Don't touch me... or else.

      — Святые угодники, Джозеф! — одна из самых опасных охотников и охотниц сего поместья, Мария, также известная как «Кровавая Королева», подбежала к вошедшему в гостиную фотографу, едва завидела под покрасневшим носом друга кровавые разводы. — Кто это тебя так стукнул?!       — Я в полном порядке, Мари, нет причин для беспокойства, — спокойно ответил тот, словно не получил недавно по носу, а порезался бумагой.       — Какой здесь порядок, ты себя в зеркало видел? Прежде, чем скажешь «нет», напомню, что ты сейчас говоришь с самой королевой зеркал, — Мария потянула руку за спину, вытягивая из-за пояса пышного платья осколок зеркала, который обычно выступал её орудием против выживших, и подняла повыше, да так, чтобы блестящее стекло оказалось напротив лица и глаз Десолье. — Аж красный, кошмар! Кто вообще осмелился ударить тебя, тебя, да ещё и с такой силой? Я надеюсь, ты ответил? Пожалуйста, скажи мне, что этот наглец не остался безнаказанным!       — Ох, Мари, поверь мне, это пустяк. Я сам нарвался, ни к чему винить кого-то за глаза.       — Джозеф Десолье, я знаю тебя, как свои пять пальцев, и возьму на себя смелость заявить, что ты не тот, кто вот так легкомысленно отнесётся к тому, кто навредил его белоснежной коже. И тем более не тот, кто потом говорил бы, что «сам нарвался»; что ты вообще сделал, чтобы получить по лицу?! — девушка, казалось, была вне себя от ярости и негодования. Всё же поведение Джозефа сегодня её сильно удивило, и это ещё мягко сказано.       Изо всех сил Мария пыталась не выйти из себя, когда кто-то легко, почти невесомо коснулся её плеча.       — Госпожа Мичико? Что Вы тут делаете? — спросил фотограф, пытаясь уйти от уже порядком опостылевшего разговора.       — И вам добрый вечер. Неужто Гейша уже не может прийти и забрать один из своих забытых вееров? Как я посмотрю, наглец, ударивший Вас, выбил ещё и манеры. — девушка в кимоно повернулась к подруге, — Ах, Мари, дорогая, не могла бы ты сделать всем нам по чашечке ароматного чёрного чая?       — Конечно, я мигом, — красное платье взметнулось за владелицей, пока стук каблуков становился всё тише и тише, скрываясь за дверью.       Теперь же Джозеф остался наедине с опасным блеском в глазах несомненно прекрасной японки.       — Что с тобой происходит, мой дорогой друг? Всё чаще до моих ушей доходят слухи о странном поведении твоей скромной персоны. Ты стал чаще гулять за пределами крыла охотников. Стоит ли упоминать внимание охотника к конкретному выжившему?       — Ох, не обращайте внимания. Это лишь… интерес. Мой способ скрасить свободное время, — мужчина послушно отвечал, на ходу придумывая оправдание своему внезапному так званому «интересу». Так странно, а ведь он сам толком не знал точной причины подобного поведения.       — И с каких пор кисти бьют художника? — спокойный голос Мичико вселял чувство ложной безопасности, а не прекращающиеся вопросы всё сильнее заводили в тупик.       — Боюсь, эта ситуация не столь проста, и здесь нельзя быть такой… однозначной.       — Довольно. Что ж, хорошо. Я рекомендую всё-таки начать с чего-то простого. Например, узнать побольше о его интересах, — Джозеф странно уставился на девушку, в его глазах читалось непонимание, — А, боюсь, ты и сам не до конца всё осознал.       Мичико мягко рассмеялась; Джозеф уже хотел было спросить, что именно она имела в виду, когда в комнату вошла Мария с железным подносом, на котором стоял чайный набор с уже наполненными, дымящимися чашками.       — Ах, дорогой Джозеф, ну как ты мог такое допустить? Чтобы кто-то прикасался к твоему лицу! — тонкие бледные руки подобрали специально прихваченную ватку, после чего принялись аккуратно вытирать оставшуюся кровь. После её слов, неожиданно для себя самого, фотограф представил, как руки в белых перчатках касаются его лица, проводя большим пальцем по щеке.       «Интересно, хватило бы ему смелости совершить подобное? Он — всего лишь выживший. Чуть огрызающийся, да, но такой же… жалкий. А это… Это просто любопытство.»       — Кхм, Джозеф, ты меня слушаешь? — спросила Мария, выводя того из раздумий. — Ах, прошу, Мичико, сделай что-нибудь! Он как будто не здесь!       — Ох, Мария, неужто ты забыла, как когда-то прощала любую выходку любимому человеку? Как вела себя странно из-за прекрасного чувства? Вот и наш Джозеф, вероятно, всего на всего влюбился.       — Прошу меня простить, дамы, но ваши суждения ошибочны. Я не влюблён, это… Это просто… праздный интерес.       — То есть ты не отрицаешь, что за кем-то увязался? — Кровавая Королева посмотрела на фотографа нечитаемым взглядом. — Но ты же… Ты…       — Мари, — достаточно строго оборвала девушку Гейша, — мне нужна твоя помощь. Мы можем поговорить?       — Конечно, — Мария встала, склонилась в церемонном реверансе, и они ушли, оставляя Джозефа на съедение вновь одолевающим мыслям.

***

      — Знаешь, мне тут стало интересно, кто же смог привлечь твоё внимание, Джозеф? — на следующий день после беседы троих охотников Мичико решила разузнать побольше о том, что же всё-таки случилось с фотографом в свете последних событий. — Я слышала лишь о том, что это выживший. Юноша, если быть точнее. Но я никогда не слышала подробностей. Поделишься?       — О? Вам это действительно интересно? — фотограф бегло взглянул на Гейшу, после вновь продолжая настраивать фотоаппарат: скоро состоится матч с его участием. — Мне казалось, мы закончили говорить на эту тему ещё вчера, разве нет?       — Любую тему можно поднять вновь, не так ли? — вопросом на вопрос ответила девушка, поглядывая на работу друга из-за традиционно расписанного веера.       — Не могу оспорить эти слова… Что ж, если Вам действительно так интересно, то могу сказать, что он абсолютно точно присутствует в списке участвующих в матче, что последует почти сразу после моего. И, насколько я знаю: охотником там посчастливится быть Вам, госпожа.       — Решил зайти издалека? — охотница тихо хихикнула в веер. — Как же выглядит этот юнец? Осмелюсь предположить, что в его внешности должно быть что-то особенное и выделяющееся, что смогло зацепить тебя?       — Возможно, Вы ошиблись, а возможно — нет… Я сам того не знаю. Мальчишка ничем не выделяется из толпы, хотя, если присмотреться — и у него есть свои особенности. Если бы он во время матча забежал в мир фотографии — я бы, возможно, и не заметил его, — Десолье присел, чтобы осмотреть ножки, держащие фотоаппарат. — Выживший этот абсолютно сер и зауряден.       — Неужели он действительно столь обычен? — Мичико сложила веер и сложила белые ладони перед собой. — Полагаю, я взгляну на этого мальчика поближе уже на матче. А тебе, мой дорогой друг, я бы посоветовала поторопиться и занять своё место в зале ожидания. Желаю удачи.       — Благодарю, — сухо ответил охотник, спустя секунду рассеивая фотоаппарат по воздуху взмахом руки. Магия этого места позволяла творить поистине невероятные вещи с тем, что принадлежит твоим игровым возможностям.       Фотограф вышел к залу ожидания и присел в кресло, предназначенное охотнику. Мужчина вынул саблю из ножен, после чего скучающе прокрутил ту в руке, оглядываясь на участвующих сегодня. Координатор не даст расслабиться, пока не истратит заряд ракетницы, Акробат будет водить за нос, покуда не оступится, Механика нужно будет устранить одной из первых, ну а с Адвокатом проблем возникнуть не должно…       Прозвучал треск разбитого стекла — игра началась.