Код доступа

      Павел поёрзал на тёплых коленях доктора, ощущая, как пальцы мужчины поддели пояс форменных штанов и настойчиво забираются под ткань. Если бы рот не был занят поцелуем, наверное, он не сдержал бы стона, но сейчас решительно не существовало никакой возможности оторваться от желанных губ. Пальцы самого Паши впивались в плечи МакКоя и, черт побери, парень не был уверен, как они нашли такое удобное положение. Леонард чуть отстранился, все-таки прерывая поцелуй. Паша поначалу потянулся за ним, но только смазанно поцеловал уголок губ, потом прошелся по щеке, слепо провел по скуле, ткнулся губами в висок. Его губы никак не хотели останавливаться. Он чувствовал кожей сбитое горячее дыхание мужчины, и от этого бежали мурашки. Леонард МакКой пьянил Пашку гораздо лучше, чем весь дурацкий алкоголь. Крепкие горячие ладони жадно сжали Пашины ягодицы прямо под и так весьма тесными штанами, а губы прошлись по шее влажным поцелуем. Чехов застонал, откидывая голову для лучшего доступа и прижимая Леонарда за затылок одной рукой теснее к себе. Легкая боль от чертовых штанов немного отрезвила, или, может, просто кислород начал поступать в гениальный мозг, и Паша вспомнил, как они вообще оказались в таком положении. Чехов пришел к МакКою в каюту, и доктор был уже слегка навеселе. Отточенным движением мужчина разлил виски по бокалам, в Пашин добавив пару кусочков льда. Чехов неотрывно смотрел на Леонарда, пытаясь понять… границы дозволенного? Кажется, доктор произнес какой-то тост, но английский никак не долетал до Пашиных ушей. Он почти на рефлексе поднял бокал с виски, немного соприкасаясь стеклянным краем с протянутым бокалом МакКоя, и практически в пару глотков опрокинул в себя холодную, но обжигающую жидкость. Доктор только усмехнулся, смотря, как Пашка облизывает яркие губы, и потянулся за бутылкой - снова налить. Чехов внимательно наблюдал, как, будто в замедленной съемке, стекает жидкость из горлышка бутылки прямо в красивый грушевидный бокал, сначала в тот, что ближе к доктору, потом в Пашин, и, как только доктор чуть приподнял горлышко, парень вдруг будто выпал из созерцательного транса и решился рискнуть. Он перехватил руку Леонарда, лишь на секунду замерев, почувствовав под подушечками пальцев теплую кожу. МакКой моргнул, поставил бутылку на стол. Паша практически задержал дыхание и лишь слегка, совсем не уверенно провел по руке выше, наклоняясь ближе к мужчине. Леонард только глянул на лицо Пашки и в тот же момент перехватил тонкое предплечье, буквально утянув его за руку на свои колени. И Чехову чертовски нравилось тут сидеть! Сжимая стройными бедрами ноги мужчины, прогибаясь в пояснице, чтобы доктору было удобнее по-хозяйски лапать его задницу, и впиваться пальцами в стриженый затылок, направляя к самым чувствительным местам губы Леонарда. А еще так он отчетливо ощущал, что доктор тоже крайне неравнодушен к происходящему. Паша снова поёрзал, специально задевая эрекцию мужчины. МакКой зашипел что-то неразборчивое, обдавая влажную кожу на тонкой шее дыханием. Паша зарылся носом в темные волосы над ухом Леонарда, ожидая более активных действий со стороны доктора. МакКой замер и попытался восстановить позорно сбитое дыхание, ему же не семнадцать, в самом деле! Хотя мозги ведёт, как будто снова семнадцать. Блять, он вроде и выпил всего ничего. Буквально пару глотков, чтобы скрасить ожидание. Ну, и чтобы окончательно заткнуть внутренние противоречия, которые до сих пор мучили его. Но, кажется, и без этого его бы накрыло, потому что стоило только позволить себе подумать о Чехове, как остановиться уже стало невозможно. Кирк его проклял. Точно! Только так можно объяснить происходящее. То, что МакКой решил, что позвать Пашу к себе выпить, и… черт, да, и по факту соблазнить мальца это прекрасная идея — полное сумасшествие! Хотя кто еще кого соблазнял все это время... Ну хорошо, тогда пригласить, выпить вместе и не останавливать Чехова, когда тот в очередной раз… Над ухом снова сладко застонал парень. Леонард чувствовал, как тот настойчиво двигается прямо под его ладонями, и это лишало остатков разума. Единственное, что оставалось - это поддаться уже на провокации и сорваться. Но кое-что забыть уточнить он себе позволить никак не мог. В конце концов, Леонард просто не простит себе, если… Если повредит парню.       — Ты… — многозначительно протянул МакКой, пытаясь сформулировать так, чтобы не сбить мальчишку. Паша громко сглотнул, но чуть дернув головой, с явным акцентом быстро пробормотал:       — Нет, я… в этом у меня уже был опыт. Маккой облизнул губы.       — И кто?.. — быстрее, чем смог обдумать, выдал Леонард, тут же прикусив язык. Все-таки пил он зря. За каким хером ему вообще нужно это знать?! Не его дело.       — Гагарин, — с усмешкой ответил Чехов.       — А если серьезно? — спросил МакКой, чуть отстраняясь. Паша сидел весь красный, алели даже кончики нежных ушек, которые моментально приковали к себе взгляд Леонарда.       — Я серьёзно. Просто парень, на пару курсов старше…. — отмахнулся Чехов и слегка поёрзал. — Однофамилец. Может, мы продолжим? — нетерпеливо уточнил он.       — С удовольствием… — усмехнулся Маккой и встал, поднимая Пашку. Парень пискнул, и вжался в него. Снова Леонард так порадовался тому, что каюта у него далеко не капитанская, и за пару шагов он уже уперся коленями в кровать, на которую и опрокинул свою ношу. Паша смену положения оценил, тут же дернув мужчину на себя.       — Тише, малыш, спешить некуда, — вкрадчиво пробормотал МакКой, при этом не отрываясь от Паши ни на мгновение. Леонард попытался слегка сменить положение, но только задел коленом эрекцию Чехова.       — Blyat`… — задушенно простонал Паша и настойчиво двинул бёдрами. МакКой аккуратно приподнялся над Павлом, который отчаянно цеплялся за его плечи. Леонард попытался привнести в эту хаотичную подростковую голодную прелюдию немного смысла, наконец стянув с себя верх форменки, потом помог Паше избавиться от той же детали одежды и снова наклонился к его губам, стараясь на этот раз целовать не настолько… жадно. Хотя это было чертовски сложно, когда в поцелуй сладко поскуливал Чехов. МакКой отстранился и, отпустив себя наконец, наклонился к румяному нежному ушку, выглядывающему из-под кудряшек. Пашку буквально подбросило над кроватью. В глазах темнело от желания, но даже немного сбавить обороты Чехов не мог себе позволить. Все время казалось, что вот сейчас доктор его остановит. Сейчас сбросит Пашины руки и кинет в него одеждой, а потом выставит за порог. Каждое соприкосновение голой кожей обжигало. Паша был на грани от того, чтобы просто позорно кончить в штаны. Доктор, кажется, тоже был на пределе, и от этого невероятно вело. Леонард попытался протиснуть руки между их сплетёнными телами, чтобы наконец освободить их от чертовых штанов. Но как только пальцы наткнулись на ткань, доктор не удержался и провел по туго натянутому бугорку. Чехов резко выгнулся и вскрикнул, кончая. МакКой замер, чувствуя как под пальцами влажнеет ткань. Лицо обдало жаром. Одно чертово осознание, что Чехов только что кончил под его пальцами…       — Suka! — выругался Паша по-русски, вырывая доктора из его нирваны. — Прости, я… Просто слишком долго этого ждал. Хочу реабилитироваться. Позволишь? Маккой отодвинулся и слегка непонимающе просмотрел на красного Пашку, у которого все еще было сбитое дыхание и блестели глаза после оргазма. Чехов легко улыбнулся и подтолкнул за плечи мужчину, помогая ему выпрямиться. Паша, оказавшись напротив солнечного сплетения, не удержался и поцеловал кожу, от чего МакКой тихо, на выдохе застонал. Потом еще один поцелуй ниже, потом еще… провел яркими зацелованными губами по жестковатой блядской дорожке, одновременно расстегивая наконец форменные штаны и спуская их по бёдрам вниз. МакКой чуть не кончил только от осознания того, что предлагал Павел. Чехов бесстыдно глянул в ошарашенные, сейчас почти черные от расширившихся зрачков, глаза доктора и спустился губами ниже, упираясь подбородком в головку. Чуть отстранившись, Павел переключил свое внимание на откровенный стояк, но доктор поймал его, чуть отстранив.       — Я… — хрипло начал он, но поймав неуверенный взгляд Паши, продолжил. — Это не будет долго, если ты… Паша улыбнулся и лизнув кончики пальцев доктора и приблизился к головке обратно. Леонард на секунду прикрыл глаза, потому что зрелище было абсолютно невыносимое. Он почувствовал, как одна ладонь Чехова скользит по его бедру вверх, и приблизившись к паху… пережимает пальцами член у основания. МакКой удивленно посмотрел вниз, когда вторая рука пережала его яички, чуть оттянув. И как раз вовремя, ведь Паша наконец приступил. Он дразняще обвел языком крупную темную головку, а потом взял в рот, обхватывая губами ствол, обводя языком уже внутри рта. МакКой не выдержал, низко застонав. Это, черт возьми, было слишком для него. Вообще всё происходящее! Где этот мальчишка понабрался такого?! А опыт, видимо, у Чехова был. Потому что брал он красиво, не слишком глубоко, прекрасно зная свою меру и возможности, но чертовски хорошо, не забывая ласкать все чувствительные места, легко массировать одной рукой яички, то и дело проводя вскользь по нежной коже за ними. Леонард держался на месте из последних сил. Дыхание сбилось напрочь, по вискам пот лил градом, а с губ срывались задушенные, в попытке удержать, громкие стоны. МакКой предупреждающе сжал плечо парня, и Чехов, абсолютно пошло, с его членом во рту поднял расфокусированный взгляд потемневших от возбуждения серых глаз на мужчину. Леонард со стоном настойчиво его отстранил, и Павел не стал сопротивляться, напоследок лизнул головку, кончиком языка проходясь по уретре, и несколько раз с силой провел по влажному от слюны стволу, пока Леонард не кончил. МакКой впился в узкое плечо, пытаясь проморгаться, потому что в глазах слегка потемнело от силы оргазма. По пальцам Паши на пол скатывалась сперма, падая на уже и так испачканные форменные брюки. Павел еще несколько раз провел по члену, выдавливая последние жемчужные капли семени, собрал застывшую на головке каплю большим пальцем и, поднеся ко рту, облизнул, поднимая взгляд. Паша прекрасно знал, с каких ракурсов, он наиболее выгрышно смотрится, и кажется, доктору происходящее нравилось. Паша усмехнулся и, крепко схватив Леонарда, опрокинул его рядом. Быстро стянул с его голеней штаны, потом, привстав, разделся сам и слегка неловко сел на кровать. МакКой притянул его, укладывая и мягко поцеловал.       — Дай мне пару минут, малыш, — хрипло прошептал доктор, а у Чехова от его вкрадчивого голоса побежали мурашки по плечам и спине. Английский воспринимался с трудом, но главное Паша понял - что его никто не прогонял, а значит, можно было расслабиться и продолжать. Он глубоко поцеловал мужчину, аккуратно приподнимаясь и не разрывая поцелуя, оседлал его бедра. У Паши уже стоял, возбуждение приятно щекотало нервы, расплываясь по телу, но пока что вполне терпимо, так что он только выдохнул через нос, чуть двинув бедрами. Между их голыми телами было несколько тесно.       — Ты с ума меня сведешь, малыш, — мягко прошептал Леонард, отстранившись, чтобы перевести дыхание. Чехов усмехнулся и потёрся щекой о ладонь доктора.       — У меня есть имя, — с ужасным русским акцентом сказал парень. Доктор передвинул ладонь, зарываясь пятернёй в кудряшки и слегка сжимая волосы в кулаке. Леонард подтянул голову Чехова к своему плечу и провел по красному ушку кончиком языка.       — Павел, — прямо в ушную раковину прошептал доктор, обдавая горячим дыханием. Паша задрожал, ногтями впиваясь в плечи мужчины. Он еще несколько раз двинул бедрами. Член уже настойчиво пульсировал, требуя внимания. Чехов тихо застонал, уткнувшись в плечо МакКоя. Леонард жадно осмотрел парня, прикидывая насколько им будет удобно остаться так. Очень уж хорошо чувствовался стройный Павел на бедрах мужчины.       — Лубрикант сзади, в тумбочке, — проговорил он, понимая, что сам никаким образом не дотянется, при этом не сместив Пашу с себя. Паша медленно двинулся, опираясь на руку возле плеча Леонарда, и встал, окидывая возбужденным взглядом мужчину под собой. Он оттолкнулся, садясь, и ощущая уже почти вставший член Леонарда у себя между ягодиц, прикусил губу, чтобы довольно не улыбнуться, и отклонился назад, нащупывая небольшой тюбик. Он слегка двинулся, просто чтобы лучше почувствовать, как напрягается член, реагируя на его действия, а потом снова чуть отклонился вперед и открыл тюбик с гелем, чтоб смазать пальцы, но МакКой отобрал у него лубрикант, вместо этого снова наклоняя к себе. Паша даже слегка дернулся от неожиданности, когда покрытые прохладным гелем уверенные пальцы доктора нежно коснулись его сфинктера. Паша глухо застонал и подался назад. На самом деле, сейчас было множество изобретений для анального секса. Были капсулы, которые помогали расслабить мышцы, очищали, а также прекрасно увлажняли, и разработка не требовалась, спреи, игрушки, но, видимо, Леонард был консерватором. Чехов с удовольствием отметил осторожность, но уверенность доктора в своих действиях. Подобное проникновение заводило неимоверно. Хорошо, что он подготовился заранее! Хотя предполагать подобный исход было весьма глупо, но он надеялся на это. И сейчас был абсолютно счастлив, тая под горячими пальцами, уверенно растягивающими нежные стеночки. Щеки жгло, по телу гулял жар от каждого движения внутри. Когда подушечки мягкими массажными движениями проникали через чувствительный сфинктер и двигались внутри, умело избегая прямой стимуляции простаты. Только дразня. Чехов нетерпеливо поёрзал. Это было приятно, но мало. Доктор заботливо поцеловал его в висок и прошелся по простате всеми тремя пальцами.       — Gospodi boje moi! — простонал Павел, царапая ногтями плечи Леонарда. — Пожалуйста! — на той же умоляющей ноте протянул он, глядя в абсолютно сумасшедшие темные глаза. МакКой лизнул уже припухшие от поцелуев губы Чехова. Паша выглядел потрясающе. Темно-серые глаза, яркий румянец расцветал даже на плечах, слегка растрёпанные кудряшки, стройный, податливый и такой чувствительный. МакКой неспеша, буквально сдерживаясь, смазал себя и, вытерев руку о простыню, сжал бедро Павла, направляя его. Чехов привстал, опираясь на Леонарда, немного поудобнее уперся коленями и, заведя одну руку назад, ввел в себя член. С губ сорвался несдержанный стон. Горячий член приятно проникал внутрь, подготовленные и разработанные мышцы послушно принимали его в себя. Павел задушенно простонал, когда полностью насадился, привыкая к чувству наполненности. Бедра уже чуть подрагивали в нетерпении, пальцы впивались в кожу доктора, все тело горело. Паша чуть откинулся назад, немного меняя угол проникновения и, прикусив губу, начал движение. МакКой внимательно наблюдал за Чеховым, не смея даже моргнуть лишний раз. Паша на пробу двинулся неглубоко, но потом заскулил и привстал, выпуская из себя почти полностью, и плавно насадился обратно, громко застонав. Он прикрыл глаза, отдаваясь откровенному удовольствию. Его тело блестело от пота, переливаясь от каждого движения, навязчивые кудряшки липли к шее и лбу. Паша усмехнулся, глядя на завороженного доктора. Он поднял руку, зачесав самые навязчивые пряди и, не останавливая плавные движения тазом, явно красуясь, провел пальцами вниз от шеи, слегка покрытой алеющими засосами, по груди, задевая сосок, по животу, ниже, минуя налитый кровью член, на бедро, переплетая пальцы с Леонардом. Доктор будто забыл как дышать, оттолкнулся локтем от кровати, привставая и поддерживая потерявшего вмиг опору Чехова ладонью между лопатками. Они двигались вместе в неспешном изнуряющем ритме, абсолютно наслаждаясь друг другом. Дыхание сбилось окончательно, голова кружилась. Паша оторвался от губ, падая лбом на плечо МакКоя. Леонард широко лизнул солоноватую кожу шеи и улыбнулся, услышав громкий стон и почувствовав, как слегка дрогнул внутри Чехов.       — Ты просто потрясающий, Павел, — выдохнул он прямо в нежное ушко. Паша вздрогнул.       — Chert voz`mi… — выдохнул Чехов по-русски и откинул голову, открывая шею для поцелуев доктора. Жар густыми, плотными волнами окутывал тело, бедра дрожали, член, тесно зажатый между их телами, проходился по животу МакКоя при каждом движении.       — Ne m-mogu… — пробормотал Павел, пальцами цепляясь за плечи мужчины.       — Что? — отреагировал доктор, пытаясь поймать расфокусированный взгляд Чехова.       — Леонард, я больше не могу! — простонал Павел, за несколько сильных движений бедрами срываясь в абсолютное удовольствие. Когда Чехов закричал и сжался, доктор двинулся только пару раз в узкую горячую глубину, кончая вслед за ним. Его хватило завалить их обоих на бок и, кажется, даже укрыть сбитым одеялом с кровати, но потом он только закрыл глаза и зарылся носом во влажные кудряшки, прижимая к себе Павла изо всех оставшихся сил.       — Что? — непонимающе спросил Леонард, смотря на скептически поднятую бровь на лице Чехова. Парень закусил губу, чтобы не усмехнуться, и выразительно посмотрел на кружку еще дымящегося кофе, от которого четко чувствовался запах виски. Он осторожно наклонил кружку к себе и сделал маленький глоток.       — По-ирландски, — все-таки прокомментировал Паша, растягивая губы в улыбке.       — Это лекарство! — возмутился доктор, как будто проигнорировав перформанс парня. — Я уже слишком стар, чтобы полночи развлекаться со всякими восемнадцатилетними юнцами! И, черт побери, реплицированный кофе на вкус как грязь, а так он вполне себе сносный, — продолжал МакКой, но, не удержав раздраженную мину, тоже расплылся в улыбке, с теплотой заглядывая в смеющиеся серые глаза. — Я и так из-за тебя уже неделю хожу трезвый, как стёклышко! — закончил вполне праведным недовольным ворчанием доктор, покрепче одной рукой прижимая к себе Чехова за плечи. Паша только прикрыл глаза, вздыхая, и зарылся носом в теплое плечо мужчины. Очень хотелось ляпнуть какую-нибудь глупость. Ту, которая так настойчиво жгла искренностью корень языка. Но Павел слишком хорошо усвоил урок, что с его доктором нельзя спешить. Он легко коснулся губами кожи мужчины и медленно втянул в себя теплый, такой родной запах. Больше он не позволит отнять его у себя.