***
К обеду следующего дня мне стало лучше, сознание было ясным и чистым, физически конечно нет, но трезво мыслить я считал уже успехом. В палату вошла сначала мама, а за ней брат. От моего жалостного вида оба были в шоке. И немудрено, лицо превратилось в сине-зеленое месиво. Фингал под глазом, синяк на полчелюсти, рассеченная бровь — будто грузовик переехал. Мне стало дико стыдно перед ними, как только началась эта проклятая стажировка, я ни разу не позвонил и совершенно оторвался от своей жизни, погрузившись полностью в антураж светской тусовки со всеми вытекающими проблемами. Один раз лишь отправил е-майл, что буду практиковаться в лучшем модном Доме страны, по совместительству змеином улье, где правит королевская кобра, как оказалось позднее. — Боже мой, Томми! — ахнула мама, тут же прикрыв рот ладонью, — какой ужас, милый, как ты себя чувствуешь? — она сразу бросилась ко мне, взяла за руку и присела на стул рядом. Мне так больно видеть ее расстроенной. Я бы очень хотел предотвратить те события, но судьба распорядилась иначе. — Уже гораздо лучше, не волнуйся так, мам! — Как не волноваться? Я чуть с ума не сошла по пути сюда. — Мама, ну хватит, правда, Тому и так должно быть паршиво, хоть ты не нагнетай, — заступился Йен, — здорова, братец! — мы обменялись фирменным рукопожатием. — Томми, что врачи сказали? Когда тебя выпишут? — мама сыпала вопросами, на которые у меня самого не было точного ответа, поэтому я избрал более оптимистичную версию. — Сказали, жизненно важные органы не задеты, обещают хороший прогноз на быструю поправку, через неделю-другую выпишут, когда швы подзатянутся. — Да на тебе быстрее, чем на собаке всё заживает! Уверен, уже через неделю тут все взвоют от твоего чрезмерного общения, мечтая поскорее от тебя избавиться! — Пхах, в чём-то ты прав! — я согласился, только вот Йен не знал, как сильно я изменился за последнее время, уже не помню того весельчака — душу компании, каким я был раньше. — Георг рассказал вкратце, что на тебя напали прямо в вашей квартире, — так же серьезно продолжала мама, игнорируя наши приколы. — Да, урод какой-то залез ночью, видимо хотел обчистить, а тут я пришел не вовремя. Говорить всю правду я не стал для своего спокойствия и её же блага. Хватит и того, что она непременно захочет засудить эту тварь, и я всеми руками за, только вот посвящать её во все подробности не хочу. При другом раскладе я был бы благодарен судьбе, что в моей семье все юристы и есть хорошие связи, но в данном случае я рад, что это случилось не в Германии, и здесь у них нет таких полномочий. Тем более, что люди Йохана уже конкретно взялись за дело, а соревноваться с ними моей семье точно не под силу. — Да уж, вот так не повезло! — брат посмотрел на меня по-особому, в его фразе была ирония, которую уловил лишь я. Он всегда точно знал, когда я вру, но благо он был достаточно умён, и не стал выпытывать из меня правду при маме. — Вор, наверное, еле ноги унёс? — продолжил он подыгрывать мне. — О, ещё как, пусть скажет Энди спасибо, считай, он его спас! — мы засмеялись в голос, — я его так отделал, ты бы видел! С-с, а-ау! — я зашипел от резкой секундной боли в животе. — Томми, тебе нехорошо? Где болит? — всполошилась мама. — Всё в порядке, наверное, от смеха закололо. Уже нормально! — Так всё, Йен, перестань! Не хватало, чтобы у него швы разошлись! Точно всё в порядке? Давай я позову медсестру. — Не нужно, правда, всё окей! — Хорошо, но я всё же позову, лучше перестраховаться, мало ли, — мама, казалось, сама не своя, не помню её такой обеспокоенной. Мне жутко совестно, что я причина столь сильного стресса, который ей не свойственен обычно. Всё же работа нервная, и годы стажа сделали маму устойчивой ко всему, только сейчас совсем другой случай. — Мам, не надо никуда ходить, тут всё схвачено, видишь, — я показал ей пульт, который мне самому продемонстрировали ночью. — Тогда пойду пообщаюсь с твоим врачом, надеюсь, он ещё здесь, а вы пообщайтесь пока. — Хорошо, мам! — хором протянули мы, прямо как в детстве. Мама взяла свою сумочку и вышла. — Ну а теперь выкладывай! — Йен занял её место у кровати, готовый наконец услышать правду. Едва я хотел начать свой увлекательный рассказ, как мысль оборвалась. Снаружи раздались вопли со знакомой до мурашек интонацией. Как гром среди ясного неба. Я невольно насторожился и прислушался. — Хватит по пятам за мной таскаться, дубина! Мне нянька не нужна! — Мистер Каулитц дал четкий приказ, я не могу его нарушить! — Это приватная встреча, стой здесь, я сказал! — Ваш отец… — Мой отец сегодня же даст тебе пинка, когда я скажу, что ты лапал меня за зад! — Но этого не было! — Угадай, кому он поверит?! То-то же, знай своё место! Тут дверь в палату резко распахнулась. Мы синхронно повернулись в его сторону, боковым зрением я заметил, как брат опешил. На мгновение я забыл, как дышать. В проёме стоял злой как дьявол Билл. Волосы были слегка растрепаны, а лицо выражало воинственный настрой. Билл держал меня под прицелом жгучих карих глаз. Его нисколько не смутило наличие постороннего в помещении, он целенаправленно сразу двинулся ко мне. — Ты какого хрена отозвал мой платёж обратно? — встав в позу, выплюнул Билл, прожигая взглядом насквозь. — Эм, тебе не кажется, сейчас не лучший момент это обсуждать? — Не кажется! Я спрашиваю, почему ты всё ещё в этом гадюшнике? Хочешь умереть от заражения? Или ждёшь, когда этот псих придёт добить тебя? — я посмотрел на брата, который в недоумении разглядывал представшее исчадие ада перед нами, потом на Билла, у которого глаза были чернее ночи. Ситуация мягко говоря катастрофическая, я готов провалиться под землю перед Йеном. — Билл, может замолчишь, тебя ничего не смущает? — Мстишь мне блять так? «Билл, сделай шаг навстречу, доверься! Бла-бла-бла!» Я сделал, а ты мне — фак в лицо, да? — полный игнор с его стороны на мой намёк, он, не стесняясь, продолжил напирать. Что-то не так, я знаю эту опрометчивую манеру и стеклянный взгляд. — Как мне, сука, доверять, если ты в спину плюешь? — Я говорил не об этом! Думаешь, всё деньгами мерится? По-твоему, заплатил, и всё отлично? Ты так нихрена и не понял, Каулитц! — Достаточно того, что я повелся на твою воодушевляющую чушь! Ты хоть знаешь, какой пиздец теперь творится? Я хочу сделать как лучше, мне нужно знать, что тебе ничего не угрожает, чтобы бороться дальше! — я не поверил своим ушам, ничего более искреннее этого я еще не слышал от него, неужели защита брюнета пала и теперь я его слабое место. — А ты упёрся как баран, и это вообще не помогает! Думаешь, я с ума не схожу от чувства вины? — Я отказался, потому что нахуй не сдались мне твои бабки, простого извинения было достаточно. Я же сказал, что не считаю тебя виноватым, да, дерьмо случается, но ты снова переворачиваешь всё в свою пользу. Если так хотел приехать, мог бы просто это сделать, а не выбирать такой неубедительный предлог. — Вставай и собирайся! Ты едешь в другую клинику! Мне похуй, что ты там думаешь. — Ты издеваешься? Если б мне можно было встать, я бы уже давно тебе вломил за такие наезды, только боюсь кишки выпадут! — я выпал от наглости, никогда не смирюсь с этой блядской манерой Каулитца, он вечно так и напрашивается на грубость в ответ. Не знал бы я его лучше, решил бы, что его заводит закатывать истерики из ничего. — Ты понял, о чём я! — Совесть решил очистить? Лучше бы свою энергию направил в правильное русло. У тебя из носа скоро снег пойдёт! — моментное смятение, укол прямо в нерв, но он не оставляет выбора. — И ты блять туда же! Сколько можно то, а? Теперь что каждый считает нужным свой нос в мои дела сунуть? Я говорил тебе, Том, это тебя не касается! Ты нихрена не понимаешь! — я не хотел стать последней каплей, но, видимо, ему не только я мозги полощу на эту тему, а если на него давят, Билл автоматически делает назло. Нужна другая тактика. — Раз это так важно, я соглашусь… Но с двумя условиями… — Условиями?! — реакция вполне ожидаемая, лицо брюнета вытянулось. Он стоял так близко, что я смог дотянулся рукой до его любимого кулона-креста на длинной цепочке. — Во-первых, остановись! — я сжал кулон сильнее, изучив взрывной характер брюнета я на сто процентов уверен, у него точно сорвало тормоза от стресса, — ты катишься на дно! Билл, эта дрянь убьёт тебя раньше, чем Брайан получит, что хотел. — А второе? — Поцелуй меня! — его глаза распахнулись в шоке, — здесь и сейчас! Я потянул за цепь, заставив его склониться в миллиметре от меня. Интимная пауза в плену карих глаз. Вдох-выдох, сладкий яд на кончике языка спустил курок, и его пухлые губы нахально впились в мои. Он бесцеремонно ворвался внутрь, захватив в плен мои тело и душу. Кожу обожгло горячее сладкое дыхание. Пьянящий аромат Билла заполнил мои легкие без остатка. Градус взлетел с нуля до ста за секунду, не давая и шанса на нежность. Это был порыв неистового желания, что томилось в нас так долго. Я чувствовал это каждой клеткой своего тела. Волна возбуждения стихийно накрывала с новой силой от каждого касания нёба штангой пирсинга. По нервным окончаниям пробежал электрический разряд, всего одна искра, и мы оба сгорим дотла. Взрывоопасная смесь из чувств любви и ненависти, что мы собственноручно облили керосином, сдетонировала без предупреждения. Мы добровольно отдались во власть закрутившегося вихря. Губы попеременно сжимали друг друга, то усиливая, то ослабляя захват, растворяясь в буре эмоций. Холодные пальцы дьявола опустились на мою шею, то поглаживая, то сжимая. Всё остальное потеряло смысл, были только мы. Поцелуй становился всё жестче, необузданная страсть поглотила с головой. Терзая и прикусывая губы до боли… самой сладкой боли, что хочется еще и еще, игра без правил, в которой не будет победителя, в которой нет ведущего, впервые на равных, впервые искренне, неподдельно.The pain of love we can't enough Let's celebrate the drama The pain of love don't let us crash
Писк монитора с сердечным ритмом как сигнал на финишной прямой. Перед тем, как разорвать это безумие, Билл закусил нижнюю губу с такой силой, что на мгновение внутри всё сжалось. Цепь, что я сжимал всё это время не выдержала, слабое звено разошлось, и кулон остался в моей ладони. Стоп. Гонка окончена. Дыхание сбито, одновременно распахнув глаза, мы оба поняли — game over. Это сильнее нас, от этого не сбежать и не спрятаться, оно догонит. С каждой попыткой отрицания оно будет бить сильнее, пока не уничтожит… пока мы не сдадимся друг другу… пока не перестанем бороться. — Том, у тебя кровь! — испуганно вскрикнул Билл, заставив вздрогнуть от неожиданности. Я провел пальцем по нижней губе, смазав алую каплю, и улыбнулся. Вот же чертёнок. — Нет! Посмотри! — я опустил голову и увидел, как больничная рубашка насквозь пропиталась кровью через повязку. Комната пошла кругом, тошнота накатила из неоткуда. Единственное что оставалось четким — шокированные карие глаза. — На помощь! — Билл выхватил пульт вызова персонала, судорожно нажимая на все кнопки подряд. — Том! — лицо Йена на горизонте, я и забыл, что он всё это время был здесь. Мне стало дико стыдно за то, что брат наблюдал наше шоу в первом ряду. — Эй чувак, ты слышишь? — всё завертелось как карусель, голос встал комом в горле. Последнее, что я увидел перед тем, как погрузиться в темноту — кровавое пятно и глаза моего чёрного Дьявола.The pain of love I want to touch Without it's not worth living And we go on and we go on and on and on and on We don't belong we don't belong, belong to anyone The pain of love will last forever Promise me, promise me We’ll celebrate the pain together The pain of love, love, love The pain of love in none of us It hits you like a hammer
***
POV Bill
Не успел я прийти в себя от поцелуя, как эйфорию тут же смыло паникой. От вида крови мне стало дурно, перед глазами замелькали вспышки из детства и то злополучное утро. В груди всё сжалось, красное пятно расползалось по белой рубашке всё быстрее. — Что ты сделал? — накинулся на меня незнакомый парень. Откуда вообще он взялся? — Я? Ничего! Сука, да где эти санитары?! Я вскочил с кровати в ужасе и ринулся к двери. Прежде чем я успел дотянуться до ручки, она сама распахнулась. На пороге стояли взрослая женщина и тот самый ублюдочный врач. — Это больница или грёбаный санаторий? Где врачи все ваши шляются?! — он не успел открыть рта, как я выскочил в коридор, задев его плечом нарочно и заорав во всё горло: — Эй, на помощь! Двое медработников и остальные посетители обернулись на мой крик. Я моментально пришел в бешенство. Какого хрена все так мило прохлаждаются, когда человек может умереть у них под носом. Нахрена тревожная кнопка, если все плевать на нее хотели? Упрямый сука, Трюмпер! Я был прав с первой секунды, как зашел в эту поганую больницу, но нет же, он решил выебнуться. Вот и пожалуйста. Наконец лампочка над палатой Тома загорелась красным, и я услышал издалека сигналы их смартфонов, и навстречу мне ринулось несколько белых халатов. Из палаты я услышал взволнованный женский возглас: — Господи! Что случилось? — У него кровотечение, швы разошлись! Мадам, отойдите пожалуйста! — санитары едва не сбили меня в ног, а из палаты тут же выпроводили парня и женщину, только сейчас до меня дошло, что это мама Тома, лицо поразительно схожее, а второй скорее всего брат. — Скажите доктору Фишеру, пусть срочно готовит операционную! — донеслось до уха. — Ну нет уж блять! — я ворвался обратно, — Никакой операции в этом гадюшнике, перевезите мистера Трюмпера в Casa di Cura la Madonnina, немедленно! — Вы в своём уме?! На это нет времени! Покиньте палату, вы мешаете! Боковым зрением я заметил, как пестрили все мониторы, снятая повязка с торса оголила уродливый косой разрез, из которого сочилась густая кровь. Я не прощу себе, если это моя вина. Противно признавать, но врач прав, действовать нужно быстро. — Как только вы закончите, мы сразу же выписываемся! — «мы», какое-то странное послевкусие от этого слова, кажется, я впервые определил «нас», хорошо это или плохо, пока неизвестно. Врач отвлекся и подошел ко мне, пока остальные совершали какие-то манипуляции первой помощи. — Мистер Каулитц, при всём уважении, вы слишком драматизируете, здоровью вашего парня не угрожает опасность, швы расходятся, такое бывает, мы непременно выполним ваши требования, после того как вы позволите сделать нам свою работу, — «вашего парня», хм, он скорее моё проклятье во плоти. — Давно пора вспомнить о своих обязанностях, а не прохлаждаться ходить! И скажите спасибо, что я не стану поднимать шумиху вокруг этой убогой клиники и вас в частности! Бумаги на выписку надеюсь не заставят себя ждать, так же как вас, мистер… а впрочем, неважно кто! — Ни в коем случае! — нервно фыркнул дилетант в очках. Я вышел в коридор, ни секунды не желая больше видеть его рожу, и сразу налетел на все так же стоящих там родственников Тома. Мать была встревожена, на лице читался испуг, а руки ее слегка подрагивали, а брат и вовсе был обескуражен. Они активно спорили: — Йен, я же сказала тебе! Тому нужен покой… — Да я вообще не при чём! Это всё этот… Кто ты вообще такой? — обратился он ко мне, и тут опешил я. — Как это кто? Билл Каулитц, босс вашего сына, — глаза Йена чуть на лоб не вылезли, после всего что он увидел, я бы тоже охренел. — Это всё ты! Том был в порядке, пока ты не явился и не устроил черт знает что! — он приблизился, тыча пальцем мне в грудь, мгновение, и нас разделил собой Тайлер, готовый скрутить парня на раз-два. — Не нужно, всё в норме! — остановил я телохранителя, — и так уже достаточно шоу на сегодня. Послушайте, миссис Трюмпер, я знаю, это выглядит очень странно и сложно поддаётся объяснению, но как только они закончат, Томом займутся лучшие врачи в стране. Я как работодатель возьму все расходы на себя. Вам не о чем беспокоиться, — как можно убедительнее постарался заверить я. — Молодой человек, уж не знаю, что у вас за санта-барбара, но я поддерживаю интересы сына, и перевод в другую клинику возможен, только если Том согласен. — Он согласен!***
Я вырвался из клиники со скоростью света, после того как увидел все бумаги на перевод и убедился, что Тома забрала заранее вызванная машина частной скорой помощи. Для своего спокойствия я решил, будет лучше, если врачи Маркуса сами заберут его отсюда, потому что к местным рукожопым докторам доверия нет вообще. По их вине и халатности у Тома начались осложнения, как мне объяснили: «Ой, ординатор допустил ошибку, простите, извините!». Что-то там трепали про неправильно закрытую фасцию, и что это досадное недоразумение. Что и следовало доказать — без денег ты в мире никто. Я определенно не оставлю это просто так, как только разберёмся с психопатом, это захолустное заведение будет ждать крупный иск. Я сел в Cadillac на заднее сиденье, Ганс и Тайлер спереди, о поездках в одиночку можно теперь забыть. А это проблема, если Брайана в ближайшее время не найдут, придётся придумывать способ попасть на кладбище и не вызвать подозрений. Отец не знает, что я регулярно хожу туда к дедушке, хоть это и идеальное прикрытие, ему покажется странным, столь частные заходы на могилу человека, которого я толком и не помню. Я согласился на охрану двадцать четыре на семь только из-за Филла. Насколько меня хватит, неизвестно. Мы направились в La Madonnina, я лично хочу всё проконтролировать, хоть и не сомневаюсь что там всё на высшем уровне. Маму и брата Тома я заселил в отель при больнице. Йен, если не изменяет память, готов поспорить, уже сто процентов меня ненавидит. Объясняться перед ним я конечно не обязан и не стану, думаю, Том сам разрулит это дерьмо. В лучшем случае мы с Йеном пересечемся ещё пару раз, можно ограничиться «привет-пока» и не более. Всю дорогу я был погружен в свои мысли. Почему, если случается что-то хорошее, судьба обязательно тут же бьёт под дых? Признаться, я вообще не ожидал такого поворота, меня словно занесло на льду. Всё случилось так быстро, часовая бомба внутри меня рванула, едва я коснулся его губ. Это было так горячо, так по-новому, совершенно не как раньше. И черт, мне понравилось. Ни один наркотик не накрывал так как он, я не могу объяснить движимую силу притяжения к Тому. Я хочу ещё, но внутренний голос по-прежнему кричит «не надо». — Ганс, давно та серая машина едет за нами? — я отвлекся на голос Тайлера. — С самой больницы, кажется… — неуверенно ответил Ганс. — Ну-ка сверни на Bastioni. Тут я напрягся и обернулся. Серая Audi с транзитным номером повернула следом. — Похоже, за нами хвост! Уходи на Monte Santo! — скомандовал Тайлер, и Ганс резко вернул направо, Audi сделала тоже самое. Я напрягся всем телом, но не от страха, а от прилива жесточайшей злости. Если это ты — больной ублюдок, я собственноручно тебя придушу! — Чёрт, и правда, хвост! Вильгельм пригнитесь! — Это же бронированное стекло! — Лишняя безопасность не повредит, Ганс, не гони, он должен подумать, что мы не заметили, — я не стал спорить и сполз по сиденью как можно ниже. Тайлер вынул из кармана телефон и быстро набрал номер. — Алло, Винсент, нас преследует серебристая Audi A7, номер MI 904 SZ, двигаемся по Porta Venezia на север, пункт назначения клиника la Madonnina… да… понял. Отправлю геоданные. — До прибытия пять минут. — Едем мимо, нужно дать Альваресу время на перехват, — Тайлер достал рацию для связи с полицией. Следуя четким указаниями Винса, мы плутали по узким улочкам, а Audi следовал по пятам, пока наконец не послышались приближающиеся сирены. Выманив преследователя на улицу с односторонним движением, оставалось только доехать до тупика, где наготове ждали парни Винса. На финишной прямой водитель Audi смекнул, что это ловушка и хотел уйти в переулок налево, но тут же затормозил. Я увидел только серый багажник и красные фары, торчащие между домами. С прилегающих дорог стянулись полицейские машины с мигалками. Audi окружен со всех сторон. — Птичка в клетке! Приём! — раздалось из рации. — Принято. Приём! — ответил Тайлер, и Ганс заглушил мотор. — Я иду, — телохранитель вышел из машины и последовал к месту облавы. Через секунду я выпрыгнул следом и быстрым шагом направился к серому авто с диким желанием расцарапать бывшему всю морду. — Вильгельм, пожалуйста, вернитесь в машину! — донеслось сбоку, но мне было похер, я покажу сейчас, кто тут главная сука! Полицейские, стоявшие вокруг, загородили весь обзор. Сам Винс с пистолетом в руках приказал открыть дверь и медленно выйти. Я никак не мог разглядеть человека в капюшоне, но когда увидел поднятые белые руки и довольно низкий рост водителя по сравнению с Брайаном или тем же Винсом, то был сбит с толку. Проскользнув сквозь баррикаду офицеров, я подлетел к парню и резко дернул за плечо, развернув к себе лицом. — Ты?! Сука, ну конечно! — он не рыпнулся, будучи на мушке у Альвареса. Кровь кипела во мне настолько, что я не знаю, как сдержался. — Ты всё не так понял! — Это мы уже в участке разберёмся, пакуйте его, парни! — если бы не вмешался Винс, я бы точно опустился до уровня этой твари.***
Спустя час мы были уже в участке, и я ждал своей очереди на допрос в качестве свидетеля. Обычно так не делают, но для меня последовало исключение. Скорее, это даже не допрос, а личная встреча под прикрытием официальной беседы. Зайдя в маленькую комнату, я увидел своего оппонента в наручниках. Его глаза тут же загорелись, а я держался холодно и безразлично. Заранее приняв в туалете как можно больше успокоительных, я был готов к встрече с заклятым врагом. Расположившись напротив, я достал пачку сигарет и щёлкнул зажигалкой, выпуская клубы дыма прямо ему в лицо. Он понимал, что это конец, и говорить всё-таки придётся. В этот раз он не отделается простым испугом, месть слишком далеко зашла. — У меня всего один вопрос — зачем? — Ох, Билли Билли, любишь ты изображать из себя жертву, — от его мерзко-слащавого голоса меня передернуло, он выглядел игривым как всегда, только я знал, что за этой маской скрывается самая настоящая гниль, — тебе всегда всё сходит с рук, стоит только папочке свистнуть. А ты не думал, каково людям, чьи судьбы ты загубил, а? — Не сам ли ты её загубил? Я тебе верил… Любил… Ты что хотел, чтоб я спасибо сказал за ту подставу? Виноват только ты сам. Собственная зависть сожрала тебя изнутри. И спустя столько лет ты продолжаешь портить мне жизнь! Зачем? — Ты первый меня предал! — показалось, мне послышалось, я чуть дымом не поперхнулся от его заявления. — Я?! А ты ничего не путаешь, блять? — Именно, ты! Той зимой… с Крисом. — Да что ты говоришь! Мы оба знаем, плевать ты на наши отношения хотел с самого начала, у тебя цель была пробиться в высший свет за мой счет! — Верно, я и правда на это рассчитывал, и у меня был план, да только я не учёл одну маленькую деталь… Гребаная любовь свела меня с ума! Я даже не понял, как ты стал вдруг всем для меня. Я не мог ни о чём больше думать, искренне хотел, чтобы наши отношения стали настоящими. А ты повёл себя как шлюха последняя, знаешь, как мне было больно? — на глазах блеснули слёзы, которым я не поверил, как и во весь его спектакль. — Не пытайся обелиться, ты сам настоял позвать Криса, я не хотел, но согласился из-за тебя! Готов был плясать под твою дудку, лишь бы получить любовь взамен, а получил нож в спину! И ты, скотина, сидишь и говоришь мне о любви? — таблетки действовали как надо, скажи он мне это в Париже, я бы уже влепил ему пощечину или того хуже. — Не хочешь, не верь — твоё право! — он грустно выдохнул, по-щенячьи посмотрев, но переубедить меня или разжалобить ему не удасться. — Это лишь подтверждает, насколько ты зациклен на себе. Эгоист, привык, что мир вокруг тебя вращается, только ты можешь быть бедным и несчастным, а с остальными можно не считаться. Твой новый парень, кстати, смирился с этим? — я и забыл, какое шоу тогда устроил, и вряд ли оно было правдоподобным, так что это не более чем очередная провокация Стефана. — Не приплетай сюда Тома, по твоей милости он оказался привязан к больничной койке! Можешь отыгрываться на мне, но его больше не смей и пальцем тронуть! И передай это моему старому парню… У тебя, я смотрю, так и осталась привычка подбирать за мной шваль. — Мы с Брайаном не пара! И не вини меня в том, чего не знаешь, малыш! — Врёшь не убедительно! — Я говорю правду, сам решай, верить или нет. — Ты думаешь, я дурак? Нахуя ты следил за мной? Нахуя дал этому психбольному снимки? Если ты думал отвести подозрения и выйти сухим из воды, то крайне тупо, потому что фото были только у тебя! Йохан тебя из-под земли бы достал, даже не спались ты в Париже с Брайаном. — Ты всё не так понял! — медленно по слогам произнёс он. — А как всё было? Давай, просвети! И постарайся, чтобы я поверил, иначе в этот раз я не буду просить отца быть таким благосклонным! — Несколько недель назад я познакомился с Брайаном в одном гей-клубе Парижа, он был расстроен и искал секса без обязательств. — Подробности можно опустить! — Потом я узнал о тебе, естественно, во мне вспыхнула былая обида. Я поделился с ним, на что он предложил отомстить. Мне снесло крышу, я загорелся этой идеей и выложил ему всё, что кипело столько лет, включая компромат. Месть так вскружила мне голову, что он и его план казались мне идеальными. Только потом я понял, какую ошибку сделал. Билл, знаю, ты не веришь, но я никогда бы не навредил тебе таким способом, хотя мог сделать это в любой момент, но я не такая сволочь, как ты считаешь. Я хотел использовать фото для шантажа на крайний случай. Брайан обманул меня, сказав, что свяжется с Йоханом и тот выложит любой сумму за них. Я не знал, насколько он больной, понимаешь? Я хотел встретится с тобой, чтобы предупредить, насколько он опасен, — в чём-то я был согласен, Брайан умеет пускать пыль в глаза, я и сам не раскусил его, куда ж такому как Стеф. — Я и без тебя уже понял, что он чокнутый. — Я видел его ноутбук, весь забитый твоими фотками и видео, любая фанатка позавидует. Ты понимаешь, он целенаправленно пробивался в модельный бизнес из-за одержимости к тебе. Ты для него сравним с Богом. — И где он сейчас? — Я не знаю, когда я увидел это всё, то сразу захотел прекратить, но Брайан взбесился и уехал, клянусь, я не знал, что он конченый маньяк, — он замолк на мгновение и тихо добавил, — прости меня, Билл… — За всё что ты сделал, хрен тебе, а не прощение! Скотина! Надеюсь, ты сдохнешь в нищете, продавая шмотки в H&M до конца своих дней, до встречи на суде, мразь! Всё, с меня довольно! Затушив окурок об стол, я резко встал и направился к двери, услышав вслед отчаянный шёпот: — Билл…You can shed your skin But you’re still so You're spineless Look at me you fuckin liar This time you cannot hide it Choke on the shit you say Go choke on the shit you say You know me But now you can't control me Your poison don't work on me One thing you cannot fake You can shed your skin but you’re still a snake You wanna wash away your sins but it's too late You're gonna keep losing at your own game You wanna wash away your sins but it's too late You can shed your skin but you're still a pathetic snake Blind Channel - Snake