Нелисар Брегон

Шейн вздрогнул, когда ощутил что кто-то ходит по комнате. Чья-то тень медленно скользила от окна к двери и обратно. Густая темнота, заполняющая их комнату, не позволяла ему увидеть, кто это был. – Нелисар, – шепот был едва слышен. – Что ты опять не спишь? – по голосу Нела было ясно, что он и сам давно уже следит за этой тенью. Шейн скорее чувствовал, чем видел, как Нел осторожно поднимается и идет в сторону двери. Они миновали кровать лорда, стоящую ближе всего к выходу и распахнув дверь наружу, уселись на ступеньках их временного жилища, – Что ты трясешься? – Не знаю… – тихо ответил Кэррол. Его голос был другим, совсем не похожим на тот жизнерадостный и веселый гомон, который всегда ознаменовывал его появление, – Я опять видел его… Во сне… Шакиран… Это что-то невероятное, снова этот жар, крики, снова люди толпой бегут в проход и меня кто-то тащит туда. Это просто кромешный ужас, – Кэррол закрыл лицо руками, – Прости что разбудил, просто мне не выносимо быть одному в таком состоянии. Посидишь со мной немного? – Нел молча кивнул, – Когда все это произошло, я постоянно видел его во снах, – начал Кэррол, немного успокоившись, – потом вроде прошло. А сейчас, вот опять… Иногда мне думается что это и не со мной произошло, а иногда все опять, как наяву, – Кэррола била дрожь и весь его облик стал каким-то незнакомым, на лице проступили морщины, глаза потемнели и словно все лицо обрело сероватый оттенок, – Мне страшно, Нелисар! Страшно осознавать то, что у меня ничего нет… В буквальном смысле, ничего. Мне некуда стремиться, некуда возвращаться, даже тосковать не о чем. Все что я знал, все, что у меня было… рассыпалось в прах. Ни осталось и следа... Моя семья выжила, но едва ли я смогу найти дорогу к ним… Да, я знаю, что таков закон равновесия, таков закон самой жизни. Но сердцем я чувствую такую боль и ненависть. Понимаю что все это бессмысленно, но не могу справится с этим. – Ты уже справился, Кэр. – Я не знаю… – Зато я знаю. Будь это иначе, ты не был бы сейчас здесь! Если Мир сохранил тебе жизнь, значит ты нужен ему. К тому же, – задумчиво добавил Нел, – у тебя есть мы. Кэррол благодарно улыбнулся и слегка толкнул Нела плечом. – Только… Только к чему эти кошмары, почему они не оставляют меня? – Это ты не можешь отпустить его. Все это прошлое, Кэррол. Оно уже никогда не будет другим. Смерть – это неотъемлемая часть жизни. Смирится с этим невозможно, я знаю, но не стоит угнетать себя за то, что было. Ты никогда не сможешь пойти дальше, не сможешь расти и развиваться, если не перестанешь терзать самого себя этими бессмысленными воспоминаниями. Эта боль теперь навсегда останется с тобой, как и твой выбор – упиваться этой утратой, или пойти дальше! Они долго молчали, каждый погружаясь в свои мысли. – Мне было всего восемнадцать, когда это случилось… – задумчиво произнес Кэррол, после длинной паузы. – Если я скажу, что мне было двадцать, когда меня отправили на верную смерть без зазрения совести, даже не сделав намека на то, что меня ждет, тебе полегчает? – Не уверен, – уже более веселым тоном ответил шакиранец, – Но весьма любопытно услышать, как ты выбрался? – Я может и рассказал бы тебе подробности, если бы знал… Могу сказать только одно – кто-то спас меня, – Нелисар вскинул глаза к небу и внимательно всмотрелся в чужие звезды, – Идем спать, – тихо позвал он Кэррола. *** Снова потянулись дни. Морин и Доминик нашли себе работу за городской чертой. Там у стариков были деньги, но не было сил и двое друзей с удовольствием брались помогал им. Луи выгодно продал женские украшения, несколько своих изобретений и выручил неплохие деньги за то, что помог усовершенствовать пару мастерских в городе. Нелисар же обменял свои сборы в аптеках, а часть из них продал. Один аптекарь предложил ему остаться в их городе, жалуясь, что им не хватает лекарей. Нел часто это слышал, многим мирам не хватало врачей. Жители становились кем угодно – воинами, пекарями, аграрниками, охотниками и прочими. Но никто не стремился освоить медицину, так необходимую любому миру. К тому же в Сорграде не было такого спасительного островка, как Триада и даже при всем желании, добраться до нее, было бы весьма не просто. Нелисар возвращался в их временное пристанище по широкой городской дороге, выложенной брусчаткой. Под его сапогами скрипел песок, солнце грело ему плечи и спину. Впереди него шел вечно веселый Кэррол, обнимавший двух девушек. Его каштановые волосы были расплетены, Кэррол потратил несколько часов на то, чтобы освободить свою шевелюру от всего, что было в нее вплетено. Светловолосые девушки звонко смеялись над каждой его шуткой и охотно поддерживали с ним разговор. Они были совсем не против того, что его руки, очень уж крепко обнимают их талии. Но тут троица остановилась и расцеловав в щеки довольного Кэра, девушки свернули в проулок, а тот отправился своей дорогой. Нелисар не стал его догонять, следую за ним в некотором отдалении. Шейн стоял перед зеркалом, на стуле сидел Луи и с любопытством рассматривал его одежду. На лорде были сапоги из светлой мягкой кожи, черные узкие брюки, темно-серая куртка, перехваченная в талии ремнем, под ней виднелась белая рубаха. Довершал картину темный походный плащ с рукавами, отороченный мехом. У зеркала лежали две пары перчаток, серый широкий шарф, пара рубашек и походный рюкзак. Волосы Шейна отрасли на пару сантиметров и на его голове образовался своеобразный серебристый ежик. Чтобы скрыть его, лорд повязал на голову черно-красный широкий платок, который скрывал отсутствие длинных, как это принято на Павлерене, волос. – Какой талант, вот это да! – с порога выпалил Кэррол, Шейн хмуро покосился на него. Вслед за ним вошел Нелисар, бросив один единственный взгляд на лорда. Шейн был красив, как может быть красив только истинный мужчина. Вся его внешность дышала физической силой и жесткостью, уверенностью и удивительно сочеталась с налетом не малой гордыни. Его не портила ни странная прическа, ни легкая угловатость движений, оставшаяся как напоминание о пережитых испытаниях. Красные веки придавали его взгляду необычную твёрдость и мистичность. К вечеру все собрались возле дома, разведенный костер весело трещал и от него приятно пахло хвоей. Нелисар сидел рядом с Луи и делал пометки в его записях, иногда вдаваясь с ним в разного рода рассуждения. Кэррол развернул меч, отобранный Нелисаром у посла. Это было оружие прекрасной работы, с широким лезвием, превосходно сбалансированное, лёгкое. Не смотря на длинную рукоять, меч достаточно удобно ложился в ладонь, но чтобы суметь управляться с ним, нужна была определенная практика. Обхватив его двумя руками, Кэррол попытался нанести удар невидимому противнику. Ощущение неуверенности не покидало его. Замах был скованным, движения короткими и резкими. Промучившись с ним какое-то время, Кэррол взял в левую руку один из своих мечей. Он пытался понять разницу, ощутить ее на уровне чувств. Неудачно замахнувшись, он получил удар длинной рукояти в висок и меч выпал у него из рук. – Вот, черт! – расхохотался он, – Надо же! Экая штуковина! Сразу и не поймешь, то ли сражаться с ней, то ли… – причитал шакиранец, ни к кому не обращаясь. Подняв странный меч он снова сделал замах, снова лезвие рассекло воздух и обрушилось на невидимого противника. – Держи его свободно, – заговори вдруг Шейн, – позволяй ему скользить в руках. Кэррол кивнул ему, в знак благодарности за совет. Он попытался расслабить запястье и вновь нанести удар, но снова уронил его, пытаясь сделать выпад. Изогнутый меч отлетел в сторону и Кэррол от души расхохотался, не переставая колко шутить над самим собой. Шейн был удивлен до глубины души таким поведением. С самого раннего детства он привык к тому, что все рьяно оберегают свою честь, свою гордость и достоинство. На его родной земле, неосторожный взгляд, брошенный в чью-либо сторону, мог привести к очень серьезным разбирательствам и даже суду. Он и сам был тем ещё гордецом. А сейчас, на его глазах, весьма ловкий воин, смеялся сам над собой, да еще и в присутствии своих друзей, которые совсем не обращали на это внимания. Шейн был не просто удивлен, для него вдруг словно открылся другой мир, мир за границами Павлерна. Урожденные павлеренцами, они привыкли считать себя лучше других, выше их, чище и благороднее. Но проводя время со своими новыми знакомыми Шейн с удивлением замечал, как хрупки те понятия, на которых строился мир Павлерена. Все его спутники были куда добрее, проще и искренней, чем многие его сородичи, они были воистину намного выше того мира, к которому он привык. Все они были искренни и честны и обладали невероятными талантами, но не считали это поводом для гордости, а лишь поводом для большей любви к Миру. Луидор обладал такими знаниями, которые и не снились никому из тех, кого он знал, при этом в нем сочеталась такая наивность и простота, с которой Шейн не сталкивался ни разу в жизни.. А Нелисар… Шейн боялся его, как ни тяжело ему было признавать это, но это было так. Нел обладал чем-то таким, что лорд не мог объяснить даже самому себе и это пугало его. Шейн поднял с земли меч и окинул взглядом веселого Кэррола. После услышанного ночью разговора, отношение Шейна к шакиранцу резко изменилось, он понимал теперь, что за неиссякаемыми шутками, за, порой глупым весельем, скрывалась скорбь и неизлечимая тоска. Лорд легко замахнулся и жестом пригласил Кэррола к бою. Тот весело усмехнувшись с любопытством принял вызов. Нелисар не смотрел на них. В его памяти совершено неожиданно всплыли воспоминания о днях проведенных у сказателя. Огромное хранилище, вместившее в себя всю историю прекрасного Арахая. На удивление чистые стены и нигде и следа нет от паутины, ни намека на запустение. Старые, тяжелые фолианты выставлены в ряд… Портреты, написанные умелой рукой, удивительно слаженные и красивые лица. В его мысли примешивался звон оружия и смех Кэррола. Прошло больше шести лет с того момента, как он покинул сказателя, но он отчетливо помнил каждую мелочь. Луи запустил пальцы в копну своих лиловых волос и задумчиво нахмурил лоб. Луи был похож на Доминика, того Доминика что на своих хрупких плечах дотащил умирающего принца до берега Лирта. Нелисар хорошо помнил его, такого же тонкого, хрупкого, с открытой душой… Сейчас Доминик уже не был тем тщедушным подростком, это был настоящий опасный воин, способный в одиночку выстоять в серьезном бою. Его, и без того красивое лицо, приобрело отпечаток серьезной решительности и воли. Нелисар не делал разницы между своими спутниками, они все были одинаково дороги ему. Но Доминик… Принц чувствовал особую, глубокую привязанность к другу. Нелисар не заметил, как смолк звон оружия, не заметил, что смех и разговоры неожиданно стихли. Он лишь почувствовал на себе острый, внимательный взгляд. Принц медленно обернулся. Трое его спутников стояли чуть в стороне, их лица, их тяжелое глубокое дыхание и опущенное в землю оружие говорило само за себя. Все они приняли участие в схватке с павлеренцем и не вышли из нее победителями. Лорд стоял, опираясь на свой изогнутый меч, слегка ссутулив плечи. Это был воин, представший во всей своей красе. Время, проведённое с Нелисаром и его спутниками, позволили его телу практически полностью излечится, напитаться силой и почти стереть все следы произошедшего с ним. На когда-то истощенном теле, уже четко обозначился рельеф мышц. Красивое лицо слегка зарумянилось, а в глазах горел огонь. Шейн перехватил свой меч и жестко взглянул в глаза Нела. Это был вызов. – Не стоит этого делать! – вмешался Доминик, раньше всех оценив обстановку. С его лица мгновенно исчезла улыбка и он резко посерьезнел. Но никто словно не услышал его слов. Нелисар осторожно поднялся и извлек Солмир, отстегнув ножны. – Нелисар… – еле слышно окликнул его Луи. Все понимали, что оба, и Нел и Шейн еще не совсем оправились от перенесенного. К тому же, лорд был весьма горд, а воины знали, что среди них нет равных Нелисару, это шуточное сражение может закончится смертью. Нел совсем не знал павлеренца, не знал ни его помыслом, ни стремлений, но он был уверен в какой-то беспрекословной безупречности его сущности. Они сошлись. Мечи их скрестились и с первым ударом всем стало ясно – это будет совсем иной бой, не тот, что произошел между лордом и остальными. Нелу понадобилось совсем немного времени, чтобы оценить, прочувствовать лорда и понять его слабые места. Принц видел, что перед ним первоклассный соперник, способный выдержать самый отчаянный бой. Это был смертоносный, отчаянный, сильный воин. Нел чувствовал, что опасней Шейна нет никого среди них. В нем горел страшный огонь, не переходящий ни в слепую ярость, ни в безумие, но дававший ему огромные силы в бою. Но Нелисар видел и его слабые стороны – чрезмерную гордыню, отсутсвие гибкости, жесткую принципиальность. Он знал, что Шейну не победить его и при желании он мог бы уже одолеть соперника. Но Нел хотел знать, на что способен лорд. Их сражение было наполнено красотой настоящего боя. Казалось, что вот-вот они достанут друг друга, но противник всегда уходил от смертельного удара, всегда уворачивался и был готов сам нанести удар. В какое-то мгновение, всем показалось, что они слились в единое целое, так тонко было полотно сотканное из четких, сильных ударов. Словно зачарованные все следили как верно движутся их тела, как мягко и уверено переступают ноги и как страшно наносятся удары. Нелисар почувствовал, что пора положить конец этому бою и Шейн в одно мгновение понял, что лишь теперь начинается настоящее сражение, что до этого, с ним лишь играли, изучая его. Он до конца так и не сумел понять, откуда обрушились на него страшные по своей силе удары и ему едва хватило ловкости, чтобы удержать меч в своих руках. Но в следующий миг, его запястье вывернулось и рукоять меча скользнула в сторону. И не успев оправиться от неожиданности, он вдруг почувствовал, что его тело неудержимой силой тянет вниз. Стремясь удержать равновесие, он хотел было сделать шаг назад, но какая-то преграда оказалось у него под ногами и повинуясь немыслимому влечению он с размаха упал на лопатки. Холодная сталь прекрасного меча коснулась его горла. Шейн был настолько поражен произошедшим, что не сумел скрыть этого. Удивление ярко проступило на его лице и он застыл, глядя снизу вверх в темные, как омут глаза, со странным дефектом зрачков. Нелисар смотрел на него спокойно, без тени превосходства или злорадства, не как на пораженного соперника, а как на достойного партнера. Он отнял меч и протянул павлеренцу руку. Тот неуверенно принял ее, до сих пор не понимая, что и как произошло. В его голове мелькнула мысль, что причина в том, что он перед схваткой с Нелисаром, состоялось еще три боя. Но оправдание было слабеньким. Принц не стал вдаваться в комментарии и разговоры. Он просто вновь пристегнул длинные ножны к бедру, убрал в них меч и спокойно вернулся к своим занятиям, опустившись рядом с Луи, словно ничего и не произошло. *** Поежившись, Нелисар натянул тонкую куртку на плечи. Ночь спустилась неожиданно быстро. Луи заснул, повиснув на плече у Морина и ему совсем не мешали длинные тирады альбиноса и смех друзей. Доминик что-то снова вырезал своим широким кинжалом и изредка бросал меткие шутки в бурно общающихся Кэрролла и Морина. Возбужденный Кэр то и дело вскакивал со своего места и размахивая руками пытался что-то доказать Морину. Шейн сидел здесь же, задумчиво прислушиваясь к руноку, в который примешивались то арахайские, то шакиранские слова. Лорд был абсолютно спокоен внешне, но Нелисар явно видел, что павлеренца что-то мучает, какой-то немой вопрос застыл в его глазах. Никто и словом не обмолвился о произошедшем пару дней назад, словно ничего примечательно и не случилось. Но каждый чувствовал, что лорд находится в постоянном напряжении душевных сил. Нел неожиданно вздрогнул услышав имя Арахая и невольно вслушался в разговор своих спутников. Морин вдохновенно рассказывал о их родине Кэрролу. В его словах было столько искренности и любви, что даже задремавший Луи проснулся и прислушался к рассказу. – Кто правит Арахаем? – спросил Кэррол, когда Морин замолчал. – Король… и регент... – просто отозвался он и в его голосе послышалась сухость и сдержанность. – Король и регент? – Да, – подхватил оживившийся принц Луидора, – в Арграда многие земли управляются не советом, а королем и несколькими его приближенными. В Триаде много информации об этом. А ещё королю помогает брат. У короля Владислава несколько наследников и трон, по сути, принадлежит братской крови. По законам, старший сын является венценосцем, но никто не лишает его права разделять трон с братьями, – Луи говорил с таким вдохновением, что даже арахайцы заслушались его, – Хотя решение братьев или советников, или регента не будет законным, если оно не подкреплено словом короля. Но вообще, об этом лучше спросит принца Арахая... – Луи резко запнулся и побледнел. По его телу заметно пробежала дрожь и он опустил глаза в землю. Двое арахайцев многозначительно переглянулись, но никто из них не посмел взглянуть в сторону Нела. – Принца Арахая? – не понимающе спросил Кэррол, удивленно озирая своих собеседников. – Да, принца Арахая, Нелисара Брегона Аратея, – голос Нела прозвучал спокойно и ровно. Он никогда не скрывал кто он, но никогда и не распространялся об этом. Повисла немая пауза. Конечно, Нелисар знал, что Луи не мог не догадываться о его происхождении. Его меч говорил о многом для тех, кто умел наблюдать. Его не удивляло даже то, что принц Луидора ни разу не обмолвился об этом и ничего не спросил. В этом и был весь Луи. Только теперь, поддавшись накатившему на него вдохновению, он лишь случайно оговорился об этом. – Ну вот, – изрек Кэррол, – а можно я тоже буду принцем Шакирана, а то мне прям неловко в окружении таких больших господ? – и он весело рассмеялся. Поддавшись его заразительному веселью, остальные тоже расслабились. Нелисар еще немного посидел у огня, позволяя шакиранцу отпускать по поводу его происхождения шутки. А потом, поднявшись, он направился прочь от своих спутников. Принц Арахая.… Да он был принцем по происхождению, но не более того. Он был верен ему, так же, как Солмир был верен его руке. В этом было его благо и его великая тоска, что так часто щемила ему грудь. Принц Арахая. Что вообще для него это значило? Он никогда не взойдет на трон, вместе со своими братьями, это он знал однозначно. Но он был верен родной земле, даже не смотря на время и расстояние разделившее их. И верность эта исходила из самого его существа. Даже здесь, на далекой земле, он ощущал себя частью родного мира, он был неотделим от народа, от земли Арахая, от ласкового Санримора. Принц скорее почувствовал, чем услышал что за ним кто-то идет. Не оборачиваясь, он сбавил шаг, позволяя нагнать себя. Шейн молча поравнялся с ним и приноровился к шагу Брегона. – Мне нужно следовать дальше, наш путь ведет к Ветуну… Там нас ждет война с сарахами, – Нел остановился и всмотрелся в потемневшее небо, – Мои спутники дали согласие следовать со мной. – Ты спас меня и можешь решить мою судьбу, – тихо и с каким-то усилием произнес Шейн. – Я ничем не обязывал тебя и уж те более, не собираюсь совершать за тебя выбор. Это твоя жизнь, – Нел прямо взглянул в глаза лорда, – Чего ты хочешь? – За мной следует суд Павлерена и, не смотря на всю его напыщенность и помпезность, они опасны… весьма опасны. Они являются членами Верховного совета и способны очень на многое. Я знаю, что подвергаю вас серьезному риску, оставаясь в вашем лагере… Они не перестанут преследовать меня никогда… Я хочу чтобы ты понимал это. – Я знаю достаточно о Павлерене, чтобы представлять себе, чем все это может обернуться. – Павлерен действительно может объявить войну твоему миру, если узнают откуда ты родом. А если им станет известно, что ты принц… – Зачем ты всё это мне рассказываешь? – оборвал его Брегон. Шейн повел плечами, словно проверяя свои собственные ощущения. Ему было непривычно разговаривать на равных с простыми путешественниками, хотя он мысленно и напоминал себе, что перед ним принц. – Если я… – Если? – снова перебил его Нел, – Что значит, это твоё если? Либо оставайся, либо уходи раз и навсегда. Шейн не собирался оставаться с Нелом, но в этот самый момент, он вдруг почувствовал всем существом, что есть только один единственный правильный выбор, который он даже не допускал в свое сознании. – Я остаюсь! Нелисар долго посмотрел на него, словно убеждаясь в искренности этого решения и ничего не сказав более, пошел прочь. – Спасибо, – бросил ему вдогонку Шейн, Нел остановился, но не обернулся, – что не спрашиваешь, за что меня преследует суд. Нел снова промолчал, словно это было чем-то само собой разумеющимся. Он не мог сказать, что его не интересовал этот вопрос, скорее он предчувствовал то, что может услышать и предпочитал промолчать. Шейн осторожно пошел за ним, повинуясь внутреннему влечению. – Ты искусно владеешь мечом, – начал через некоторое время Нелисар. – Не искуснее тебя. Я без преувеличения, искренне поражен твоим мастерством. Ты словно одно целое со своим мечом. – Так и есть, – усмехнулся Нелисар. – Это удивительно… Меч особенный? – Да, это меч защитника моей земли, мира, которому я принадлежу. – Арахай… Хотел бы я обладать подобной же силой. – В этом нет смысла, найди то, в чем тебе нет равных, – Нел остановился и снова обернулся к павлеренцу, – В чем твоя сила? Шейн поднял глаза вверх, потом прищурившись посмотрел на Нела, словно мысленно задавая себе тот же вопрос, но так и не ответил. Они повернули обратно к дому. Небо затянули плотные облака и стало совсем темно и даже как-то неуютно. Все ушли в дом спать, кроме Луи. Он сидел обхватив колени и задумчиво смотрел в огонь. Его губы тронула едва заметная улыбка, при виде лорда и принца. – Я никогда не промахиваюсь, – неожиданно изрек Шейн, Нел медленно обернулся к нему и в глазах его всплыл явный вопрос, – Дай мне свой кинжал! Нелисар молча достал клинок, подаренный Эдрианом и протянул лорду. Тот взял его, подкинул в воздух и поймал за лезвие. Быстрый взгляд скользнул вокруг, рука Шейна с непередаваемой легкостью взметнулась и Нел едва уловил как прекрасный кинжал выскользнул из длинных пальцев и воткнулся в дерево, стоявшее шагах в двадцати. – Ох… – тихо шепнул Луи. Нелисар лишь одобрительно кивнул. – Клинок плохо сбалансирован, рукоять тяжелей лезвия, такой для метания не годиться. Мне нужны идеально выверенные и сбалансированные клинки, – в голосе его звучала абсолютная уверенность, – и лук! – Лук? – Да, мне нужен лук! – и его губы тронула улыбка, а в глазах блеснул огонь. *** Кэррол жадно и долго пил. Земля, где они оказались, была весьма жаркой, а работа в душной кузне совершенно утомляла. Напившись, он опустился на землю и оперившись спиной о стену закрыл глаза, глубоко дыша. Через некоторое время к нему присоединились Шейн и Луи. Все трое, раскрасневшиеся, мокрые от пота, утомленные, они спасались от жары в тени здания кузни. Некоторое время все трое молчали, словно не осталось сил даже на разговор. Им нужно было совершить всего два перехода до Симона, а по времени у них в запасе была ещё неделя, и потому Нелисар позволил им спокойно заниматься изготовлением клинков для Шейна. Каждый день с самого раннего утра Луи и двое его помощников пропадали в кузнице. Путем проб и ошибок им наконец удалось найти идеальный сплав металлов, сочетающий в себе умеренную тяжесть, баланс и прочность. Но это было не самое сложное. Идеально сбалансировать полностью металлический клинок было не просто, лишь один из семи был пригоден для метания. Долгие часы вместе с Шейном они тратили на испытание ножей. Лорд безжалостно отбирал только лучшие клинки. Кэррол, приноровившийся к работе с Луи еще в прошлый раз, был незаменимым помощником. Время, проведенное вместе, и общий труд весьма сблизили Шейна и Кэррола. Лорда более не раздражали выходки шакиранца, он даже начал видеть в них некоторое остроумие. Его неиссякаемый оптимизм казался теперь не глупым и не дурацким, теперь лорд видел в нем жесткий стержень, внутренний свет. Шейн с огромным удивлением отмечал перемены, происходящие и в нем самом. Каждый день приносил ему новые открытия, показывал ему жизнь с другой стороны, жизнь вне Павлерена. И она была удивительна! Он стал замечать, как меняется его реакция на события и поступки других, меняется его отношение и восприятие и его внутреннее состояние. Утомительными, длинными днями они работали не покладая рук и Шейн был рад этой работе, хотя на Павлерене он презирал такой труд, считая его недостойным. И вот наконец наступил день, когда всё было закончено. За все время, потраченное на работу, им удалось сделать всего лишь тринадцать идеальных клинков. Вечерами, когда хрупкий Луи валился с ног и засыпал, лорд, вместе с шакиранцем готовили лук. Нелисар выкупил у торговцев сертанское дерево, самое лучшее для стрелкового оружия, жесткое, но гибкое и упругое, оно идеально подходило. Нелисар не сказал никому, что ему пришлось выменять за это дерево почти все, что он мог себе позволить, лишь только Шейн многозначительно и долго посмотрел на него, увидев в руках принца великолепное белое дерево. Лук был готов. Его плечи были украшены великолепной резьбой, нанесенной искусной рукой Доминика и заканчивались изящными рогами, рукоять охватывала кожаная оплетка. Без тетивы, лук изгибался в обратную сторону, демонстрирую тем самым силу, хранившуюся в этом великолепном изделии. Шейн упер одно плечо лука в землю и прижал ногой, перехватив одной рукой лук за рукоять, уперевшись другой рукой в свободное плечо, он навалился на него, пытаясь согнуть. Лук поддался и Шейн накинул тетиву. Павлеренец выдохнул и взглянул на Кэррола. Тот делал оперение для последней стрелы. – Готово! – провозгласил шакиранец. Довольно осмотрев внушительную связку стрел, он обернулся к Шейну. Готовый лук был просто великолепен в сильных и изящных руках, – Ну, – улыбнулся Кэррол, – продемонстрируешь? – Не сегодня, – невольно улыбнулся Шейн искреннему восторгу в глазах друга, – Темно, стрелы не отыщем, – и он опустился рядом с ним на землю. Убрав инструменты и стрелы, Кэррол лег на бок напротив Шейна, подложив под голову руку и устало всмотрелся в огонь. Некоторое время они молчали. – Кэррол… – Да! – Как вы собрались все вместе? – Как? – Кэррол поднялся, Шейн впервые заговорил о чем-то, не касающимся изготовления оружия для него, – Собственно, у каждого своя история, – и он вкратце пересказал, все, что знал о своих спутниках. – А ты? – спросил Шейн. – Я, – усмехнулся Кэррол, – был шельтом. – Шельтом… – невольно повторил павлеренец. – Несколько лет назад моя земля погибла. Это было ожидаемо... Шакиран умирал, мы все это знали. Но все равно, когда это произошло – это было полной неожиданностью... Многие к тому времени, уже покинули землю, кто-то обзавёлся необходимыми связями. В общем, жизнь должна была продолжаться. Моя семья ушла с Шакирана и осела в соседнем созвездии. А я не смог уйти... Вернее я думал что уйду, но позже... В итоге я дождался момента, когда он... Когда он умер, – Кэррол передернул плечами, – Это было жутко. Он просто рушился на глазах... Когда такое происходит, переходы замыкаются сами по себе и находятся в постоянной работе, словно открытая дверь на другую землю. – Чтобы люди успели спастись... – Да, чтобы как можно больше людей спаслось... – Кэррол помолчал какое-то время, заново окунувшись в эти воспоминания, – Когда всё было кончено, я отправился к своей семье, но так и не смог забыть произошедшее. Не смог начать жить заново, словно ничего и не было. Тогда я попрощался с родными и оправился в путь. И буйный нрав заносил меня во всякого рода передряги, и приключения. И как-то я попал к шельтам. Они научили меня очень многому, в том числе и выживанию без всяких средств, без оружия и связей. Но мне было противно то, чем они занимались и я ушёл от них. Ну а потом, я случайно встретил на одной земле Нелисара и остальных. И единственно что мне нужно было тогда – это оружие. Я не собирался оставаться с ними. Я был уверен в своих навыках и не сомневался что смогу забрать меч и скрыться. Думаю Нел раскусил меня моментально, но не прогнал. Ночью я пытался украсть Солмир. – Солмир? – Меч Нелисара… До сих пор удивляюсь и радуюсь, что не выбрал другое оружие. В общем-то я не смог уйти с ним дальше десяти метров от лагеря. Меч не позволил мне. Нелисар так и нашел меня, вместе с мечом и я абсолютно не сомневаюсь в том, что он собирался убить меня. – Почему же не сделал этого? – Не знаю… Что-то остановило его. Я никогда не спрашивал об этом Нела. Это и не важно… В конечном итоге могу сказать только одно, вся суть в Нелисаре, – задумчиво произнес Кэррол, – он словно магнит. Ни с кем не сближается, никому не открывается, но всех нас тянет к нему, необъяснимо и не преодолимо. Ты ведь тоже ощутил это? – Да… – тихо ответил Шейн, – Я и не думал, что кто-то поймет это. – На самом деле, я тоже, – и они рассмеялись. *** Сильная и изящная рука крепко охватывала рукоять лука. Несколько секунд он помедлил, оценив ветер и расстояние, а в следующее мгновение легко накинул стрелу, и она взмыла в воздух. Не успела одна стрела слететь с тетивы, как за ней последовала следующая и еще одна и еще. Шейн успел пустить разом десять стрел, друг за другом, пока первая не коснулась земли. Несколько из них ударились друг в друга. Все пятеро с нескрываемым удивлением наблюдали за ним. Кэррол присвистнул. – Метров на шестьсот ушли. – Кажется больше. Луи принес завершенные клинки, уложенные в специально сделанные для них ножны. Шейн пристегнул их. Клинки висели под наклоном, чтобы их было легко вытаскивать по несколько штук сразу, но при этом они не выпадали. Луи всегда умудрялся сделать возможное из невозможного. Пока Шейн бродил по полю и собирал стрелы, Кэррол установил для него обломок дерева в вертикальном положении. – Ну! Удиви меня… пернатый, – хмыкнул он. Шейн с удивлением заметил, что этот подкол совсем не зацепил его, а даже позабавил. Он с удивлением понимал, что привязался к Кэрролу и потеплел к нему душой. Без лишних раздумий, Шейн выхватил сразу три клинка и отправил их в цель. Все три вонзились в бревно друг под другом. Хрупкая мишень покачнулась и опрокинулась.