***
— Выбор у вас небольшой, — наконец изрёк Данте, поднимая глаза на растерянно переглянувшихся невошедших. — Пик без дела не сидел и сидеть не будет. Его солдаты, насколько мне известно, наводнили практически все возможные королевства и оставили позади разве что Варуленд с его политикой зелёных очков, да земли господ червовых. Кажется, в Фелиции произошёл какой-то неприятный инцидент. Можете какое-то время перекантоваться там, если вас не перетасуют в руки врага. Данте оттряхнул рукава халата, сложив руки вместе, и кротко кивнул. — Джокер, друг мой, ты же владеешь магией, так почему бы тебе не перенести вас прямо к вашему месту обитания? — напоследок добавил он. Джокер только головой покачал. — Я не знаю, смогу ли вернуться «быстрым» путем, а подвергать опасности этих двоих пока я буду отдыхать… Исключено. На нет и суда нет, пусть Чарли и не упустил возможности высказать своё мнение (которое было вырезано цензурой) на этот счёт, но Красный остался при своём. На том и остановились, первым делом решив покорить Верону и её прекрасных обитательниц (да и Ромео, между нами, был не самым умным из королей и обвести его вокруг пальца не составило бы огромного труда). Наступил день, когда загостившихся приятелей попросили из Сукхавати со всеми пожитками. К этому всецело приложил свою вороватую руку Чарли, взяв в подельники ничего не подозревающего Джокера, в которого запихивал краденное сукхаватское вино. Конечно, пришлось вернуть большую часть… ну, всё, что смогли вытащить из портала. Опозоренный такой находкой Джокер долго извинялся за то, чего не делал, но это стало последней каплей в чаше терпения Данте. Встав пред горой, раскинув руки, словно пытаясь объять её, Данте закрыл глаза и начал сосредоточенно что-то нашёптывать. — Как думаете, долго этот сектант горе будет молиться? — Чарли знал, что его помастевый король имеет отличный слух и с огромной вероятностью слышит всё сказанное, потому и старался сказать как можно громче. Осознание того, что скоро они покинут ненавистную страну придавало ему смелости. — Он говорил, что откроет какой-то проход, чтобы нам не пришлось идти через горы, — пояснил Джокер, всё ещё винящий себя за несанкционированную кражу вина. — Ммм, тот тоннель чоли? — собеседник пожал плечами. — Кстати, я тут подумал… — Неужели ты наконец понял, что это не больно? — подколол его Риккардо. — Да, — с сарказмом протянул Чарли, — иногда нужно думать, чтобы мой мозг не сжался до размеров твоего. Так вот, Красный, почему ты просто не можешь запульнуть нас в Верону? Красный, до этого закатывающий глаза на распри спутников, встрепыхнулся и моментально принялся искать оправдание. — Ну… я… знаешь, а это хороший вопрос, Чарли, — собравшись с мыслями выдавил он. — Подумай над ним по пути в Верону. — Блять, только не говори, что тоже присоединился к деду! — от злости Чарли надул щёки, как у хомяка, а «дед» просиял мстительной ухмылкой. Первый хотел добавить что-то ещё, как под ногами задрожала земля. Всё вокруг затряслось, загрохотало, тучи каменной пыли поднялись в воздух, окутывая Данте плотной поволокой. Когда пыльная завеса осела, то в горе виднелся проход, уходящий вдаль огромным чернеющим провалом. — Этот путь самый безопасный и быстрый, чтобы добраться до подножья и обратно, — даже подуставший Данте выглядел всё тем же напыщенным индюком и Риккардо невольно задумался, что умение сохранять спокойствие и самообладание в любой жизненной ситуации (да к тому же ещё и выглядеть как после спа-салона) ему бы пригодилось. — Прошу вас идти быстрее, ведь как только вы покинете границы Сукхавати, то я закрою проход. Поблагодарив Данте за гостеприимство, ребята двинулись в путь. Король не врал и сразу, как только последний из них зашёл в тоннель, его с грохотом завалило камнями. Темнота заволокла собой всё пространство вокруг, а вновь поднявшаяся пыль забила лёгкие, не позволяя нормально дыхнуть. — Где вы есть? — прохрипел Чарли, прочихиваясь от пыли. Два тусклых огонька засветились в кромешной тьме, двигаясь в сторону Чарли, который инстинктивно отшатнулся, чтобы тут же отпихнуть их. — Я туточки! — отозвался блуждающий огонёк. — Не смей обнимать меня! — взвизгнул Батлер. — Дед где? — Здесь я, здесь… гадство! Даже рук своих не вижу, — в темноте Риккардо пытался нащупать хоть что-то. — На кой хер тебе их видеть? — огрызнулся бубновый, но быстро сменил гнев на милость, пытаясь отшутиться. — Свою дрочилку ты и без света найдешь. Шутку никто не оценил. Кое-как найдя друг друга, взявшись за руки, компания продвигалась вперёд, пока вдали не забрезжил свет. В потёмках стало реально разглядеть своё окружение. Куча указателей «туда» и «сюда», а также «вперёд» и «свет временно не работает». Через несколько минут настала долгожданная свобода, а за спинами туннельных выходцев закрылся последний путь к отступлению (хотя они в любом случае оказались бы загнанными в тупик). — В какой стороне находится Верона? — поглядывая на Риккардо Джокер наконец смог вдохнуть полной грудью без того, чтобы тут же словить приступ безудержной чихотки. — Что-то не так? — Тш, — шикнул он, нервно оглядываясь по сторонам. Вокруг было тихо. Казалось, что они единственные живые души здесь, но даже в отсутствии опасности они замерли, вслушиваясь в тишину. Ничего. Джокер вопросительно посмотрел на Чарли и последний покрутил у виска, мол, совсем умом тронулся дед, хоть и понимал, что мнительность Риккардо, у которого больше опыта в этих делах, не раз спасала их шкуры от копов и коллекторов, потому и не мешал. Больше двух минут они прождали чего-то страшного и ужасного. — Гх, всё! Заканчивай свою паранойю, — устав терпеть, процедил блондин. — Я не параноик. Мы здесь явно не одни, — Риккардо принял боевую стойку и неподвижно застыл, словно охотящийся зверь. — Нет, ты параноик! Если ты там что-то услышал, то это не значит, что здесь кто-то есть! Может это ящерка пробежала или голоса в твоей немытой голове проснулись! — Чарли, помолчи, — так же невозмутимо отрезал сосредоточенный на угрозе, явной только ему, Риккардо. — Подожди немного. Вопреки всему, здравый смысл взял верх над Чарли и он двинулся в путь, а два спутника покорно последовали за ним. Теперь и Риккардо считал своё предчувствие обычной паранойей, но может он и был параноиком, а шестое чувство никогда не подводило его. — Стоять! Вы на мушке! Поднимите руки вверх и медленно разворачивайтесь. Любая попытка к бегству будет наказана. Трое остановились, услышав за спиной приказной громкий голос, повернули головы и обомлели. Прямо за ними находились их старые знакомые. Попытка Риккардо незаметно достать оружие не увенчалась успехом, предупредительный выстрел в землю заставил его молниеносно вынуть пистолет и наставить его на преследователей. Один маленький пистолет против десяти винтовок — вполне реальные шансы спастись! — Бросьте оружие и поднимите руки! Приказано доставить вас живыми или мёртвыми, поэтому мы имеем право открыть огонь! — Бросай! — злобно зашипел на Риккардо Чарли. — Рик! Брось! Сейчас наши мозги будут по земле растекаться! Но бывший преступник не помышлял о том, чтобы расстаться с оружием, вцепившись в него до побелевших костяшек, прожигая взглядом солдат и их «орудие смерти», затем с надеждой глянул на невдупляющего в ситуацию Джокера. — Можешь сделать что-то типа щита? — Я… не думаю… Риккардо не стал спрашивать почему, вздохнул и бросил оружие на землю, поднимая руки. — Вы проследуете с нами на территорию Пиковой Империи. Возможно, мы сохраним ваши жизни в том случае, если вы не окажете сопротивления. — Позвольте уточнить, — Чарли деловито поднял палец, собираясь уточнять, — много ли платят рекрутам в Пиковой Империи? — Что ты тво… — негодующего Риккардо Чарли пихнул локтем в бок. — Заткнись, — а в полный голос продолжил, — просто я всегда хотел записаться в ваши ряды. Бубнёж Батлера ненадолго ввёл солдат в заблуждение, но так и не предоставил хорошей возможности для бегства. Риккардо, в глубине души, был благодарен Чарли за попытку заговорить солдатам зубы, ведь даже он сто раз пожалел, что выбросил пистолет. Была бы возможность пристрелить его. — Джо, — пока обескураженные солдафоны были заняты проникновенной тирадой Чарли, у Риккардо появилась возможность поговорить. — Пожалуйста, сделай хоть что-то. Я же знаю, что ты можешь! Джокер даже не глянул в его сторону, промолчав. — Джо, — снова тишина. — Джокер! Ты меня вообще слышишь? Давай же! Сложно сказать, о чём сейчас думал Красный. Его лицо не выражало вообще никаких эмоций, лишь тупой взгляд в никуда. Риккардо окончательно отчаялся. Джокер был их последней надеждой и Фёдор знает, что заставило его впасть в это трансоподобное состояние. А солдаты потихоньку выходили из себя. — Я ведь подойду вам? — Батлер уже не знал на каком суку повеситься и говорил всё, что на ум приходило. — А то вы все на одно ебало и не буду ли я выделяться среди вас? Не хотелось бы быть белой вороной… понимаете? — Заткни его, — главнокомандующий отдал приказ и рука солдата, стоящего рядом, дрогнула. Оглушительный выстрел разрезал воздух, наполняя его запахом пороха. Чарли остановился, прижал руку к груди, после чего посмотрел на неё. Огромное пятно расползалось по рубахе, окрашивая её в кровавый цвет. — Ёбана… Кулем он повалился наземь, и если Риккардо сдавленно пискнул от давящей боли в груди, а глаза его бешено забегали в поисках пистолета, то Джокер так и остался стоять статуей. Солдаты предупредили второй раз, показав, что шутить с ними не стоит. А у Джокера и в мыслях шутить не было, но почему-то, когда он упал на колени, то оказался под прицелом. Риккардо было думал, что он таким образом решил отвлечь всё внимание на себя, и уже собрался кинуться к боевому товарищу, как мощная ударная волна повалила его на землю, заодно с огромной силой откинув солдат на расстояние в несколько метров. Когда Риккардо смог подняться, то рядом был лишь Джокер, пребывающий всё в том же овощеобразном состоянии, да раненный Чарли. — Чарли, ты… как ты? — подползая к Чарли Риккардо проверил его пульс, который был в норме. — Всё будет хорошо, обещаю! — Ох, такая боль! Я никогда не испытывал таких мук! Ах, кажется, я вижу свет в конце тоннеля! — стонал Чарли, прижимая руку к пробитой груди. — Риккардо, исполни мою просьбу. Когда я умру, положи в мой гроб две бутылки коньяка! Ой, я уже вижу сады Эдема! Ах! — Не смей умирать, Чарли! — кричал Риккардо, соображая, как оказать первую помощь пострадавшему в полевых условиях. — Я не позволю тебе так просто оставить меня… только не сейчас! — он прильнул к умирающему, обнимая его в последний раз, затем принюхался. — Почему от тебя несет алкоголем? Чарли открыл глаза, понюхал руку, затем рубашку, сунул руку за пазуху и извлёк розочку от разбитой бутылки. — … За что? За что мне всё это?! — Откуда у тебя бутылка? — Ээ… ну… чо ты вообще привязался? Я из Сукхавати взял себе моральную компенсацию! — поднявшись с земли, чудом воскресший Чарли подошёл к Джокеру, подтолкнув его под попу ногой. — Чего расселся? Я, как чёртов Иисус, воскрес! Даже трёх ночей не прошло. Джокер не шевелился, и Чарли это жутко напрягало. — Ты не рад, что я жив? — хорошая встряска за плечи не дала результата, поставив Батлера в замешательство. — Красный, ау! Подъём! Красный повернулся, большими, пустыми глазами глядя на Чарли. Тонкая струйка крови текла из носа на подбородок. — Ой бля! Ты достал меня пугать своим старением! Чарли отшатнулся, пыхтя что-то нечленораздельное, и пошёл вперед. Что отталкивало Чарли в таком старом Джокере оставалось загадкой даже для самого Чарли. Скорее всего сама неестественность происходящего, ведь с утра он был молодым и полным сил, а не дряблым стариком, которого хотелось только пожалеть. Этого гнетущего чувства жалости он терпеть-то и не мог. — Идёмте, деды, пока ещё что-нибудь в этом месте не попыталось убить меня! Дорогой в Верону шли тихо, разве что Чарли пару раз предпринимал напрасные потуги пошутить, но быстро сдулся. Медленно плетущегося в хвосте Джокера трогать и вовсе не стали, лишь пару раз Риккардо предлагал ему свою помощь и подгонял идти побыстрее, пока солдаты не очухались. Вот впереди показались розовые стены розового города розового короля. После спокойных пейзажей Сукхавати столь вырвиглазные цвета смотрелись чересчур пошло, казалось, что вот-вот из ворот навстречу им выйдет толпа маленьких розовых лошадок, предлагая «мир, дружбу, жвачку». — Ну, ребзя, добро пожаловать в город лесбийских страстей, вкусной еды и дорогой выпивки! — несмотря на то, что какое-то время назад Чарли прощался с жизнью, сейчас он был весел и предвкушал отличное рандеву с погребом отменного красного полусладкого. — Разве девочки не одержимы своим королем? — Они одержимы всем, что способно отдрючить их, Рикки! Ромео на всех не хватает, вот они и совершают акты пиздострастий! — по собственному опыту пребывания здесь он мог сказать, что девушки в их прошлый визит имели большую заинтересованность в Мим, чем в ком-то другом. Вот такая несправедливость. Про Верону говаривали многое, даже то, что король Ромео спрятался где-то в катакомбах замка, когда заряд его генератора приказал долго жить, но вот охрана здесь была на уровне, ведь не прошло и пяти минут их пребывания в Вероне, как навстречу им шли две крепкие девушки-стражника. Не церемонясь они приказали следовать за ними, а Чарли, как самого мелкого, взяли в качестве заложника под белы рученьки. — О, — подрагивающе протянул Чарли, смотря на прекрасных пленительниц, чьи пышные формы были у него прямо перед носом, — знаете, а я передумал вступать в пиковый отряд! Буду с вами, девочки! — Для этого тебя придётся как минимум кастрировать! — Риккардо, в отличии от Чарли, повисшего на представительницах сильного пола, тащить не пришлось и он покорно шёл сам. — Ах, я позволю вам пленить меня, прекрасные дамы! Наденьте на меня наручники, привяжите к кровати и прыгайте на мне всю ночь! Я даже разрешу сесть мне на лицо, если вам будет угодно! — Фу, — одна из девушек закатила глаза, — ещё один кретин! — Как же я от них устала, — с той же надменностью ответила ей другая. — Мальчик, если ты не замолчишь, то я без сожалений вырву твой грязный язык! — Что, Батлер, не катят твои методы подката для чайников? — не упуская такую возможность подтрунивал Риккардо. — Просто они никогда не видели настоящего самца, вот и дичатся! — А ты нас постыдиться не хочешь, а? — девушка вздохнула, отпустив Чарли, то же сделала и вторая. Теперь Батлер, кряхтя, поднимался с пола. Огромные двери (всё в том же розовом стиле), ведущие из тронного зала в другую часть замка, открылись и оттуда вынырнула крохотная вероночка в бледно розовом платьице. Она огляделась, увидела собравшихся и замерла. — Верочка, не могла бы ты оповестить короля о том, что мы поймали троих чужаков у входа в город? А мы с Вестой их пока покараулим. Та, которую окрестили Вестой, тряхнула чёлкой и упёрла руки в бока. — Король Ромео сейчас очень занят, — пояснила Верочка подругам. Каждая из них знала, чем занимается их праздный король, ведь никаких других дел у него не было. — Хотя бы оповести его! Если ты прервешь его сношения, то ничего страшного не случится. — Хорошо. Только если ты настаиваешь, Веро́ника, — Верочка покинула зал, оставив трёх незваных гостей на попечение девушек с глубоким вырезом декольте. — Заметила, что Вера какая-то грустная в последнее время? Даже с Ромео меньше времени проводит, а ведь она была его любимицей, — нашёптывала Вероника подруге. — Да, заметила. Это она такая с того момента, как нас посещали те фелицианцы. Странная такая. Подслушивать девчачьи разговоры Риккардо не горел желанием, в отличии от строящего им глазки Чарли. Но ему и не пришлось, ведь совсем скоро массивные двери открылись и в зал вошла Верочка. — Король сказал, чтобы мы подождали его здесь. Ожидание растянулось на целых полчаса с хвостиком, но когда они истекли, то в дверях показался розовый метросексуал во всей своей наштукатуренной красе, с начёсом выше головы и роскошным блестящим платьем, на которое сам Киркоров завистливо пускал слюни. Тут же зал наполнился стойким амбре химозно-сладких духов. Кажется, что их он на себя не пожалел и вылил целый флакон, как не пожалел и лака для волос. — Ох, — он сделал неловкий жест рукой в сторону своей прически, проверяя всё ли с ней хорошо после такого забега, — это же наши беглянки! И что же привело вас в моё расчудесное королевство? — Слышь ты, индюк разукрашенный, мы тебя ждали три часа не для того, что… мммм! — рот Батлера бесцеремонно закрыл Риккардо, плотно прижав грубую ладонь к его рту. — Простите его. Мы вынуждены скитаться, пока не вернёмся домой. Не могли бы вы дать нам кров на одну ночь? Больше мы ничего не попросим. — Ну, — протянул Ромео, поджимая губу, — хорошо. Я позволю вам остаться в моей прекрасной стране. Всё-таки какой из меня хороший король, если я откажу в крове несчастным путникам и своему хорошему другу? Верочка, милая, отведи этих мужчин в комнату для гостей. И позаботься, чтобы всё было по высшему разряду! Верочка кротко кивнула: — Прошу за мной! Путь состоял из нескольких коридоров такого же приторно розового цвета, как и всё вокруг, после чего Верочка привела гостей в левое крыло замка и остановилась у одной из узорчатых дверей. — Это ваша комната. Прошу вас, — она сделала пригласительный жест рукой, отворяя дверь. Первое, что бросилось в глаза, даже не розовые оттенки стен и всего, что находилось в комнате, а огромное зеркало в потолке над кроватью. — Это ещё зачем? — Чарли залез на кровать и стал смотреть на себя. — Ромео всё налюбоваться собой не мог? — Ах, нет! — возразила Верочка. — Гостевые комнаты замка оснащены так же, как и комнаты в отелях любви. Вы найдёте всё нужное в той тумбочке, я также могу пригласить к вам на ночь девушек. — Нет! — возразил Риккардо, к великому сожалению Чарли. — Нет, не стоит. Мы устали с дороги и просто хотим отдохнуть. — Секс расслабляет, — не унималась Вера. — Не нужно. — Хорошо, — впервые девушка видела мужчин, которые не желают покувыркаться с красавицами Вероны. — Ужин подадут чуть позже. Сказав это, она ушла. Теперь, когда угроза пиковых солдат по чуть-чуть миновала, можно и поговорить нормально. Риккардо подошел к Чарли, рывшемуся в тумбочке, и кивнул в сторону Джокера, спокойно севшего на кровать. Он даже не плюхнулся на неё со всей дури, проверяя её мягкость, а сел как нормальный человек. — Что с ним, как думаешь? — Откуда мне знать? — Чарли тоже посмотрел в сторону грустившего друга. — Хандра на него нашла. Просто не трожь. — Я всё-таки спрошу. — Дело твоё. Только сейчас он выглядит так, что легко может уебать тебя арматурой. Не удостоив это замечание должным образом, Риккардо, полный решимости, подсел рядом с Джокером. — Как ты? — чтобы хоть как-то привлечь к себе внимание, он стал поглаживать его по спине. Ответа не последовало. Риккардо вновь украдкой посмотрел в сторону Чарли, недовольно качающего головой. — … я… я убил их. — Что, прости? — Я убил их, — уже с полным пониманием произнёс Джокер и глаза его заблестели влагой. — Кого? — опять не понял Риккардо, а Чарли полностью отвлёкся от разбора тумбочки, переключившись на более интересное дело. — Их… солдат… они… я — Погоди, так это твоих рук дело? — Джокер кивнул, и слеза стекла по его щеке. — Но…знаешь, спешу расстроить, но они явно бы не умерли от удара по голове. Может сознание потеряли. — Нет! — запротестовал Джокер. — Нет! Нет! Нет! Вы смотрели, живы ли они? Я свою магию знаю и знаю, что в тот момент хотел с ними сделать, — он остановился, шмыгнул носом и натурально заревел. — М-мне так тяжело далось это решение! Теперь я убийца! Их там было очень много! — Всего-то около десяти! — подлил масла в огонь Чарли. — Ты не помогаешь! — огрызнулся Риккардо, пока Джокер сильнее захлёбывался слезами. — Хэй, — он продолжил гладить его по спинке, — ты придаёшь этому слишком большое значение. Я понимаю, что тебе тяжело… но эти люди были плохими! Они хотели нашей смерти и чуть не убили Чарли! — Да! — поддакнул Чарли. — Я… мне… а если у них были семьи? Жёны, сыновья и дочери! А теперь они к ним не вернутся, — после долгого молчания, когда Де’Карли отодвинулся и стал раздумывать, как помочь другу, друг накинулся на него, схватил за плечи с бешенным взглядом и напугал деда чуть ли не до второго инфаркта. — Возможно, у одного из них были котята или щенята, а теперь они остались без хозяина… и всё из-за меняяяя! Я чудовище! Риккардо, уже не пытающийся разбираться в умозаключениях Красного, крепко обнял его, прижимая к себе. — Тшшш, тихо. Всё будет хорошо. Джокер на это лишь громче шмыгнул носом. — Я ведь тоже людей убивал… первый раз тяжело было, а раза с десятого привыкаешь и ненавидишь их всем сердцем. Слова Риккардо вызвали ещё более сильный приступ истерики. — Ох, что мне сделать, чтобы хоть как-то помочь тебе отвлечься? — Мммм, спой мне песенку. Риккардо оторопел. Нет, не из-за просьбы, она как раз была вполне выполнима, но он не знал ни одной песни, как минимум приличной. Всю свою криминальную жизнь его не интересовали мирские радости — только деньги, шлюхи и блэкджек. А когда появилась возможность начать жизнь с чистого, лишь в некоторых местах запачканного кровью листа выяснилось, что мирские радости опять были недоступны, здесь просто их не существовало. — Ох, даже не знаю… не вспомню ничего такого, да и пою я не очень хорошо. Могу, конечно, одну спеть, которую ещё в тюрьме выучил. — Ооо! — оживился Чарли. — Порадуй нас блатным шансоном! Риккардо откашлялся, собрался с мыслями, припоминая текст, и запел. Тихая песня, рассказывающая об огромной любви вора и простой девушки, медленно потекла из уст. Голос подрагивал, изредка Де`Карли сбивался, смущался этим, но продолжал. Джокер устроился головой на его коленях, прикрыл глаза и слушал. Ему было всё равно, как поёт Риккардо — сбивчиво или не очень, одного того, что он пел для него хватало, чтобы наслаждаться этим. И он наслаждался, искренне переживая за героев тюремной баллады. Чарли хихикал в стороне, испытывая испанский стыд. Помнилось ему, что бывший сожитель даже играл на гитаре, правда, на трёх аккордах. Он вспоминал, как непогожими вечерами Риккардо, в очередной раз вернувшийся с миссии, настраивал свою старенькую гитару. Забавно, но ни Чарли, ни Риккардо не помнили, когда она появилась у них, просто в один день Риккардо взял её в руки, спросил, играет ли Чарли и, получив отрицательный ответ, сел разбираться с её настройкой. После наладки мафиози обычно начинал перебирать струны, когда он входил во вкус и начинал перебором играть простенькую мелодию, мурча что-то себе под нос, Чарли писал новый шедевр, слушая незамысловатую песенку. И им было хорошо. Хорошо вместе, в той маленькой студии, где они провели не один год. А потом Риккардо ушёл. Теплый образ в голове разомлевшего Чарли сменился пустой зачухонской квартирой, той самой, но что-то в ней изменилось. Здесь стало холодно, а мрачные стены, пестревшие картинами, теперь были самыми обычными серыми стенами. Чарли отбросил эти мысли, как и многие другие, на потом и вернулся в реальность, где Риккардо допевал последний куплет. — Это очень красиво! — восхитился Джокер, слегка приподнимая голову. — Я даже забыл… а что я забыл… ах, вспомнил! Вы не помните, за что я должен был испытывать угрызения совести? — Ты убил десяток солдат, — напомнил Чарли, возвращаясь к расхищению тумбочкового содержимого. — Блядство, — Джокер поднялся с колен Риккардо и, чтобы хоть как-то отвлечь свои мысли, достал расчёску, расчёсывая прядь за прядью. Это частенько помогало ему занять себя или успокоить нервишки.***
Принесли ужин. Меню было побогаче, чем в Сукхавати. Тут уже даже Чарли не побрезговал живот набить, а вот Джокер всё ещё был против еды, угостившись парой виноградинок, да и те раскритиковал. — Кислятина, — скривился он и отложил виноградную гроздь на блюдо. — Всё-то тебе, Красный, не нравится! Пиво не такое, помои сукхаватские тоже не оценил, а что тебе надо? Печатей с молоком или халвы на лопате? Осуждения в свою сторону Джокер не ожидал и это не столько задело его, сколько оставило в непонятках. — Мне всё нравится, Чарли. Просто, как я и говорил, еда нам без надобности, а уж тем более мне. Я столько лет просидел за куполом, что отвык от этого всего. — То есть, в туалет ты тоже не ходишь? — Смеёшься? — Нет, просто я думал, что один такой, а оказалось, что и вы все, хотя я ничего не могу сказать о других. — Чарли, ты ни о чём другом во время еды поговорить не мог, кроме как о туалете? — от всех этих сортирных тем Риккардо кусок в горло не лез. — А что, собственно, тебе не нравится? Я вообще с Жожо, а не с тобой разговаривал сейчас. — Жожо? — Джокера проигнорировали, ведь у его друзей сейчас более важный разговор, искра которого уже разжигала пламя ссоры. — Но я же тоже это слышу и мне не приятно! — Ц, а ты не слушай! — Как тебя не слушать, если я рядом сижу? — А ты не сиди! — ещё злее окрысился Чарли в ответ. — Батлер! — Риккардо резко поднялся с насиженного места и ударил кулаком по столу так, что со звяканьем подпрыгнули тарелки. — Закрой рот и жри молча! И только Джокер молчал, пытаясь иногда вставить свои три копейки и попросить ребят не ругаться друг с другом. Ему совершенно не нравилось свидетельствовать их перепалке, когда каждое ругательное слово впивалось в кожу, проникало в душу и оседало на её дне, догнивая. Словесные ругательства перетекали в угрозы, а те могли внезапно перерасти в мордобой. Во избежание всего этого, Джокер встал с кровати, выпрямился по струнке и упал назад на спину, от чего ударился всем, что соприкоснулось с деревянной поверхностью. Глухой удар об пол прервал поток нецензурной брани, двое синхронно повернули головы в сторону звука, где сидел неудавшийся симулянт, уже пожалевший о своей затее сымитировать обморок, потирая поясницу. — Ты чего по полу катаешься? — Джокер, всё в порядке? — с некой долей ревности Чарли посмотрел сначала на Риккардо, потом пробуравил взглядом Красного, но ничего не сказал. Они не заслуживали знать о его чувствах. — Нет, не всё в порядке! Вы всё время ругаетесь друг с другом! — Но не с тобой же! Тройка хотел напомнить десятке о том, что тот и сам нападал на Джокера по любому поводу, но промолчал и вместо этого сказал: — Прости нас, Джо, но и ты войди в наше положение. Нам трудно ужиться друг с другом после всего. — Но вы же как-то жили раньше друг с другом? Что должно было произойти, чтобы вы начали гавкать друг на друга по малейшему поводу? — А кто сказал, что раньше мы жили не так? — Чарли успел отойти к тумбочке, чтобы продолжить разбор её содержимого, а заодно и находиться подальше от Риккардо, дабы под горячую руку не попасться. — Хотя раньше он и не затыкал меня каждый раз. Видя, что Де`Карли собирается возразить, Джокер поднялся, оттряхивая ушибленный зад, и топнул ногой. — Хватит! Заканчивайте! Потерпите пока мы не вернёмся, а там хоть поубивайте друг друга! Разговор окончился на не самой приятной ноте. Больше Риккардо и Чарли не разговаривали, да и дела нашли поинтереснее. Первый разглядывал карту, а второй перебирал содержимое ящиков вместе с присоединившимся Джокером. Чего тут только не было! Дилдо различных форм и размеров, всевозможные вибраторы, наручники, кляпы, смазки и прочее, что так необходимо для острых ощущений и большей сексуальности партнёра. В руки Чарли попала смазка, если верить этикетке, с запахом банана, и он, недолго думая, закинул ее в джокерское хранилище, пока тот не видит. В хозяйстве всё пригодится. Так он запихал в него почти весь смазочный запас этой комнаты. — М? Ты что-то хотел, Чарли? — Чарли помотал головой, а Джокер, пожав плечами, продолжил копошиться в ящике. Что это такое розовое виднелось среди кучи эротического барахла? Да это же вибратор в стерильной упаковке! По форме он отдалённо напоминал микрофон, что заставило Красного уделить находке чуть больше времени. Удобно разместив вибратор в руке, он повернулся к Чарли и, подражая дикторскому голосу, произнёс: — А в нашей студии сегодня особенный гость! Представьтесь, пожалуйста, — и протянул Батлеру импровизированный микрофон. Чарли скривился, брезгливо отодвигая руку с вибратором от лица: — Передаю слово Де`Карли. Джокер незамедлительно повернулся в сторону тройки, случайно сдвинув кнопку пальцем. Приборчик завибрировал в руке, заставляя Красного непроизвольно вскинуть бровь. — Ой… хихи! Скажите пару слов для наших зрителей, мистер Де`Карли! — Кхм, вынужден отказаться, — вежливо увернулся Риккардо от дачи интервью. — Ну вот! Вы разрушили мою карьеру репортёра! Достав из ящика какую-то розовую ткань, Чарли с надменным видом протянул её Джокеру. — Все неудавшиеся репортёры идут на трассу. Вперёд! — И что ты хочешь, чтобы я с ними сделал? — он развернул кружевные розовые стринги. — Надел, ясное дело. Не найдя чем возразить, Красный отошёл в сторону и сел на кровать, где лежал Риккардо, разглядывая карту мира, однажды найденную Чарли (правда, он так и не сказал где). Пока что его план был таков: с рассветом выдвинуться в Фелицию, а оттуда пройти через Варуленд, а дальше — как пойдёт. Проблема состояла в том, что страна зелёных очков граничила с Пиковой Империей, и встречи с солдатами им явно было не избежать, если у них не появится более надежный план, над которым мужчина и корпел сейчас. Пока никто не видит, Джокер примерил нижнее бельё прямо на свой костюмчик, но то ли оно не подходило ему цветом, то ли размером не вышло, то ли всё это от того, что он не того пола, на который это бельё и шилось. Ну дак это было легко исправить, достаточно только прищёлкнуть пальцами, как тут же его плоская грудная клетка обзавелась внушительными грудями. — Упс, чутка не угадал с размером. Ребят, скажите, я сильно перестарался? Вышеупомянутые ребята одновременно повернулись и оторопели. — Еба у тебя сиськи выросли! — восторженно прокомментировал Чарли, забираясь на кровать. — Погоди. Если здесь все изменилось, то и там тоже? — он кивнул на расширившиеся бёдра Красного. — Ну, — задумчиво протянул гендерно неопределившийся Джокер, — думаю, что да. — О! Это можно использовать! — Батлер в предвкушении потёр руки. — Ни в коем случае! Раз я изменился внешне, то изменился и внутренне, а это значит, что есть риск забеременеть! И это будет угрожать не только моей жизни, но и жизни того, что вы зачтёте… зачате… угх, вы поняли! — Вот зачем ты это сказал? Теперь похоже, что мы в фанфике с омегаверсом, написанном маленькой дрочащей школьницей. Что вы двое на меня так смотрите? Я для общего развития читал. Отложив карту, над которой в такой ситуации думать стало практически невозможно, Риккардо созерцал новые, женственные формы Джокера. — Ты прекрасен, Джо… — Джульетта, — поправил его Чарли. — Ох, — не ожидающий такой похвалы Джокер встал, выпрямился, гордо подняв подбородок и выпятив грудь, — спасибо. А как вам это? Он покрутился, демонстрируя кружевные трусы, которые сидели на нём не лучше, чем до каминг-аута. — Может стоит раздеться для начала? А то я не Риккардо и ничего сексуального в этом не вижу. В образе девушки Джокер был весьма специфичен. Может фигура его и стала более объёмной, как с картинки глянцевого журнала, а лицо, ещё до этого выглядевшее андрогинным, приобрело больше женственных черт, заменяя ими мужские, но голос абсолютно не изменился, что создавало огромнейший диссонанс. — Я вам не стриптизёрша, чтобы раздеваться! Сначала деньги — потом уже топлес. — И ты думаешь, что стриптизёры так не делают? — задал очевидный вопрос Чарли. — Кстати о проститутках, Жожокер, ты остался единственный, чью жопу не поимели. — Что? — Сам посуди. Риккардо мы вдвоём поимели в одну жопу, меня ты, — Чарли вздохнул, припоминая тот вечер и то, что не Джокер должен был его отдрючить, — а сам остался чистенький. Так не пойдёт! — Если ты против, то заставлять мы не станем. Только по обоюдному согласию, — подключился к разговору Риккардо. — Он моего согласия не спрашивал! — Так ты же сам и согласился, — напомнил ему пиковый. — У кого из нас с памятью проблемы?***
Согласие своё Джокер дал с тем условием, что возвращает своё тело к заводским настройкам, даже позволил приковать себя наручниками к изголовью кровати. Зачем? Да просто так, ведь не пропадать же орудию блюстителей закона, покрытому розовым искусственным мехом и превращённого из вещи, вселяющей страх в преступников, в вещь для романтических ролевых игр, чаще всего всё с тем же сюжетом о полисменах и их клиентах. — Не сильно давит? — Нет, — Красный поёжился, принимая позу поудобнее. — Вы постараетесь быть помягче? — Боишься? — Чарли выбирал смазку из тех остатков, которыми не напичкал Джокера. — Ты бы что себе в анус запихнул: банан или лимон? О, арбуз! — У меня это будет первый раз. Ну, заднеприводный. — Какой? — переспросил Чарли, остановив свой выбор на сочной дыне. — Правда первый? — тринадцатый согласно кивнул. — Это даже здорово. Если Чарли позволит мне сделать это, то я обещаю, что буду нежен. — Валяй, — махнул рукой Батлер, сейчас у него было куда более важное дело — открыть тюбик лубриканта. Да и не особо ему хотелось возиться с Джокером, куда желаннее была риккардова задница. Приготовления к лишению Джокера анальной девственности были закончены, члены освобождены от одежды, а две дырки растянуты так, чтобы процесс проходил как можно безболезненнее, хотя Риккардо и не мог похвастаться относительно приятными ощущениями, ведь боль в заднем проходе после ночи в зонтопийском трактире всё ещё нет-нет да и напоминала о себе. На прелюдии время тратил только пик (бубновый дрочил в стороне), щупая стройное тело под собой, лаская, оставляя на животе некое подобие из поцелуев и засосов. Его не пугали уродливые ожоги, просто он не хотел случайно причинить боль своими действиями, но, если судить по зарубцевавшимся ранам, у него вряд ли бы это получилось. Как минимум нужно было постараться, чтобы лёгкое прикосновение губами причинило хоть какую-то ощутимую боль. Самый ответственный момент. Красный расставил ноги пошире, ещё чуть-чуть и у него бы получился почти идеальный шпагат. Де`Карли, как и обещал, вошёл осторожно, ориентируясь на участившееся дыхание партнёра. — Больно? — Не сказал бы. Просто ощущения необычные… я не стану говорить, на что это похоже, ладно? Здесь итак сортирного юмора хватает. — Могу продолжать или дать тебе привыкнуть? — Продолжай, — выдохнул Красный, поворачивая голову на подушку, чтобы не видеть лица своего насильника по обоюдному согласию. Первый неловкий толчок был слабым, пробным, затем тройка толкнулся посильнее, внимательно следя за реакцией Джокера, а третий загнал член бывшего мафиози почти по самые яйца, но совсем не по его воле. Это Чарли, предварительно разогревшийся, пристроился сзади, продолжая позу человеческой многоножки. Лежащий под Риккардо тринадцатый дёрнулся в сторону, но эту попытку пресекли наручники, тут же стесняя руки меховыми тисками. — Ау! Ты же обещал! — Будто это от меня зависит. Даже в таком деликатном деле, как секс, между некогда сожительствующими художником в запое и мафиози с пулей в голове чувствовалась та огромная пропасть, разрастающаяся с каждым толчком. С каждым толчком зыбкая почва крошилась в чернеющую бездну забвения, с каждым вздохом сквозь иссохшую землю пробивались ростки сомнений, расцветая отторжением и неприязнью. Подзагорелое тело с несколькими шрамами на спине стало абсолютно чужим, это больше не было телом, что приходило домой после длинного рабочего дня, это не было телом, от чьего тепла лихорадило, как при простуде, а тело покрывалось россыпью мурашек, это не то тело, чьи губы ласково покусывали мочку уха партнёра, пока их тела сменяли различные позы из камасутры. Это был другой — чужой Рик. Это был Риккардо, мистер Де’Карли, чьё горячее тело, не похеревшее с возрастом, было всего лишь телом. Оболочкой, чьи руки могли заткнуть рот, если их что-то не устроит в речи говорящего, пригрозить размозжить содержимое черепной коробки по стенкам, но так и не выполнить обещанное, спать с одним, но ласкать другого. Того Риккардо, что каждое утро подводил глаза и ругал абстрактную картину в туалете, больше не было. Он умер, разложился, опарыши полакомились его мяском, выжрали органы изнутри, изъели гниющую плоть до идеально ровных дыр — мечты любого трипофоба. Сменивший его мистер Де’Карли — гордостный трус, не способный на разговор без лишних криков холерик и обычный человек. От рассудительного, холодного преступника в нём не осталось ничего, кроме красивой внешности, на которую в молодости повёлся юный творец, совершив самую большую ошибку в своей жизни. Он всё ещё любил его — старого Риккардо, подавлёныша, который никогда не увидит белый свет. Он всем сердцем и душой ненавидел Риккардо, что лежал под ним, стараясь засадить ему побольнее. Но не стоит забывать, что всё это лишь точка зрения Чарли — уже не парнишки, пробующего медовую акварель на вкус и убеждающегося, что ни черта она не медовая, а циничного, эгоистичного, забитого собственными предрассудками мужчины. Просто диву даёшься, какие глубокие мысли могут посещать людей во время оргазма!***
Ночью собирался дождь, ещё с вечера серые тучи затягивали небо, разгоняя впечатлительных веронок по домам. Но каприз погоды так и не соизволил окропить землю, покапав пару раз и, словно смутившись, убрался восвояси. С улицы тянуло затхлостью, тиной, как обыкновенно пахнет от болота. Ромео стоило почаще чистить пруд у замка. Чарли с Джокером крепко спали, первый ещё и похрапывал временами, да так, что любой медведь с удовольствием оплатил бы курсы «профессионального рычания». Не спалось только Риккардо, зря, конечно, он допил на ночь кофе, оставшееся с ужина, но наивно полагал, что сможет как и всегда спокойно уснуть. Не прокатило и организм сыграл злую шутку с хозяином, ещё и от запаха «болотца» под окном выворачивало, от чего желудок вместе со всем своим содержимым рефлекторно сжимался в узел. На редкость тихая ночь для такого весёлого города. Риккардо подошёл к окну: несколько окошек светились мягким жёлтым светом, сдавая с потрохами засидевшихся жительниц. Верона могла бы стать маленькой страной из сказки, с прекрасными дамами, роскошными дворцами и балами, но без мужчин она напоминала ванильную мечту спермотоксикозного холостяка, да и электричество пусть и создавало нужный комфорт, но портило сказочную атмосферу на корню. В небе упала звезда. За последний час их упало не меньше десяти штук, романтично, конечно, но с этим Ромео чутка перестарался, как и со многими другими причудами розового края. В глубине коридора открылась и закрылась дверь, чьи-то негромкие, лёгкие шаги застучали по полу. Тук-тук-тук-тук отстукивали каблучки. Шаги приближались, остановились перед дверью, в зазор между дверью и полом проник тусклый свет. Риккардо напрягся, но тревожность сошла на нет, как только в проёме показался бледный силуэт маленькой вероняночки. Она застремалась, замерла, тараща огромные глаза в обрамлении из длинных чёрных ресниц, затем выглянула за дверь, в тёмный коридор, и быстро заперла её. — Потерялись или что-то хотели? — Риккардо бросил разглядывать улицу, ведь кроме падающих с интервалом в пять минут звёзд там не было ничего интересного. — Хотела, — голосок Верочки был тонюсенький, как мышиный писк, но твёрдый, не дрогнувший. Она подошла ближе, почти вплотную, и Риккардо почувствовал тепло от свечи. — Вам нужно бежать. Вчера вечером я слышала разговор короля Ромео по этой странной штуке, он сказал, что вы находитесь у него и он готов отдать вас. — Может ты слышала что-то ещё? С кем он говорил? — Риккардо вглядывался в лицо девушки, её карие глаза глядели прямо в душу, а после его слов она опустила голову, покачав ей. — Нет, но голос был грубый. Я слышала только отрывки слов, не разобрать было. Кажется, он кричал. — Кричал, значит, — машинально он бросил взгляд в распахнутое окно, а после повернулся к спящим спутникам. — Я как только услышала, то не хотела вам говорить, но к вечеру совесть загрызла. Я просто не могла молчать. Риккардо поверил ей. Ему хватило услышанного, да и Ромео изначально не внушал доверия и легко мог их сдать. Накаркал всё-таки Данте. — Я помогу вам уйти, — свеча, а точнее небольшой огрызочек в руках Верочки догорал, и плавленый воск покапывал на пол из переполненного подсвечника. — Встретимся через час, чтобы вы могли разбудить своих друзей, а я подготовить всё необходимое. Через час двое только что разбуженных уже худо-бедно, но соображали. Не видя смысла скрывать, не спавший сегодня Риккардо выложил им всё как есть. — Не удивительно, — хмыкнул Чарли постукивая одним единственным ногтем (другие просто были сгрызены под чистую) по кофейному столику. — Я даже уверен, что он сам позвонил этому придурку. Ему сразу доверять было нельзя! — Ты говоришь так, словно это я виноват, что мы оказались в этой ситуации. — Не только ты, но и этот, — Батлер легонько пихнул полусонного Красного локтем в бок. — Будто не мог куда поближе зафигачить! — Чарли, — потирая виски рыкнул Риккардо, — вот только давай сейчас не начинать это? Может Чарли и начал бы «это», но в коридоре раздались знакомые женские шаги, свет свечи лизнул пол комнаты, а затем осветил лицо девушки в старом холщовом плаще. — Готовы? Тогда прошу идти за мной и не отставать. Многоминутная ходьба по длинным коридорам, даже в темноте добивающим своей розовостью, привела не к главному входу, а на кухню, к маленькой коморке, которая таила в себе много интересного, будучи входом в катакомбы под дворцом Вероны. Повеяло холодком и сыростью, запах стоячей воды только усилился. — Будьте здесь осторожнее. Уровень воды поднялся. Вода стояла по щиколотку: мутная, грязная, вонючая, она затекала в обувь, которую не додумались снять Чарли с Риккардо (этот хоть брюки подвернул). — Знаешь, куда мы идём? — путь казался бесконечным, а монотонное капанье воды сильнее нервировало Чарли. — Знаю. Несколько месяцев назад, когда пропал король Ромео, мы обыскали замок и все прилегающие к нему территории, а потом кухарка Веня нашла этот чёрный ход. Мы нашли его не в лучшем состоянии: голодного и грязного, — Верочка подняла руку и посветила на один из тоннелей, — вон там он был. А сейчас мы идем к запасному выходу из Вероны. — А как же главный вход? — голос Джокера эхом отразился от стен. — Понимаете, Веста и Вероника мои хорошие подруги и я им полностью доверяю, но женский язычок не всегда может удержать секретики, а услышать их может тот, кому не положено. Ночная прохлада, а вместе с ней и стрекотание сверчков встретили группу беглецов в конце их пути, закончившегося для Верочки, но только начинавшегося для невошедших. — Можете выполнить мою просьбу? — Вера достала из внутреннего кармана плаща розовый конвертик с печатью в форме сердца и протянула его Риккардо. — Передайте это письмо синьору Францу из Фелиции. Я буду очень благодарна. — Хорошо-хорошо, передадим, — Батлер вырвал письмо и теперь запихивал в задний карман. — Только почтальонами мы и не были! — Мы обязательно передадим его, — заверил её Риккардо, и, кивнув, Вера скрылась в темноте.