Выбор небес

Что же случилось тогда на самом деле? смерть?.. Когда все замирает, а процессы в теле замедляются. Ты становишься холодной и покидаешь окружающий мир. Тебя не волнует больше ничего: ни отношения с друзьями и теми, кого ты оставил, ни квартира, ни работа, ни будущее… Её немногое интересовало в последние дни. Постоянно хотелось спать. Она перестала думать о здоровье, о тех, кто был очень важен для нее, и о тех, кому дорога она. Она уже не спешила что-то сделать, изменить или рассказать. Будто знала, что после этого поворотного момента и решения сможет вернуться и все исправить… Такой громкой тишины внутри себя она не слышала ещё никогда. Будто кто-то выключил звук и замедлил работу органов, словно все это уже напрасно. Она не слышала никого после падения там. Отключилась и направила все силы на очищение самой себя от всего чужеродного и вредоносного, не реагируя ни на чей голос, массаж сердца, нашатырь и уколы. Так закончилась ее борьба. …Эмбрион она потеряла. Но осталась жива. Клиническая смерть от резкого скачка давления во время выкидыша на 7 неделе не принесла ей вреда, опасного для жизни, которую помогли ей вырвать у судьбы врачи. Ей сделали полную чистку эндометрия матки и прогнали через кровь один курс медикаментов. Полностью очистили и простерилизовали изнутри. Выкидыш случился сам по себе, как все думали, значит теперь можно вылечить от болезни и ее… Если бы результат на самом деле был положительным.

***

… Где-то далеко за стеной хлопают двери. Пищит какой-то аппарат. Кругом все залито белым светом. На окнах нет занавесок, в воздухе пахнет хлоркой и спиртом. Рука начинает болеть от капельницы. Одна ли она в палате? Или уже умерла и ждёт церемонии в красном гробу?.. — …Как похоронные, — Стёпа все ворчал на яркий букет Майского. — Маргаритки, — сурово ответил майор, обиженно отстаивая красоту своего подарка. — а у тебя вообще гвоздики-переростки. — озирался мужчина на пионовидные тюльпаны от Данилова в углу. Валя спала в палате эту ночь, устроившись в кресле как на дежурстве. Женщина укрылась халатиком и тихо усмехнулась. — Это пионы… — тоже вздохнул устало Степан, протирая глаза. — А чё они в мусорном ведре? — Там вода — других ваз в отделении не было. — Ага, думаешь, она будет в восторге от кровавого цвета, когда проснется? Было очень забавно наблюдать, как два сонных мужика ссорятся из-за букетов, сидя по разные стороны палаты, пытаясь при этом не разбудить своим бубнежом Власову. — Уж лучше, чем твоя клоунская клумба из колхоза Ромашкино… — От колхозника слышу. — Ребята… Все в палате мгновенно оживились — Рита пришла в себя. — Как же воняют эти ваши цветы… — первой фразой вернувшейся с того света была саркастичная шутка в полусне. Она попыталась приподняться на локтях, но сил хватило только согнуть руки и повернуть голову. Валя сразу же осторожно обняла подругу и шумно и с облегчением выдохнула. Невероятно важно было, чтобы девушка очнулась в первые двое суток после такого стресса и испытания для организма. Теперь все будет хорошо. — Посмотрите, кто вернулся, — улыбнулся ей самой доброй и нежной улыбкой майор, аккуратно пододвигаясь на стуле ближе к койке. — Я за Галиной Николаевной, — блондинка упорхнула за дверь, придерживая на плечах лёгкий халат. — Не знала, что стольким людям я, оказывается, не безразлична, — усмехнулась саркастично Рита, увидев в палате столько народу и цветов. Серёга первый осторожно, очень нежно и преданно долго поцеловал напарницу в лоб. Степа убрал все букеты на окно, чтобы тяжёлый аромат не напрягал ее. — С днём рождения, Ритуль. — мягко произнес Майский, сжав ее руку. — В августе было… — Ты родилась заново. Мы украли для тебя ещё одну жизнь. Ну, точнее сказать, врачи, понятное дело. — Сережа обернулся, услышав тяжёлый выдох оперативника за спиной. Да. Пожалуй, их стоило оставить наедине, иначе он не сможет с ней поговорить. И никогда не решится. — Ладно, ты отдыхай. Девушка прикрыла глаза и устроилась удобнее на белой подушке. Она хорошо выспалась, в полном покое. Серёга нехотя поднялся со стула около постели и позволил Данилову занять свое место. Уступил ему её. Сделав правильный выбор. — Майский? Майор обернулся с лицом преданной собачки. — А? — Букет красивый… — улыбнулась девушка. ГРУшник улыбнулся словно розовощекий младенец на упаковке детского питания. — Ага, схавал? — тихо позлорадствовал он над Даниловым, когда тот прошел мимо, подходя ближе к постели Риты. — Не переутоми её. Своей болтовней. — строго, в привычном духе старшего брата пригрозил майор оперу. Все недопонимания и обиды они уже забыли. — Да понял… — тихо и мрачно ответил Степа со сложенными на груди сильными руками, чуть прикрытыми краями халата в области локтей. — Ромео… — Сергей вышел за дверь. Было видно, что Данилову действительно тяжело решиться обо всем поговорить и подобрать нужные слова. Он очень волновался и боялся услышать тот её ответ снова… Тишина стояла недолго. Лучше вырвать больной зуб с корнем, по-армейски, сурово, как и привык оперативник. — Ты как себя чувствуешь, получше? — пока ещё стесняясь даже подойти, поинтересовался трепетно мужчина. — Стёпа… Я справилась. — но Рита очень тонко чувствовала его состояние растерянного напуганного мальчика. И решила все прояснить сама. То, что действительно было для них важно. Суть всей этой истории… Если бы не Данилов… Это ведь он научил ее справляться. — Да, — гордо, глотая ком в горле, почти без голоса произнес мужчина. — Ты не бросал меня. Без твоего напарничества я бы не стала грозой всех оперов ФЭС. Которая в одиночку может за день раскрыть дело. — лиричность напала на Власову и она произносила это, с благодарностью улыбаясь. — Только после меня. — в шутку и Стёпа решил развеселить ее, якобы загордившись сам собой. И осторожно присел на стул рядом с кроватью. Именно напарничество и его вера в нее позволили ей стать достаточно сильной, не чтобы справиться с болезнью, а чтобы победить ее. И уничтожить. Выбороть себя из лап судьбы. И самой руководить своей жизнью. Самой сделать этот выбор. — Прости. Я была сама не своя. — девушка опустила глаза. — Да ладно, это ты меня прости. За то, что не уберег. — Данилов нежно взял ее за руку, поглаживая пальцы. — Теперь я не позволю, чтобы с тобой что-нибудь случилось. Никогда. И она была согласна. Поэтому с улыбкой слегка сжала и его руку в ответ. — …Ты же тогда не воспринял мои слова всерьез? Там, в кабинете. — ее улыбка — нечто потрясающее. Такая нежная, женственная, теплая и искрящаяся. С лёгкой хитринкой и добротой. В такие моменты он был готов забыть все и простить ей каждое слово. Будто этой боли в его сердце никогда и не было и все это ему приснилось. Сама она, разумеется, не могла такое сказать… — Ну-у если честно… Ты меня здорово напугала… — Степа старался не улыбаться, чтобы подчеркнуть свое состояние отчаяния в тот момент. Боже, Данилов смущается?.. — Ты можешь быть достаточно убедительной. — мужчина задумчиво гладил ее руку и чувствовал, как она становится теплее. И приятнее. Нежнее. Словно рука его любимой жены. — Ты тоже. — слова Власовой шепотом растворились в тишине палаты. Данилов встретился с ней глазами и наклонился вперёд. Как же он был счастлив наконец поцеловать ее настоящую. Не боясь мыслей о том, что это не взаимно, надо остановиться, не допустить этого с той, до кого ему далеко. Но Рита была благодарна ему, несмотря ни на что. И в душе все это время очень хотела, чтобы у них все получилось. Она действительно переродилась и по-новому посмотрела на свою жизнь. Рита чувствовала это долгожданное равенство, это бессловное понимание, эту схожесть и эту любовь. Что она не жертва обстоятельств или его давления. Что он позволил ей справиться со всем самой, ни на секунду не оставляя и не лишняя своей поддержки.