Вышел зверь из-под кургана

Анна-Рената стояла посреди коридора с фонарём в руке, направив его снизу вверх, и тень, которую она отбрасывала на потолок, принадлежала огромной лошадиной морде. – Уходи! – закричала она. – Убирайся! Это я его привела, я виновата! Я не смогла сопротивляться, потому что оно мне снилось, и… Руки у неё уже были чёрными по локоть, будто она опускала их в ванну, наполненную чёрной смолой. С волос капала вода – десять минут назад она отчаянно пыталась вымыть из них кровь. После этого её руки почернели. Эстебан машинально провёл ладонью по щеке, размышляя, что делать, и вздрогнул – на коже остался липкий кровавый след. Он успел только прополоскать рот, как зло нашло новую уловку и испортило воду – пришлось тщетно пытаться оттереть лицо и руки найденными полотенцами. Зло становилось изощрённее и сильнее, но до рассвета оставалось не так уж долго. – Ты знала, что так будет? – спросил он. – Что оно снова решит сожрать того, кто не участвует в игре? Оно не тронуло родителей, но ему не понравился дядя Фернан, а теперь… – Послушай, – горячо заговорила Анна-Рената. – Машина этого… этого парня сломалась прямо у подножия холма, так? Значит, за домиком смотрителя должно быть ещё безопасно. На тебе нет черноты… на тебе ведь ещё нет черноты, да? Если ты выйдешь за область её влияния… – Анна, – прервал Эстебан, сжимая и разжимая покрытую липким руку, которую он тщетно пытался вытереть о рубашку, – я никуда не иду. Давай… перейдём туда, где больше света, хорошо? Он повернулся, надеясь, что она послушается и пойдёт следом, прошёл по коридору, медленно ступая между кровавых лужиц, обломков костей и пережёванных и выплюнутых внутренностей. Теперь они были почти уверены, что зло умело ломать любую технику, если хотело. Обыкновенно ему достаточно было отключённого электричества, но сегодня оно, по-видимому, проголодалось и пошло на изощрённые меры. Автомобиль, чей хозяин превратился в кашу на полу, явно сломался не сам по себе. В гостиной предметы были видны лучше. Ночь за окном скоро обещалась посветлеть, превращаясь к шести в бледный рассвет. – Посиди немного, ладно? – попросил Эстебан, пропуская сестру в комнату и стараясь держаться подальше от черноты, ползущей по Анне-Ренате. Включив фонарик на телефоне, он медленно обошёл комнату, освещая углы и окна. – Нам осталось потерпеть всего ничего, если у него, конечно, не припасены ещё какие-нибудь... Анна-Рената вскрикнула. Человек с белыми волосами смотрел в стекло. У него было отрешённое лицо и четыре глаза, полностью залитые подвальной чернотой. Он не трогал окно и не пытался войти, только смотрел, не отводя взгляда. – Ты заметил, что они всегда глядят и всё? – прошептала Анна-Рената, судорожно стиснув фонарик. – Та собака, помнишь собаку?… И это существо… Может, нам всё это время нельзя было смотреть им в глаза? Он ведь знает правила, почему он не рассказал тебе все правила? – Потому что правил нет, – будто издалека услышал Эстебан свой собственный голос. – И никогда не было никаких правил. Сёстры и брат Валентина просто собрали все закономерности, которые заметили, пока играли в игру, а он их записал. Темнота из подвала следует им, пока следуем мы. Существо скользнуло в сторону и через пару мгновений появилось в следующем окне. Оно висело на уровне второго этажа, не прилагая к этому никаких видимых усилий. – То есть, фонарики помогают, только пока оно позволяет? – пробормотала Анна-Рената. – О, чёрт, но тогда это значит… Как по команде, оба фонаря вдруг вспыхнули у них в руках ярче, чем обычно, и погасли. Телефон Эстебана стремительно нагрелся, и Эстебан, охнув, выронил его – впрочем, его тоже явно намеренно вывели из строя. Анна-Рената вскочила, попятилась к двери, пытаясь зажечь спичку, но у неё ничего не выходило. Наконец в подрагивающих руках Эстебана спичка зажглась. – Который час? – спросил он. – Четыре? Уже есть четыре? Анна?.. Она рассеянно покачала головой, будто ей было всё равно. Эстебан едва мог различить её лицо в темноте. – Мы не успели обменять тени? Что с тобой? – Тотошка, – сказала Анна-Рената медленно, не отрывая взгляда от чего-то за спиной Эстебана, и в этот момент он впервые снова ощутил тот всепоглощающий ужас из детства, ужас перед хтонической силой, не имевшей имени и не подчинявшейся человеческим законам. – Мне кажется, мы больше не... Она не договорила, потому что что изо рта у неё пошла кровь. Или это была та чёрная субстанция, которую Валентин называл смолой? Она стояла и кашляла, и субстанция, густая и тёмная, текла по её руке, футболке и подбородку. Потом Анна-Рената захрипела, будто что-то сдавило её тело, и закричала. Эстебан не успел помочь ей: что-то дёрнуло Анну-Ренату за пояс, протащило по комнате спиной вперёд и затянуло во тьму.