Цвет исцеления

Порывы холодного ветра вынуждали Клару засунуть руки в карманы. Она прижала голову к груди, закрывая от холода нос и рот. Ей уже не хватало тёплых вечерних прогулок во Флориде, где могла скинуть с ног сандалии и почувствовать песок между пальцев и прислушиваться к всегда последовательному звуку морских волн, когда те накатывались на берег. Толпы туристов редели, когда солнце начинало опускаться за горизонт, и Клара любила прогуливаться по пляжу, изучая остатки их присутствия – бутылки, пустые банки, пластиковые пакеты и фантики от конфет, а иногда даже сдувшийся пляжный мяч или лопатку. Клара подбирала эти предметы и выбрасывала в мусорник, прекрасно зная, что на следующее утро прибудет новая партия туристов и загородных семей, жаждущих отдохнуть и не подозревающих об оставленных ими уликах. Это была не Флорида. Это даже уже не Штаты. Это был замёрзший ад, а-ля Антарктика. Надо отдать должное, это место было уединённым. Стены из цемента и шлакоблока высотой с деревья возвышались перед ней, а бронированные автомобили патрулировали местность за ней, словно сторожевые псы. Люди в масках и защитных очках смотрели на неё как стервятники, ожидая сигнала, чтобы выпустить поток пуль. Путь сюда был длинным, но внезапно перестал таковым казаться. Клара сглотнула, чувствуя пылающий жар в животе, несмотря на температуру ниже нуля. - Продолжайте идти, пожалуйста, - сказал сопровождающий её человек. Его учтивый тон звучал спокойно и пусто, что отличалось от резких команд, которые она ожидала, пересмотрев бесчисленное количество научно-фантастических фильмов. Кларе хотелось думать, что это был очередной такой фильм, типа ‘Инопланетянина’; даже лаборатории в ‘Очень странных делах’ выглядели жутко. Но всё казалось лучше, чем эта мрачная крепость перед ней. Клара следовала за ним, и снег хрустел под её ботинками. Ей казалось, что эту тропу никто и никогда не чистил. Её сопроводитель, который так и не назвался (хотя Клара его об этом и не спрашивала), вёл её через множество проходов и ворот до главного входа – тяжёлой на вид двери, достаточно большой, чтобы в неё поместились три броневика, поставленный друг на друга. Он ввёл код и что-то пробурчал в рацию, пока Клара отрешённо стояла за ним, а её дыхание образовывало небольшие паровые облачка. После нескольких пикающих звуков дверь наконец с грохотом открылась, открыв взору ещё больше охранников. Они не пытались скрыть оружие или глаза, пока разглядывали её. Клара не винила их. Она также считала, что ей здесь не место, но поворачивать обратно было уже поздно. Её повели дальше в здание, и дверь за ними со скрипом затворилась наглухо. Ничто не сможет проникнуть внутрь и уж тем более выбраться. Клара чувствовала, как в горле нарастал словесный ком, желающий выскочить наружу и нарушить тяжёлую атмосферу лишения свободы, но все мысли о разговоре сразу умерли при виде окружающих её солдат. Взгляд Клары перемещался от одной двери к другой, пока сопроводитель вёл её через лабиринтоподобные коридоры, к чему Клара была готова только отчасти. - Это для того, чтобы затеряться, - ещё в машине пояснил сопроводитель. – На случай, если что-нибудь выберется из камеры содержания. Тут было что-то ещё во всём этом расширении, а также движении и прогрессировании вещей, но Клара не помнила, что. Всё это казалось таким же запутанным, как и коридоры, по которым она шла. Каждый коридор пугал её, каждый проход, хоть его содержимое и было скрыто, вселял ужас. Какие ужасные твари находились по ту сторону? Хотели ли они убить её? Или съесть? Или, может, ещё чего похуже? Клара задрожала. Она была не в состоянии запомнить что-либо. Как только её посещали мысли об отступлении, они тут же сворачивали за очередной угол, и она вновь терялась. Казалось, что сопровождающие её люди служили более чем одной цели. Клара всю дорогу молчала. Все слова казались фальшивыми и детскими и умирали в горле до того, как она смогла издать хоть какой-то звук. Наконец охранник просканировал свою карту, и дверь в офис открылась. Кивнув Кларе, он встал у входа. Клара глубоко вздохнула и зашла внутрь. Помещение оказалось на удивление тёплым и привлекательным. Рядом с книжными полками, что были высотой до потолка, находился письменный стол из красного дерева. Окон не было, но большая картина с пейзажем гор в раме висела над столом, создавая пусть временную, но иллюзию пространства и свободы. Сказать, что она такого не ожидала, это как не сказать ничего. Клара ожидала увидеть тюремный офис с решётками и оружием на всех стенах. Может быть, даже мониторы на стенах, показывающих различных чудовищ. Почти сразу Клара почувствовала, как плечи начинали расслабляться. Сидящий за столом человек перелистывал бумаги, на одной из которых была фотография Клары. Он был одет в чёрную облегающую рубашку и больше походил на военного, нежели на доктора или исследователя. Его тёмно-коричневые волосы были коротко подстрижены, а тёмно-карие глаза просматривали бумаги без остановки. Лицо не выражало ничего, ни улыбки, ни хмурости. Клара не могла определить его возраст, но не сомневалась в его власти. Ей казалось, что со стороны ещё больше выглядело, что ей здесь не место. Её каштановые волосы были на скорую руку завязаны в хвост поверх головы, и несколько прядей беспорядочно ниспадали на плечи. На носу и под бледными серо-голубыми глазами виднелось множество веснушек. Клара была невысокой, может быть, каких футов пять с лишним, но в массивном пальто казалась ещё меньше. Человек даже не взглянул на открывающуюся дверь или на Клару, которая ждала, когда закончит свои дела. Клара нервно поигрывала со своим жакетом и попыталась слегка откашляться, но в итоге получилось громко кашлять. Человек сразу поднял голову и кивнул. - Ах, да, прошу прощения. Пожалуйста, присаживайтесь, мисс Элионe. Это французская или греческая фамилия? Или предпочтёте, чтобы вас называли просто Кларой? Греческая, хотела сказать Клара, но вместо этого лишь кивнула. - Остановимся на мисс Элионe, - сказала она, садясь в обтянутое резиной кресло, которое заскрипело под давлением. Оно было жёстким и еле выдерживало её, трескаясь, как это обычно происходит с новой кожей. Клару не удивило, что кресла казались нетронутыми. Даже кресло собеседника выглядело неудобным, и он время от времени ёрзал. Иногда он скрещивал ноги, иногда выпрямлялся, всегда двигаясь. Это свидетельствовало о том, насколько неудобно было сидеть. - Да, мисс Элионe. Я доктор Холлоуэй. Ваш сопроводитель уже поведал вам основы, да? Причину, по которой вас сюда привезли? – спросил он, одним движением запястья закрыв её файл. - Да, сэр. Меня перевели из исследовательского отделения во Флориде после демонстрирования невероятных навыков в компьютерной науке и технологиях и... - Вы здесь потому, что нашли нечто такое, чего не должны были найти, – прервал он её. Клара сглотнула, опустив взгляд. - Да, сэр. - Один из наших коллег, доктор Айвар, посещал ваше предприятие для исследований, и вы как бы ‘нечаянно’ наткнулись на некоторые заметки его исследований, которые он оставил на своём столе. Вас вообще не должно было быть в его офисе. - У него была моя флэшка... – начала Клара и тут же замолкла. Глаза доктора Холлоуэя сузились и холодно смотрели на неё. Он скрестил руки перед собой, прижавшись к ним подбородком, и наклонился вперёд, глядя на Клару неморгающими глазами. Клара стиснула кулаки. - Вы закончили оправдываться? - Да, сэр. - Позвольте кое-что вам разъяснить, Клара. Вы здесь не потому, что вы хороший учёный. Вы живы потому, что живы. Доктор Айвар нарушил нашу конфиденциальность, и вы – результат этого. Он был убит нами за свою ошибку. Вы понимаете? Мы могли бы просто стереть вашу память, но это вызовет слишком большую суматоху. Вы здесь не как гостья, а как замена ему за то, что сунули свой нос куда не положено, и неважно, случайно это или нет. Если же вы окажетесь ещё более никчёмной, чем он, вас тоже убьют. И вы не станете повторять его ошибки. Я ясно выражаюсь, Клара? - Да, сэр, - почти шёпотом ответила она. - Хорошо. Вы здесь, чтобы сэкономить мне время и усилия и избежать больших потерь, но мне совершенно наплевать, если вас в конечном счёте убьют, разве что только создавать лишнюю работу для одного из моих ребят, убирая бардак. Поэтому держитесь рядом со своими сопроводителями. Идите туда, куда положено. И ради вашего же блага, я надеюсь, вы засунули своё любопытство куда подальше. Смерть – далеко не самое худшее, что может здесь с вами произойти. Доктор Холлоуэй сел обратно в кресло и вздохнул, положив руки на колени. - Вы начнёте работу завтра. Сопроводитель отведёт вас в вашу комнату. Вы – персонал класса С, поэтому вам будут предоставлены кровать и трёхразовое питание. И запомните – здесь нет места ошибкам. Ради вашего же блага, я надеюсь, что это – последний раз когда я вижу вас здесь. А теперь ступайте. Клара не помнила, как встала с кресла и как дошла до двери. Она не пыталась запомнить коридоры, и её мозг уже не даровал воспоминаний о тёплом песке и лёгких волнах. По дороге в комнату, Клара прикусила губу, чтобы не заплакать, и молилась, чтобы бог сжалился над ней, если он вообще был в этом адском месте. Доктор Холлоуэй смотрел, как Клара уходила, и снова на минуту открыл её файл. Он смотрел на фото и нахмурился, достав из стола отдельный файл. Он был до отказа забит бумагами и заметками, разбухнув от содержимого. Доктор Холлоуэй открыл его, добавив файл Клары на передний план. Столько информации, и он уже успел пройти через всё. Он перечитал каждое письмо, каждую заметку. Это был риск. Каждая часть этого дела представляла собой риск, который он не хотел брать на себя. Но они уже слишком далеко зашли, чтобы отступать. Нет, это было бы глупо. Сколько денег они уже в это вложили? Как долго они просили вышестоящих о таком шансе? И о такой возможности, которая в буквальном смысле прошла через главную дверь... - Надеюсь, ты прав на этот счёт, Айвар, - пробормотал Холлоуэй. Он закрыл файл и положил обратно в сейф, заперев его. Суставы его кулаков нервно хрустнули, и он снова опустился в кресло.

***

- SCP-049, пожалуйста, выйди вперёд. Сейчас тебя переведут в более безопасную камеру, - сказал охранник через устройство внутренней связи. Через минуту он убрал свой толстый палец с кнопки и с трепетом наблюдал за существом. Он не пытался скрыть отвращение и беспокойство, как и многие другие. Возможно, потому, что среди многочисленных существ, содержащихся здесь, SCP-049 больше всех походил на человека, хотя бы по форме. Его маска с длинным клювом вызывала чувство беспокойства у многих посетителей, что приходили сюда с целью понаблюдать за его работой. По крайней мере, тот не был громадной ящерицей. Как и было сказано, SCP-049 вышел вперёд, борясь с желанием вцепиться в скобы на шее и запястьях. Он предполагал, что люди не хотели лишних движений, но хотел бы, чтобы избавили от железного ошейника. Он не был собакой. Он ведь всегда был вежлив, не так ли? Он бы предпочёл, чтобы его не усыпляли каждый раз, когда собирались куда-то транспортировать, чтобы надевать этот смехотворный ошейник. В конце концов, он всего лишь выполнял свои обязанности доктора. Человек, которого он излечил, выразил бы благодарность, если бы всё ещё мог говорить. Они ведь все здесь доктора, и он толком не понимал, почему с ним так обращались. Но жаловать тоже было особо не на что, так как ему щедро доставляли особей. Столько ещё предстояло познать, столькому научиться. Его вели молча в сопровождении довольно большого количества охранников. Он ощущал себя почти что почитаемым. Двое спереди, каждый со своей стороны держал его за ошейник, а сзади шёл высокий человек с оружием, держа транквилизатор наготове. Каждый шаг тщательно контролировался. Он хотел бы вдохнуть свежего воздуха, а эти чистые и чёрствые стены с трудом можно было назвать привлекательными. Однако, он был бы не против смены обстановки. Они толкали его вперёд, и охранники держали его за ошейник на расстоянии руки. Его вели как скотину. Как же это оскорбительно. Его вели из прохода в проход, всё дальше и дальше от знакомой ему камеры, в направлении очередной мрачной камеры. Все они были практически одинаковыми. - Стойте! – скомандовал идущий спереди охранник и притормозил. – Дайте этим людям пройти. Ведите SCP-049 направо. Его медленно повели дальше, практически закрывая вид. Мимо прошла небольшая группа учёных, чтобы выполнять свою работу. Обычно его переводили в такое время, когда никто другой не должен проходить мимо. Это было нехарактерно с их стороны – менять распорядок. Он вытянул шею, чтобы глянуть через плечи охранников. Ещё заражённые? Ещё больше несчастных душ, которых ему следовало вылечить? Женщина. Практически девочка, следовавшая за охранником. Её глаза были распухшими и красными. Она что, плакала? Она не поднимала взгляда, быстро идя за своим добросовестным сопроводителем. Но тут, на короткий момент, любопытство взяло верх над девушкой, и она подняла голову. Её глаза расширились от страха, а лицо приобрело выражение неуверенности. Или же это было очарование? Он заморгал, глядя на девушку, создание, которого в этих стенах быть не должно. Была ли она подобна ему? Или же... она была очередной заражённой? Нет. Нет, она была чиста. Она не была заражена. Но что-то было в ней странное, что-то в этом Море, чего он не мог распознать. Это как смотреть в мутную воду, сквозь туман. Это как раздражающий зуд в глубинах мозга, который невозможно почесать, как... - SCP-049, не двигайся! – рявкнул охранник, ловя его, когда существо подалось вперёд, в сторону девушки. Она приостановилась и сделала шаг назад к своему сопроводителю, который не спускал взгляда с SCP-049. С дрожью вздохнув последний раз, женщина поспешно последовала за своим сопроводителем, завернув за угол и скрывшись в коридоре. Существо провожало её взглядом, пока девушка не исчезла из виду, и ещё на момент задержалось на месте. - SCP-049, продолжай движение дальше, - требовательно сказал охранник. После последней паузы, существо наконец послушалось. Возможно ли такое? Могла ли простая женщина не только не быть излечена, но и иметь иммунитет к Великому Мору? Но до того, как SCP-049 успел собраться с мыслями, его уже привели в новую камеру. Дверь прочно закрылась за ним, а ошейник и оковы снялись. Мор всё ещё мог удивить его, даже после всего, что он узнал. Он делал это годами, веками, и сюрпризы уже не удивляли его. Но эта девушка была чем-то совершенно иным. И вот опять, нечто на языке, чего он не мог высказать словами, нечто такое, до чего не мог дотянуться. Он часто такое испытывал, мысленный вихрь или облако растерянности над головой. Он знал, просто знал, что если удастся ухватиться за то, что постоянно ускользало от него, то наконец сможет создать лекарство. Он наконец сможет вылечить те несчастные души, которые бродили вокруг как заражённые овцы, как скот. Но он был их пастухом. И как пастуху положено оберегать овец, он будет оберегать этих людей. Это всегда являлось его предназначением, единственной причиной его существования. Он был близок к решению, и он знал это. И эта девушка, эта... странность, могла бы стать ключом. Он расхаживал по камере, вытащив из балахона записную книжку и перевернув новую страницу. Журнал имел пожелтевшие страницы, заполненные текстом на языке, непонятном ни одному человеку. Хотя их неспособность понять его значение было тем, чего SCP-049 также не понимал. Для него это был как обычный английский, а для других – тарабарщина, нонсенс, код, который невозможно расшифровать, созданный исключительно владельцем журнала. Это всё, что им известно. Но SCP-049 и не возражал, просматривая предыдущие записи и заметки, и тогда перевернул новую страницу и взял ручку. Возбуждение и трепет от близости к новому открытию давили на грудь. Каждый сделанный вперёд шаг был прогрессом, а прогресс являлся величайшей целью, к которой человек может стремиться. Открытие неведомого, и та девушка определённо являлась тем самым неведомым. Это несомненно потребует тщательного исследования. И он с нетерпением ждал, когда сможет добраться до неё.