***
Эри лежала на узкой койке. На ней был зеленый шелковый халат, расшитый бледно-желтыми цветами. Ее кожа была ярко-розовой, сияющей и упругой. Огонь спалил волосы у нее на голове, и теперь ее украшала повязка из мягкой белой ткани. На лице не было ни ресниц, ни бровей. Женя говорила, что потребуется несколько дней, чтобы вернуть коже и волосам Эри прежний вид, но самый серьезный ущерб удалось устранить. Чудом было то, что ей вообще удалось выжить, — чудом, сотворенным целителями-гришами, которые восстановили ее тело и снимали боль, пока шло восстановление. Катерина села на соседней койке. Эри посмотрела на неё. — Чего тебе надо? — Я просто хотела проведать вас. Шуханка с подозрением посмотрела на Катерину, но промолчала. — Почему вы так хотите, чтобы я вышла замуж за Николая Ланцова? — спросила она. — Это принесёт благо для наших стран. Если Шухан и Равка станут союзниками, то смогут дать отпор Фьерде, — девушек разгладила складки на своей юбке. — Брак без любви? — Не думала, что принцесс это волнует. Наш король довольно красив. — Да, — сдалась Эри. — Но он слишком самоуверен. — Он умён и храбр. Вы не пожалеете, если выйдете за него замуж. Если вы не забыли, он не запер вас в покоях, дал вам возможность свободно гулять по дворцу. Эри поджала губы. — Ты очень храбрая, — сказала она. — Кто учил тебя всему этому? За всё время проведенное здесь, я не раз этому поражалась. — Жизнь, — Преображенская встала с койки. — Отдыхайте, но хорошенько подумайте. Она вышла из лазарета оставляя принцессу в глубоких раздумьях. Преображенская сама летела в облаках, пока шла по коридорам Малого дворца. Девушка столкнулась с кем-то и чуть не упала. — Вот чёрт! Прошу прощения! — начал просить парень в красном кафтане. — Ничего страшного, мне тоже стоило смотреть куда иду. Она прошла мимо него и ускорила шаги, но вот опять с кем-то столкнулась. И на этот раз очень сильно. Она бы упала, но её талию обвила крепкая мужская рука. Её взгляд встретился с ореховыми глазами. — Катя, ты в порядке? — мягко спросил он. — Да, я в порядке. Она прошла мимо него, но он схватил её за запястье. Остановившись девушка обернулась и непонимающим взглядом посмотрела сначала на его руку, которая держала её и на него. — Катя, с тобой всё хорошо? — Да, прекрасно. Что-то не так? — Нет, всё так. — его хватка медленно ослабла. — Тогда, я пойду.***
Зоя с солнечными солдатами и Дарклингом отправилась к Алине. Катерина нервно прикусывала губу, пока служанки делали ей причёску. На ней было атласное платье голубого цвета, которое сзади открывает взор на спину. Спереди у неё были открытые плечи. — Всё. — сказала Карина и отошла. — Прекрасно, спасибо тебе, Карина. — улыбнулась Катерина. — Всегда пожалуйста. Она вышла из покоев. За ней вышла и Преображенская. Девушка зашла в покои Николая. Он стоял перед зеркалом, в костюме. Увидев девушку в зеркале он повернулся к ней и сглотнул. Она была прекрасна в этом наряде. Как настоящая королева — подумал Николай. В руках у него была маленькая лодочка, которую он сделал из проволоки. — Нервничаешь? — Да. — признался он. — Прекрасно выглядишь. — Уголки губ девушки приподнялись. — Поможешь? Она подошла к нему и взяла голубую веточку гиацинта в руки. Николай почувствовал её прекрасный запах и втянул его, заполняя этим ароматом легкие. Девушка приколола веточку и взяла бархатную, голубую ленту. Всё это время он смотрел на неё. — Можешь не смотреть на меня так? Он посмотрел в её глаза. — Как? — Так, как ты прямо сейчас смотришь на меня. Николай приблизился к ней, но в дверь гардеробной постучали. Зашёл Толя. — Ого. — в один голос сказали Ланцов и Преображенская. Толя и Тамара обычно предпочитали оливковую военную форму, но сегодня Толя надел красный кафтан. — Сегодня мы поддерживаем гришей Равки, — заявил Толя. — Зоя очень расстроится, что пропустила такое. — сказала Катерина. Они спустились по лестнице, у которой уже выстроилась перед оставшимися членами Триумвирата королевская стража. Ступени из белого мрамора начисто отмыли от следов трагедии, произошедшей здесь совсем недавно, и все балконы с балюстрадами были украшены облаками голубой и зеленой гортензии — в цветах Равки и Шухана. Если бы только так же просто было объединить две страны. — Толя! — воскликнула Женя, едва они присоединились к ним с Давидом у подножия лестницы. — Красный тебе к лицу. — Не привыкай к этому виду, — буркнул Толя, но это не помешало ему в ответ на комплимент надуться от гордости, словно павлин. На Жене был кафтан из мерцающей золотой ткани, а в рыжих локонах переливались нити речного жемчуга. Давид в кои-то веки подстригся. — Вы оба выглядите потрясающе, — сказал Николай. Катерина обняла Женю и Давида. — Вы прекрасны, — добавила она. — Ты тоже прекрасно выглядишь. Кстати, голубой тебе к лицу, — подмигнула Сафина, ну или уже Костюк. Давид взял руку жены и легким поцелуем коснулся костяшек. Щеки Жени порозовели. Затем Давид потянулся к ее волосам и пропустил сквозь пальцы шелковистый рыжий локон. Женя вспыхнула еще ярче. — Прекратите пожирать друг лруга взглядами, — сказал Николай. — Да ладно тебе, — Катерина ткнула его локтем в бок. — Они это заслужили, сегодня их день. По главной аллее проскакал всадник, предупреждая, что шуханцы добрались до ворот с двуглавым орлом, а возникший несколько мгновений спустя столб пыли на дороге свидетельствовал о том, что гости прибыли на место. — Должна признать, что экипажи шуханцев намного элегантнее. — сказала Катерина. Главная карета остановилась у ступеней, и из нее вышла королева. Она была высокой и стройной, и пусть некоторое сходство с принцессой Эри присутствовало, Макхи выглядела как ожившее изображение королевы, сошедшее с полотна художника: глаза цвета молочного шоколада сияют, бронзовая кожа безупречна, черные волосы блестящей волной ниспадают до талии. На ней был шелковый наряд цвета молодой листвы с расшитым взлетающими соколами подолом и корона, усыпанная крупными зелеными камнями, легко посрамившими бы знаменитый изумруд Ланцовых. Два министра в темно-зеленом быстро возникли по обеим сторонам от нее. У королев Табан не было мужей, но было множество консортов, чтобы ни один мужчина не мог заявить права на их детей или претендовать на трон. Макхи никогда не пойдет под венец, но пойдут ее сестры. С целью заключения союзов. Николай отвесил низкий поклон. — Королева Макхи, мы приветствуем вас в Большом дворце и надеемся, что вам здесь понравится. Королева огляделась, скривив губы в едва заметной усмешке. У нее появилась первая возможность оскорбить его страну. — Небеснорожденная правительница Шухана и носительница короны Табан приветствует вас. Мы благодарны вам за гостеприимство. Неплохое начало. Адрик и Надя встали и повернулись к гостям, встав бок о бок, в одинаковых синих кафтанах с манжетами, по обычаю шквальных расшитыми серебром. Бронзовая рука Адрика была отполирована до блеска. Они запели, сплетая голоса в идеальной гармонии. Это была старинная равкианская народная песня о первой жар-птице и колдуне, пытавшемся ее поймать. Давид и Женя уже начали свой неспешный путь по проходу. За Женей тянулся необычайно длинный шлейф. За ними шли Толя и Катерина, подпевая Адрику и Наде. Николай разговаривал с королевой Макхи, пытаясь не смотреть в сторону Катерины. Ей и вправду шёл голубой цвет. В ночь, когда он произнес имя Зои, он бредил. За время отсутствия Катерины, Николай начал видеть в Зое Катерину. — Здесь, в присутствии наших святых и наших друзей, — начала Женя, — я произнесу слова любви и долга. Для меня не обуза, а честь поклясться тебе в верности и вечной любви и отдать тебе свою руку и свое сердце как в этой жизни, так и в следующей. Это была традиционная равкианская клятва, которую произносили и дворяне, и простые люди. А вот клятвы гришей звучали совсем иначе. — Мы — солдаты, — провозгласил Давид низким, взволнованным голосом. Он не привык выступать перед большим скоплением людей. — Я буду сражаться рядом с тобой во время войны. Я найду свой покой рядом с тобой во время мира. Я навсегда стану оружием в твоих руках, бойцом на твоей стороне, другом, ждущим твоего возвращения. — Его голос становился громче и уверенней с каждым произнесенным словом. — Я вижу твое лицо в основе творения в сердце мира, и нет никого прекраснее тебя, Женя Сафина, храбрее и несокрушимее. Мы могли бы произносить эти клятвы и произнесем их, — подумал Николай. Толя первым поднял венец над головой Давида, после Катерина подняла венец над головой Жени. Молодой монах — Владим, как раз завершал церемонию. Давид наклонился, чтобы поцеловать Женю. Он с улыбкой пропустил между пальцев все тот же янтарный локон. Гости разразились аплодисментами. Давид с Женей начали свой путь по проходу под дождем из лепестков айвы, в сопровождении Толи с широчайшей улыбкой на лице и Жениным шлейфом в руках. Гости снова разразились аплодисментами. На этот раз королевский повар превзошел сам себя. Вся еда на столе была очень вкусной и не плавала в жире. Музыканты играли весёлую музыку. Катерина в середине толпы танцевала с Женей. Девушка в своем мире двигалась под ритм музыки, каждой частичкой своего тела чувствуя этот весёлый ритм. Стоило ей открыть и закрыть глаза, как перед ней вместо Жени оказался Николай. — Заключили договор? — Николай кивнул. Они вместе закружились в танце. Некоторые уже при виде их танца перешептывались, но им было всё равно. Музыканты заиграли медленную песню. Гости отошли от центра зала. Давид и Женя держась за руки вышли в центр и начали танцевать. Николай посмотрел на Катерину, её щеки чуть покраснели от танцев, она с улыбкой на лице наблюдала за танцем молодожёнов. Сейчас, именно в это мгновение она была очень счастлива и рада за свою подругу. Он любовался ею, хотел запомнить её такой. Улыбающейся и счастливой. Но Ланцов чувствовал её волнение, которое девушка скрывала. Волнение за Тамару, которая сейчас находится в другой стране, за Зою, которая сейчас с Дарклингом. Набравшись смелости, Николай протянул руку Катерине. Она приняла его предложение. Они медленно прошли ближе к центру и начали танцевать. Его тёплая рука легла на её талию, а второй рукой он переплел их пальцы. Когда тёплая рука Николая коснулась оголённой кожи на спине, по телу Катерины пробежали мурашки. Казалось, что всё вокруг замерло. Есть лишь они и только они. Её нежная улыбка на лице и нежность в глазах. Обе руки Николая легли на её талию и подняв девушку, он закружил её. Катерина прикрыла глаза. Опустив её на землю, они продолжили вальс. Вскоре, остальные гости тоже присоединились к ним. К полуночи веселье начало угасать, знать, спотыкаясь и пошатываясь, разбрелась к своим экипажам, гриши смеющейся и поющей вереницей потянулись к Малому дворцу. Николай и Катерина стояли у окна. Под светом луны. Она все ещё была в платье. Её щеки были розовыми после всех этих танцев. Ланцов коснулся её разгоряченной щеки. Преображенская прикрыла глаза. — Ты сегодня была чудесна, — вымолвил Николай. — Как и всегда. — Сегодня был чудесный день. — Я уже и забыл, как хорошо ты танцуешь. — Ты преуменьшаешь. — улыбнулась Катерина. Они рассмеялись. Может это из-за количества выпитого вина или же нет. Они встретились взглядами. Улыбка медленно сползла с их лиц. Двое быстро сократили растояние между собой и слились в едином поцелуе. Всё было хорошо, но вдалеке послышался звон колоколов. — Сторожевые колокола в нижнем городе. — Они не слышали их с той самой проклятой вечеринки в честь его дня рождения, когда была вырезана большая часть представителей рода Ланцовых. — Бери… Вдруг послышался отдаленный гул двигателей в небесах. Затем последовал свист и громкий рев, напоминающий шум разъяренной толпы. Бум. Первый, затем второй и третий взрыв. Комнату тряхнуло. Взрывы продолжились. Николай и Катерина выбежали из комнаты. Половину коридора обвалило. К ним подбежал Толя. — Собирайте всех и отправляйтесь в подземелье! — отдал приказ Николай. Сама земля сотрясалась. Казалось, мир разваливается на куски. — Мобилизуй всех гришей в город, — велел Николай, пока они с Толей бежали к Малому дворцу. — Там понадобятся целители и шквальные, чтобы разгребать завалы. Подай сигнал Лазлайону, пусть поднимают в воздух наши флайеры. — Куда ты собираешься? — спросил Толя. Николай уже несся к озеру. — Вверх. — Тебя убьют! — воскликнула Катерина. — Это моя страна, Катя. Я должен её защищать. Он сел на флайер и взлетел. Катерина бросилась в сторону дворца. Нужно помочь другим. Земля сотрясалась от взрывов. Катерина пробегала мимо зала для тренировок, и бомба попала туда. В небо поднялось облако пыли. Девушку отбросило назад. Встав, она побежала дальше. Нужно дойти до купольного зала или в то, что от него осталось. Зал для сердцебитов обвалило, там разгорелся пожар. Проливные тут де приступили к потушению пожара. По пути Преображенская услышала сдавленный крик. Она подбежала к руинам, девочка-скрдцебитка осталась под обвалом. Катерина принялась её раскапывать. — Т-там е-щ-еще, — она дрожала и плакала. — Тише-тише, мы всех спасём. Все были заняты. Были слышны крики. Катерина вместе с Толей принялась доставать людей из-под завала. — Катя! — воскликнула Женя. — Я не могу найти Давида! — Где он был? — В лаборатор… Они бросились к лаборатории фабрикаторов. Здание было полностью обрушено. Катерина и Женя начали скидывать все эти камни, которые когда-то были стеной. — Отойдите! — взревел Толя. Он с группой шквальных принялся за дело. — Он… Он… — Женю трясло от страха. — Мы найдем его, скорее всего он сейчас помогает другим… — голос Катерины утих, когда она увидела, что Толя и шквальные остановились. Женя бросилась к ним, Катерина побежала за подругой. Толя прикрыв рот отошёл. Добежав Женя упала на колени и дрожащими руками прикоснулась к… Катерина увидела тело Давида… Он всё еще был в свадебном костюме, костюм был смят, а руки Давида были испачканы в чернилах. Девушка прикусила губу. Рядом появился Николай. Увидев Давида, он тоже опустился на колени. Женя обняла Катерину. А ведь недавно они танцевали, выпивали и смеялись… Рыжеловолосая заплакала. Катерина обняла подругу в ответ. Николай увидел, что Катерина борется со своими слезами. — Жень… Мне… Я… — нижняя губа Преображенской задрожала. Она замолчала. Как же было больно в груди… Катерина не могла сказать утешительных слов. Она лишь судорожно дышала, поглаживала Женю по волосам, шепчя ей что-то.***
Женя стояла между Катериной и Зоей. Девушки обнимались. Вот бы этими обнимашками можно было заглушить ту боль… Зоя повела Женю к погребальному костру Давида. Николай подошёл к Катерине и обнял её за плечи. При огне Николай увидел её опухшее и залитое слезами лицо. От былого праздника ничего не осталось. Преображенская сильнее прижалась к Николаю. Ей было трудно смотреть на Женю. Она не могла смотреть на этот костёр. — Я не смог, — тихо сказал Николай. По его щеке скатилась слеза. — Я не смог защитить вас. Плечи Катерины задрожали. — Умоляю, перестань это говорить, — взмолилась она, подняв взор своих голубых глаз на него. Все медленно расходились. Члены Триумвирата собирались, чтобы все обсудить. Катерина шла в сторону дворца, вернее в то, что от него осталось, но кто-то схватил её за запястье. — Женя? — Ты любишь Николая? — спросила она. Её глаза были покрасневшими и опухшими, локоны были в пыли. — Не сейчас. — Нет! Я не хочу, чтобы ты испытала тоже, что и я сегодня! — Жень, тебе нужно отдохнуть… — Я — вдова, Катя! Я не хочу, чтобы с тобой было тоже самое! — она обняла Катерину. — Ты устала. Идём, я тебя провожу. Они также обнимаясь пошли к дворцу. Все собрались в гостинной. Толч укрыл плечи Жени шалью, Зоя мерила шагами комнату. Надя, Леони и Адрик принесли стопку чертежей и других бумаг. Катерина приготовила горячий чай с ромашкой и протянула его Жене. — Хочешь есть? — она покачала головой. — Простите за задержку, — в дверях появился Николай. Он сел поближе к Жене. — Хочешь поесть? Но она лишь покачала головой. — Я не знаю с чего начать. — тяжко вздохнул Николай. Катерина разглядывала чертежи ракет. — Куда еще атаковали? — спросил Толя. Лучше говорить о войне, чем о потерянной любви. — Полизная приняла основной удар, — ответил Николай. — Дирижабли? Флайеры? — подключилась Катерина. — Всё. У нас не осталось титания. — сказал Николай. Дальше все обсуждали предполагаемые дальнейшие действия Дарклинга, который сбежал. — В Керчии есть титаний. — сказал Николай. — Думаешь, что они продадут титан… — Катерина догадалась. — Нет, ты не можешь так сделать! — Но, один мой знакомый корсар может. — Если правительство Керчии об этом узнает, у нас будут неприятности. — сказала Леони. — Может, и так, — согласился он. — Но Кеттердам — именно то место, где можно рискнуть. После Николай написал письмо в Керчию. Преображенская лежала в холодной постели, и никак не могла уснуть. А если они снова нападут? Перед глазами все ещё был Давид, тело которого нашли под руинами лаборатории. Женя, которая уже стала вдовой. Тамара, которая сейчас во вражеской стране. Они за всё ответят. Она сползла с постели, налила себе воду. На подушке, на которой только что лежала Катерина появилось мокрое пятно. Руки всё ещё дрожали. Девушка взглядом окинула покои. На полу бесформенной кучей лежало платье, которое она сегодня надевала. Оно было в пыли, а подол был порван и напоминал сегодняшний день. Надо будет его сжечь. Девушка подошла к окну и села на подоконник. Королевский сад снег накрыл белой пеленой. Падающий снег завораживал, его хлопья поблескивали при лунном свете. Сад каким-то образом приносил ей покой. Там вдалеке, у леса она увидела два силуэта. В них она узнала Николая и Зою. Она чуть улыбнулась игнорируя боль в груди. Хоть кто-то счастлив.