Don't touch me... or else.

      В итоге Мичико снова не удалось поймать Эзопа, чем она, конечно же, была недовольна, но виду не подавала. А вот сам юноша, несмотря на успешный результат преследования его охотницей, забегался, как гончая. Кстати о собаках… — А вот и наш пёс, — Уильям, в присутствии ещё нескольких выживших, которых не было на матче, стоял поодаль, но всё ещё напротив двери в подготовительное лобби. Поэтому, к сожалению, пройти мимо них незамеченным у Карла бы не вышло. Но всегда ведь можно проигнорировать, верно?       Бальзамировщик не обратил на группу выживших никакого внимания и направился дальше по коридору, намереваясь добраться до своей комнаты. Уже там, в безопасности, в его пространстве он сможет закрыться до обеда или ужина, смотря, как поведёт себя его организм. Сейчас хотелось просто лечь и дать гудящим ногам отдохнуть. Относительно старая рана на бедре, похоже, тоже была недовольна чрезмерными нагрузками и поэтому отдавалась неприятными пульсациями. Это не мешало ему ходить, но и приятного, конечно, было мало. — Игнорировать меня вздумал, труповщик? — донеслось сзади, и юноша не смог сдержать недовольный вздох. Когда от него, наконец, отстанут?       Он не переставал идти, что, очевидно, не понравилось нападающему. Со стороны его шайки Эзоп услышал шепелявый голос адвоката, словно старающегося немного осадить Эллиса. Он явно не хотел, чтобы дело доходило до физических разборок. Но не для общего благополучия, а чтобы не попасть под перекрёстный огонь самому.       Конечно, он своими тоненькими ручками не смог удержать злого спортсмена и, как только тот вырвался, испустил испуганный вздох. Уильям же нагнал Эзопа, уже приготовившегося к проблемам, на повороте. Юноша почти скрылся за стеной, когда его грубо схватили за плечо и дёрнули в сторону, прижимая к светлым серо-голубым обоям. Почувствовав касание к своему плечу, юноша рефлекторно схватился за чужое запястье и сжал руку. Эллис недовольно прищурился, но не отпустил его. Хватка мускулистой руки оказалась неприятной, но внешне Эзоп этого никак не показал. Лишь смотрел безразличным взглядом на «соперника». — Теперь ты от меня хрен сбежишь. Наиб уже ушёл, да? Никто больше не прикроет твою трусливую задницу. Так что «поговорим» один на один.       Эзоп, услышав последнее заявление, издевательски приподнял бровь и осмотрел догнавшую лидера свиту. — С математикой у тебя плохо, — он не то, чтобы собирался говорить, но язвительное замечания вырвалось само собой. — А у тебя с инстинктом самосохранения, — прошипел Уильям, в кои-то веки придумав достойный ответ и поспешив им отбиться.       Адвокат, проклятая (а она что здесь забыла?) и вор стояли рядом с ними, наблюдая за развернувшейся сценой. Никто не спешил вставлять своё мнение. Они либо не знали, что сказать, либо не хотели промахнуться с высказыванием и нагнать на себя беду в виде плохого настроения нападающего. — А сейчас, давай вернёмся к фотографу. Я не отпущу тебя, пока не буду уверен в том, что ты и твой предательский рот не посмеют сказать и слова лишнего нашим врагам. Но для тебя они друзья, да? — парень почти пропищал последнюю фразу, издеваясь. Эзоп решил, что эта дешёвая дразнилка не стоит его нервов, поэтому благополучно проигнорировал этот жест. — Ну, чего молчим-то? Уже не такой смелый, когда речь заходит о них?       Всё же, терпения у нападающего было мало, что не было удивительно, с его то темпераментом. Он прокричал последние слова в чужое лицо и, ещё сильнее сжав руку на плече серого пиджака, потянул того в сторону коридора, из которого они вышли, оттолкнув. Юноша споткнулся, запутавшись в уставших ногах, но не успел упасть, наткнувшись спиной на чьё-то тело. Адвокат нервно пискнул.       Карл, оклемавшись, хотел было повернуть голову, но, успев только на пару градусов крутануть шеей, отвлёкся на попавшие в обзор руки. Бледные, с проступающими чёрными венами руки, с длинными и острыми ногтями на тонких, почти созданных для игры на пианино, пальцах. Обе ладони словно бы хотели лечь ему на плечи, но зависли в воздухе, лишь создавая иллюзию поддерживающего касания. Джозеф не отошёл и тогда, когда юноша уже твёрдо стоял на ногах.       На минуту всех их обвило напряжённое молчание. Карл не видел выражения лица охотника, но по бледнеющему лицу адвоката и напряжённому проклятой предположил, что сейчас тот явно им не улыбался. Первым, конечно же, очнулся Уильям. Было видно, что и ему самому не удавалось так бесстрашно переносить присутствие одного из их опаснейших врагов, но он покрывал это своей ослиной упрямостью. — Кого принесло, однако… Ты что здесь забыл, белобрысый? За своим любимым выжившим пришёл, да? Настучал кто-то? — он оскалился, отнюдь не добро улыбаясь. — Какая миловидная пара. Может, Карл, тебе стоило пойти в охотники?       Нападающий подошёл на шаг и протянул руку, будто собираясь толкнуть выжившего в грудь, даже если это не принесёт особого результата из-за «стены» позади. Но на полпути его запястье было перехвачено и сжато до побеления. До сегодняшнего дня юноша не знал, что тёмная кожа может так светлеть. Хозяин руки шикнул, на его ладони проступила вена. — Будь его воля, — спокойно, но, очевидно, недовольно произнёс фотограф почти безжизненным голосом, — он бы разбросал ваши конечности и органы по всему поместью. Адвокат икнул. Патриция дала ему подзатыльник, чтобы он не привлекал к ним внимания лишними звуками. Уильям посмотрел сначала на свою руку, взятую в плен, а потом уставился на француза. — Отпусти. — Не хочу.       В другой ситуации Эзоп сравнил бы Джозефа с упрямым ребёнком, который не хочет что-то делать из-за того, что ему приказали это сделать, но сейчас это казалось немного неуместным.       Эллис с рыком попытался вырвать руку, но охотник, на удивление, спокойно и стойко выдерживал рывки, на особенно сильных сжимая чужое запястье сильнее и дёргая его в другую сторону. Джозеф оказался гораздо сильнее физически, чем до этого считал юноша… Решив, что до добра всё это точно не доведёт, Эзоп медленно поднёс руку в перчатке к белой, напряжённой ладони и почти коснулся, но между тканью и кожей всё ещё оставался жалкий сантиметр. Он всё же повернул голову, насколько позволяло его положение и обратил свой взгляд к голубым глазам. Они казались мёртвыми и тёмными.       Охотник перевёл взгляд с руки в перчатке на её обладателя и, юноше показалось, немного посветлел во взгляде. Эзоп не стал долго демонстрировать недругам его некоторую власть над поведением фотографа, поэтому почти сразу, когда получил его внимание, сказал: — Оно того не стоит, — его голос не был злым или язвительным, но и не демонстрировал какого-то особого отношения, чтобы ещё сильнее не навлекать на них беду в виде словно сошедших с ума выживших.       Им хватит и того, что мужчина почти сразу отпустил уже затёкшую руку нападающего. Отпустил, но в ту же секунду стал снова сверлить того недовольством и угрозой, скрытыми где-то в глубине его глаз. — А его ты послушал, да? Какая драма, — Эллис скептически обвёл парочку взглядом, подольше останавливаясь на лице в маске и висящих над плечами их обладателя руках. — А вы чего молчите, а? Даже сказать нечего? От внезапного обращения к ним, остальные выжившие вздрогнули, но всё ещё не издали ни звука. Тогда Уильям нахмурился ещё сильнее, чем до этого. — Бесполезность. И что с вас взять… — кажется, он немного остыл, или перегорел, или решил не выступать так сильно, как раньше, будучи в присутствии того, кто при желании мог одной рукой удержать его на месте. — Кто бы говорил, — удивительно, но Патриция решила больше не молчать и подать голос первой. — Что, в присутствии их обоих уже не так смело «говорится»? А теперь поджимаешь хвост и надеешься на нашу помощь. Фредди предусмотрительно отступил от пошедшей против лидера девушки, надеясь, что его не заденет, если тому вдруг что-то ударит в голову. — Как мы быстро поменяли сторону! Всё это время молчали за моей спиной, а теперь я плохо справляюсь? Я должен делать всю работу за вас? — фитиль снова заискрил. — Я ничего не меняла, — Дорвал стояла на своём. Она перевела взгляд на стоящего на месте бальзамировщика, но всё ещё обращалась к Уильяму, — и тебя никто не заставлял нападать на него сразу после игры, когда с матча на матч меняются местами охотники. — Да ты!.. — Оно того не стоит. Все замолчали и посмотрели на охотника. Тот перевёл взгляд с Патриции на своего выжившего, после чего повторил его слова ещё раз. — Не стоит, — он переставил ноги, словно старался на что-то указать. Юноша предположил, что он хочет уйти. Карл сдержал смешок и сошёл с места, обходя Уильяма. Фотограф двинулся за ним, складывая руки за спиной. — Что чего не стоит? — гаркнул вслед оскорблённый выживший. — Снова сбегаешь?! — Ты, — Эзоп остановился лишь на секунду, после чего продолжил идти, — не стоишь и краденной монеты Кричера.       Когда дуэт из охотника и выжившего завернул за угол, по коридору разнеслось возмущённое «Эй!» вора. Теперь к ним не станут приставать какое-то время. Какое облегчение… А ведь у Джозефа не было никаких матчей, запланированных на сегодняшний день. Он просто хотел найти Эзопа, чтобы попросить помочь снова заплести ту косу.