***
Женя была с Зоей, а Катерину отправили к Николаю. Они стояли в шатре. С минуты на минуту начнётся битва. Между ними стояла безмолвная тишина. — Я… — неужели Николай не знал что ему сказать? Катерина направилась к выходу, у выхода она остановилась. — Выживи, — сказала она не оборачиваясь. Её слова звучали как приказ. — Есть, генерал! Катерина вышла из шатра. Адрик и Надя были на готове. На горизонте появились фьерданские танки. Здесь нет никакой грязи, нет препятствии для фьерданских танков. — Первый залп! — крикнула Леони. — Пуск! Ракета полетела к вражеским танкам, описав в небе дугу. Раздался треск. Что-то внутри Катерины возликовало. Второй залп. Снова треск. Солдаты начали готовиться. Катерина проверила прицел своего ружья. В кармане её мундиров был парем. Она взяла его у Давида, ещё перед битвой и Нежине. Надя и Леони отвели Катерину в сторону. На это Николай и Толя напряжённо переглянулись. — Давай его нам, — протянула руку Надя. — Что? — Парем. — Откуда я его возьму? — Катерина Преображенская, отдай нам парем или мы расскажем об этом королю. — сказала Леони. — Нашли чем пугать. Лучше приготовьтесь. Надя и Леони обняли Катерину. Они вернулись к Толе и Николаю. В руке Ланцова было ружьё. — Ты куда собрался? — Да так, поиграть в одну игру. Под началом Николая они двинулись ближе к фронту. Катерина зарядила ружьё и начала стрелять. Один за другим фьерданцы падали на землю. Кто-то подбросил бомбу. Преображенская не успела среагировать, как уже её отбросило взрывной волной и засыпало землёй. Но сдаваться она не собиралась. За Давида. За Женю. За Равку. Выстрел. Жгучая боль в левой руке. Она обернулась и встряхнула руку. В правой руке оказался нож. Разбежавшись она прыгнула на фьерданца и разрезала ему горло. Рука дико болела, но фьерданцы на это не посмотрят. Выстрелы и взрывы буквально оглушали. В небе летали флайеры, распыляя антидот. Серое пятно маячило рядом. Девушка увернулась от удара и ножом в руке провела линию от шеи до пупка. Внутренности солдата выпали наружу, выпуская пар. Ей в глаза попала земля. Она продолжила идти и столкнулась с кем-то. Вытянула ружьё и приставила дуло. — Это я. Она столкнулась с Николаем. Рядом промелькнуло серое пятно. Пуля оцарапала его плечо, и он пошатнулся, теряя равновесие. Девушка сделала пару выстрелов. Рядом возник великан. Он что-то сказал, но его голос приглушил транспортер для Гришей одурманенных паремом. Правда, в этот раз Гриши были в масках. Белое облако антидота они направили в небо, к флайерам. По всей протяженности фьерданских линий солдаты устанавливали странные объекты — огромные металлические диски, по форме напоминающие нечто среднее между блюдом и колоколом, сияющие в холодных лучах зимнего солнца. — Открывайте огонь! — рявкнул Николай. — Стреляйте по гришам! Стреляйте по колоколам! Но было слишком поздно. Фьерданские солдаты подвесили гигантские молотки и ударили по дискам. Воздух заполнил странный гул. Одурманенные гриши выгнули руки, и люди вокруг закричали. Звук сокрушал. Катерина как можно сильно зажала уши, но уже чувствовала как по шее стекает что-то теплое. Она посмотрела на Толю, у него тоже шла кровь из ушей. Николай посмотрел на Катерину, которая зажимала уши. Он использует козырь спрятанный в рукаве. Николай выпустил демона. Нет! Он несся над полем битвы. Катерина не отрывая взгляда смотрела за ним. Толя видел как её губы шевелятся, читая молитву Святым. Но тёмные крылья Николая рассеялись в воздухе. Он упал. Преображенская полезла в карман. Вибрация пробирала всё тело, но парем её последняя надежда. Из кармана она вытащила мешочек. Края мешочка были испачканы в порошке ржавого цвета. Что-то внутри неё пробудилось. Всё её тело требовало парема. Толя хотел вырвать мешочек из её руки, но Катерина высыпала всё содержаемое в рот. Она ощутила знакомый, жжёный вкус. Толя хотел чтобы Катерина выплюнула его, но она оттолкнула его. Её глаза закатились, из носа и рта пошла кровь. Теперь молился Толя. Её зрачки вернулись на место, но взгляд был пустым, кожа приобрела болезненный цвет. Она взлетела вверх. Её трясло. От удовольствия. Это не первая и не вторая доза парема. Катерина развела руки в стороны и с хлопком объединила их, начала тереть ладони друг об друга. Молнии один за другим попадали в танки. Но этого было мало. Она сжимала руки в кулак, солдаты умирали в мучениях. Гриши одурманенные паремом взлетели вверх. Они окружили Катерину. Девушка призвала молнию, но и Гриши были не слабыми. Преображенскую окружил белый дым. Неизвестно откуда попадали удары. Кто-то снизу стрелял в Гришей. Она развела руки в стороны и с хлопком свела их. Гриши упали на землю. Ещё. Этого мало. Её тело требовало ещё парема. Она чувствовала как слабеет и начинает дрожать. Там среди колоколов она увидела Николая. Его окружили фьерданские солдаты. Катерина полетела к ним, она приземлилась с Николаем и тут же убила солдат, которые собирались на них накинуться. Она подхватила Николая и снова взлетела. Девушка приземлилась с Толей, Майю, Тамарой и ещё одним шуханцем. — Трубите отступление! — прокричал король Николай, не отрывая взгляда от Катерины. — Пусть шквальные и проливные создадут маскировочную завесу. Нужно уводить наших людей отсюда. — Это наш последний шанс… — начал было Толя. — Если они готовы бомбить своих же солдат, у нас нет шансов. У них больше огневой мощи, и Бруму плевать, сколько будет жертв, лишь бы Фьерде досталась победа. Я не собираюсь кидать людей в эту мясорубку. Отступаем! Приказ разнесся по линии, и тут же туман начал заволакивать поле битвы. Фьерданские флайеры сбрасывали бомбы один за другим. Тамара схватила короля за плечо. — Николай, пусть кергуды унесут и тебя. Ты можешь выжить. Но король лишь рассмеялся, и смех его, яростный и самую малость сумасшедший, ничуть не напоминал Исаака. — Ни в коем случае, Тамара. Если здесь сегодня погибнет независимость Равки, я погибну вместе с ней. — Тамара права, — сказала Катерина и схватилась за Тамару. Николай сделал рывок вперёд, но Катерина остановила его. — Ты приняла парем?! — воскликнула Тамара. — Они возвращаются! — крикнула Майю. Николай взобрался на танк, а теневой монстр завис над ним. Он обернулся к кергудам. — У вас нет причин помогать мне, но я все равно прошу о помощи. Битва проиграна, но если мы сможем разрушить строй бомбардировщиков, то дадим шанс выжить всем на этом поле — неважно, равкианцам или фьерданцам. — Николай, — взмолился Толя. — Пожалуйста. Это безумие. Если демон умрет, ты тоже погибнешь. Ланцов усмехнулся. — Воспитание, Толя. Если уж меня решили отправить в ад, надо непременно попрощаться перед уходом. Его китель порвался, всю одежду покрывали пятна крови. Он никогда еще не был менее похожим на того юношу, что ухаживал за ней. И никогда еще он не был более похожим на короля. Катерина сглотнула ком в горле. Всё её тело ныло и требовало парема. — Катя… — Вперёд, за Равку! — крикнула она. Солдаты тут же подхватили её слова дружным рёвом. — За нас! За короля! — Строимся! Прикрываем короля! — крикнула Катерина. Да пребудут с тобой Святые, любимый. Глаза Толи застилали слёзы. — Пусть святые примут тебя, Николай, — сказал он. — Ты умираешь, как король. Николай зашёл в танк. Он последний раз посмотрел на Катерину. На её прекрасное лицо, которое было в грязи, крови. Её губы были разбиты, мундиры испачкались в грязи, а в предплечье алело пятно крови. Волосы расстрепались. Солдаты подготовили оружия и перезарядили их. Они шли за танком Николая. — Приготовиться! Но вдруг серебряные молнии вспороли небо. В небе летел дракон. Все запрокинули головы к небу и застыли. Фьерданцы были в ужасе. Катерина узнала в этом драконе Зою. Да! Это же она! Вот почему её глаза поблескивали! Преображенская взобралась на танк и прокричала: — Да здравствует Санкта-Зоя! Назяленская убьёт её за это. — Санкта! — Санкта-Зоя! — Святая Зоя! Николай выбрался из танка, и тоже начал кричать с Катериной. Все выкрикивали имя Зои. Ланцов посмотрел на Преображенскую. Её голубые глаза блестели от счастья, а на лице появилась детская улыбка. Увидев эту улыбку что-то теплое разлилось внутри него. Она приняла парем.***
Переговоры в Ос Керво. Все были напряжены. — Кать, присядь. — Нет, они сейчас придут нужно быть на готове. В неё ввели антидот. Жажда по парему притупилась. Стало намного легче. Сначала вошёл принц Расмус. За ним Ярл Брум и его волчата. Увидев Брума все приготовились к чему-то, от него можно ожидать всё что угодно. После вошли Александр и Татьяна Ланцовы. С ними предполагаемо вошёл Вадик Демидов. Он был похож на старого короля. Апрат со своими святыми стражами тоже пришел, но не присоединился к фьерданской делегации, а занял позицию на верхней галерее. Лицо священника покрывали ссадины и ушибы. Напряжение нарастало. Ярл Брум, который смотрел на Николая. Николай, который смотрел на своих родителей и чувствовал презрение отца через весь зал. Татьяна Ланцова, которая избегала встречь взглядом со своим сыном. Николай глубоко вздохнул и представил себе Катерину. Она как оказалось была его наркотиком. Его паремом. А он, дурак, не понимал этого долгие годы. Не понимал, что влюблен в эту голубоглазую. Он всё время списывал все чувства и тягу, которые он испытывал к ней на привязанность и симпатию. Огромная толпа народа заполнила площадь перед ратушей, и он мог слышать их отдаленные выкрики, пусть даже разобрать, о чем они кричат, было трудно из-за закрытых ставней. Сейчас в этом зале были земенцы, керчийцы, фьерданцы и равкианцы. Земенский посол выступил вперед. — Обе страны подготовили свой перечень условий для заключения мира. Слово предоставляется Его Светлейшему Королевскому Величеству Николаю Ланцову, королю Равки. Николаю с лихвой хватило этой помпезности, поэтому в своей речи он решил обойтись без нее. — Я ознакомился с вашим списком условий, коммандер Брум. Они абсурдны. Думаю, это умышленный шаг, потому что вы не желаете заключать мир. — А почему мы должны его желать? — парировал Брум. Похоже, он тоже решил не утруждать себя куртуазностью. — Это было бы весьма разумным решением, учитывая, насколько разгромное поражение вы сегодня потерпели. — Николай повернулся к Катерине. — Очень странно. Он знает, что они проиграли? Брум рубанул воздух рукой, выражая несогласие. — Битва — еще не война, а я не верю в то, что у Равки хватит сил продолжать эту войну. Если бы это было не так, вы бы использовали свое преимущество, а не соглашались на перемирие. — Неужели вы так жаждете снова увидеть, как проливается кровь? — Я жажду защитить суверенность Фьерды от ведьм и демонов, а также от тех, кто извращает и разрушает труды Джеля. Мы все стали свидетелями того, как вы превратились в монстра прямо на поле боя. — Я — одновременно и человек, и монстр. Думаю, вам это тоже хорошо знакомо. — А это создание, — Брум указал на Зою, — Грозовая ведьма, или каким еще воплощением скверны она стала. Ни у кого не должно быть такой силы. — Могу поспорить, то же самое говорили о первом человеке, взявшем в руки ружье. — Вы можете разглагольствовать сколько угодно, — заявил Брум. — Но от этого не изменится ни то, что у вас почти нет армии, ни то, что перевес на нашей стороне. — Простите мою бестактность, — вмешался Хайрем Шенк. — Но можете ли вы вообще говорить от имени Равки, Николай… кто бы вы ни были? Зал дружно ахнул. Брум тут же ухватился за предложенный шанс. — Мы отказываемся признавать этого бастарда, самозванного короля правителем Равки. Он не может выступать от имени своей страны, если не имеет никаких прав на ее трон. — Может быть, и так, — угрюмо заметил земенский посол. — Но кто вы такой, чтобы говорить от лица Фьерды? Почему мы не слышим наследного принца вашей страны? Все посмотрели на принца Расмуса, рядом с ним была Мила Яндерсдат. — Кто будет править Равкой, решать равкианцам, — сказал принц. — А я пришел сюда, чтобы заключить мир. — Это не… Мы договорились… — Мы? — переспросил принц, вперив в него жесткий взгляд голубых глаз. — Мы — это Фьерда. А вы — всего лишь военный командир, который не может удержать под контролем своих собственных солдат. Скажите-ка, если мы вернемся на поле боя, вы уверены, что ваши солдаты согласятся поднять оружие против женщины, которую считают святой? Ноздри Брума гневно затрепетали. — Согласятся, или я вырежу сердца из их груди. — Своими собственными руками? — Принц Расмус окинул дрюскелей взглядом, а затем указал подбородком на телохранителя рядом с собой. — Ну что, Йоран, ты поднимешь оружие против своих братьев? Станешь вырезать их сердца во имя Фьерды? Юный дрюскель покачал головой. — Никогда. Брум пристально уставился на него. — Значит, ты — предатель и будешь болтаться в петле. — Лучшего я и не заслуживаю, — сказал телохранитель принца. — Я совершал ужасные преступления во имя своей страны, поскольку верил, что делаю все это ради спасения души Фьерды. Так что вешайте меня. Я умру с честью, хоть и не жил с ней. Лицо Брума залила нездоровая краснота. — Я не позволю лишить свою страну права защищать свои границы и независимость лишь потому, что несколько наивных юнцов попали под действие чар проклятых ведьм. — Он ткнул пальцем в Зою. — Эта женщина не святая. Она ходячая скверна. И этот мужчина, — распалялся он, повернувшись к Николаю, — такой же нечистый. — Коммандер Брум, призываю вас к спокойствию. — сказал принц, но Брум лишь проигнорировал его слова. — Дайте слово свергнутой королеве! — Нет, — возразил Николай. — Нет необходимости подвергать королеву Татьяну столь тяжелому испытанию. Нужное вам подтверждение вы найдете в моем собственном признании. Я — незаконнорожденный. Я всегда знал об этом и ничуть этим не огорчен. Никогда не хотел быть Ланцовым. — Что ты творишь? — яростно прошептала Зоя. — То, что должен, — ответил Николай. — В Ланцовых течет кровь первых королей! — вскипел его отец. — Самого Яромира! — Когда-то великий род необязательно сохранит свое величие. Именно один из Ланцовых не смог удержать Черного Еретика и допустил создание Теневого Каньона. Именно один из Ланцовых оставил управление Равкой на Дарклинга и Апрата и позволил своей стране и народу жить под их гнетом. Мне жаль, что я не могу претендовать на корону Равки, но я счастлив, что во мне нет крови Ланцовых. — Николай!.. — протестующе вскрикнула Зоя. Он указал на Вадика Демидова. — Но и у этого человека прав на трон Равки не больше, чем у меня. Фьерда настояла на том, чтобы все знатные фамилии Равки собрались здесь сегодня. Так давайте предоставим им право решать, кто же будет править этой страной. — Неужели твоя дерзость позволяет тебе считать, что они выберут бастарда? — со смешком спросил его отец. — Я поддерживаю короля Николая! — сказал Крыгин. Некоторые поддержали его, а некоторые засомневались и задумались. Катерина выступила вперёд. — Чего же вы молчите? — Что вы вдвоём творите?! — яростно прошептала Зоя. — Все присутствующие здесь знают, какой была Равка во время правления Александра Ланцова и других предыдущих царей! Сравните правление Николая и предыдущих королей! За время правления Николая Равка поднялась из грязи и начала процветать! — Заткнись, девчонка! — пришипел Брум. — Я — генерал короля Николая! И я имею право голоса! — Катерина подошла к ставням и встала у окна. — Равка начала постепенно избавляться от долгов. Народ стал счастливым! — её голос стал властным. — И это всё благодаря королю Николаю! Девушка распахнула окна. Собравшийся народ посмотрел на неё. — За короля Николая! За короля резни! Народ подхватил это. Обернувшись она увидела облегчение в глазах Николая. — Мы представители знатных кровей Равки, — начал мужчина средних лет. — Поддерживаем короля Николая и его правление. Да здравствует король Николай! — Слава королю демону! — Слава Николаю великому! — Она ведьма! Такая же как и она, — Апрат указал на Зою. — Откуда нам знать, что она не подчинила разум всех этих людей? — Так значит, теперь ты у нас честный монах? — подал голос Дарклинг. Апрат усмехнулся. — А кто дал тебе право находиться в этом зале? Безвестному монаху, вставшему под знамена безумца. — Не стоит уделять излишнее внимание именам, — заявил Дарклинг, выходя на свет. — У меня их слишком много. Апрат отшатнулся, некоторые в зале, те кто узнал Дарклинга тоже. — Мы все пережили тяжелые годы войн и распрей, — невозмутимо проговорил Дарклинг. — Но из всех людей на земле этот человек должен быть последним, кому дозволено обсуждать королей и королев. На мгновение отбросим в сторону тот факт, что он вступил в союз с врагами Равки во время войны… — Я предан лишь святым! Дарклинг проигнорировал выкрик Апрата, подбираясь к нему все ближе. — Этот человек помог Дарклингу свергнуть старого Ланцова. Он сыграл не последнюю роль в развязывании гражданской войны, чуть не уничтожившей страну, а теперь выступает против этих молодых людей, которых народ считает святыми? — Всем известно, что старый король был болен, — сказал Апрат, но взгляд его бешено метался по залу, словно в поисках путей отступления. — Эти обвинения — просто наглая ложь. — Король стал жертвой яда, не так ли? — поинтересовался Дарклинг. — Именно так, — подтвердил Николай. — Он получал яд медленно, в течение долгого времени, от кого-то близкого, пользующегося полным доверием короля. Сколько могло быть таких людей? Мне приходит в голову только один. Лицо короля побагровело от ярости, щеки тряслись, как незастывшее желе. — Ложь! — воскликнул Апрат. — Ложь из уст еретика! Из его рта поползли тени. — Схватить его! — приказал Николай. — Апрат, я обвиняю тебя в многочисленных попытках устроить государственный переворот и в измене своей Родине! Уведите его! Зал был пуст. Иностранная делегация поспешно отбыла после переговоров. Им всё-таки удалось заключить перемирие, даже если на время. Катерина уселась на скамье и вздохнула. Глаза сами по себе закрывались. Последнюю неделю сна почти не было. Подготовка к свадьбе. Бомбардировка. Подготовка к битве. Битва. Это всё ужасно изматало всех. Николай сел рядом. — Почему ты приняла парем? — У меня не было другого выхода. Мы бы отступили и проиграли, но это принятие парема ничего не стоило. — усмехнулась она. Если бы она знала о силе Зои, всё было бы по другому. — А что если бы ты умерла?! Леони сказала, что ты могла умереть! — Но я ведь не умерла. Николай был не на шутку зол и испуган. После битвы они и толком не смогли поговорить. — Я не мог потерять и тебя. Неожиданно для себя и для Катерины, он обнял её. Сильно прижал к себе, вдохнул аромат её волос. Катерина выпуталась из его объятий. Николай резко выпрямился и начал копаться в кармане. Он припал на одно колено. В руке он держал золотое кольцо. На кольце был синий сапфир, в форме сердца. Девушка прикрыла рот. — Катерина Преображенская, ты согласна выйти за меня замуж? Стать моей женой, королевой всей Равки и великой княгиней Удовы? Быть матерью наших детей и быть со мной и в горе, и в радости? — Николай… А Зоя? — Что? — Зоя. Я думала… Я видела вас в саду и… Николай рассмеялся. — Мы искали поддержку после случившегося. Я хотел, пойти к тебе, но увидел Зою. Так, ты уходишь от темы! Если ты не согласна или не можешь ответить взаимностью, я пойму и приму это. — Неужели ты думал, что я от тебя отстану? Конечно, да! Ланцов надел кольцо на безымянный палец Катерины и припал к её губам. Он хотел её всю.***
— Я так рада за вас! — сказала Алина. — Да, эти двое наконец-то признали что любят друг друга. — сказала Зоя. Они сидели в покоях Катерины. Девушка надевала свадебное платье. Дверь в покои приоткрылась и появился Николай. Девушки, которые лежали на кровати тут же вскочили с мест и вытолкали Николая, со словами: — Жених не должен видеть невесту до свадьбы! — Но сегодня же свадьба! — Иди уже, пока Зоя не шандарахнула тебя молнией! — сказала Тамара. Катерина рассмеялась. — Ты прекрасна, — улыбнулась Женя. Она очень волновалась, ведь боялась что что-то пойдёт не так. Так ещё и прибудет иностранная делегация. Женя слишком хорошо помнила день своей свадьбы. Девушка в золотом платье, украшенные золотыми лепестками медленно шла к алтарю. В её руках был букет лилий. У алтаря её ждал он — Николай. В прекрасном костюме, которое сшили под него. В толпе Катерина заметила молодую девушку с белыми волосами и парня. На её лице была счастливая улыбка. Наконец дойдя до алтаря, Николай взял её руку в свои руки. — Ты прекрасна, как и всегда. Владим начал свадебную церемонию. — Согласна ли ты, Катерина Преображенская, стать женой этому молодому человеку? — Нет. Все ахнули. Николай побледнел и хотел что-то сказать, но: — Шучу, я согласна. Все рассмеялись. Николай выдохнул с облегчением. — Согласен ли ты, Николай Ланцов, стать законным мужем этой девушки? — Согласен. — Произнесите клятвы. — Я — Николай Ланцов, великий король Равки и великий князь Удовы, беру в жены прекрасную Катерину Преображенскую. Клянусь, быть с тобой жёнушка и в горе, и в радости, но надеюсь только в радости и без горя. Клянусь, исполнять свой супружеский долг, быть хорошим мужем и отцом. Клянусь, сделать тебя самой счастливой девушкой на всём белом свете. Клянусь, носить тебя на руках до конца жизни! Готов при ссорах всегда мириться первым, дарить цветы по праздникам и не только, помогать со всеми домашними делами и даже иногда готовить обед. — Я — Катерина Преображенская, будущая королева Равки, беру в мужья тебя Николай Ланцов. Клянусь, быть рядом с тобой всегда и везде. Клянусь, терпеть все невзгоды в нашей жизни. Клянусь, быть верной и честной с тобой. Клянусь, приносить тебе каждый день кофе в постель, встречать по вечерам с вкусным ужином и зашивать носки. — Обменяйтесь кольцами и можете поцеловаться. Они надели кольца на безымянные пальцы друг и друга и поцеловались. Весь зал взорвался хлопками и свистами. Молодожёны вышли из королевской часовни под бурные аплодисменты. Рука Николая лежала на талии Катерины, он прижал её поближе к себе и посмотрел в её голубые глаза. Сегодня их день. — Я говорил тебе, что ты прекрасна, жёнушка? — Уже шестой раз, муженёк. — Какое же удовольствие называть тебя женой? — он с лёгкостью поднял её на руки и закружил. Женя наблюдала за танцем молодожен. Столько страсти и любви. Они достойны друг друга. Девушка была счастлива за них и была уверена, что Давид тоже наблюдает за этим танцем. После того как Николай закружил Катерину, остальные гости тоже присоединились к ним. — Кхм, прошу прощения, может я прерываю ваши раздумья, но могу ли я пригласить вас на танец? — спросил Шквальный. — Да. — мягко ответила Женя. Они присоединились к остальным. Парень был высоким и довольно красивым. — Можно узнать ваше имя? — Не думаю, что вы меня не знаете. — Не посмею соврать, я и вправду не знаю ваше имя. — Чтож, я — Женя. — Женя Сафина? Вы прекрасны и выглядите красивее чем я себе представлял! — изумился парень и это было совсем не наигранно. — А ваше имя? — Андрей. Андрей Конский. Дракон внутри Зои чувствовал, что чувства этого Андрея были искренними и чистыми.