Вышел зверь из-под кургана

– Эй! Эй?.. Есть кто дома? В дверь стучали, и стучали настойчиво. Звонок не работал, но с металлической ручкой на двери всё было в порядке, и пришедший решил воспользоваться ей, чтобы устроить как можно больше шума. – Не открывай, – сказал Эстебан. Он стоял, опираясь на перила лестницы, и смотрел вниз. Анна-Рената медлила, спустившись на одну ступеньку. – Это может быть игра. Иллюзия. Чем ближе утро, тем больше она начинает беспокоиться. Изобретает новые способы нас достать. – В последний раз она обошлась овечьей головой, – вспомнила Анна-Рената. – Вот тогда я правда испугалась. – Я тоже, – Эстебан пожал плечом. – Не каждый день видишь такое в зеркале. – У меня сломалась машина! – приглушённо послышалось из-за двери. – Здесь, у поворота дороги! У домика внизу! Я вижу, что вы дома, эй! Настойчивый гость был прав, что поднялся на холм: остановиться поблизости больше было негде, а блуждающий по комнатам свет фонарей было прекрасно видно в окна, не закрытые шторами. – Но сейчас глухая ночь, – пробормотал Эстебан. – Куда ехать в такое время? У входной двери было темно. Чернота там сгущалась и перетекала сама в себя. Они где-то ошиблись, или она намеренно их обманула: последние портреты на стенах всё ещё оставались в полном порядке, отвлекая, но тьма заполнила прочие помещения и захватила холл. Незнакомец ещё стучал, и тут что-то в темноте откликнулось на стук: запирающий механизм на двери повернулся, щёлкнул, и дверь открылась, приглашающе скрипнув. – Не входите, – сказала Анна-Рената. Мужчина стоял на пороге и смотрел на них. – Привет? Эм, не знаю, что у вас творится, но я видел свет и подумал, может, вы поможете мне с машиной? Одолжите… Эстебан посветил на него фонариком. Похоже, это и правда был человек. – Да что с вами? – мужчина заслонил глаза ладонью и, покачав головой, решительно принялся подниматься вверх по лестнице. – Послушайте, я не собирался к вам вторгаться, но я очень устал и мне очень нужно быть домой к утру… Чернота ползла за ним. Она наступала ему на пятки, клубилась вокруг, обвивала чёрными щупальцами, и Анна-Рената попятилась, отступая в коридор с верхней ступеньки. Эстебан нашёл её руку в темноте, когда она с ним поравнялась. – Мы бы рады помочь, но лучше бы вы ушли, – это было бесполезное предупреждение, в корне бессмысленное. – Зря вы вошли в эту дверь. Мужчина остановился, и его плечо странно дёрнулось, будто кто-то невидимый укусил его сзади. По светлой футболке начало расползаться тёмное пятно. Потом дёрнулось другое плечо, рука, содрогнулось всё тело. Он издал сдавленный звук, как если бы собирался вскрикнуть, но что-то сдавило его горло, и всё та же не имеющая физической формы сила вздёрнула его в воздух, поднимая над полом. Тело начало ломаться, сгибаясь под неестественными углами: локти и колени друг за другом согнулись в противоположную сторону, с влажным хрустом сломались и искривились, словно огромная рука сжимала его в кулаке, как жука. Плоть проткнули первые кости, и после этого сложно уже было понять, что происходит: Эстебану показалось, будто рёбра в чужой грудной клетке сдвинулись и прошли сквозь органы и мягкие ткани. Фонарик в руке Эстебана замигал, реагируя на чрезмерную близость зла. Фигура посреди коридора уже не напоминала человеческую. Кровь брызнула на пол, пошла горлом и носом, а потом гигантские невидимые челюсти с хрустом и чавканьем сомкнулись и тщательно разжевали то, что оставалось от незнакомца, перемалывая его тело. Эстебан понял, что повторяет «господи, господи», вторя непрекращающемуся крику сестры, только когда поднятая в воздух кровавая масса пережёванной плоти и костей рухнула на пол, обдав их обоих омерзительно тёплыми брызгами с ног до головы. Анна-Рената вырвала ладонь из его руки и бросилась в ванную, а он всё стоял, весь в кровавых брызгах, пока его не вырвало скудным ужином, водой и жёлчью.