когда он завязывает шнурки кроссовок, Доен выходит его проводить. — Мы же еще встретимся? Бэкхену хочется сказать нет и забыть это утро и тот вечер, как страшный сон. Но парень, который принял его так радушно слишком добрый и правильный что-ли, чтобы вот так грубо оттолкнуть. Поэтому Бен говорит что-то неопределенное и выходит из квартиры. Когда Шихен появляется в дверях ресторанчика, Чанель уже ждет его за столиком. Он немного нервничает и совсем не знает, как начать разговор и объясниться, надеясь, что все завяжется само собой. Шихен подходит к столику, вешает свое пальто на спинку стула и садится. — Привет, давно ждешь? — Привет, нет, но уже заказал нам закуски, ты не против? — Чанель улыбается, но совсем не так как обычно, улыбка немного натянутая и неловкая, что не укрывается от глаз Шихена. — Конечно, как дела? — Шихен принимается увлеченно листать меню, будто не знает, что хочет выбрать, тем самым давая Паку некоторое время собраться с мыслями. — Бывало и лучше, — Чанель тоже принимается за просмотр меню, чтобы хоть чем-то занять свои руки. — Ши, это правда? — Что именно? — Шихен поднимает глаза на Пака и смотрит, совсем не понимая, о чем тот говорит. — Ну, — Чанелю неловко это говорить, но он решает, что лучше сейчас. — На счет чувств… Шихен смотрит на него изучающе, Чанель конечно в этом плане всегда был немного слепой, но чтобы тупить настолько, это даже для него непривычно. Или он решил, что они его так разводят втроем, но это все равно глупо. Чанель под этим взглядом совсем теряется, он не знает, что ожидать от Шихена, как тот ответит и вообще отреагирует, но ему совсем не нравится его пристальный взгляд, от которого совсем немного, но бросает в дрожь. — Чан, ответь мне только честно, — начинает Шихен. — Ты не веришь в его чувства, или так боишься последствий? — В смысле его? — теряется Чанель. — Чьи чувства? — Пак ты тупой или прикидываешься? Бэкхена, чувства Бэкхена. Повисает неловкая тишина. Им приносят заказ, и пока официант расставляет еду, Чанель пытается понять, при чем здесь сейчас Бэкхен, если он спрашивает на счет чувств Шихена. Бен же теряется, он не ожидал, что Чанель настолько испугается ответственности. — А причём здесь Бэкхен? — пробует снова начать разговор Чанель, после того как они остаются одни. — Чанель, ты меня сейчас пугаешь и разочаровываешь очень сильно. Ты меня спросил, правда ли то, что Бэкхен тебя любит. Я и…. — Шихен не успевает договорить, как Пак его перебивает. — Стоп, стоп, стоп, — замахал руками над столом Чанель  — Шихен, я знаю про чувства Бэкхена, но сейчас спрашивал тебя не о них. — А о чьих тогда? —  хлопает глазами Шихен, они будто играют в сломанный телефон, совершенно не понимая друг друга. — Твоих, — так просто выдает Чанель и замирает. — В смысле моих? — Бён Шихен, ты еще меня тупым называл. Твоих чувств ко мне, это правда? — Чанель говорит это так легко, что даже сам себе удивляется. Для драматичности момента не хватает упасть с характерным звуком палочкам для еды, но Шихен как назло не успел их еще взять. Он смотрит на Пака и не понимает, над ним сейчас так пошутили, или Пак Чанель не настолько слепой и все же что-то замечал и о чем-то догадывался? Ему понадобилось пару минут, чтобы перевести дух, собрать всю свою невозмутимость в кулак и снова начать говорить. Теперь уже Чанель смотрел так пристально, он, кажется, даже не моргал, в ожидании ответа. — Позволь мне только спросить, а откуда ты об этом узнал? — То есть — это правда? — Пак Чанель, будь добр ответь мне на вопрос. Откуда ты об этом узнал? — Шихен начинает догадываться, откуда может дуть ветер, но он очень не хочет сейчас разочароваться в этом человеке. — Это не важно, — бросает Чанель. Он совсем не понимает, что сейчас рушится судьба близких ему людей, после которой останутся два разбитых сердца без возможности их склейки. — Тебе Сехун рассказал, я ведь прав? Чанель решает промолчать, но Шихен и так все понимает. Ему сейчас даже словесное подтверждение не нужно, Пак никогда не умел скрывать свои эмоции, у него всегда все было написано на лице. В поджатых губах, когда он нервничает, прямо как сейчас. В руках, которые то и дело сжимаются в кулаки от нетерпения, во взгляде, который бегает, в попытке не смотреть собеседнику в глаза из-за чувства неловкости. Шихен знает буквально каждую его повадку, жест мимику. Он читает Чанеля, как открытую книгу и от этого всегда было есть и будет больно. Потому что Шихен заведомо всегда знал, что на его чувства никогда не дождаться взаимного ответа. Потому что солнечная и счастливая улыбка, которая незнакомцев больше отпугивала, чем казалась самой милой и теплой на свете, принадлежала всегда другому. Потому что большие и лучистые глаза светились ярче при появлении другого человека. Потому что он даже сам не понял, насколько быстро принял чувства Бэкхена, но удивился его чувствам. И еще целое множество потому что, ведь Бен Шихен за столько лет практики идеально читал людей, но сейчас это умение было самым жестоким наказанием на свете. — Не отвечай, я и так знаю, что он. Чанель, давай определимся сразу. Что ты хочешь от меня услышать, правду, или тот вариант, от которого тебе станет легче? — в словах Шихена нет ни капли эмоций, если не слышать почти незаметной дрожи в голосе, не смотреть на его руки, в которые он поспешно взял палочки, и игнорировать боль на дне темных зрачков. Но Пак Чанель слишком погружен в свои переживания, чтобы замечать, как человек напротив него практически рассыпается на кусочки. — Так вот, Сехун сказал тебе правду, только вот легче от этого он определённо никому не сделал, но да ладно, на его совести. Есть еще вопросы? Чанель пытается переварить услышанное. Шихен прямо сейчас признался в своих чувствах к нему, и как на это реагировать? Чанель не понимает. Да, он удивлен, нет, он в шоке. Как столько времени он не замечал, как он вообще упустил это из виду? — Когда? — все на что хватает Чанеля. — Когда я понял что влюбился? Глупые вопросы ты задаешь Пак Чанель. Этого тебе даже я не скажу, просто проснулся в одно утро и понял. Даже нет, не так. В один из дней твоя улыбка стала для меня ярче, твои слова обрели еще большее значение, а некоторые заставляли смущаться, от некоторых кидало в дрожь. А еще я все чаще стал задумываться, какие на вкус твои губы, и какого это, целовать их, — Шихен не понимает, зачем говорит это, зачем выворачивает осколки своего сердца сейчас перед ним, потому что это никому не нужно. Ни Чанелю, который никогда их не примет, ни Шихену, которого потом некому будет собирать. Хочется сделать больно. Это эгоистичное желание заставить хоть чуть-чуть почувствовать вину. Только за что? За то что он не чувствует того же в ответ? Звучит бредово, тем не менее, Шихен продолжает все это говорить. — Да, Пак Чанель в один из дней я все это осознал. Было непривычно, мы столько лет являлись друзьями, братьями, а тут ты стал кем-то большим. Бежал я от них? Конечно. Пытался заглушить? Естественно. А знаешь, что самое прозаично в этом всем? — Чанель, кажется, не дышит, ловя каждое слово Бена. Он успевает только мотнуть головой, как тот продолжает. — А самое прозаичное и больное в том, что я прекрасно знал, что взаимности мне не получить. Шихен опускает свою голову, заинтересовавшись лапшой, которая еще не успела остыть, но уже порядком разварилась, и была не пригодна к употреблению. Он сейчас себя чувствовал точно так же, совсем не пригодным больше к существованию. — Шихен, — Чанель пытается найти нужные слова, но в голове нет  ни одной подходящей фразы, ни словечка, лишь звенящая тишина. — Не надо, я справлюсь с этим, возможно даже переживу. Я чертов психолог Пак Чанель, кому как не мне разбираться в таких проблемах, — кривит губы в горькой усмешке Бен. — Шихен, — Чанель снова пытается начать, он не понимает, почему тому хватило смелости так открыто признаться, а он не может даже достойно ответить. — Прости. Прости, что был настолько слеп, прости, что заставляю решать тебя сейчас все эти проблемы одного. Прости, что не замечал раньше. Шихен, прости, но я не могу ответить на твои чувства. — ПакЧан, я же сказал, я прекрасно это понимаю, не стоит, — Шихен находит в себе силы посмотреть Чанелю в глаза и даже ободряюще улыбнуться, хотя улыбка скорей получается не естественной и вымученной. Чанель мнет в руках салфетку и пытается найти взглядом то, за что можно зацепиться. Шихен же решает все-таки приняться за еду, любимая лапша до ужаса отвратительна, в горле стоит ком, который не получается проглотить даже с жирным бульоном. Тишина давит, Шихен впервые не понимает, как ему дальше быть, уйти сейчас и разорвать все общение или остаться, найдя в себе силы, чтобы довести все это до конца. Почему это сейчас похоже на дешевую трагедию или драму, и Шихену хочется перемотать все это вперёд, а еще лучше выключить. — Ши, послушай сейчас меня внимательно, — Чанель, наконец, собирает все свои силы в кулак, сейчас он не должен потерять близкого друга, человека, которого считал своим братом, не должен перечеркнуть столько лет вместе своей трусостью и слабостью. Шихен поднимает на него свои глаза и смотрит довольно удивленно, хлопая ресницами. — Бён Шихен, я не понимаю в какой момент этой жизни все пошло по пизде, но я не хочу терять такого друга как ты. Это эгоистично с моей стороны, и ты сейчас можешь просто встать и уйти, вывернуть на меня пиалу этой лапши, дать в нос, да все что угодно, и ты будешь прав. Но Шихен, ты мне дорог, мы были столько лет вместе, нас связывает целая жизнь, я не помню ни одного периода, где бы ни было тебя или Бэкхена. Я запутался, я безбожно запутался, но знаю одно, без тебя мне никак не выбраться.  Шихен мы сможем остаться друзьями? Чанель смотрит первый раз за весь вечер так серьезно, Шихен замечает этот пристальный взгляд, сомкнутые губы, выступившие от напряжения вены и дернувшийся кадык. Ему хочется рассмеяться, правда, встать и уйти. Он сидит, продолжает все так же крепко сжимать палочки в своих пальцах и смотреть. Куда их завела эта жизнь? Почему именно они оказались заложниками судьбы. Наверное, Шихен и сам больше всего боялся портить уже имеющиеся отношения своими чувствами. Поэтому именно сейчас, он готов согласиться, переступить через себя, сделать это в угоду для Чанеля. А только ли для него? Нет, сделать в угоду для себя, и сохранить их дружбу. — Пак, почему эта хуйня случилась именно с нами. Мы в дораме или бразильском сериале, хотя не люблю ни то ни другое. Давай заканчивать с трагедией, никто не умер, все живы-здоровы, никто никуда не уезжает, — на этом моменте Чанель пытается вставить свои слова, но Шихен продолжает. — Мне наша дружба тоже очень ценна и дорога, именно поэтому я не признавался в своих чувствах и именно по той же причине это делал Бэкхен, но все сложилось, как сложилось. Поэтому предлагаю сейчас просто жить с этим моментом и не стараться ничего менять, в наших с тобой отношениях, а вот с Бэкхеном у вас все куда сложнее. Я прав? — Шихен улыбается, заметив расширившиеся глаза друга. — Ой, брось ПакЧан, ты всегда был тугодумом, и вы всегда бросались с ним с места в карьер не думая о последствиях, но это ваша жизнь и не позвольте своей трусости ее загубить. Вам рано или поздно придется поговорить и объясниться. Что думаешь? Чанель прикусывает свою губу, а кончики его ушей немного заалели, то ли от жары в ресторанчике, то ли от смущения. В любом случае Шихен точно не ожидает того, что сейчас услышит. — Ши, я уезжаю на днях. Пока на несколько месяцев, а там видно будет. Мне предложили работу зарубежом в штате команды фотографов. Это моя мечта, это вверх по карьерной лестнице. И это все случилось буквально в один момент. Мне уже должны выслать билеты, виза готова. Чанель снова не смотрит в глаза. Он сам себе кажется трусом, который бежит от проблем, но такой шанс один на миллион, и он не может его упустить. Шихен, наконец, отмирает, кладет палочки на стол с характерным звуком, от чего Чанель чуть передергивает плечами и жмурится. — Пак чёртов Чанель, и когда ты собирался рассказать об этом? Когда бы уже был в другой стране? Так знай, мы бы тебя и там достали, засранец ты недоделанный. Это же замечательно, ты же всегда об этом мечтал, — голос Шихена меняет интонацию со скоростью света, Чанель такой реакции друга точно не ожидал. — Только разбираться со всей этой кашей, ты когда будешь? — Не знаю, я такой идиот, Ши, такой идиот. — Спорить не буду, но ты должен с ним поговорить, хотя бы расскажи о работе, я уверен, он будет рад это слышать. — Он не захочет со мной говорить, — мотает головой Чанель. — Да ты даже не пробовал, дубина, мне ты сразу написал, а с ним вы в кошки-мышки играете. Тоже мне, игроки нашлись! — Бен Шихен! — прикрикивает Чанель. — Что, что я такого сказал, как дети малые ей богу. Один дома не появляется и на звонки не отвечает, второй вообще решил сбежать в другую страну, — Пак только решает возмутиться, но Шихен выставляет руку вперед. — Да знаю я, знаю, но это не отменяет того, что ты тормоз. Чанель опускает голову, слова Шихена хоть и правдивы, но задевают, пусть и самую малость. В этом весь Бен Шихен, он никогда особо не выбирал выражения и всегда все говорил в лоб. К этому стоило бы привыкнуть, но вот в такие моменты давалось довольно трудно. Шихен какое-то время смотрел на Чанеля и понимал, что тому нужны не нотации, а поддержка, но не его. Потому что он привык, привык анализировать ситуацию искать выходы и пути ее решения, привык разбираться и докапываться до сути, даже сейчас он видит гораздо больше, чем сам Пак может понять, но не лезет. С ними он доктора не включает и никогда не включал, это скорее привычка, его особенность характера, и то, из-за чего Шихен порой чувствует себя действительно нужным. Прощаются они довольно тепло, но все еще ощущают дикую неловкость. Было странно обниматься в конце, хоть объятия и не были чем-то необычным для них. Слова тоже особо не находились, и они судорожно пытались зацепиться хоть за что-то, чтобы заполнить неловкие паузы. В итоге оба уехали со смешанными чувствами внутри себя, но при этом, испытывая небывалое облегчение. И почему так просто не бывает всегда? Шихен заходит в квартиру и понимает, что признаков пребывания в ней Бэкхена просто-напросто нет. Неужели так и не появлялся? Он идет прямиков душ, и уже там замечает кучу грязного белья — значит всё же бегает от него. Ей богу, как ребёнок, Шихен усмехается своим мыслям и принимается переодеваться. Уже позже ночью, сидя в своей постели с чашкой зелёного чая и ежедневником в руках, Шихен все не может успокоиться, перебирая ручку в своих пальцах. Он не понимает свои чувства, ему было больно — да, от предательства Сехуна, от реакции Чанеля, но не более. Сейчас он не испытывает ничего совершенно, внутри поселилась необычайная пустота. Может быть, оно еще придет, чуть позже, на следующий день, или когда настанет осознание, но пока ничего нет. Совершенно. Шихен откладывает многострадальную ручку, закрывает ежедневник и делает последний глоток чая. Проверяет свой телефон, заходит в контакты. Его сообщения так и остались без ответа. Уже вечером, после возвращения Чанеля, Сехун набирает Шихену. Чтобы проверить и убедиться в состоянии старшего, но абонент оказывается недоступен.