***
–ох, ну что ты решил на счёт ладошек?–спрашивает медик, оценивающе засматриваясь на запястья, которые только что размотал из повязок, которые делал, чтобы Кадзуха не вздумал нечаянно почесать эту часть рук, например. –что?–непонимающе спрашивает Кадзуха. Он ещё не до конца проснулся. Два парня сейчас, всё ещё на кровати сидят. Никуда не двигались эти пять минут. –ой, так ты забыл?–хихикает Скарамучча и искоса смотрит на свою тумбочку, в которую уже думал залесть покопаться..–тогда, давай я поставлю чайник и мы подумаем вместе, как мы поступим с твоей рукой. Мне кажется, лучше было бы отрезать, хотя бы часть. Кадзуха моментально трезвеет от слов Скарамуччи, в недоумении оборачивается на темноволосого, который ушел на кухню. Ох, нет-нет-нет! Каэдэхара не готов к такому. Он не готов говорить на такие темы с тем, кто хочет отрезать эту тупую ладонь, чтобы съесть! Блондин не представляет что делать, может разве что... Алые глаза косятся на дверь. Ту самую, которая разделяет его и спасение. Самым сложным является её открытие. Без пальцев это ужасная мука.. даже если не с дверной ручкой, так точно с замком! Который, Скарамучча ставит на все обороты. От страха, кажется, воздуха стало меньше. Воздух стал ужасно жарким, хотелось открыть окно. Было столь душно, что выпрыгнуть с седьмого этажа, казалось не столь уж и глупым поступком. –ну что ты тут?–улыбается медик, заходя в комнату снова,–ой, ты весь красный, жарко? –я.. я переволновался,–сам удивляясь своей откровенности, говорит Каэдэхара, а после просит открыть окно. –это нормально, ты главное не волнуйся, мы точно найдем решение,–заверяет Скарамучча, присаживаясь рядом. Старший крепко держит в своих ладонях кисть младшего. Хочет сделать обстановку чуть комфортнее. Хочет, чтобы столь важный для него человек, чувствовал себя увереннее. Но, к сожалению, силу не рассчитывает, поэтому слышит недовольное шипение. –ой, прости,–неловко мямлит тот, убирая свои руки на колени. –Скар, я хотел бы остаться с тем, что имею сейчас,–в свою очередь говорит пострадавший, отводя взгляд. Нефритовые глаза сейчас казались ледяными, столь пугающими, что Кадзуха невольно подмечает, как это на него действует. –я бы тоже рад оставить тебе ладошки, ты ведь знаешь, я очень люблю твои руки,–начинает Скарамучча и берет в свои руки, кисти Каэдэхары. Будь у блондина пальцы, выглядели бы это со стороны, как замок. Но пальцев нет, поэтому темноволосый просто крепко держит чужие конечности. –Но как врач с неким стажем, думаю, что легче было бы убрать половину кисти, вот так,–показывая тут же, на руке алоглазого, говорит медик,–и тогда сделать что-то индивидуальное, станет легче. А ещё если придумаем несчастный случай, может всё обойдется.. Конечно, последние слова Куникудзуши говорит про себя. Он хотел бы замять этот случай. А что для этого нужно? Да, гениальная сцена, при которой Кадзуха попадет в больницу, где и сделают всё что нужно. Но темноволосого пугало, что Каэдэхара может проболтаться. Скарамучча, пока, не собирался отрезать милому Казу язык. –может оно и верно, но ты ведь, говоришь так, не потому что мне так будет легче, да?–спрашивает Кадзуха, смотря как Скар меняется в лице. –верно,–монотонно отвечает темноволосый, убегая от красных очей. Стыдно что поймали на этом. В груди кольнуло так сильно, что Скарамучча даже начал лить слёзы. Подлез к Кадзухе поближе и вцепился в того, уткнувшись в плечо. Мямлил что-то похожее на извинения. Правда слышно не было. Голос был глух и от слёз хриплым. Блондин расклеился от такой картины. Стал успокаивать темноволосого, видя какие у него в последнее время перепады настроения. Кадзуха за него волновался, почему-то, не меньше чем за самого себя. Не мог никак побороть в себе это. Даже стало горько, от того, как Скарамучча просил его простить. На языке забралась горечь, которую проглотить не получалось. –Кадзуха, пожалуйста, давай договоримся!–никак не прекращая реветь, кричит медик невнятно. Каэдэхара невольно кивает. Он не может вынести слёз Куникудзуши,–если мы провернём это небольшое злодеяние, то всё сможет вернуться в былое русло, пожалуйста, пойди навстречу! Младшего как током прошибает. Его лишили права голоса. Отказать в такой ситуации невозможно! Он ведь предложил именно то, о чем Кадзуха желал больше всего, когда это всё началось. Красное от слёз лицо Скарамуччи смотрело прямо в душу, не давая даже задуматься о чем-то другом, кроме как его просьба. Но что-то подсказывало, что даже если блондин откажется – останется без ладони. –пусть будет так,–хрипло отвечает Каэдэхара, тут же жалея о своих словах. Скарамучча как с цепи сорвался, полез за чем-то в выдвижной ящик. Кадзуха не был рад внезапно появившемуся шприцу в руках темноволосого. Он вообще, с детства боялся подобных вещей. Сам не знал почему. Поэтому как рефлекс, спрыгнул с кровати и уже хотел выбежать из комнаты, как вдруг Скар ловит его за локоть. –ты же знаешь, что уколы не делают больно, постой так, сейчас сделаю и будешь ты у нас самым прекрасным в мире,–доносятся сладкие речи из чужих уст. Кадзуха с закрытыми глазами, стоит, молча ужасаясь мокрой ватке, прошедшей по его руке. Боится пошевелиться, зная что не может убежать,–умничка, скоро глаза начнут тяжелеть, иди ко мне,–ласково говорит Скарамучча, усаживая блондина на кровать. Кадзуха знает, что пожалеет. Почему-то, понимает что его нагло обманули. Почему-то кажется, что столь любимый Куникудзуши соврал о том, что они что-то подстроят. Но Скарамучча, болтает о чём-то, пока Кадзуха старается уловить суть. Спустя пару минут, блондин понимает, что темноволосый, предлагал варианты плана, в котором думал действовать, из-за чего стало чуть спокойнее. Но услышав, что две ладошки за раз он отрезать не сможет, Казу вскрикнул что-то в протест, но Скарамучча решил, что пора отдохнуть. Прикрыл тому рот и глаза, ввёл последние граммы из шприца, которые не успел, из-за того что Казу дёрнулся и пожелал спокойной ночи.***
Кадзуха уже не спит, но по прежнему не может открыть очей. Ровно до тех пор, пока не начинает чувствовать нытьё суставов. Блондин заранее знал что увидит, поэтому и не осмеливался подать признаков жизни. –ты что уже не спишь?–удивлённо говорит Скарамучча, не ожидая что возлюбленный очнётся раньше, чем он успеет убраться. Он ведь, вводил нужное количество наркоза. Кадзуха отвечает лишь ноющим звуком подступающей боли. Смотрит полузакрытыми глазами на медика, который снимал перчатки. Ох как же Каэдэхаре стало плохо, когда он увидел что они все в крови. Даже не хотелось осматривать самого себя, но ситуация вынудила. Блондин приподнимается на локтях, под крик волнующегося Скарамуччи. Осматриваясь, замечает пленку, которую, видимо, темноволосый стелил, да бы не оставить на предметах алых пятен. Вывести их с вещей, иногда бывает трудно. Плёнки много. Она не только на самой кровати, но и на предметах рядом. Как выяснилось и на полу. Это Кадзуха понял, когда услышал шуршание под ногами Скары, который говорил что нужно ещё полежать. –а я не хочу лежать,–отвечает тому Каэдэхара и слегка отталкивает, но тут же сворачивается калачиком. Режущая боль стрельнула в руку, которую только-только успели зашить. –я и вижу,–тихо говорит Скарамучча, теперь уже выискивая лекарство, которое должен был дать намного позже. Такими темпами, его скоро не останется. Алые глаза следят за всеми действиями медика. Но становится очень горько от своего положения. Кадзуха не мог внятно сказать то, что хотел. Поэтому просто смотрел на темноволосого, надеясь, что тот ему как-то поможет. –так-так, ты не должен был проснуться так рано, подожди секунду,–мешкаясь говорит медик. Конечно дома сложнее. Темноволосый не мог принести сюда всё, что могло понадобится в разных случаях,–сейчас я тебе помогу, не хнычь. А Кадзуха и рад бы, не плакать, но тут бы, отрезать руку Скарамучче. Просто чтобы не говорил глупостей. В итоге, темноволосый, конечно, помог. К сожалению, действие препарата было долгим. Поэтому Скар сидел рядом с потерпевшим, пока тот вновь не уснул. Казу потратил слишком много сил на всё,что только мог. Хотя наверно организм решил отдохнуть после слёз.