Приятного аппетита

       Скарамучча идёт по привычной дорожке, с пакетом в руках. После смены заскочил в магазин за продуктами. Было тоскливо, что Каэдэхара, в силу своего здоровья, не может идти сейчас рядом с ним. Но не это темноволосого волновало. Плохое предчувствие. Тревога собралась где-то в поджелудочной и теперь не испаряется, сколько бы раз Скарамучча не звонил Кадзухе. Тонкие запястья сами тянутся к мобильнику, вновь набирая заученный номер.        Гудки резали уши, но вот наконец, медик слышит заветное: «алло?».        –Ох, Кадзуха, как ты там?–улыбаясь спрашивает Скарамучча, зная, что улыбку видит только экран телефона.        –как и десять минут назад,–мямлит блондин. Ему не по себе от таких частых звонков. За что Скарамучча боится? За то, что Кадзуха сбежит? Да, наверно именно из-за этого.        Скар прекрасно понимает, что сделал очень плохо. Отлично знает, что Каэдэхара может спокойно уйти и сдать его полиции. С очень даже хорошими доказательствами на руках или тем, что от них осталось.        –я уже совсем близко. Скоро боль пройдёт, не волнуйся,–отвечает Скарамучча и кладёт трубку.        Нефритовые глаза уже очерчивают взглядом знакомое здание. Тонкая рука уже достала ключи из кармана. Темноволосый парень уже поднимается на нужный этаж. Скарамучча не верит что рабочий день уже закончился. Как же он устал. Всё что теперь хочется делать, это лежать с Кадзухой и болтать о всём на свете.        –Казу-у-у,–растягивает полюбившееся прозвище Скарамучча,–я тебе твоих конфет купил,–шурша пакетом говорит медик. Достает пачку конфет, и оставляя продукты, проходит в их с Кадзухой комнату.        Блондин, отчуждённо, лежит лицом к стене. Конечно, поворачивается взглянуть, но не испытывает интереса. Даже любимая сладость, уже не кажется хорошим извинением от темноволосого.        –Кадзуха, ты заболел?–спрашивает Скарамучча, не давая мыслям о собственной вине даже появиться. Тянется рукой к родному лику, чтобы повернуть на себя. На что слышит некий вскрик. Блондин отталкивает чужую руку, прикрываясь собственными.        Скарамучча обеспокоенно, непонимающе смотрит на возлюбленного. Не понимает точно, что сейчас сделал не так. Кадзуха злится на него? Нет, скорее, боится.        –я просто хотел посмотреть, не стал ли ты бледнее,–тихо говорит Скарамучча. Кадзуха, конечно, не сразу, но убрал руки от лица. Под просьбу: «больше не тяни руки к моей шее». Алые глаза, полны ужаса. Кадзуха, как и Скар прекрасно знают и понимают, почему эта просьба вдруг прозвучала. Это самое малое, что мог сделать пострадавший. По крайней мере, сейчас.        –ладно,–поднимая руки вверх, говорит Скарамучча. Лезет поближе, под недоверчивый взгляд и наконец, кладёт голову к Каэдэхаре на плечо. Сразу становится так спокойно. Старший только об этом весь день и мечтал. Но внезапно в уши бьёт всхлип Каэдэхары,–ох, да, тебе же всё ещё больно,–неловко говорит медик, залезая в свою сумку. Достает нужное лекарство и суёт в уста Кадзухи.        –а почему ты снова плачешь?–спрашивает Скарамучча, немного погодя.        Кадзуха не отвечает. Он лишь вытирает слёзы рукавом. Пытается сквозь частые всхлипы, что-то сказать, но попытки тщетны. Темноволосый говорит дышать с ним, подсчёт. Так Каэдэхара всегда быстро успокаивался. И почему-то этот случай не стал исключением.        –я говорю, с рукой мне что делать,–всё ещё дрожит младший, не представляя как теперь привыкать к новой особенности, которая, как ему кажется, будет не последняя.        –хм, ну мы могли бы, оставить это так, ведь протезы на пальцы, тебе не подойдут,–обнимая говорит медик,–а вот если отрезать запястье, может..        –прекрати!–кричит Кадзуха, уже кажется, готовый упасть в обморок от таких вариантов.        –нам не хватит денег на столь индивидуальные протезы, милый,–холодно произносит Скарамучча, наматывая на свои пальцы белые локоны,–ты подумай над этим, а то скоро с работы звонить начнут, когда больничный должен будет закрыться.        –какой ты гадкий,–хрипит Каэдэхара. Он очень хочет сейчас же уйти. Так хочет чтобы его не держали эти руки, которые лишили его очень многого. За всё время, которое блондин провел со Скарамуччей, тот и подумать не мог, что всё в итоге выйдет именно так.        Скар же, на оскорбление не отвечает. Привык к таким высказываниям в свою сторону, что уже из уст любимого, считает это комплиментом.       –а ты сладкий,–смеётся Скарамучча своей шутке. Пока Кадзуха прибывает на грани между отвращением и ужасом,–кстати о сладком, съешь конфетку!–уже с более тёплой интонацией говорит старший, разматывая конфету из обёртки и поднося к покусанным губам младшего.        Кадзуха совсем ничего не хочет, но шутки Скарамуччи его до чёртиков напугали. Поэтому блондин прикрывает глаза и съедает злосчастную конфету. Парень с мутными глазами, в стороне не находится и разворачивает сладость, уже себе.

***

       –Казу, а ты вот, скажи,–начинает Скарамучча, сидя рядом с Каэдэхарой, который разглядывал свои кисти, уже который раз,–может быть, ты тоже хотел меня попробовать?        –нет, фу-фу-фу!–отскакивает блондин. Он никогда в жизни не хотел сделать своему возлюбленному больно. Как морально, так и физически. За что сейчас очень сильно горевал,–это отвратительно...        –совсем нет. Если так подумать, то в будущем возможно, что все будут каннибалами. Мясо себе подобных лучше усваивается, так ещё и питательнее будет. А по вкусу всё та же свинина, грубо говоря,–сонно говорит медик, прикрывая глаза. Кадзуха прикрыл рот оставшейся частью ладони. Каэдэхаре казалось, что сейчас его точно стошнит. Конечно, слова Скарамуччи звучали даже правдиво, но точно не после того, как он отрубил младшему пальцы. В глазах становится так же мутно, как когда Кадзуха смотрит в глаза парня рядом.        –прости, тебе я слышу, не нравится об этом говорить,–не открывая глаз, говорит полусонный медик. Он может и вправду хочет извинится, но не уверен в том, что не лжёт о своих словах.        Кадзуха мычит в знак согласия. Ему действительно очень неприятно, очень зябко, очень жутко,–ты говорил, что не хотел бы меня мучать.        –да, я помню. Я правда не хотел бы, но ты такой.. живописный. Словно сошел с картинок из учебника анатомии. Весь идеальный, ну как тут можно не подчеркнуть твою уникальность,–говорит тот, перекладывая голову на колени предмета обожания, который, к сожалению, не очень рад такому откровению.        –и для того, чтобы показать свою любовь ты отрезал мне пальцы?–дрожащим голосом спрашивает Кадзуха.        –да, мне казалось, что это было бы чудесно и я не ошибся,–уже тише говорит Скарамучча и проваливается в сон.        Казу не дышит. Он опять готов разрыдаться. Ранее такой дорогой человек, оказался больным на голову идиотом. Хочется его пристрелить, зарезать. Так же отрезать тому пальцы. Но Каэдэхара знает, что не смог бы. Как только такие мысли появляются в голове, их перекрывают приятные воспоминания со Скарамуччей, из-за чего хочется снова начать гладить его макушку, как тогда. Правда теперь, это не так удобно, как Кадзухе хотелось бы.        Нет, он не может не смотреть на Скару без любви в глазах, пока тот ещё хоть чуть-чуть осознает своё безумие. Блондин хочет даже помочь своему дорогому Куникудзуши, но тут же понимает, что мысль эта нездоровая. Кадзуха понимает, что ему самому, тоже нужна помощь, к сожалению, больше чем он предполагал...