В красных тонах

      - Блять!       Еще бы десятилетие назад подобный громкий возглас, соскользнувший с надтреснутых губ взрослого мужчины, вызвал бы волну недоумения со стороны невольных слушателей, ведь час достаточно ранний, а местоположение - на одной из центральных улочек старого города... Но сегодня, сейчас... Подобное отозвалось лишь вежливым стрекотом малочисленных цикад в поросли травы, раскинувшей свои зеленые сети в пяти метрах от ступней кричащего. Бабушки не отругали матершинника, женщины не прикрыли ушки своим малолетним детям, мужчины не посмотрели на него осуждающе... И даже птицы не взлетели. Просто потому, что их нет. Никого нет рядом.       - Как же, сука, это все заебало! Просто сил нет... - продолжил разоряться незнакомец, со злости пнув ржавую консервную банку.       Та пролетела добрых семь метров и угодила в гниющую голову существа, давно уже переставшего напоминать женщину. Наверное, когда-то она была очень красивой... Женщина, разумеется, а не банка. Мужчина воззрился на нее немигающим взглядом настроившегося на охоту кота, плотно сжал губы и, до побелевших костяшек, пальцы. Существо медленно приподняло подбородок и повернуло к нему свою косматую башку. Редкие пряди рыжеватых волос ласково погладил осенний ветерок, скользнувший по улочке из пролома в одном из домов... Тусклые глаза, в которых больше не теплилась ни жизнь, ни осмысленность происходящего, однако, не потеряли цвет стали, хотя и заполнились красными прожилками. Отсутствие носа придало гримассе, застывшей на лице существа, некоторую жуткость. А окровавленные тонкие губы добавили изюминки к образу. Кровь алая, свежая.       - Че, тварь, кого сегодня на ужин ухомячила? А? - захохотал мужчина, сплюнув на землю подле себя. - Че вылупилась? Давай, нападай!       Рваный балахон, некогда бывший изысканным вечерним нарядом, сейчас развивается безвольными лоскутками, прикрывающми серую плоть. Будучи живой и здоровой, эта женщина носила тонкие, но длинные сережки. Кажется, одна из них до сих пор при ней... На тощей изломанной руке виднеется золотой браслет, потемневший от времени и грязи. На другой - татуировка, смысл которой незнакомец понять не может. Да и не хочет. Длинные и до безобразия стройные ноги, обутые в туфли на высоком каблуке, в свое время свели не одного мужчину с ума, сейчас же больше походят на две палки, которые лишь чудом не расходятся в стороны при каждом удобном случае.       - Архх... - существо, вероятно, попыталось ответить на заданный вопрос, но понять его сумела только такая же тварь, вывалившаяся из окна неподалеку.       - Ой, девочки, вас теперь двое! Моей любви на всех хватит! - хмыкнул мужчина, заводя руку за спину. - Давайте-ка только по очереди, ладушки?       Плюх! Откуда-то сверху упало тело. Хруст возвестил о том, что новое действующее лицо что-то себе сломало. Только что?... Ах. Ноги. Бывает же такое.       - Тебя не учили спускаться по лестницам? Или ты решила напрямик ко мне пойти? Ай-ай! Лежи теперь, отдыхай. Сегодня явно не твой де... - незнакомец успел дотянуться до рукоятки любимой биты, но достать ее из чехла помешало нечто... Странное.       На короткое мгновение движение времени остановилось. В испуге исчезли все звуки, сам воздух уплотнился настолько, что парализовал работу легких в грудной клетке, отчего сердце сделало кульбит где-то в районе кадыка, а мозг отправился на перезагрузку. Всего лишь миг... Даже щелчок пальцами толкает стрелки часов гораздо больше по протяженности, а тут...       Все закончилось также быстро, как и началось. Мужчина опасливо попятился и едва не угодил ногой в открытый канализационный люк.       - Какого, блять, хуя... Тут сейчас произошло?! - вопрос прозвучал так тихо, будто и не был сказан вслух. Ветер сочувствуеще потрепал незнакомца по мягким волосам, забрался теплыми пальчиками под его куртку и попытался согреть собой в мгновение ока похолодевшее от страха тело.       Вот что странно. В современном мире по новым законам существа живут лишь одним инстинктом - жрать, жрать, жрать и еще раз жрать. Ничто другое их просто не интересует. Люди же как-то более разнообразнее в этом плане, ими движет чувство самосохранения и одна из первостепенных задач - не стать жрачкой любой ценой. Но что-то изменилось... Монстры начали отступать, они чего-то очень сильно испугались. Казалось бы, парадокс - в мертвой плоти не может быть страха потому, что в нем нет жизни. Но...       - Пиздец, блять!              Мужчина легко вспрыгнул на ближайшую легковую машину, вросшую колесами в асфальт, и едва не упал с нее, почувствовав неприятную ватность ног. Восстановив равновесие, он зацепился за раму ближайшего окна и принялся за подъем наверх. Руки его дрожат, пальцы не желают держать натренированное прыжками и бегом тело, а сердце разрывается от нарастающей паники. Но нужно рвать отсюда когти! И чем быстрее, тем лучше... Краем глаза незнакомец успел заметить, что улица стремительно опустела, куда-то в нору заползло даже то существо, у которого переломались от падения ноги. А это что-то да значит.       - Хакон, прием! - вдруг зашипела рация в нагрудном кармане. - У меня есть новости и они тебе понравятся! - кто-то по ту сторону невидимого провода самодовольно хмыкнул.       - Ох, Эйден, не сейчас, блять, - буркнул себе под нос мужчина, которого назвали Хаконом. Он ловко перепрыгнул с крыши на крышу, спустился по водостоку на этаж ниже, и собирался было снова совершить грациозный прыжок, но уже в полете заметил нечто странное. На привычном для отступления пути... Само пространство словно превратилось в дым. Исказилось, растянулось.       - БЛЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯ... - это все, что услышали миротворцы, патрулирующие неподалеку. Два парня, которым лет двадцать на вид, переглянулись и неловко пожали плечами. Действительно. Не идти же на источник звука, когда на город опускается ночь...