Winchester Cathedral

Первый побег — маленькая, невинная, сиюминутная прихоть. Десятый — закономерность. Локи находил множество различных, порой совершенно дурацких причин, чтобы улизнуть из Нового Асгарда. И приезжал в Кингс-Ворти иногда рано утром, иногда поздно вечером, когда Энн закрывала магазин. И даже сегодняшний день не стал исключением. Локи, вольготно расположившись за чужим рабочим столом, с неподдельным интересом наблюдал за тем, как работала Энн: как собирала букеты, ухаживала за цветами, как аккуратно расставляла вазочки и меняла в них воду. Она по-настоящему любила свое дело, дышала им и не упускала ничего из виду. Локи любил ее ненавязчивую скрупулёзность, мягкий тон голоса и хитрый, пронизывающий душу взгляд. С Энн Флоренс ему не нужно было надевать маски и притворяться кем-то другим. Локи впервые за много столетий испытывал сильную привязанность. Он никогда не был с кем-то настолько близок и пытался наверстать упущенные возможности. Долгие, вдумчивые прогулки, общий досуг, мелкие, невинные шутки, на которые не обижались, и безобидные подначки. «Я буду по ней скучать», — грустно осознал он, запоздало вспоминая о приближении Йоля. Нервно пробарабанив пальцами по столу, Локи решительно, но неторопливо поднялся со своего места, и приблизился к Энн. Галантно забрав из женских рук тяжёлую глиняную вазу, он, под молчаливым присмотром, с лёгкостью поместил ее на верхнюю полку. — Спасибо! Локи нервно мотнул плечом, что не укрылось от Энн. Она насупилась, покачала головой, а после недовольно цокнула. — Мысли? Что-то плохое вспомнилось? — Отнюдь, — ответил Локи, и, помедлив, все-же признался. — Совершенно не хочется уезжать. Но без меня Асгард пропадет. — Совсем-совсем? — смешок. — Не то, чтобы, — а после по-лисьи прищурился. — Зубы заговариваешь? Энн хитро улыбнулась. Вот как не поддаться на ее манипуляции? Это работало безотказно! — А если начистоту? Она обошла его, посмотрела за спину. Посетителей не предвиделось, слишком рано. Значит, можно спокойно поговорить по душам. — Йоль и канун Рождества. Нужно начинать подготовку уже сейчас. Хэллоуин всегда можно пропустить, но вот день зимнего солнцестояния… — протянул Локи. — Важный день, — согласилась Флоренс, не забывая напомнить. — Только прошу, не взваливай на свои плечи много обязанностей. Ты не железный, Локи. — В этот раз я буду не один. Энн радостно хлопнула в ладоши, и, перебравшись за рабочий стол, начала мелкую, рутинную работу. Цветы, ленты, ножницы и немного ловкости рук. Гипнотизирующее зрелище. — А у тебя какие планы на Рождество? Энн замерла и отложила в сторону незавершённый букет. — В кругу семьи, я думаю. У нас ничего не меняется, считай традиция. Сначала украшу дом, подготовлю море подарков. Не только себе, но и посетителям. Дел очень много, — она начала загибать пальцы. — Декабрь — самый прибыльный месяц в году. Люди приходят не только за букетами, но и за украшениями, и декоративными венками. — Уверена, что справишься? — Справлюсь! Да, буду выжата, как лимон, но счастливые лица близких стоят потраченных сил. — Значит, ты уедешь к родным? — Всего на три дня, на большее меня не хватит. Боюсь покидать свой магазин и сад. Без меня здесь все зачахнет. Ее слова прозвучали обречённо, но не пессимистично. Энн была слишком сильно привязана к магазину, прикована невидимыми цепями. — Три дня — не так уж и плохо, — попытался перевести тему Локи. — Асгардские йольские гуляния длятся две недели, если не больше. Алкоголь, песни, пьяные танцы. — И не только? — не скрывая ехидной улыбки, прокомментировала она. — Не только, — хохотнул он. — Суток не хватит, чтобы всё рассказать. Отложив готовый букет в сторону, Энн облокотилась о стол, и игриво протянула: — Я вся во внимании. Локи не остался в стороне. — Тогда начнем с моей любимой. Как Тор в подвенечное платье перед послами наряжался…

***

Наступил холодный, снежный декабрь. Локи постепенно погряз в предпраздничной суете. Долгие, масштабные приготовления вытягивали из него все силы, и сменялись нервной передышкой, за которыми он потерял нить времени. И вскоре всё вокруг будто замерло, затихло. Даже долгие, вечерние разговоры с Энн сошли на нет. «Она безумно устает», — закономерно решил Локи, когда сам приходил домой за полночь. Раздраженный, уставший, он по привычке искал тишины и уединения. И избегал любого общения, способного выбить его из колеи. Очень скоро и совсем незаметно подступил канун Йоля. Новый Асгард затянуло в долгое, пьяное веселье. Всюду горели разноцветные огни, играла громкая музыка, столы ломились от обилия еды и выпивки. Локи лениво потягивал медовуху из глубокого деревянного кубка, медленно смакуя каждый выпитый глоток. Не уподобляясь большинству, он был сторонним наблюдателем и наслаждался итогами своих трудов. Неторопливо обогнув огромную, пушистую ель, Локи вальяжно лавировал между танцующими людьми. Остановившись у старинного каменного храма, трикстер опустился на серые ступеньки и крепче сжал в руках кубок. Где-то в толпе мелькнула знакомая светлая шевелюра, которую он просто не мог не узнать. Тор, как никто другой, умел громко и шумно веселиться, но сегодня изменял привычкам. Он мягко кружил в танце чересчур счастливую Джейн, ничего не замечая перед собой, кроме горячо любимой Фостер. — А веник то помог, — саркастично бросил Локи в пустоту. — Как все же просто расположить к себе людей. Глубокий вдох. На душе больно кольнуло то ли от обиды, то ли от запоздалой ревности. — Ей сейчас не до тебя, Локи, — горько проронил он, делая очередной глоток. — С ней я бы станцевал. На зависть всем. Он осушил свой кубок залпом. — И асгардское платье ей было бы к лицу. Энни, Энни. За одним выпитым кубком последовал второй, а дальше третий. Но ощущение пустоты и горькой обиды не уходило. Черт возьми, он страдал по человеческой женщине! Где это видано?! — Привязался ты, Локи, привязался, — хмуро проронил он, покидая праздничные улицы. — Пожалеешь же. Три долгих дня прошли для трикстера, словно в тумане. Наступило Рождество. Алкоголь разбередил его душу, обнажил то, что Локи прятал где-то внутри себя. Он скучал по Энн. Устало опустившись на излюбленное кресло, легким движением руки Локи разжег камин. На журнальном столике, по правую руку, стояла полу-пустая бутылка меда, недопитая еще со вчера. На фоне тихо играла рождественская музыка, к которой Локи был абсолютно безразличен. Взгляд сам упал на телефон. Ни звонка, ни сообщения. Неужели, забыла? Или вне зоны доступа? Или позвонить самому? А что, если он слишком навязчив? Что, если… — Один маленький звонок, — начал оправдываться Локи. — Что может пойти не так? Он ожидал монотонных, долгих гудков. И был слегка озадачен, когда в следующее мгновение на экране появилось незнакомое детское лицо. Темноволосый, кареглазый мальчик покрутил телефон в руках и спросил с опаской: — Кто вы? — Я друг Энн. Энн Флоренс. На лице мальчика тут же просияла улыбка. Его подозрительность вмиг улетучилась. — Вы boyfriend сестренки Энни? — Сестренки Энни? — проронил озадаченно Локи, пытаясь угадать ход его мыслей (он не понимал контекст). — Да, я парень Энни. Она не занята сейчас? Ты можешь отдать телефон сестренке? Но вместо этого мальчик качнул головой и хитро-хитро прищурился, играя в только ему понятную игру. Локи протяжно вздохнул, ощущая наплыв раздражения. Он мысленно напомнил себе, что перед ним обычный ребенок, маленький задира, каким он был в детстве. Нужно быть умнее, коварнее, не поддаваться на провокации. Хотя, возможно, он уже попал в ловушку? Судя по довольному лицу мальчишки, он что-то задумал. Что слегка интриговало, но пугало гораздо больше. Окончательно сдавшись, он решил пустить ситуацию на самотёк. Вскоре, они очутились в другой комнате. Большой, просторной и очень светлой. Мальчик куда-то уверенно нес телефон, украдкой, путешествуя по длинным коридорам. Локи мысленно отметил, насколько старым и огромным был дом: высокие полотки, местами почерневший от времени светло-серый кирпич, выцветшие оконные рамы. Неужели Энн здесь жила? Что ж, не удивительно, почему она переехала в Кингс-Ворти и окружила себя цветами. Выглядело очень серо и тоскливо. — Это телефон сестренки? — услышал удивленный девчачий голос Локи. — Найджел, ты-ты! Отдай! «О норны», — простонал трикстер, миллион раз жалея о том, что решился на звонок. — Мэган! Не трожь! Ребят, посмотрите! — мальчик вытянул телефон перед собой. — Этот дядя — парень сестренки Энн! — Парень? — Она не рассказывала! Ты врешь! — послышалось где-то с правой стороны. Один голос, два, три… «Черт», — он совершенно сбился со счета, пытаясь различить громкий детский лепет. — Вы, действительно, парень Энн? — услышал он более взрослый, осознанный голос девочки лет семи. — Да, друг, — терпеливо ответил он. — Нет-нет! — она задумчиво протянула. — Парень. — Парень? Дети замолчали и, затаив дыхание, следили за нитью разговора. — Вы гуляете с сестренкой Энн? — Локи кивнул. — Вот! Я же говорил! — перебил ее Найджел. Мэган ткнула мальчика в бок и продолжила. — И приносите ей вкусности? — тихо спросила она, с чем Локи согласился без промедления. — Разговариваете на разные темы? Всё, что она перечисляла, действительно, походило на то, как они с Энн проводили время. Прогулки, совместные обеды и разговоры — часть дружеского общения. — И целуетесь? Локи поперхнулся воздухом и закашлялся. — Я же говорила! Найджел, ты как всегда! Если бы у сестренки Энни был парень, она бы нас познакомила! Привела бы на праздник! Началась долгая, громкая, словесная перепалка. Всё вышло из-под контроля. «Не хватало еще детской истерики. Молодец, Локи, молодец! — Он громко, мысленно выругался. — Они приняли меня за любовника Энн. Какой стыд! Boyfriend? Boyfriend!» Обхватив лицо руками и зачесав волосы назад, Локи почувствовал странное, скользкое, тянущее чувство в груди. По спине пробежали холодные мурашки. «Дурак! Какой же ты дурак! Влюбленный дурак!» Почему он принял симпатию за дружбу? Почему не заметил этого раньше? Не хотел уподобляться брату и принимал чувства за дружескую симпатию? Вполне в его духе. «Устами младенца глаголит истина», — подтвердил свои догадки Локи, постепенно возвращаясь в реальность. По ту сторону экрана продолжался громкий, бессвязный галдёж. Несколько минут он честно пытался понять, о чем говорили дети, и вскоре осознал, что не поспевал за нитью разговора. Локи попросту не мог вмешаться, как-то повлиять. Всё пошло наперекосяк. — Ох, мне точно влетит от Энн. Но он слегка ошибся. Первой на крик пришла Джесс. Заметив ее, дети мгновенно притихли и стыдливо опустили глаза. — Что здесь происходит? — пророкотала она. — Это не я! — И не я! — дети переглянулись и дружно выпалили. — Это всё Локи! — Локи? На лице Джесс застыло удивление, а после осознание. — Опять утащили телефон Энн из сумки без спроса? — догадалась она. — Что же с вами делать? Джесс скрестила руки на груди и нахмурилась, заодно пытаясь взвесить все за и против. Целый день дети были опрятными и слушались ее беспрекословно, что происходило крайне редко. Испортить им настроение в Рождество, потому что в знакомое уравнение вмешался посторонний? Нет, она попросту не могла. — В этот раз я вас прощу. И не стану выяснять, кто прав, а кто виноват. Но, — она настояла. — Завтра вы все! Да, все-все, без исключения, подойдете к сестренке Энни и попросите у нее прощения! — Да! Да. Мы пойдем. — Обязательно пойдем! — И больше не будем трогать телефон. Обещаем! — Обещаем! Вскоре комната опустела и Джесс осталась с Локи наедине. Устало пробурчав что-то неразборчивое себе под нос, она опустилась на корточки и подняла телефон с пола, не забывая стряхнуть с него пыль и грязь. — Вам хватило десяти минут, чтобы устроить тут балаган, — с упреком произнесла Джесс. — Я понимаю ваше стремление общаться с Энн, но прошу впредь быть более внимательным и чутким… человеком. В голосе сквозило легкое пренебрежение, которое она тут же скрыла за фальшивой, мягкой улыбкой. Джесс прекрасно понимала, с кем вела диалог, и сразу очертила границы. — Я не хотел портить вам праздник. — Пока что не испортили. Но вам всё-таки придется объясниться с Энн, уладить ситуацию, — посоветовала она, а после пожаловалась. — Вы хоть представляете, как сложно будет уложить их сегодня спать? Чересчур много эмоций для одного дня: игры, сладкое, подарки. И теперь… Что вы им такого сказали? — Легкое недопонимание, — уклонился он от ответа. — Локи, вы же понимаете, правда рано или поздно выйдет наружу. Послушайте мой совет, не лгите и не усугубляйте ситуацию. Это же дети, сегодня они белые и пушистые, а завтра будут повторять за вами и шушукаться. И приукрашивать факты. Локи поднял руки в капитулирующем жесте. Что ж, она была чертовски права. — Теперь дети думают, что я парень Энн. Точнее, — он слегка откашлялся и стыдливо отвел взгляд. — В их детском сознании — любовник. Я не силен в человеческом слэнге. — Ох, — бессильно протянула Джесс. — Это всё или мне стоит что-то знать? Нервно проборабанив по столу пальцами, Локи решился на один вопрос, который буквально витал в воздухе. — Нет. Но, — он тянул время. — Простите за бестактность, вы можете не отвечать, если не хотите. Но кто все эти дети? Кажется, он застал Джесс врасплох. Она крепче сжала телефон в руках и удивленно изогнула бровь. — О чём вы? На лице вдруг промелькнуло осознание. — Что она вам сказала? — на выдохе спросила она. — Хотя, я догадываюсь. Повисло неловкое молчание. Джесс обреченно вздохнула, пытаясь собраться с мыслями, настроиться на серьезный разговор. — Она лгала мне? — сделал он вполне рациональное предположение. — Отнюдь. Энн не из тех людей, что будет врать. Особенно людям, к которым питает сильную привязанность. Это своего рода забота, подпитываемая внутренними страхами, — пояснила Джесс. — Энн дорожит вами, общением. Вы первый человек, которого она подпустила к себе настолько близко. — Я тоже сильно привязался, — честно, словно на одном дыхании, признался Локи. — Вы хорошая сестра, Джесс. И, наверное, мне стоит поговорить с Энн самостоятельно. Если она захочет. Судя по появившейся на губах Джесс мягкой, слегка натянутой улыбке, ответ Локи ее полностью удовлетворил. — Вам нужно время, чтобы собраться с мыслями? — уточнила она осторожно. — Нет. Я уже натворил дел. Хуже не будет. — Верно. Хуже не будет, — согласилась Джесс. И снова путешествие в неизвестность. Череда длинных коридоров, после крутая, скрипучая лестница, ведущая на первый этаж. Локи, опустив свой взгляд на подрагивающие от волнения пальцы, нервно отсчитывал секунды. — Энни, — услышав голос Джесс и тихую, рождественскую музыку, он поднял взгляд на экран телефона. Новая комната была больше предыдущих: огромная, просторная, красиво украшенная гирляндами и детскими рисунками. Где-то посередине стояла высокая, пушистая елка, увешанная игрушками сверху до низу, а чуть поодаль, за столом, Локи приметил знакомую фигуру в ярко-красном платье. Энн слегка вздрогнула и обернулась на голос. Взгляд сразу упал на телефон и с лица пропала улыбка. «Не ждала», — грустно осознал Локи. Прошло чуть меньше месяца с их последнего звонка. Он молча рассматривал Энн, не решаясь что-то сказать, и ловил каждое движение, каждый неловкий взгляд. — Прости, Локи, — пробормотала Флоренс смущенно, принимая телефон в свои руки. — Прости, я так увлеклась. Я совсем забыла тебе позвонить. Мне так стыдно! Она закрыла лицо ладонью, пытаясь скрыть свое смущение. — Всё хорошо, Энн. Мы оба слегка увлеклись работой, верно? — на что Энн кивнула, а на губах появилась запоздалая улыбка. На душе стало чуть спокойнее, но всё же Локи чувствовал легкое напряжение, которые витало в воздухе. Кто-то из них должен начать неприятный разговор. Судя по тому, как Энн смущалась и нервно кусала губы, их мысли были схожи. — Дети снова играли с моим телефоном? — тихо уточнила она, на что Локи, по обыкновению, многозначительно пожал плечами. — И устроили настоящий переполох на втором этаже. За простыми словами он моментально разглядел страх, заметил, как голос Энн задрожал от волнения. Она попыталась сменить тему для разговора, но Локи моментально пресек это на корню. — Что тебя гложет, Энн? — спросил он мягко. — Большая семья — это же дар. Ты стесняешься их? — Не совсем. Это не так, — слова давались с трудом. — Они — не моя семья. Точнее, — вдох, долгий выдох. — Мы в детском приюте при Уинчестерском соборе Все эти дети, они мои названные братья и сестры. Правда отозвалась тупой болью на сердце. Он мысленно выругался, ощущая себя гнусным подлецом. В такие моменты Локи ненавидел себя всей душой. Разве он не мог догадаться об этом раньше? Всё лежало на поверхности, копни глубже, но он слепо шел вперед, и перестал прислушиваться к интуиции. — Энн, — обратился он к ней тихо, почти ласково. — Всё в порядке. Помедлив, он продолжил: — Знаешь, семья — это не только кровное родство. Помнишь Тора? — Энн медленно кивнула. — Он мой названный брат, которого я безмерно люблю. По-своему. Так что я понимаю твое смятение и опаску, быть сиротой — тяжкое бремя, которое отрезвляет и приземляет. Но, вместе с тем, дает новые возможности. Уверен, ты понимаешь меня. Энн слушала Локи, затаив дыхание. Его чувства были ей знакомы, а слова — они попали точно в цель. — Я так боялась твоего осуждения, косых взглядов, — поделилась Флоренс наконец. — У людей всё иначе, грубее, обособленнее. Прости, что не рассказала раньше. Просто хотела выглядеть чуть лучше в твоих глазах. Я ведь чудачка! — Чудачка, — согласился он шутливо. — Которая любит цветы, окружающих и в такой пропащей душе, как я, нашла друга. Отрыла светлую сторону, а я так старательно закапывал! Ну что за дело! Заливистый, звонкий смех стал для него настоящей наградой. — С Рождеством тебя, Энни, — улучив подходящий момент, произнес он как-бы невзначай. — И тебя с Рождеством и прошедшим Йолем, Локи. Или он всё еще идет? — Еще идет и не спешит прекращаться! — хохотнул он. — Только-только набирает обороты! — И ты сбежал праздника ради того, чтобы поздравить меня? А как же пьяный загул? Как же танцы? — начала перечислять Энн, будто бы передразнивая, и загибала пальцы. — Без тебя они пропадут! — Не пропадут. Никто даже не заметил, что я сбежал. — Нет. Кое-кто заметил! — и, опережая его вопрос, Энн указала на себя наманикюренным пальчиком. Обменявшись безобидными колкостями, они молчаливо переглянулись, после чего Энн осторожно, не надеясь на положительный ответ, уточнила: — Завтра я буду дома. Мне ждать тебя к обеду? — Всенепременно, — она читала его, словно открытую книгу. — Если ты не против. — Ты всегда желанный гость в моем доме, Локи. С нетерпением жду встречи. — Тогда до завтра? — До завтра!