Комплекс неполноценности

Последние дни давались Чуе с трудом, и Йосано это замечает очень отчетливо. Накахара выглядит, как обычно, старается работать и жить, как и прежде: но тревожность вылезает наружу в его дерганность, нервозность, в лёгкое раздражение и легкой подавленности. Чуя мог пытаться сделать самую обычную работу, но все валилось из рук, получалось не так, как надо, либо требовало больше времени, да и работать Накахара хотел все меньше — это видно. Йосано привыкла к тому, что Чую из равновесия может выбить любая мелочь, что часто Чуя переживал мелкие проблемы особенно сильно, и в этот раз она понимала корень его переживаний, хоть и сама оставалась спокойной. Акико понимала, что, возможно, это будет выглядеть странно, но поведение и тревожность Накахары накалялись с каждым днем. Чуя был вечно на взводе, порой излишне злился и реагировал слишком ярко — и девушка знала, что Накахара излишне переживает за Осаму. Йосано предлагает Накахаре остаться у нее на пару дней, пока Осаму не выйдет — так легче будет поддерживать связь с Дазаем, и Чуя будет чувствовать себя менее напряженно в кругу своих родителей. И к Осаму здесь будет ближе. Печально осознавать, как такое небольшое событие могло выбить всю почву из-под ног — да, попадание в больницу это неприятно, но в случае Осаму не предвиделось совершенно ничего страшного. Накахара так часто подвергался стрессу из-за мелких изменений, ошибок и неудач, что сейчас нарушение его стабильной жизни так сильно пугало — то же самое было и в момент, когда он осознал, что любит Дазая. Любить парня и осознавать свою гомосексуальность оказалось серьезным изменением — изменением в сознании, принятии и поведении, в новом укладе жизни. И ведь в начале Чуя также часто волновался и переживал об этом, ему многое казалось странным и непонятным, а само ощущение и отождествление себя с другим «неправильным» пластом населения заставлял очень сильно нервничать. К счастью, этот опыт ему целиком помогло прожить его новое окружение. Хоть и началось оно с малого — с признания лучшему другу в том, что пугало его все эти годы. Возможно, именно из-за этого его жизнь была неполноценной все это время, Накахара держал внутри себя огромный болезненный комплекс, преодолеть который удалось только сейчас. Закрытость Чуи чуть не сгубила его единственную дружбу с Ацуши, и вовремя принятое решение перестать бояться помогло открыть новые двери: теперь у Накахары было куда больше друзей и хороших знакомых, в которых он был полностью уверен. На предложение Акико Чуя, естественно, согласился нехотя, и ему пришлось предлагать дважды — он был достаточно скромным и сдержанным в общении с Йосано, и Акико это заметила еще с первой минуты их общения. Накахара её самую малость боялся, и она понимала, что первое время будет играть важную роль разница в возрасте. Чуя уже оставался у них, часто ночевал с Дазаем, он, в целом, привык к Акико и их квартире. Хоть иногда его и не покидали подлые мысли о том, что они с Осаму здесь делали в присутствии Йосано — никогда намерено, это было совершенно случайно оба раза, и каждый раз это было крайне неловко. Знать, что старшая сестра твоего парня знает чем вы занимаетесь — такая себе мысль. Но Йосано всегда была приятной и доброй в этом плане. Без каких-либо сложностей. — Не хочешь прогуляться сегодня? — Йосано выходит из своей комнаты, замечая Чую на кухне — почему-то подросток засел в помещении совсем один, весь день он не разговаривал с ней, по большей части уходя в свои мысли. Они и прежде не особо были близки — Накахаре все еще неловко общаться, но в этот раз он выглядел совершенно погруженным в свои мысли. — Прогуляться? — Ну, да, — Акико присаживается рядом с Чуей, подпирая голову кулаком, — съездим в город, можем по магазинам походить, посидеть где-нибудь. Последнее время ты только сидишь и грустишь, тебе нужно перестать думать о мелочах, на которые ты никак не повлияешь, и научиться наконец отдыхать. Ты же ничем не занят? — Нет, — он отвечает быстрее, чем успевает подумать — и, нет, компания Йосано ему очень приятна, но Накахаре по-прежнему неловко оставаться с ней наедине, а тем более пытаться наладить дружеское общение. — Отлично, тогда отказы не принимаются. У тебя есть полчаса. Акико встает с места, забирая со стола свой телефон, а Чуя ничего не успевает ей сказать вслед. Йосано была удивительной женщиной — она, пожалуй, была самой умной из тех, кого знал Чуя, и всегда четко понимала и чувствовала все, что происходило в её жизни и чужой. Уровень эмпатии помогал девушке понять, что чувствует Накахара, и в чем он нуждается. Через полчаса они уже были полностью готовы, и только Чуе стоило залезть в её машину, в голову сразу полезли ненужные воспоминания о том, что в этой машине происходило еще за несколько дней до того, как Осаму отправили в больницу. В тот день, когда Накахара полез целоваться прямо на переднем сидении, а Дазай взял все в свои руки — и как же стыдно после этого было смотреть в глаза самой Акико. Наверное, в её голове это тоже отложилось отдельным воспоминанием, и это самое стыдное. Накахара по большей части молчал, изредка отправляя Осаму сообщение — в какой-то момент Йосано сказала ему не лезть в телефон, и Чуе пришлось снижать свою тревогу иными способами. Акико старалась разговорить его, а после повела в кино — занять подростка чем-то на два часа и позволить ему ни о чем не думать все это время оказалось хорошей идеей. Особенно, когда последующий час они провели в обсуждении фильма в очередном кафе торгового центра. Йосано перестала быть в глазах Накахары кем-то из касты тех самых взрослых, которых он так боялся все это время, она была совершенно другой — такой же простой, искренней и доброй, как и многие знакомые Чуи. * После прогулки Накахара чувствовал себя немного лучше, Акико действительно смогла отвлечь его от надоевших мыслей — Осаму писал последний раз с утра о том, что все в порядке, а после отвлечься было крайне сложно. Йосано параллельно что-то говорила, когда они зашли на кухню. Девушка ставит сумку на стул возле стола, вытаскивая из нее телефон и заглядывая в сообщения. Йосано присаживается за стол, попросив Чую поставить чайник — пара сообщений, и Акико довольно улыбается. — Чуя, поздравляю, — брюнетка поворачивается к рыжему парню спокойно протягивает, — операция Дазая прошла успешно, я думаю, мы сможем приехать к нему через три дня. — Что? Накахара замер на месте, словно Акико сказала ему нечто крайне шокирующее — шестеренки в голове Чуи завертелись с новой силой, давая понять: Накахара ушел из дома и не был на связи с Осаму, пропустив тот момент, когда он мог предупредить во сколько будет операция, и весь день, пока он развлекался с Акико, Дазай был не в сознании. И могло случиться что угодно, и самые страшные опасения могли оправдаться, но не оправдались — и Чуя не волновался весь день, залезая на стену от тревоги. Словно гора спала с плеч — с Осаму все в порядке, и он сам сможет убедиться в этом через три дня. И тогда уже успокоится однозначно. — Дазай в полном порядке, все прошло отлично, — Акико повторяет это снова, чтобы Накахара точно не волновался. — Но как? Почему мне никто не сказал? — Чуя все же присаживается, поскольку в голове у него малость закружилось. — Извини, но если бы мы сказали тебе, ты бы с ума сошел от своих переживаний. Ты слишком волнуешься из-за мелочей Чуя, невозможно контролировать все на свете. Некоторые вещи просто происходят — это стоит принять. Он не сразу уловил о чем она. Как можно не волноваться о своем парне? Да, все говорили, что это плевое дело — да и сам Осаму не так уж и волновался или же только делал вид, что не волновался. Но любая ошибка стоила бы ему слуха и здоровья на всю оставшуюся жизнь. — Это… ставить меня в неведение в такой ситуации — просто ужасно, — Чуя злится, и у него есть повод, — я понимаю, вы хотели, как лучше, но я должен был знать, что с ним. — И что бы ты сделал? — Не знаю, просто был бы в курсе. — Никакое количество тревоги не изменит будущего. Все хорошо. Еще секунду Накахара злился. Но следом успокоился — все действительно хорошо, и ведь Йосано права — неважно сколько ты волнуешься о чем-то — все случится так, как должно, а потраченные в пустую нервы не изменят ситуацию. И все же Чуя был чертовски рад, в душе у него так сильно отлегло и так сильно захотелось увидеть Дазая прямо сейчас, теперь Накахара не сможет спать в предвкушении их встречи. * Оставшиеся дни Накахара не провел в волнении и страхах, как те дни ожидания. Он не находил себе места от желания поскорее увидеться — ему было дико интересно как Осаму будет себя чувствовать без аппаратов, как быстро привыкнет к новой жизни. А главное — ведь он точно начнёт скоро говорить, и Чуе безумно хочется услышать его голос. Сложно представить каким он будет, но теперь Накахару не покидают эти фантазии, он сравнивал каждый звук и новый голос в наушниках или с телевизора, применяя его на Осаму. В тот самый день Чуя проснулся слишком рано. Он собрался за считанные секунды, выходя из комнаты Осаму, пока Йосано в домашней футболке выпивала кофе на кухне, лениво поглядывая на часы. Она помнила о поездке, но у них в арсенале было еще два часа — она надеялась собраться не спеша, и только Чуя как заведенный не мог усидеть на месте. Это было слишком мило. С первого дня, как Накахара увидел Дазая и познакомился с ними, он вел себя как влюбленный дурачок — Чуя хотел общаться с ним и не мог подобрать слова, он очень часто засматривался на Осаму, хотел его внимания, маячил где-то рядом и не мог признать себе, что это серьезно. Акико с улыбкой наблюдает за его поведением — он был искренним и добрым, он правда так сильно любил её брата, что Йосано был полностью спокойна за него. Да, для нее первое это было забавно. Когда Накахара проявлял такие милые чувства, Йосано было забавно наблюдать за этим, порой подкалывать его, шутить, порой в чем-то помогать. После, когда она стала замечать ответные эмоции в собственном брате — это крайне умиляло, они были как слепые котята, которые не могут признаться друг другу в чувствах. Когда же это стало серьезно, почему-то было сложно поверить: её брат с другим парнем, это крайне неожиданно. Всю жизнь она замечала Осаму только с девушками, а парней в его окружении не было особо. Они выходят из дома за час, и Чуя первый запрыгивает к ней в автомобиль. Акико видела, как парню не терпится, а потому ехала быстрее, даже без просьбы. Стоило им только зайти в больницу, Накахара не мог спокойно стоять на месте, он пытался утянуть Йосано быстрее. Их медленно проводят по коридору уже в другом отделении, пока врач по пути объясняет им: Осаму еще слаб, вчера он отошел от наркоза и чувствовал себя еще немного сонным, сегодня уже должно быть лучше, но его состояние по-прежнему немного вяло после операции. Слух его также лучше не напрягать, говорить строго жестами и сохранять тишину в палате. Чуя молча кивал, уже не силах дождаться, он был готов на месте придушить этого мужчину, лишь бы он не медлил и дал ему пройти. Накахара знал, что с Дазаем будет все хорошо — теперь он был в этом полностью уверен. Ему не хватало лишь одного — прийти и увидеть его собственными глазами. Как только дверь открывается, Чуя еле сдерживается, чтобы не ввалиться внутрь первее Йосано. Они проходят вместе, закрывая за собой дверь. Накахара в лит Осаму в постели с капельницей — но уже без слуховых аппаратов. И Дазай мило улыбается им и машет рукой, пока Йосано присаживается рядом с ним у его ног, а Чуя может лишь застыть на месте. Это было почему-то так странно — он так рвался сюда все это время, а сейчас не может и слова произнести, встал как вкопанный без каких-либо мыслей. Дазай поднимает руку и ощущает все: слышит даже лёгкий шелест больничной ткани на его теле, собственное дыхание, мелкие шаги за дверью — Осаму слышит все и улавливает до мелочей, хоть и не распознает половины звуков, чтобы понять, что это. Все было слишком живым и наполненным, как будто мир действительно был шумным, а только он не мог его понять и почувствовать на всю — не искаженным слуховыми аппаратами. Акико первая спрашивает о его самочувствии, и Дазай спокойно отвечает, что все в порядке и чувствует он себя нормально, хоть и голова самую малость болит. Накахара по-прежнему стоит где-то сзади и тупит, приходя в себя лишь в тот момент, когда Осаму поднимает взгляд к нему и спрашивает как у него дела? Чуя открывает рот, но тут же закрывает его. Он подходит ближе, присаживаясь с другой стороны и отвечает, что скучал по нему, что в кафе стало совершенно скучно без его идиотских шуток. Короткий диалог ни о чем о произошедших событиях скрашивает время их посещения, и Акико, вновь понимая ситуацию, выходит из палаты, сказав, что поговорит с доктором. Накахара слабо усмехается ей в след, вспоминая старую добрую Йосано, которая всячески способствует их отношениям. Дазай выжидает несколько секунд и медленно просит Чую сказать что-нибудь вслух. Накахара на секунду удивляется, молча повторяя слова врача о том, что ему запретили говорить вслух, но Осаму крайне настойчив в своих словах, желая первым услышать голос Чуи, а не чей-либо еще — и это также немного вводит в ступор. — Ну, я… — Накахара говорит тихо, пытаясь придумать хоть что-то, — надеюсь, тебя подержат здесь побольше, а то ты жутко надоел нам. Слышать рыжего через слуховые аппараты — одно, а слушать его собственными ушами совершенно другое. Голос Чуи приятный, низкий, Дазай довольно улыбается, глядя на его губы, пока Накахара старается понять его. Осаму смотрит на Чую, а после тянет к себе. Накахара присаживается ближе, позволяя Осаму трогать свое лицо и волосы, у Чуи горят щеки — он, блять, так скучал, и он помнит все те идиотские сообщения, что писал ему. Боже, как же это было стыдно. Сейчас Накахара думал больше о том, что Осаму тянется к его губам, чтобы поцеловать прямо здесь — врачи их не потревожат, а Йосано вышла секунду назад. И Чуя боится трогать Дазая, словно тот хрустальный и может разбиться от одного неверного прикосновения. Накахара отвечает на короткий поцелуй, в этот момент полностью успокаиваясь — все было отлично, и все наконец закончилось. Дальше их ждала новая жизнь, более интересная и полноценная, чем прежде. Осаму никогда больше не вернётся к слуховым аппаратам и не ощутит себя особенным. Чуя больше никогда не почувствует себя странным из-за того, что ему нравится парень — поскольку именно парень и дал ему все то, в чем он так нуждался все это время: любовь, поддержку, семью и понимание. Все его комплексы разбиваются в этот момент.