welcome to my life

— Ты готов? — Курт вбегает в комнату Блейна с ошалевшим видом. Он буквально прыгает от нетерпения. Блейн оборачивается и, видя своего друга, смеется. — Две минуты. — отвечает Блейн и снова лезет в ящик, продолжая поиски. — Ты издеваешься? Что ты там ищешь? Мы купаться идем или на свидание?! Блейн Андерсон, пошли уже! — Курт подходит к брюнету и, схватив его за руку, тащит к выходу. — Но… Я… — Ничего не знаю! Время идет, а мы всё еще сухие и в одежде! — Курт выталкивает друга из комнаты и ведет вперед, чтобы тот не успел развернуться и убежать обратно. — Прозвучало как-то слишком… пошло, — шутит Андерсон и наконец-то спускается вниз. — Ничего не прозвучало. Не знал, что у тебя такие пошлые мысли. Что ты по ночам делаешь, Андерсон? — Сплю! — обижается Блейн. — Ага, конечно, — Курт смеется и, перед тем как они успевают выйти за дверь, повисает на плечах Блейна. — Довези меня, боль… маленькая черепашка. — Ах вот так, да? — у Блейна всегда был комплекс по поводу роста. Когда же о нем узнал Курт, то, не упуская возможности, стал подшучивать над другом. — Ну прокати меня, — канючит парень. — Ты ведешь себя, как маленький ребенок, — на самом деле так и было. Вообще-то Курт обычно серьезный и уверенный, но иногда случаются дни, когда из этого серьезного человека вылезает сумасшедшее, веселое и занудное дитя. И сегодня как раз такой день. Блейн догадался, что поведение Курта будет таким еще вчера вечером. Они сидели, как всегда, у Андерсона дома, тогда после ужина им пришло в голову, что они еще ни разу не купались в этом году. В ту же минуту было решено срочно исправить эту ошибку. Тогда-то Курт и показал это своё второе «я». — Ну, Бле-ейни-и, — не перестает ныть Курт, и Блейн сдается. — Ты об этом пожалеешь, — брюнет хватает Курта, перевешивает через плечо головой вниз и бежит к берегу, а Курт хохочет, как маленький мальчик лет шести. «Ну и кто теперь из нас потерял свои десять лет?» — злорадствует Блейн. Как только Андерсон оказывается у воды, почти не замедляясь, на ходу бросает шлепки и бежит прямо в воду. Курт, увидев, что его несут в воду, начинает кричать и вырываться, но ничего уже не помогает, и через несколько секунд оба парня погружаются под воду. Блейн не говорит Курту, что всего-навсего просто упал в воду. Не говорит потому, что оно того стоит. Он хотел отомстить другу за его слова, и в итоге это получилось даже веселее. Около двух часов друзья проводят на пруду. Они брызгаются, устраивают заплывы на скорость, соревнуются, кто дольше просидит под водой и кто дальше проплывет, не выныривая. Словом, они веселятся, как дети, и это время точно не потрачено зря. Когда парни наконец вылезают на берег и ложатся на песок, Блейн смотрит на Курта и радуется, что Курт не смотрит на него. Андерсон буквально застывает. Он впервые видит Курта без рубашки. В воде он не обращал внимания, да и не видно было, а сейчас… Изгибы его тела идеальны, бледная кожа и накаченный торс. Блейн сдерживает желание коснуться Курта, пытается отвезти взгляд и просто вздохнуть. Он не замечает, как задерживает дыхание. Это слишком. Блейн закрывает глаза и через минуту переводит взгляд в небо. Оно голубое и чистое. Желтые лучи освещают его, придавая яркий оттенок. Все говорят, что зеленый цвет успокаивает, а Блейна успокаивает голубой. Голубое небо, голубые волны, голубые цветы и голубые глаза Курта. Мысли снова останавливаются на нем, и Блейн обреченно делает вдох. Он не может думать о ком-то или о чем-то, только о Курте. Они сидят на берегу еще какое-то время. Курт рассказывает о своих планах, о том, что собирается делать во время учебы, и как представляет себе эту учебу в колледже. Блейн слушает и его мысли нехотя останавливаются на его учебном году. Что он будет делать? В первую очередь по приезду домой он, конечно же, пойдет к Нику и наконец-то узнает, как он и почему не отвечает. Наверняка, проблемы с почтой, не более. Затем настроиться на школу. Все снова вернется на круги своя, и Блейну бы хотелось, чтобы Курт был рядом. Он так привык видеть его каждый день, привык разговаривать с ним, делиться мыслями. Но лето закончится, Курт уедет в Нью-Йорк и вскоре забудет про своего когда-то знакомого Блейна. У него много друзей и там. Тем более колледж. Сколько знакомых он там найдет? Может, даже встретит парня, и они начнут встречаться. Блейн сглотнул и попытался отогнать эти мысли. — Ну что, может, кофе? — спрашивает Курт, выводя Андерсона из своих мыслей. — Вообще я бы чего-нибудь поел. Если честно, я жутко голоден, — смеется Блейн и поднимается, следуя примеру Курта. — Отличная идея, я — тоже. — Бабушка сделала твои любимые вареники с картошкой, — ухмыляется Блейн, одевая майку. У Курта расширяются глаза, и он невольно облизывает верхнюю губу. — И ты молчал? Мы должны были пообедать еще час назад! — Блейн снова смеется и идет вслед за уже удаляющимся Куртом. Когда речь заходит о варениках бабушки Блейна, Курт просто плюёт на свою фигуру, на диету и все прочее, потому что за ЭТИ вареники он готов и душу продать, не то что какая-то диета.

***

— Твоя бабушка — бог кулинарии! — заявляет Хаммел, падая на кровать Блейна. Он мечтательно смотрит в потолок и закидывает обе руки за голову. Это идеальный момент. Ничего не может его испортить. Он очень и очень вкусно поел, занял первым кровать лучшего друга и, честное слово, готов заснуть прямо сейчас. Курт закрывает глаза, наслаждаясь моментом. Но в одну секунду всё меняется. Он не понимает как, все было идеально, но что-то внутри него колотится и не дает полностью расслабиться. Что-то не так. И это что-то — Блейн. — Да, я обожаю ее стряпню, — соглашается Блейн и садится в кресло. — Ты в порядке? — Курт садится, чтобы лучше видеть друга. Он явно чем-то опечален, Курт видит это, но чем Блейн не говорит. — Да. Просто… лето кончается и скоро школа… — Блейн, помнишь, ты обещал мне рассказать? Ты сказал, когда я приеду, ты обязательно расскажешь мне про свою школу. Что-то там не так, я это вижу. До сих пор я не спрашивал в надежде, что ты сам расскажешь мне. Но я больше не могу ждать. Если ты не готов, можешь не говорить… — Нет. Все нормально. Я обещал, ведь так? — Блейн не смотрит на Курта, просто не может. Он еще раз думает, стоит ли рассказывать, но потом решается. Он рассказывает ему все. Все, с самого начала. Еще никогда и никому Блейн не рассказывал своей истории. Он говорит о своем первом дне в школе и как сдружился со всеми ребятами. О том, как рано узнал, кто такие геи, и как понял, что он такой же. О том, как наивен и глуп был, когда уговорил Ника на каминг-аут. Он рассказывает, к каким это привело последствиям. О плевках, толчках, оскорблениях и драках. Он рассказываает все, что скопилось на душе. Когда он доходит до выпускного бала, то уже не может сдержать слез. Рассказать всё оказалось гораздо сложнее. — Мы решили пойти вдвоем. Пойти всем на зло. Боже, Курт! Как же мы были глупы, думая, что про нас забыли. Думая, что они отстанут, хотя бы на время. Ник просил уйти меня раньше. Он почувствовал что-то неладное. Почему я сразу не послушал его? Мы шли по стоянке, когда нас догнали одноклассники. Трое парней из моего класса и четверо — из его. Я почти ничего не помню. Помню удар по голове, кажется, это была бита, а потом треск и жгучую боль. Проснулся я в больнице. У меня было множество переломов, сотрясение и куча ссадин. После этого мама и отправила меня на лето сюда. В тот день, когда мы познакомились, мне только-только сняли гипс, но я помню, что ты увидел рану на лице, и… — И ты ушел… — догадывается Курт и с болью смотрит на Блейна. — Я испугался. Не знаю чего, но я не хотел, чтобы кто-то видел меня… таким. — Блейн, это ужасно… — Курт с ужасом смотрит на друга. Он и подумать не мог, что у Блейна в школе все так сложно. Конечно, Курт думал над причинами той депрессии, в которой был Блейн при их знакомстве. Но такое он и представить бы не смог. — Поэтому я боюсь, что лето закончится и… Все продолжится… — Почему ты не можешь перейти в другую школу? — Одни школы слишком далеко, а у нас нет средств на машину. После развода нам с мамой приходится очень тяжко. Работа у нее не шибко оплачиваемая. Вообщем-то, нам хватает, но машину мы позволить себе не можем. Как и переход в частную школу. Там слишком дорого. — Мне так жаль. — Нет, не надо. Пожалуйста. Все так, как есть и… все нормально. — Нет! — неожиданно вскрикивает Курт. — Нет, это не нормально! Как это вообще можно считать нормальным, Блейн? Это НЕ нормально! Как ты можешь так опускать себя, считая, что твоя жизнь ничего не стоит? — А что я могу, Курт? Ничего! — Ты должен бороться. Должен! — гораздо тише отвечает Курт. Он больше не кричит, нет. Скорее наоборот. Он переходит на шепот, и единственное, чего ему хочется, так это подойти и обнять друга. И он не сдерживается. Он бросается с кровати и просто обнимает Блейна. Слезы сами вырваются наружу, и Блейн лишь сильнее прижимается к Курту, утыкаясь носом ему в плечо. — Блейн, послушай, — начинает Курт, когда Блейн успокаивается и отстраняется. — До этого лета я не знал, что такое лучший друг. Ты всегда рассказывал про вас с Ником, и я не понимал, но я восхищался. Для меня это было чем-то волшебным. Я не думал, что друг так нужен и так важен для человека. Но теперь я понял. Я знаю, как это. И я понял это благодаря тебе. Ты показал мне эту дружбу, Блейн. Ты стал для меня лучшим другом. И, черт возьми, Блейн, даже не смей думать, что это была дружба лишь на лето! Теперь ты не сможешь про меня забыть, я тебе не позволю! — Блейн улыбается, отвечая на улыбку Курта. Это, действительно, неожиданно. Блейн был уверен, что Курт — временный друг. Друг, который потом просто забудет его. Но теперь у него есть надежда. Надежда на то, что они хотя бы попытаются общаться и дальше. Блейн снова обнимает своего друга, пытаясь скрыть новые слезы. — Значит, мы еще увидимся? — шепчет Андерсон, не отпуская Курта. — Конечно. Я обещаю. Я буду приезжать. Я не брошу тебя. Ты же мой лучший друг. — Спасибо тебе. Спасибо, Курт. — За что? — с улыбкой спрашивает Хаммел. — За все. За все, — совсем тихо повторяет Блейн и закрывает глаза, утыкаясь сильнее другу в плечо. Другу… как же хотелось назвать его по-другому! Совсем по-другому… но он не мог. Дорогой Ник! Это мое последнее письмо. Дальше писать нет смысла, так как я и сам уже скоро приеду. 24-го у меня самолет. Ты ведь уже в курсе, как сильно тебе попадет, когда я вернусь, правда? Но не будем о грустном. Я скоро буду дома и наконец-то увижу тебя. Знаешь, меня все еще волнует наступление нового учебного года. И хотя Курт сегодня немного успокоил меня, я не могу расслабиться. И да, я ему все рассказал. Ник, я никогда прежде никому не рассказывал о своей жизни. Это было так странно, но знаешь… Ему я готов рассказать все. Он стал для меня всем. Ник, я люблю его! Я так люблю его! Это убивает меня. Я так не могу, скажи он мне прыгнуть с моста — я прыгну! Пусть скажет ограбить банк, и я ограблю! Застрелиться? Да без проблем! Если ОН скажет, я все сделаю. Я теряю голову, не знаю, что делать. А сегодня он сказал, что считает меня лучшим другом. Он сказал, что будет приезжать и что наша дружба останется прежней. Я думал, лето закончится, и он забудет про меня, но он обещал, что такого не случиться. Да, конечно, так я смогу вас познакомить, но я даже не знаю, к лучшему ли это? Я не смогу, не смогу жить. Возможно, было бы легче потерять его совсем. Хотя нет! Нет! Нет! Нет! Лучше так, я согласен. Я готов довольствоваться дружбой с ним. Правда. Лишь бы видеть его, разговаривать с ним. Это хотя бы что-то. И это точно лучше, чем ничего. Прости, что выливаю это все на тебя. Но мне, правда, больше некому все это рассказать, ты знаешь. До встречи. Скучаю. Блейн, который скоро надерет тебе зад. 15 августа 2011г.