Нелисар Брегон

Нелисар рискнул воплотить в реальность то, о чем мечтали многие в своих сердцах. Его сознание, так долго бредившее чем-то не понятным ему, толкнуло его на зыбкую почву неописуемого риска. Нел рисковал развязать новую, страшную войну между архайцами, он поставил на карту не только собственную жизнь, но жизнь своего народа. И риск оказался оправдан. Люди поверили в него и последовали за ним, за мечтой многих поколений. Да, это была только малая часть, да, это были только два племени. Но начало было положено! По прибытии в город, всем стало очевидно, что Нелисар не остановится ни перед чем. Несмотря на громкие протесты, Нел заставил людей действовать вместе, как единое целое. Он стал центром стягивающим к себе всех. И арахайцы прониклись к нему глубоким доверием и уважением, признав в нем своего предводителя. Нел часто был жесток. Не редко возникали конфликты между симбольцами и лангокцами и Нел не разбирался во всем этом, просто последствия настигали всех. Многие осуждали его за такую горячность, но результат был на лицо. Сначала страх, а потом и ощущение бесполезности конфликтов и общее дело, свели в итоге на нет, все разногласия. Но были и весьма обнадёживающие моменты. Дети бесконечно радовались происходящему. Они не знали раскола в народе, их светлые головы были еще не нагружены выдуманной ненавистью. Они собирались большими компаниями и устраивали всем на потеху разные игры. Никто из них не задумывался о собственном происхождении и потому они искренне радовались, что могут проводить время вместе. Крепость превратилась, на время строительства, в один огромный дом для всех. Город начал разрастаться. Когда была выстроена основная часть ремесленного уровня, строительство пошло гораздо быстрее. В мастерских кипела работа, часто не прекращающаяся до темноты. Возведение второго и третьего яруса города было куда сложнее. Это были жилые ярусы и требовали больше сил и времени. Нелисар позволил арахайцам самостоятельно выбирать место для своих будущих домов. На удивление, ни одного серозного спора не произошло. Каждый выбрал то место, какое более всего ему прельстило. Доминик, которому, было поручено следить за размещением арахайцев, порой едва успевал ставить имена на многочисленных чертежах. Строительство кипело. Вместе с ним и возвращалась прежняя жизнь в Таниан. Дома возводились от крепости, улицы, словно лучи отходили от центра города и углублялись в лес. По мере сил арахайцы расчищали Таниан, возвращая ему былую красоту и чистоту. Каждый рассвет Нел лично разбивал молодежь на отряды: кого-то отправлял в мастерские, помогать ремесленникам, кого-то к отряду охотников, а кого-то на расчистку Таниана. Самых старательных и сообразительных Нел отправлял на ту работу, которая была им больше по душе. Давно уже племена не были так счастливы и так едины. Когда вечером все собирались за общей трапезой, отовсюду слышались рассказы о том, что уже сделано и том, что еще предстоит, они делились идеями и планами. Или кто-нибудь громко объявлял, что его дом уже готов и они преступили к возведению следующего. Не одна семья еще не заселилась в свое новое жилье. Арахайцы приняли решение, что будут заселяться только тогда, когда будет закончен намеченный план. Нелисар не участвовал непосредственно в строительстве. Но его присутствие требовалось всегда и везде. Все, что вызывало хоть малое сомнение у арахайцев, требовало участия Нела. Главы деревень, ставшие теперь незаменимыми помощниками Нела, старались помогать ему изо всех сил и все же, арахайцы нуждались именно в Нелисаре. Впервые, за долгие годы, они ощущали присутствие королевской крови, среди народа и каждый желал убедиться в том, что это не сон и не обман. Каждое утро Нела начиналось традиционно. Со своими друзьями он упражнялся с мечом на открытой площадке крепости. Порой к ним присоединялся Мовиан и другие мужчины племени. Все с удивлением отмечали, как превосходно Нел владеет мечом, словно бы с самого раненного детства учился держать его в руках. Все дни Нел проводил на строительстве, занимался с чертежами, отдавал распоряжения, советовал, направлял, ругался, спорил. Его живой ум быстро осваивал любое новое знание и разбирался почти во всех задачах. По вечерам его часто можно было встретить в госпитале, под который отвели один из небольших, пустующих залов крепости. Он собственноручно готовил отвары для заболевших, менял перевязки у неловких строителей и неуклюжих охотников. Его главной помощницей в этом деле была красавица Гентлуда. Она была неотразима во всем, чего касались ее руки. Ей удавалось смешить и отвлекать маленьких азарных арахайцев, пока Нел уверено накладывал швы на раны, полученные во время веселой игры, прогулке по стройке или какой-нибудь необдуманной забавы. Гентлуда со временем стала понимать его с полуслова, ловко подавала ему необходимые лекарства и инструменты. Многие ожидали, что между ними завяжутся отношения и даже Мовиан в душе ревновал красавицу к принцу. Гентлуда была из лангокцев. И первое время, когда они сошлись с Мовианом, ей было весьма непросто. Она с достоинством вынесла все насмешки, все колкости и двусмысленные шутки со стороны соплеменников своего избранника. И со временем ее стали уважать и принимать за свою, но след в ее душе остался навсегда. Она намерено не обрела подруг, всегда была со всеми подчёркнуто вежлива, но никогда никого не пускала ближе известных границ. Нелисар же был тем, кто плевал на различия, кто не требовал от неё доказательств того, что она достойная. Он принял ее сразу и безоговорочно. Но кроме искреннего уважения и дружеской привязанности они ничего не испытывали друг к другу. Хотя Нел и нередко засматривался на неотразимую, грациозную Гентлуду, все же она не интересовала его больше, чем прекрасная помощница. Закончив с делами, Нел уединялся и углублялся в книги по медицине или часами просиживал над чертежами, пытаясь понять, как обойти ту или иную трудность. Часто вместе с ним засиживался и старый Миригард. Они молча сидели, каждый за своим столом и словно не замечали друг друга. Иногда Нел засыпал прямо над книгами и тогда старый симболец будил его и полусонного, провожал до его комнаты, держа под руку. Зачастую Нел появлялся в своей комнате с расписанным окном, поздно ночью, едва переставляя ноги от усталости и просто проваливался в сон. И едва ли, хоть кто-нибудь задумывался о том, что чувствовал принц. Едва ли, хоть кому-нибудь пришло в голову спросить, от чего Нел плохо спал по ночам и почему с такой дикой тоской он смотрел на свое дитя, на растущий город Ханривел. Даже его близкие друзья не догадывались о том, насколько трудно было молодому Аратею. Сознание Нела не знало спасения. Каждый рассвет он встречал с неизбежной мыслью о том, чего желала его душа и том, что было необходимо. Он разрывался между желанием построить город и необходимостью покинуть Арахай. Он не ждал ни от кого совета, он знал, что был обязан сделать, но любовь к своей земле и людям была слишком сильна и мысль о разлуке, тяжелым камнем лежала у него на сердце. Порой им овладевала злость и ненависть. Он знал, что у него была лишь иллюзия выбора, выбор, которого на самом деле не было. И это сводило его с ума. *** Нел вздрогнул. В который раз ему казалось, что его кто-то окликает. Он поежился, воздух был удивительно прохладным. Странные ощущения владели им, словно бы он пытался вдохнуть полной грудью, но какая-то немыслимая сила не позволяла сделать это. Место было до боли знакомо и в то же время Брегон знал, что никогда не был здесь. Как он собственно забрел сюда? Небо Арахая, прекрасное удивительно, закатное небо Арахая. Тумана не было и зрелище заката захватывало ему дух. Бесчисленное количество красок разливалось от заходящего Санримора. Едва ли во всей вселенной найдется хоть что-то подобное. – Нелисар… – Нел чувствовал, что он был не один, он огляделся, но рядом никого не было. – Это правда или сон? – спросил он в пустоту. – Сон… Но кто сказал, что он не может быть правдой? Нел не доверчиво усмехнулся, его босые ноги утопали на щиколотку в мягкой траве. Он ощущал все очень ясно, словно это был вовсе не сон. – Хочешь, я расскажу тебе свою историю? – Нелисар промолчал, – Она начинается вместе с историей Санримора. Мир сотворил Арахай, вложив в него всю возможную красоту. И вдохнув в него жизнь, создал оружие для его защиты. Он передал это оружие самому достойному из всех житель Санримора – его королю. И с тех самых пор, величайшее оружие – меч великого защитника Арахая, переходит из рук в руки и предано несет службу, взирая на мир своими синими глазами. Выйдя из-под руки Всеотца, он был именован Солмир… – Солмир… – Нела вдруг пронзило осознанием того, кто с ним разговаривает. – Да, – собеседник словно услышал его мысли, – меня зовут Солмир. И я буду служить тебе так же предано, как и твоему отцу, во имя Мира! – Почему ты выбрал именно меня? – Это Арахай выбрал тебя, я лишь следую его завету. Но преданность моя, от этого не уменьшается. – Но я должен покинуть Арахай, такова его воля. – Я буду следовать за тобой, куда бы не привел тебя Мир и буду верен тебе, если только сердце твое не остынет к Арахаю. – Не остынет… – И я верю в это! Но послушай, отсылая тебя, Арахай имел на то веские причины и потому ты должен следовать его завету. – Но где найти силы покинуть его? – Твое сердце гораздо сильнее, чем ты можешь себе представить. Ты справишься Нелисар. – Я знаю… – Нелисар снова поежился, – Но у меня же есть выбор. – Есть… Но ты же понимаешь что это значит? – Понимаю? Ты хочешь сказать, понимаю ли я насколько важно это позволение Арахая уйти? Понимаю ли, что если Арахай сказал мне об этом, то это имеет первостепенную важность? Да. Я понимаю это… Но от этого мне не проще покинуть его. Да и есть ли у меня собственно выбор? – Нел не ждал ответа, он знал что это только его ответственность. – Я буду с тобой Нел, чтобы ты не решил! *** В комнате было холодно, предрассветный неподвижный воздух окутывал его, заставляя пробегать по телу мелкие мурашки. Нелисар сел, спустив ноги на приятно прохладный пол. Рядом с ним лежал Солмир, судя по следам на ладони, Нел сжимал рукоять почти всю ночь и в ней отпечатался затейливый узор, украшающий эфес. Нелисар оделся и направился в комнату своих друзей. Тихо приоткрыв дверь, он проскользнул вовнутрь. Доминик спал раскинув руки, спокойно и глубоко дыша. Морин лежал прямо на полу у запертых стеклянных дверей, что вели на проход к открытой площадке. – Я ухожу, – в одно мгновение его верные друзья очнулись ото сна, – Я покидаю Арахай… – Покидаешь Арахай… – Доминик передернул плечами, ошеломление было настолько сильным, что некоторое время, его друзья молча взирали на него, словно силясь понять не галлюцинация ли это. – Нелисар… Твой выбор – это законно, но как… – Это воля Арахая! – перебил Нел Морина, – Он призвал меня в Элладэл именно для того, чтобы дать позволение уйти… Повисла немая пауза. Морин и Доминик удивленно переглянулись и не понимающее уставились на принца. Он стоял посреди комнаты, и ночной свет слегка освещал его бледное лицо, темно синие глаза загадочно блестели. – Арахай отпустил меня и я должен покинуть его. Такова его воля! Я намерен исполнить ее. – Покинуть Арахай… – Доминик тяжело выдохнул, – Это… это немыслимо! Уму не постижимо. Но… Но такова воля Арахая, едва ли, есть выбор, – Доминик уронил голову на руки, – Но почему? – Если он так решил, значит на то, есть какие-то причины. Но почему именно сейчас, когда ты так нужен народу, нужен Арахаю? – Не нам судить его решения, – тихо, но жестко ответил Нел, давая понять, что рассуждения на эту тему излишни. Все трое молчали. Их охватило оцепенение. Каждый понимал, что в этот момент решалась их судьба. Сделав выбор, каждый из них навек менял свою жизнь. Вернутся ли они когда-нибудь назад, увидят ли прекрасно небо Арахая, вдохнут ли сказочный воздух Таниана? Сомнения одолевают даже самые чистые умы и твердые сердца. Едва ли можно спокойно сделать выбор между тем, что одинаково близко и дорого. Арахай дал им жизнь, свободу, дал все что у них было. Нелисар не спрашивал у них ответа, не звал последовать их за собой, все было ясно и без слов. Он оставлял им право самим решать свою судьбу. Едва слышно ступая, он вышел на воздух, холодный ночной ветер заставил бегать по телу мурашки. Рассвет… Словно нет в мире ничего важнее этого, ничего сильнее, прекраснее, словно нет сомнений, иллюзий, ошибок, тумана, есть только путь, вера и стремление. Дышать полной грудью, идти до изнеможения, бесконечно ощущать прикосновение утреннего ветра, слышать пенье птиц и шелест листьев, бродить по Таниану и слушать рассказы старых арахайцев, танцевать у костров, любоваться изящной Гентлудой и упражняться по утрам на мечах и дышать, дышать полной грудью, жить среди народа, что является частью тебя самого и любить всей душой удивительный Арахай. И почему безумно так бьется сердце и хочется кричать? Нет ни сомнений более, ни тоски, словно вместе с ночной темнотой их унесло ветром. – Мы с тобой, Нелисар… *** Город был построен! Как только ночи на Арахае стали совсем холодные люди заселились в своим новые дома. Радости не было предела и жители прекрасного города Ханривел устроили большой праздник. Но еще большая радость охватила всех, когда в город пришли еще арахайцы, прослышавшие об удивительном месте. Для них, на карте города было намечено новое строительство. Но помимо радости и веселья в городе царило и уныние. Все знали, что их предводитель, что их принц покидает Арахай и потому, не могли скрывать печаль, что часто появлялась на их лицах. Нелисар редко стал появляется среди людей. Большую часть времени он проводил с Танташем и Мовианом. Иногда к ним присоединялся и Миригард. Нел старался научить их всему что знал, помогал разобраться в чертежах, чтобы без него, строительство не остановилось. Все свободное время Нел проводил в одиночестве. Его часто видели бродящим по безмолвному, окутанному туманом Таниану. Никто не тревожил его, понимая, что Нелу так же трудно расстаться с Арахаем, как и людям с ним. Но час расставания настал… *** Нел оглянулся. В молчании, их провожал весь город. Мир разделился на то что было до и будет теперь. Никто не мог дать ему гарантии что он еще хоть один раз увидит возлюбленный до глубины души Арахай. И все же, в нем не было страха, он знал, на что шел и шел на это добровольно. – Берегите себя, дети мои, – тихо прошептал Миригард, – Пусть Мир благословит ваш путь и не оставит вас и в самый тяжелый час! Мовиан обнял брата и что-то шептал ему, потом Морин оказался в объятиях плачущей Гентлуды. Нел наблюдал за всем этим словно это вовсе его не касалось, словно не его провожал народ и благословлял. Тишина… неописуемая, волшебная тишина, лишь ветер шумит в листве Таниана. Вот он путь, которого не искал, но который лег перед ним! Может смерть, может почет, а может забвение ждет за границами Арахая. Величайшая история начинается с незначительного поступка, безграничный путешествия – с первого шага! Путь полный неизвестности и тумана открывается здесь, у врат ведущих в неизведанные миры. «Я всегда буду с тобой, сын мой!»