***
Я проснулся в чужой комнате. Свет был тусклым. Мне было тепло. Я медленно моргнул, все мышцы напряглись и заболели. Мои татуировки будто выгорели и ослабли. Мне ничего не хотелось кроме того, как закрыть глаза и снова заснуть. Но потом я всё вспомнил. — Пиздец, — простонал я, уткнувшись головой в подушку. — Ещё какой. Я вздохнул. Ну конечно. Я не взглянул на него. — Как долго я был в отключке? — Несколько часов, — вновь раздался голос Марка откуда-то из комнаты. — Окс? — Исцеляется. Он будет в порядке. Я снова закрыл глаза. Я знал, где мы были. Подушка пахла им. Я узнал бы этот запах где угодно. Он был выжжен во мне с самого детства. — Ты чёртов мудак. Марк фыркнул: — Рад узнать, что ты чувствуешь себя лучше. — Ты обратился. Картер тоже. — Ты попал в беду. Я стиснул зубы. У меня заболела челюсть. — Ты слышал, что сказала Мишель. Это ухудшает состояние. Это то, чего вы добиваетесь? — У тебя были проблемы, — повторил он. — Я бы сам справиля. — Имеешь в виду с Элайджей? — Да. — О которой тебе, очевидно, было известно. Чёрт побери. Я должен был знать, что это обернётся против меня. Я снова открыл глаза и повернул голову. Марк стоял у окна своей комнаты, выделяясь на фоне проникающего в него тусклого света. Стекло покрылось инеем. Снаружи по-прежнему падали большие хлопья снега. Его глаза блестели в темноте. Резкая и едка мысль поразила меня. — Я не… я не знал о Мишель. Я не знал о Паппасе. Об Элайдже. Я не на стороне своего отца. Марк, ты должен мне поверить. Я не с моим… — Я знаю. Мы знаем. Джо… не был доволен. Но, думаю, Элизабет достучалась до него. Кроме неё, тебя и меня больше никто не знал об Элайдже. Не знал, на что она была способна. Но она рассказала остальным. О том, что случилось в прошлый раз. Я застонал и заставил себя сесть. Я был без рубашки, моя кожа покрылась мурашками от прохладного воздуха комнаты. Пока я был без сознания, кто-то снял с меня грязную одежду и надел спортивные штаны. У меня имелась хорошая догадка насчёт того, кто это мог быть. — Парни? Марк слегка наклонил голову: — Ушибы. Небольшая потеря крови. Но ничего серьёзного. Их залатали. Им очень повезло. Всем вам. Я потянул шею, разминая затёкшие мышцы. — А охотники? — Не подходили к дому. Они держатся подальше. На данный момент. — Конечно, — пробормотал я, опуская ноги на пол. — Чёртовы мелодраматичные придурки. Элайджа сказала, что даёт нам время до полнолуния. Я не знал, что это значило. Но это было не важно. Она умрёт до назначенного срока. Я сам об этом позабочусь. — Не могу поверить, что не предвидел этого. Мишель. Она предала нас. — Не знаю, мог ли ты такое предвидеть, — медленно произнёс Марк. — Волки работают сообща с охотниками? Она играет в опасную игру. — Он сделал паузу, всё обдумывая. — Но она не единственная, кто хранит секреты. Я поморщился, понимая к чему он клонит. Я заслуживал этих упрёков. — Дэвид Кинг. — Что насчёт него? — Это он сказал мне, что его сестра всё ещё жива. — И ты не подумал ничего об этом рассказать? Вот он. Первый намёк на гнев. — Я не думал… я не знаю, о чём я думал. — Ты никогда не думаешь. Я закатил глаза: — Ты не смешной. — Я не пытаюсь им быть. — Глаза Марка на мгновение вспыхнули оранжевым. — Не зависимо от того смогли бы мы предвидеть, что сотворит Мишель, или нет, ты должен был сразу же собщить нам о том, что узнал. — Я знаю. Он усмехнулся: — Разве? Потому что я тебе не верю. Я посмотрел на него: — Я облажался, понятно? Я знаю это. — Ты нам не доверяешь. Ты не доверяешь своей стае. Теперь я разозлился: — Иди к чёрту, Марк. Ты не знаешь, какого хрена… — Мне потребовалось немного времени, чтобы понять, почему. — И теперь ты мне расскажешь, так? Марк меня проигнорировал. — Ты нам не доверяешь. Даже после всего, через что мы прошли. Ты не доверяешь нам, потому что думаешь, что всё это временно. Что твоя стая снова тебя бросит. — Боже, интересно, откуда у меня в голове появилась такая идея. Он нахмурился: — Хоть раз можешь быть серьёзным? Я рассмеялся. Это был не самый приятный смех. — Чушь собачья. Ты сам поднял эту тему, Марк. Будь твоя псевдопсихологическая болтовня правдой, то если бы я не доверял своей стае, это случилось бы из-за таких людей, как ты. — Я уже говорил тебе. Я всегда возвращался… — Ты этого не делал, — огрызнулся я на него. — Ты, блять, ушёл и… Нет. Знаешь что? Я не собираюсь сейчас этим заниматься. Или когда-то ещё. Есть более важные вещи, о которых нам нужно беспокоиться. — Ты нам не доверяешь, — продолжал Марк, будто я ничего до этого не говорил. Я очень серьёзно задумывался о том, чтобы призвать магию и вытолкнуть его из окна. Я был почти уверен, что он переживёт падение. — И я виноват в этом. Я. Элизабет. — Он тяжело сглотнул. — Томас. И я буду жалеть всю оставшуюся жизнь, что не сопротивлялся усерднее. — Он был твоим Альфой, — пробормотал я. — Трудно сказать «нет», когда он может заставить тебя делать всё, что захочет. — Он не был таким. — Конечно. — Гордо. Я вздохнул: — Я знаю. Потому что какие бы сложные чувства я ни испытывала к Томасу Беннету, он не был… Он никогда не отнимал свободу воли у своей стаи. Возможно, члены его стаи принимали решения, которые ему не нравились, но он всегда к ним прислушивался. — Знаешь? — спросил меня Марк. — Да. Марк покачал головой: — Это было… Всё, что я смогу рассказать тебе о нём, будет правдой. Можешь мне не верить, но я никогда не лгал тебе, Гордо. Ни разу. Никогда. Я кивнул, не в силах говорить. — Его убивало то, что он бросил тебя здесь. Что оставил тебя позади. Он сражался за тебя клыками и когтями. Против тех, кто в Мэне. Ты принадлежал ему. Ты принадлежал ему так же, как он принадлежал тебе. Он был твоим Альфой, Гордо. Ты был его ведьмаком. Мы все были молоды. Мы все просто выживали, как могли. И мы все оплакивали тех, кого потеряли. — Он мог бы остаться здесь, — хрипло произнёс я, глядя на свои руки. — Но вместо этого он бросил ребёнка одного, чтобы стать королём. Ребёнка, у которого почти всё отобрали. Томас лишь завершил эту работу. — Это было не… — Челюсть Марка напряглась. — Это было не так. Он… Если бы не было главного Альфы, тогда волки могли погрузиться в хаос. Ему пришлось взвесить нужды немногих с потребностями многих. — И мы знаем, на какой чаше весов я оказался, так? — Он был так зол, Гордо. — Как и я. — Господи Иисусе, — прорычал Марк. — Можешь хоть раз в своей чёртовой жизни послушать? Я поднял голову. Марк всегда был холоден. Спокоен. И собран. Но сейчас он полыхал чёртовой яростью. — Я не… — Я пытаюсь откровенно поговорить с тобой, впервые за много лет, а ты ведёшь себя, как мудак. Ворон сомкнул когти на лозах с шипами. Роза будто начала цвести. — Томас сражался за тебя, — произнёс Марк твёрдым голосом. — Среди этих придурков процветала видовая дискриминация, поэтому они ненавидели то, что ты был человеком. Они всё ещё оставались в ужасе от того, что случилось со стаей Беннет из-за охотников. Люди не были… Всё было не так, как в нашей стае. Мой отец думал, что люди являлись силой волка. Все остальные считали их слабостью. Обузой. Ведьмы были исключением, потому что обладали магией. — Тогда какого хрена они… Мой отец. Марк кивнул: — Ты был сыном своего отца. Это всё, что они в тебе видели. Для них ты не был просто собой. Твой отец потерял контроль. Ты был ребёнком, когда мой отец сделал тебя своим ведьмаком. А потом пришли охотники, и всё… усложнилось. Это было слишком. И Томас знал, он знал, что наступит анархия, если он не займёт место главного Альфы. Я ненавидел его за это. Элизабет тоже, по крайней мере, немного. Но ничто не сравнится с ненавистью моего брата к самому себе. Мы потеряли отца. Наших теть и дядь. — Марк склонил голову. — Наших маленьких кузенов. Это было… Мы заблудились, Гордо. Не думаю, что даже Томас понимал, как сильно мы заблудились. Но я верю, что Осмонд это знал. И я думаю, что он сыграл на этом. Сговорился ли он к тому времени уже с Ричардом Коллинзом или нет, я не знаю. Но именно Осмонд убедил Томаса вернуться. И это Осмонд сказал, что тебе нужно остаться. — Он посмотрел на меня с непроницаемым выражением лица. — Томас не лгал тебе. Он всегда собирался вернуться за тобой. Просто это заняло у него больше времени, чем он думал. И к тому моменту, как мы вернулись домой, ты уже не хотел иметь ничего общего с нами. С волками. — Я не знал, что ещё делать. Ты бросил меня, Марк. Ты, блять, бросил меня. Томас сказал тебе следовать за ним, и ты просто… — Я почти разорвал связь со стаей. Из-за этого. — Что? — поражённо спросил я. — Я чуть не бросил стаю. — Почему? Марк горько усмехнулся: — Почему. Почему. Чтобы я мог остаться здесь, идиот. Чтобы я мог быть с тобой. — Я просил тебя. Я умолял тебя. И ты сказал мне «нет». Потому что ты стал бы Омегой. — Сейчас это не имеет значения, не так ли? Теперь это и так происходит. Я оказался перед ним прежде, чем осознал, что двигаюсь. Моя грудь ударилась о его. Марк резко вдохнул, раздувая ноздри. Его глаза мерцали оранжевым. Из глубины его горла донёсся низкий рокот. — Не надо. Ты не собираешься становиться Омегой. Я не позволю этому произойти. — Гордо, — прорычал он, и я готов был поклялась, что заметил клыки. — Замолчи. У тебя было время выговориться. Моя очередь. Слышишь меня? Он медленно кивнул. — Я ненавидел тебя. В течение очень длительного времени. Вас всех. Тебя. Элизабет. Томаса. Каждого из вас. Ты, блять, бросил меня здесь. И всё, что я хотел сделать, — это причинить тебе такую сильную боль, какую только мог. А потом вы все вернулись в Грин-Крик, ведя себя так, будто ничего не произошло. Как будто я вам был не нужен. Как будто вы даже не помнили меня. А потом вы, блять, пытались отнять Окса и… — Почти уверен, что это был Джо. — Я знаю, что это был Джо, — огрызнулся я на него. — И знаешь, когда я впервые услышал что-то от Томаса? Это было из-за Джо. Это было не: «Прости, Гордо. Я никогда не собирался бросать тебя». Он пришёл, потому что нуждался во мне, чтобы я помог его сыну. Он нуждался во мне, чтобы помочь Джо. После всех этих лет он пришёл ко мне, потому что хотел использовать меня. «Они не любят тебя, — шептала моя мать. — Ты им нужен. Они просто используют тебя». — Он пришёл к тебе, — грубым голосом произнёс Марк, — потому что ты был единственным, кому Томас достаточно доверял, чтобы просить о помощи своему сыну. Я резко вдохнул. Всё, что я чувствовал сквозь связь между нами, было синей печалью. — После… после того, как мы нашли Джо, после того, как забрали его у Ричарда, он стал другим. До тех пор пока не встретил Окса и снова не обрёл голос. И даже тогда он просыпался с криками посреди ночи. Ему снился монстр, который пришёл за ним. Чудовище, которое снова его заберёт. Томас не знал, что ещё делать. Те полнолуния до того, как Джо смог обратиться, были… суровыми для него. Его волк скрывался у него под кожей и разрывал его на части. Томас пришёл к тебе, потому что ты был его стаей, даже если ты не считал его таковой. Я склонил голову, положив её Марку на плечо. Мои глаза жгло, моё тело дрожало. Его рука легла мне на затылок, запустив пальцы в волосы. Это было заземление. Это было знакомое чувство. Это было ох как опасно. Его губы были возле моего уха, когда он прошептал: — Я хотел это сделать. Ради тебя. Возможно, я бы превратился в Омегу. Возможно, нет. Даже так ты бы оставался моими узами. Этого могло быть достаточно, но я тогда был слишком напуган, чтобы проверить. Ты — моя истинная пара, Гордо. Грязь, и листья, и дождь. Я вздрогнул рядом с ним: — Я ненавижу тебя. — Знаю. Даже если твоё сердцебиение говорит об обратном. Думаю, ты веришь в это. И я сожалею об этом. — Проклинаю тебя. — Это я тоже знаю. Я поднял голову с его плеча, но не отстранился. Марк не опустил свою руку. Он ловил каждый вздох, который я испускала. Его глаза искали мои. Он мельком взглянул вниз. И его губы дрогнули, когда его взгляд снова встретился с моим. — Мне нравится татуировка. Я не понял. — О чём ты говоришь? Ты видел все мои… За исключением одной, так? Да. Он не видел ту, которую я набил после его ухода. Ту, которая была только для меня. Память. Он ещё не видел волка и ворона, изображённых на моей груди над сердцем. — Как давно она у тебя? — спросил Марк, обнажая в улыбке острые как бритва зубы. Я произнёс: — На ней не ты. Но даже я почувствовал, как моё сердце предательски запнулось. — Конечно, Гордо. — Не ты — Хорошо. Значит, ты знаком со многими волками, которые выглядят точно так же, как я во время обращения? — Засранец, — пробормотал я, когда он тихо засмеялся. Он убрал руку с моего затылка. Я сделала шаг назад, хотя больше всего на свете хотел прижаться к нему. Всё менялось в самый неподходящий момент. Меня тянуло и толкало в миллион разных направлений. Марк понял. Он грустно мне улыбнулся. — Мне есть что сказать тебе, Гордо. Так много всего. Вещи, которые ты, возможно, не готов услышать. Но каждое сказанное мной слово будет правдой. Если дойдёт до того, что я начну сходить с ума… Я яростно замотал головой: — Нет. Нет, я не позволю этому случиться. Я не… — Знаю, — мягко произнёс он. — Я знаю, что ты не позволишь. Но иногда случаются вещи, которых мы не ожидаем. Как я, например, встретил мальчика с магией на коже, который стал для меня всем. — Он закрыл глаза. — Или как-то, что мне предстоит сойти с ума. Мои руки сжались в кулаки по бокам. — Если это сотворил мой отец, то должен быть способ обратить это вспять. Я найду его. Я… — Это уже началось. Я вновь отступил назад, широко раскрыв глаза, которые наполнялись влагой. — Что? — Картер. — Что с Картером? — Он… Ему потребовалось время. Чтобы перекинуться обратно. Ему было тяжелее, чем обычно. Я провёл рукой по лицу. — Он причинил кому-нибудь вред? — Нет, хотя он огрызнулся на Робби за то, что тот слишком близко подошёл к Келли. Окс смог вовремя встать между ними. — Почему это происходит так быстро? Мишель сказала… — Даже если бы мы могли верить хоть одному её слову, это могло случиться из-за чего угодно. Возможно, повлияла прибывающая луна. Или нагрузка на организм из-за обращения. Или гнев на охотников. Или Мишель могла солгать нам о том, сколько времени это займёт. Я не хотел знать ответ, но должен был спросить: — А ты? Марк отвернулся: — Это… тут. Оно пока тихое. Но оно во мне. Я чувствую это. — Он неловко пожал плечами, судорожно выдохнув. — Я не хочу, чтобы это случилось, Гордо. Я не хочу потерять их. Эти узы. — Его улыбка дрожала. — Это единственная частичка тебя, которая когда-либо мне принадлежала. Раньше были дни, долгие дни, когда одна мысль о том, что передо мной стоит этот волк, наполняла меня яростью. Тогда я готов был отдать всё, лишь бы никогда больше не слышать фамилию Беннет. Я оставил мир волков позади и попытался забыть, что они сделали то же самое со мной. Но сейчас меня переполняла только тоска. Смешанная с раскаянием. Я потерял время. Так много времени. Я шагнул к нему. Марк не сводил с меня взгляда. Когда наши колени столкнулись, он издал судорожный вздох. Его глаза блестели в темноте. Я прижался лбом к его лбу. Его пальцы заскользили по моим рукам. Он выдохнул. Я вдохнул. Всё могло быть так просто. Сейчас. Здесь, в конце концов. Взять то, что он мне предлагает. То, что он всегда предлагал. Дыхание Мака обжигало мои губы, когда я… Его голова дёрнулась в сторону. Я вздохнул. — Окс, — прошептал он мне на ухо. — Это Окс. Он хочет, чтобы мы спустились. Я собирался убить своего Альфу. Я отошёл от Марка. Он держал меня за руку. — Эй. Я поднял на него глаза. Он застенчиво мне улыбался. — Мы… мы можем продолжить этот разговор позже? Я сказал: «Да», и удивился насколько осипшим звучит мой голос. — Хорошо, — кивнул он. — Хорошо. Пока этого было достаточно. Должно было быть. У нас тут намечалась грёбаная война.***
Мы спускались по лестнице на первый этаж дома Беннетов, Марк шёл рядом со мной. Деревянные ступени заскрипели под нашими ногами, и гул разговоров оборвался при этом звуке. Чёртовы оборотни. Они были в большом зале. Все они. Наша стая. Рико уселся на вместительный диван, Джесси взгромоздилась на его подлокотник. Они оба внимательно следили за каждым моим шагом. Раны Рико оказались не такими серьёзными, какими выглядели во время атаки пикапа. Крис и Таннер были изрядно помяты, их кожу покрывали сплошные синяки. Голова Криса была выбрита, и на его макушке красовался небольшой ряд чёрных швов. Останется шрам, но я знал, что он будет носить его с гордостью. Колено Таннера слегка распухло и было перетянуто бандажом, но на его лице сохранялось решительное выражение. Команда, мать твою, Людей. Элизабет сидела на диване, подогнув под себя ноги. Келли был рядом с матерью, прижавшись плечом к её плечу. Картер устроился у их ног, откинув голову назад и закрыв глаза. Он медленно вдыхал, задерживал ненадолго дыхание, а затем также медленно выдыхал через нос. Келли запустил руку брату в волосы. Робби стоял за спинкой длинного дивана, нервно заламывая руки. Его очки неуклюже съехали с переносицы, но я не мог найти в себе силы сказать ему, что они выглядели нелепо. Должно быть, я начинал к нему привязываться. И Альфы. Они стояли возле окон спиной к стае, прямо и неподвижно. Их окружала аура силы. Я видел нити — да — те, что связывали всех нас. Волков. Людей. Ведьмака. И вездесущий оттенок синего эхом гудел между ними. Но он подавлялся Джо. И Оксом. В них полыхала ярость, хотя она, казалось, не была направлена ни на кого в доме. Я не был волком, но я всё же мог понять острое недовольство от вторжения посторонней силы на нашу территорию. Прибавьте к этому предательство женщины, которой хоть мы и не доверяли, но никак не ожидали, что она бросит нас на растерзание охотникам. И уж тем более не могли поверить, что она заключила сделку с Элайджей, которая уже однажды вторглась сюда и забрала у нас почти всё. Нам в спину воткнули нож и хорошенько расковыряли им плоть, причиняя неимоверную боль. Если мы переживем всё это — и охотников, и инфекцию, которые вдвоём накинулись на нас за один раз, — Мишель Хьюз за всё заплатит. Уж я об этом позабочусь. И хотя наши чувства были синими, к ним примешивался ещё зелёный. Всё ещё. Сейчас. Зелень облегчения, потому что мы были здесь. Мы были вместе. Мы были СтаейСтаейСтаей. Картер нарушил молчание. — Знаешь, — произнёс он слегка хриплым голосом, — надеюсь, вы, ребята, уже на пути к тому, чтобы разобраться, что, чёрт возьми, происходит между вами двумя. Хочу сказать, что было действительно мерзко смотреть на то, как мой дядя несёт тебя вверх по лестнице на руках, словно принцессу в беде, и рычит на любого, кто пытается войти в его комнату и проверить всё ли с тобой в порядке. Я медленно повернулся, чтобы посмотреть на Марка, тот внезапно посчитал стену очень занимательной и начал усердно её изучать. — Что ты сделал? Он нахмурился: — Заткнись. — Нет. Серьёзно. Что ты сделал? — Превратился в волчьего пещерного человека, — сказал Рико. — Я думал, что он откусит мне голову, когда я просто постучал в его дверь. Он словно ударил тебя дубинкой по голове, а затем утащил в свою пещеру. Думаю, тебе следует спросить его, не вылизывал ли он тебя, пока ты спал. Ну знаешь, чтобы помыть тебя и всё в этом роде. — Что случилось с Дейлом? — прошептал Таннер Крису. — Он всё ещё тот, кого нельзя называть? — Не мог бы ты перестать произносить его имя? — прошипел в ответ Крис. — Ты разрушишь их мистическую лунную связь. Джесси вздохнула: — Как бы мне хотелось, чтобы я этого тогда не говорила. Сейчас это звучит так нелепо. — Не обращай внимания на моего сына, — сказала мне Элизабет. — То, как Марк хотел позаботиться о тебе, выглядело действительно очень мило. Я сомневаюсь, что он стал бы лизать тебя во сне. Картер открыл глаза. Они оставались обычного бледно-голубого цвета. — Ты рассказывала, что однажды проснулась, а папа нюхал твои волосы. Келли застонал, откинув голову на спинку дивана. Робби наклонился и неловко коснулся его плеча. Удивительно, но Келли не попытался от него отмахнуться. Робби слегка покраснел и поправил очки на носу, но не убрал руку. — Эта одежда тебе велика, papi, — сказал мне Рико. — Как будто она не твоя. Как будто её тебе дал некий волк, чтобы ты пах им. Я нахмурился. Марк приосанился. Я нахмурился ещё сильнее. — Они там, — произнёс Окс, и мы замолчали. — Я их чувствую. Это похоже на… тень. Она покрывает землю. Он смотрел в окно, наблюдая, как кружит снег. Не было похоже, что снегопад собирается останавливаться. Свет медленно мерк, а значит, наступил вечер. Джо посмотрел на него, изучая его профиль, но ничего не сказал. Окс снова заговорил: — Эта… Элайджа. Гордо. Мне сказали, что она известна стае Беннет. Она — та, кто уже сюда приходил. Хотя он не мог меня видеть, я кивнул, пока пытался найти слова, чтобы объяснить всё моему другу, моему Альфе, этому мальчику, который стал гораздо больше, чем любой из нас мог себе представить. — Я… Да. — Хорошо, — сказал Окс, медленно выдохнув. — Я уже слышал от Элизабет. О том, что ей известно. О том, что случилось с твоей стаей. Сейчас мне бы хотелось услышать всё от тебя. Почему. Окс был зол. — Он не… — начал было Марк, но я взял его за руку и крепко сжал. Он посмотрел на меня, и я слегка покачал головой. Он нахмурился, но ничего не сказал. Это должен был сделать я. Возможно, то, что говорил мне Марк в его комнате, было правдой. О доверии. О секретах. Я был частью этой стаи. Я был ведьмаком Беннетов. Моя семья была тесно связана с их семьёй на протяжении поколений. Это была многовековая история, которая глубоко втесалась в мои кости. Даже если мне казалось, что всё получится, я никогда полностью не мог от них освободиться. И я не хотел этого. Томас Беннет был волком. Но он также был и человеком. Да, он делал ошибки. Как и его отец. Как и мой. Однако разница между Томасом, Авелем и моим отцом была велика. Волки поступили так, как считали правильным. Мой отец поддался своему горю. Дело было не в Марке, не только в нём. Когда мы скитались, братья Беннет и я, всё было по-другому. Мы делали то, что должны были, чтобы выжить. Я убеждал себя, что это не имеет никакого отношения к мести за Томаса Беннета. Я пошёл с ними, потому что Джо попросил меня следовать за ним. Им нужен был кто-то, кто присматривал бы за ними. Но мне уже не казалось, что это было правдой. Часть меня умерла из-за Томаса Беннета. Он глубоко вонзил в меня свои когти, когда я был ребенком. Но какими бы сложными из-за этого ни стали наши отношения, его смерть тоже сильно по мне ударила. «Каркнул ворон», — подумал я. Никогда впредь. Я произнёс: — Паппас. — Полностью дикий, — ответил Окс. — Думаю, человека, которым он был, больше не существует. Остался только волк. — Хорошо. Окс повернулся ко мне лицом. Я испытал странное чувство, вспомнив маленького мальчика, прячущегося за папиной ногой. Того, что никогда раньше не пил рутбир. — Думаешь, он замешан? Я покачал головой: — Нет. Не полностью. Я думаю… я думаю, что Мишель Хьюз что-то от него скрывала. Одно дело, что ему было известно об инфекции. Но охотники? Договор с Элайджей? Он не мог этого знать. — Но он знал о ней, — произнёс Окс. — Да. — Потому что ты ему рассказал. Это не было обвинением, хотя так звучало. — Да. — Почему? — спросил Джо. — Я имею в виду… я не понимаю, Гордо. Как давно тебе было о ней известно? — С того момента, как мы нашли Дэвида Кинга в Фэрбенксе. Глаза Джо вспыхнули: — И ты не подумал нам ничего рассказать? — Я никому ещё долгое время после визита Дэвида Кинга не рассказывал о нём, — напомнил ему Окс. — Пока рано. Помнишь? Джо взглянул на него с хмурым выражением на лице. — Это не… — А потом пришёл Ричард. Он пришёл за мной. И я по-прежнему ничего не говорил. — Это потому что ты самоотверженный мудак, — сказал Рико. Затем: — Без обид, альфа. Хорошо. Можешь немного обидеться. — Ты сделал это, потому что пытался обезопасить нас, — возразил Джо. — И даже тогда Гордо видел тебя насквозь. — Тогда, возможно, Гордо пытался сделать то же самое, так? Все посмотрели на меня. Чёрт побери. — Я…. Марк сжал мою руку. Я даже не осознавал, что всё ещё держусь за него. — Я думал, этого было достаточно, — сказал я. — Если об этом знали только они. Мы… Всё случившееся здесь. Всё, через что мы прошли. Это было слишком. Томас. Годы, пока мы были разлучены. Ричард. Я надеялся, что расскажу Паппасу, а он скажет Мишель, и они как-нибудь с эти разберутся. Насколько мне было известно, она уже могла быть мертва. Я не хотел снова вас тревожить. Не тогда, когда мы пытались залечить наши раны. Мы… Я не знал, как снова быть в стае. Не так, как было раньше. Не со всеми вами. Не то чтобы я никому из вас не доверял. Дело в том, что я не доверял себе. И я подумал, что если что-то случится, и если понадобится, я смогу разобраться со всем в одиночку. — Мужчины, — протянула Джесси раздраженно. — Вы все кучка мудаков-мучеников. Не удивлюсь, если Элизабет и я — единственные умные люди в этой чёртовой комнате. — Согласна, — сказала Элизабет, глядя на меня снизу вверх. — Им повезло, что у них есть мы. — Возможно, они нарубили бы дров, даже не понимая, что творят, — сказала Джесси. Элизабет кивнула: — И все друг друга перезаражали. — О, — произнёс Рико. — Можем ли мы сейчас шутить на эту тему? Я не был уверен, можно ли уже или ещё слишком рано. Так как если подумать, то это забавно, потому что… Ага, судя по взглядам, которые я ловлю, ещё слишком рано. Затыкаюсь. — Есть кое-что ещё, — сказал я, слегка поморщившись. — Конечно, — произнёс Крис. Он толкнул Таннера плечом. — Помнишь дни, когда самым странным в нашей жизни было то, что Гордо пытался отрастить те отвратительные усики? — Прекрасные были времена, — вздохнул Таннер. — Мы сделали плакат «Разыскивается» с его усатой фоткой и развесили по всему городу, призывая людей защищать от него своих детей. — Ты пытался отрастить усы? — спросил меня Марк. — Мерзко, — сказал Келли, сморщив нос. — Мы чувствуем твой запах, дядя Марк. — Что такое, Гордо? — спросил меня Окс. Лучше всего покончить с этим раз и навсегда. — Ты тоже это почувствовал. Защита. Когда она была испорчена. Он медленно кивнул: — Элайджа сказала, что у них есть ведьмы. Это значит, что они пытаются сделать так, чтобы никто отсюда не выбрался. Они пытаются удержать нас всех внутри. — Да. Но я также почувствовал кое-что ещё. Услышал кое-что ещё. — Что? — спросил Джо. — Моего отца. Тишина. Затем: — Отлично, — простонал Картер. — У нас тут странная религиозная дамочка, которая носит шкуры убитых ей волков на спине и выгуливает на цепях диких Омег, один из которых пытался обнюхать и убить меня одновременно. Ведьмы, окружившие город, творят жуткую магию, чтобы удержать нас внутри. Мишель Хьюз превратилась в тупую злодейку, а мы с Марком постепенно сходим с ума. А теперь ты говоришь, что твой старый добрый батя болтает с тобой в твоей голове? Заебись, денёк. Заебись, какой прекрасный денёк. Я не мог с ним не согласиться.***
В эту ночь мы спали вместе. Все мы. Диваны и стулья были отодвинуты. На пол постелили толстые тяжёлые одеяла. Накидали кучу подушек. Альфы устроились посередине. Остальная часть стаи их окружила. Даже Рико пошёл на это с минимальными жалобами, хотя и сказал, что благодарен за то, что на этот раз все были в одежде. Я лежал, прижавшись головой к ноге Окса, не в силах сопротивляться желанию оказаться поближе к своим узам. Марк, наверно, чувствовал то же самое, потому что не отходил от меня далеко. Мы лежали во мраке лицом друг к другу, его ледяные глаза неотрывно следили за мной. Прежде чем я заснул, слушая голоса поющих в моей голове Альф, был момент, когда Марк протянул руку и ласково провёл пальцем по моим щекам. Носу. Губам и подбородку. Поцелуй коснулся моего лба. А потом я уснул.***
Телефоны не работали. Интернет был заблокирован. Мы были отрезаны от мира.***
Паппас обнюхивал землю, покрытую серебряной пудрой. При виде меня он зарычал, вздыбив мех. Окс взревел на него изо всей мочи. Его фиолетовые глаза замерцали, и я подумал, может быть, он… Нет. Они снова вспыхнули фиолетовым огнём. Он был потерян. — Нам придётся с ним разобраться, — сказал мне позже Марк, глядя в никуда. — Мы не можем рисковать, позволив ему причинить кому-нибудь вред или распространить инфекцию. Нам придётся с ним разобраться. Скоро. Мне не хотелось ничего, кроме как спалить мир дотла.***
Мы пробирались сквозь сугробы. Деревья вокруг покрылись тяжёлым белым саваном. Окс и Джо обратились и шли впереди, оставляя за собой большие отпечатки лап. Марк шагал на двух ногах рядом со мной, пока мы плелись вслед за волками. Снег всё ещё валил, но уже не так сильно, как накануне. Небо над головой окрасилось в тёмно-серый, а утреннее солнце спряталось за тучами. Я знал, что луна тоже была где-то в небе, округляясь всё больше и больше. Я не был волком, но даже я её чувствовал. Картер жаловался на то, что его оставляли дома. Он говорил, что он — правая рука Джо, поэтому тоже должен встретиться с ведьмами. Джо выглядел так, будто собирался сдаться под его натиском, но вмешалась Элизабет. Она не произнесла ни слова, но и без этого стало понятно, что Картер никуда не пойдёт. Он недовольно вздохнул, но откинулся спиной на Келли, который не отходил от брата дальше нескольких шагов с тех пор, как они проснулись. Робби вызвался сопровождать нас, но Окс велел ему остаться. Он не хотел, чтобы люди Мишель запудрили ему голову. Пели птицы, их трели доносились с ветвей деревьев. Лёд похрустывал под нашими ногами. Пар от нашего дыхания клубился вокруг нас. Марк сказал: — Твой отец. — Мой отец, — пробормотал я, перебираясь через дерево, упавшее много лет назад. — В твоей голове. — Верно. — Это нормально? Я закатил глаза: — Да, конечно. Сходящие с ума волки. Религиозные охотники-фанатики. Предательство от высокопоставленной чиновницы. Старый добрый папаша в моей голове. Конечно, Марк. Всё это нормально. — Но почему? — Что почему? — спросил я, наблюдая, как массивные волки идут впереди нас, соприкасаясь хвостами. — Почему он у тебя в голове? — Потому что у него проблемы с соблюдением личных границ? Марк покосился на меня: — Не могу понять, шутишь ты или нет. — Я, чёрт побери, не знаю, Марк. Я не видел его с тех пор, как был ребёнком, а он взорвал шестнадцать человек вместе с моей матерью после того, как она убила женщину, с которой у него был роман. Марк фыркнул: — Ну тогда всё вполне нормально. Я уставился на него: — Ты серьёзно думаешь, что сейчас самое подходящее время обзавестись чувством юмора? — Я всегда был забавным. Он был таким лжецом. — Нет, я не знаю, почему он в моей голове. Я не знаю, что это значит. Я даже не знаю, было ли это на самом деле. И в Грин-Крик ли он вообще. Если здесь собралась куча придурков-ведьм Мишель, ты действительно думаешь, что он осмелился бы тут показаться? Марк потёр челюсть: — Если только он не заодно с Мишель. Я посмотрел на него: — Не надо. Не смей так говорить. Если сглазишь нас, я, блять, подожгу тебя, не задумываясь. Он ухмыльнулся мне: — Неа. Не думаю, что ты бы стал это делать. Он мне больше нравился, когда мы презирали друг друга. — Он никогда бы так не поступил. Не то что Элайджа. Это было бы ниже его достоинства. — Потому что он ненавидит волков. Это то, что ты сказал Мишель. Он будет винить их за… всё. — Да. Марк схватил меня за облачённую в перчатку руку. Я повернулся, чтобы посмотреть на него, на моём лице играл немой вопрос. Он задумчиво изучал меня, и мне стало неловко. Я так привык всё от него скрывать, и эти перемены между нами — вещи, которые я игнорировал большую часть своей жизни — не являлись чем-то, к чему я был готов. От них у меня кружилась голова. Он сказал: — Ты не он. Я попыталась выдернуть руку, но Марк крепко её держал. — Я знаю. — Точно? — спросил он. — Потому что я не знаю, если… — Господи, Марк. Я сказал тебе, что не хочу слышать твою чепуху о… — Он совершил свой выбор, — произнёс Марк, — решил сделать то, что он сделал. И хоть ты мог поступить так же, хоть у тебя было полное право ненавидеть нас всех после того, что произошло, ты этого не сделал. — Сделал, — возразил я, внезапно разозлившись по непонятным мне причинам. — Я ненавидел тебя. И Томаса. И Элизабет. Я ненавидел волков и стаи. Я ненавидел тебя. — Но частичка тебя этого не сделала, — уверенным голосом сказал Марк. — Твоя история, это… — Он покачал головой. — Ты мог бы стать злодеем, Гордо. У тебя было на это право. Вместо этого ты просто решил быть мудаком. — Ты… пытаешься сделать мне комплимент? Если да, то ты в этом очень плох. Марк улыбнулся своей загадочной улыбкой, но она исчезла почти сразу же, как появилась. — Ты не твой отец. — Я знаю это. — Знаешь? Я отдёрнул руку. — Дело не в этом. А в том, что какие-то придурки думают, что могут вломиться на нашу территорию и доёбываться до нас. Дело в том, что мне неделями не приходилось никого убивать, это выводит меня из себя. — Ты становишся ворчливым, когда такое случается. — Верно, — сказал я, хмуро глядя на него. — Так что, может, отложим дерьмо с самокопанием на потом, ладно? — Он открыл было рот, чтобы ответить, но я его перебил. — И я клянусь Богом, если ты скажешь, что позже может не произойти, я не ручаюсь за то, что случится дальше. Улыбка вернулась. — Теперь, когда я знаю, что у тебя на груди вытатуирован мой волк, твои угрозы звучат не так уж плохо — Выкуси, — рявкнул я, топая за Альфами. Марк усмехнулся позади меня: — О, я тебя ещё как покусаю. Чёртовы оборотни.***
Когда-то здесь стоял старый крытый деревянный мост, тянущийся над ручьём, который пересекал ведущую из Грин-Крик грунтовую дорогу. Потом пришёл Ричард Коллинз с Осмондом и Омегами, и после ожесточённого сражения всё здесь было снесено под чистую. Горожане объясняли это тем, что мост был слишком стар. За ним не ухаживали так, как следовало бы. Многие были удивлены, что он не упал раньше. В городскую администрацию поступило пожертвование от одной знатной семьи. Элизабет Беннет от имени своего покойного мужа выделила пятьдесят тысяч долларов на его восстановление. Следующим летом прошла торжественная церемония открытия. Состоялось перерезание ленточки, на которой Элизабет Беннет присутствовала со своими сыновьями. Все трое были элегантно одеты в идеально сшитые костюмы. Остальная часть стаи вместе с довольно значительной толпой наблюдала, как мэр произнёс заранее заготовленную благодарственную речь. Лента была перерезана, и люди аплодировали. Новый мост был почти точной копией старого, но намного прочнее. Он был частью очарования Грин-Крик, как заявили в городском совете, утвердившем проект. Ворота в небольшой горный городок. Единственным реальным отличием являлась табличка на мосту со стороны Грин-Крик с шестью словами, выгравированными на металле: «Пусть наши песни всегда будут услышаны». Люди были озадачены смыслом этой надписи. Но мы его знали. О, ещё как знали. Мост теперь выглядел так, словно сошёл с рождественской открытки: красное дерево едва виднелось сквозь тяжелую снежную шапку. А перед ним стояли люди. Они были подходяще одеты для столь холодной погоды. Их было четверо, и хотя я никого не узнал, стоило только моему взгляду на них упасть, я сразу понял, что они — ведьмы. Я сказал своим Альфам, что у магии есть подпись, отпечаток пальца. Одичавшие волки могли различить его лучше, чем кто-либо другой, поэтому я был убеждён, что за инфекцией стоит мой отец. И я мог чувствовать барьеры перед нами, хотя они больше мне не принадлежали. Паппас спрашивал меня о том, были ли они неуязвимы. Я сомневался, что мы когда-нибудь узнаем, сколько ему в то время было известно. Но, может быть, это был его способ нас предупредить. Я не послушал его. Или, по крайней мере, не понял, что он пытался сказать. Но защита не была неуязвимой. Я был силён, и возможности моей магии были обширны, но даже мои барьеры на территории Беннетов не могли выдержать натиск многочисленных ведьм, которые решили ими завладеть. Магия не какое-то чудо, исполняющее желания по щелчку пальца. Это вырывающаяся из крови и костей резкая и грубая сила, сфокусированная чернилами, которые въелись в мою кожу. Когда мы приблизились, ведьмы — трое мужчин и одна женщина — выглядели настороженно. Они посмотрели на Альф, которые остановились прямо перед барьерами. В отличие от меня волки не могли их видеть, но они могли их почувствовать. Окс однажды сказал мне, что от запаха магии у него щекотало в носу, словно он собирался чихнуть. Пахло озоном и дымом. — Альфы Беннет и Мэтисон, — сдержанно произнесла женщина. Она пыталась быть почтительной, но мы уже не церемонились, это было смешно. — Для нас большая честь стоять рядом с вами. Альфа Хьюз передает своё почтение. — Ага, — сухо сказал я. — Может, возьмёте свою честь и засунете её себе… Окс зарычал на меня. Марк взял инициативу в переговорах на себя, что, вероятно, для всех было лучшим решением. Он мог быть дипломатичным, мне же хотелось только переломать кому-нибудь кости. — Наш ведьмак хотел сказать, что мы здесь не для того, чтобы принимать приветствия от Альфы Хьюз. Так что возьмите свою честь и засуньте её себе в задницы. Может быть, не таким дипломатичным. Джо зарычал на него. К счастью, я вспомнил, что был закоренелым тридцатидевятилетним деревенщиной, прежде чем начать пищать от восторга из-за Марка Беннета, как малолетняя школьница. Однако я был к этому близок. Ведьмы были недовольны. Женщина обратилась к Альфам: — Она сделала всё, что должна, чтобы обеспечить выживание волков. — Она взглянула на Марка. — И поскольку в стае Беннет оказались заражённые, вас необходимо изолировать. Наверняка, если бы вы оказались на нашем месте, вы поступили бы так же. — Видите ли, — рассуждал я, — не думаю, что это так. Мы бы нашли способ всё исправить. И мы исправим. Ведьма подняла на меня взгляд. — Как с тем Омегой, которого ты исправил в Монтане? Я моргнул: — Что ты, чёрт возьми, такое… «Только что ты избежал когтей Альфы, чтобы прожить чуточку дольше и рассказать важную информацию. Ты вторгся в мой дом, но был помилован. Однако я не волк. И не совсем человек. Жилы пролегают под землей. Иногда они так глубоко, что их практически невозможно найти. Пока не появится кто-то вроде меня. Я тот, кого ты должен бояться. Потому что я намного хуже и оборотней, и людей». — Верно, — сказала женщина. — Омега, которого ты убил в переулке. Команда, которую Мишель послала выследить Ричарда Коллинза, нашла его раньше людей. Его пропитала вонь твоей магии, Ливингстон. Так что не тебе говорить нам о том, как что-то исправить. — Он был Омегой, — прорычал я ей. — Он работал на Коллинза. Он не был… — А что произойдёт, когда Марк Беннет превратится в Омегу? — спросила она. — Сделаешь ли ты то же самое для него? Когда им завладеет жажда крови, и он растворится в своём звере? Волки зарычали, когда я шагнул вперёд. Сила барьеров обрушилась на меня, заставив стиснуть зубы. Мне казалось, что мою кожу пронзают тысячи крошечных иголок, проникая не так глубоко, чтобы пустить кровь, но близко к этому. Защита была хороша. Гораздо лучше, чем я ожидал. К моему почтению, ведьмы встревожились и отступили на шаг, словно подумали, что я всё равно прорвусь через барьер. Либо так, либо им не нравился звук разъярённых Альфа-волков. Они были умнее, чем выглядели. И на этом всё должно было закончиться. Мы бы им пригрозили, они бы дали нам бесцельный отпор, и мы бы просто ушли. Как сказал нам Окс, весь смысл показать себя заключался в том, чтобы убедиться, что Мишель Хьюз понимает, что мы в курсе о её кознях. И что нас не запугали. Что она принесла войну к порогу нашего дома, и как только мы разберёмся с этой ситуацией, как только найдем способ вылечить Картера и Марка и позаботимся об охотниках, мы придём за ней. Но вместо этого на мосту появилась фигура. На короткое мгновение мне показалось, что это мой отец, и моё сердце предательски ёкнуло в груди. Марк услышал это и прижался ко мне поближе. Мои Альфы заслонили меня, угрожающе дёргая хвостами. Но ощущение не были похожи на него. Я бы узнал магию моего отца. В этих барьерах её не было. Её не было и в этих ведьмах. Кем бы они не являлись, они не были с ним связаны. Но это не остановило страх, на какой бы краткий миг он мной не завладел. Страх, который вскоре сменился неверием, когда я разглядел приближающегося человека. Неверие перешло в ярость, когда Марк напрягся рядом со мной. — Дейл? — спросил он сдавленным голосом. Дейл вышел с моста, снег хрустел под его ногами. — Марк, — сказал Дейл, приветственно кивнув. — Здравствуй. — Какого хрена ты здесь делаешь? — выпалил я. Дейл холодно посмотрел на меня: — Я здесь в качестве ведьмака Альфы Мишель Хьюз. Чтобы защита держалась. Это моя работа. — Он протянул руку и постучал по барьерам. Глубокий импульс вспыхнул в моей голове, когда они засияли, окрасившись цветом. Я почувствовал, как далеко они простираются вокруг нас. Защита не охватила нашу территорию полностью, но весь Грин-Крик был окружен. Прежде чем я успел его остановить, Марк бросился на Дейла, наполовину обратившись, обнажив клыки и сверкая оранжевыми глазами. Он врезался в барьер, и удар отозвался глубоким звуком тяжелого колокола. Он упал обратно в снег. Альфы рычали, расхаживая взад и вперёд перед нами, а я опустился на колени рядом с Марком. Он застонал, и его глаза вновь стали голубыми, как лёд. — Ты идиот, — сказал я, помогая ему подняться. — Ты в порядке? Марк покачал головой: — В порядке. — Он посмотрел на Дейла. — Какого чёрта, ты ведьмак? Я не учуял в тебе магии. Дейл пожал плечами: — Есть способы скрыть свое истинное «я», Марк. Это не так уж сложно. Верно, Гордо? — Когда мы выберемся отсюда, — пообещал я ему, — ты станешь первым, за кем я приду. Я не знал, как ему удалось пробраться через мои барьеры без моего ведома, но сейчас это не имело значения. Он совершил ошибку, раскрыв себя. Дейл не был впечатлён моими угрозами: — Мишель дала вам возможность. Она рассказала вам, что произойдёт, если вы оставите инфицированных волков в живых. Мы делаем то, что должны, чтобы выжить. Наверняка вы можете это понять. — Всё это время, — ошеломлённо сказал Марк. — Ты работал на неё всё это время. Дейл выглядел почти сожалеющим: — Я беспокоился о тебе, Марк. Больше, чем должен был. — Он взглянул на меня. — Даже если твой разум постоянно находился… в другом месте. Если тебя это хоть как-то утешит. Быть так близко к Беннету, тесно с тобой соприкасаться. — Он покачал головой. — Я бы не променял это ни на что на свете. О, да. Он сам нарывался на то, чтобы стать первым в моём списке. Раздался знакомый хруст мышц и костей, Окснард Мэтисон и Джо Беннет стояли обнажёнными на снегу. Теперь ведьмы отступили назад. Даже Дейл. — Ты здесь из-за Мишель Хьюз, — медленно сказал Окс. — Потому что она сказала тебе прийти. — Она хотела… — Это был риторический вопрос, — прорычал Джо. Лицо Дейла побелело, слившись со снегом. — Ваша Альфа, — произнёс Окс смертельно спокойным голосом, — прислала охотников. На нашу территорию. Чтобы уничтожить нашу стаю. Женщина-ведьма ощетинилась: — У них есть строгий приказ разобраться только с заражёнными Омегами… — И ты действительно думаешь, что их это остановит? — холодно спросил Джо. — Ты что, понятия не имеешь, кто они? Они сюда уже однажды приходили. Они убили моего дедушку. Они убили невинных детей. Думаешь, они остановятся на двух волках? Женщина повернулась к Дейлу, широко раскрыв глаза: — Она послала Кингов? Дейл, что она такое… — Она знает, что делает, — отрезал Дейл, и женщина замолчала. Он посмотрел на Окса. — Они никому не причинят вреда. И я произнёс: — Они уже убили копа, который был человеком. — Дерьмо, — пробормотал один из других ведьмаков. — Я знал, что это плохая идея. Дейл выглядел напряжённым: — Значит, была причина… Джо не стал терпеть его ни секунды. — Причина в том, что он оказался не в том месте и не в то время. Они его убили. Они пролили невинную кровь, и это на совести твоей Альфы. Его смерть на её руках. — Дейл, — взмолился Марк, и, чёрт побери, я ненавидел, что слышу его голос таким. — Послушай меня. Пожалуйста. Если была хоть какая-то часть тебя, которая заботилась обо мне, то ради неё выпусти их наружу. Мою стаю. Оставь меня и Картера здесь, я согласен. Но тебе нужно вывести всех остальных отсюда. — Ага, — сказал я, делая шаг к защите. — Открой барьеры. Ну, давай же. Ты же заботился о нём, верно? Сделай это. И посмотрим, что произойдёт. — Гордо, — произнёс Марк. — Нет, — возразил я. — Точно нет. Ты действительно думаешь, что я оставлю тебя здесь одного? К чёрту это и к чёрту тебя. — Я повернулся к Дейлу. — Открой их. Сделай это сейчас же. Если ты это сделаешь, я дам тебе фору. Если же нет, я сам выберусь отсюда, и тебе не понравится то, что я с тобой сотворю. — Я посмотрел на других ведьм позади него. — Это касается всех вас. Думаете, это меня удержит? Это может занять некоторое время, но я — Ливингстон, и я на территории стаи Беннет. Я выйду. И вам не сбежать туда, где бы я вас не нашёл. На мгновение мне показалось, что кто-то из ведьм поддастся. Мужчины выглядели встревоженными, женщина испуганной. Но, в конце концов, именно Дейл вышел вперёд. Нас разделяли считанные дюймы, но они были заполнены стеной магии. Я мог видеть барьеры ясно, как божий день. Я мог видеть магию, из которой они состояли — кружащиеся архаичные символы, которые являлись замком и ключом. — Тебе известно, что нужно сделать, — сказал Дейл тихо, хотя должен был знать, что все волки могут его услышать. — Инфекция будет локализована. — И ты думаешь, что если мы сделаем так, как ты просишь, если мы просто… убьём Марка и Картера, всё это закончится? Ты не можешь быть настолько глупым. Ведьмак бросил взгляд через моё плечо, затем снова посмотрел на меня: — Возможно. Моя Альфа не тот монстр, каким ты пытаешься её выставить. Я горько рассмеялся: — Она заключила сделку с кланом охотников, который уничтожил большую часть стаи Беннет. С тем самым кланом, который убивал детей. А теперь она отправила их сюда. Если ты не считаешь, что это делает её чудовищем, то твои моральные нравы прогнили, дружище. Он не смутился: — Она предупреждала стаю Беннет. Ответственность лежит не на ней. Она на всех вас. — Паппас у нас. Я убью его, как только мы вернёмся домой. — Альфе Хьюз известно, что Филип Паппас для неё потерян. Это прискорбно, но жертвы есть всегда. Я ударил руками по барьерам. Мои татуировки горели. Дейл едва ли моргнул. — Я убью тебя. Я, блять, тебя прикончу. — Боюсь, это лишь пустые угрозы, — произнёс Дейл. — Защита выдержит… Марк умолял: — Если вы пообещаете мне, что все остальные будут в безопасности, я пойду с вами прямо сейчас. Я не буду драться, клянусь, я не буду драться. И я закричал: — Заткни свой проклятый рот. Я тебе не позволю, я тебе не позволю. Марк посмотрел на меня грустными глазами: — Гордо. Это… — Нет, — сказал я, качая головой. — Я, блять, сыт по горло от грёбаных мучеников из этой стаи. — И это я слышу от тебя, — фыркнул Марк, шагнув ко мне. Он вздрогнул, когда приблизился к барьерам. — Но если это означает… — А Картер? — спросил Дейл. — Он сделал бы то же самое, — ответил Марк, несмотря на протесты своих Альф. — Я знаю, что он поступит так же. Если ты пообещаешь мне прямо здесь и сейчас, что никто больше не пострадает. Что охотники покинут Грин-Крик и никогда не вернутся. Дейл медленно кивнул: — Звучит разумно. — И прежде чем я успел сообразить, как вбить его зубы ему в глотку, он продолжил: — Однако проблема в том, что мы не знаем, кто ещё в вашей стае заражён. — Никто, — заверил Марк. — Больше никто. — Да, — произнёс Дейл вполне любезно. — Это ты так говоришь. Но как вы можете это доказать? Насколько нам известно, вся ваша стая заражена. Все волки. Можем ли мы действительно вам доверять? Тогда меня осенило. Я должен был заметить это раньше. Но я забылся. — Он лжёт. Дейл выглядел пораженным: — О чём? Я посмотрел на своих Альф: — Марк пошёл к Дейлу. Сразу после того, как мы поговорили с Мишель. Он пошёл на следующее утро. Он сказал, что собирался с ним покончить. — Марк? — спросил Окс. Марк медленно повернул голову, чтобы посмотреть на меня: — Да. Я это сделал. Так и было…. Он сказал, что был… Что он понял. Это оказалось проще, чем я думал. — И если бы он захотел, — размышлял я, и в моей голове проносился шквал мыслей, — если бы Мишель действительно заботилась об устранении диких волков, Дейл мог бы убить его прямо там в тот же момент. Но он этого не сделал. Дело не в инфекции. Дело не в Марке и Картере. Речь идет о всей стае. — Я повернулся к Дейлу. — Мишель Хьюз использует инфекцию как оправдание. Чтобы избавиться от нас. Всех нас. Она знала. Заранее. О Паппасе. Хотя Паппас сам так не считал. Ей было известно. И она всё равно отправила его сюда, зная, что может случиться. Дейл не говорил. Он просто сверлил меня взглядом. — Дейл? — спросила женщина неуверенно. — О чём он говорит? — Дело никогда не было в инфекции, — сказал я, глядя прямо на Дейла. — Ей не нужна стая Беннет. Ей не нужен Джо. Она хочет забрать территорию. Она хочет Грин-Крик. Она послала сюда охотников, чтобы уничтожить нас всех. Всё остальное было лишь предлогом. Как она это сделала? Она нашла моего отца? Она заставила его создать инфекцию? Дейл рассмеялся: — О, Гордо. Неважно, как далеко ты бежишь, как ни пытаешься спрятаться, за тобой всегда будет следовать тень Ливингстона, покрывающая каждый дюйм твоей кожи. Это то, от чего ты никогда не сбежишь. Нет. Нет, она не имеет ничего общего с Робертом Ливингстоном. И я тоже, прежде чем вы спросите. Он… Мы не знаем, где он. Насколько нам известно, он мёртв. — А всё остальное? — спросил Джо, сверкая алыми глазами. Дейл не шелохнулся: — Остальное таково, каково есть. Вы сбегаете в это место. Всегда. Грин-Крик был убежищем для Беннетов задолго до того, как кто-то из вас об этом даже подумал. Альфа Хьюз это понимает. И поскольку ты, кажется, не можешь занять положенное тебе место в этом мире, она отнимет его у тебя. Женщина сказала: — Это никогда не было частью… Дейл даже не повернулся к ней, когда произнёс: — Ещё слово, и ты окажешься с ними по другую сторону защиты. Поняла? Все ведьмы молчали. — Она сопротивлялась этому, — сказал ведьмак, имея наглость говорить извиняющимся тоном. — Её это ранило. Это причиняло ей сильную боль. Особенно… особенно ситуация с Паппасом. Он был её правой рукой. Она заботилась о нём. Но она знала, что для того, чтобы защитить всех волков, нужно сделать выбор. И, в конце концов, она была достаточно сильна, чтобы его совершить. Она главная Альфа. Да, она недооценивала тебя в прошлом. Но она не сделает этого снова. Охотники — это окончательное решение. — Потому что мы с ними уничтожим друг друга, — медленно произнёс я, последняя часть головоломки встала на место. — И Грин-Крик останется открытым для захвата. — Ты умнее, чем многие считают, — сказал Дейл, и я не мог поверить, что Марк повёлся на этот мешок с дерьмом. — Это место отличается. Альфа Мэтисон может это подтвердить. Какая бы магия ни таилась в земле, она позволила человеку стать Альфой из-за необходимости. Альфа отсутствовал, а территория нуждалась в нём. Ты был здесь, Гордо, в качестве привратника, но даже ты в конце концов ушёл. Стая осталась, но её некому было вести. И так Окс стал тем, кто был нужен. — Он покачал головой. — Я даже не могу представить силу этого места. И я не могу дождаться, чтобы выяснить, насколько глубоко она простирается. Волки шагнули вперёд, пока мы не встали плечом к плечу перед ведьмами и Дейлом. Он не отступил, в отличие от тех, кто стоял за ним. Те трусливо попятились назад. Я слышал ярость в своей голове: песни волков, которые хотели вонзить свои зубы в плоть тех, кто стоял перед нами. Сквозь нити связи я чувствовал, как остальная часть стаи выла от гнева. — Мишель слишком рано разыграла карты, — произнёс Окс низким твёрдым голосом. — Вы хотите войны? Вы её получите. Потому что, как только мы закончим с охотниками, мы придём за вами. И, как сказал мой ведьмак, тебе не удастся сбежать туда, где мы тебя не найдём. Он повернулся и пошёл прочь, направляясь к деревьям. Джо сплюнул на землю перед ведьмами, прежде чем последовал за своей парой. Я услышал, как они обращались позади меня, а потом Окс завыл, и его вой сотряс неподвижный воздух вокруг нас. Даже Дейл вздрогнул от этого звука. — Вы облажались, — сказал я, натянуто улыбаясь. — Может, я просто деревенщина из маленького городка, работающий в гараже. Но у меня отменная память, и я запомню каждое ваше лицо. Вам лучше начать бежать прямо сейчас. Потому что в последний раз, когда один придурок доставал нашу стаю, ему оторвали голову. И можем поспорить, что это будет не самое худшее, что я могу с вами сотворить. Я повернулся и последовал за своими Альфами. Я сделал всего несколько шагов, прежде чем оглянулся через плечо. Марк стоял перед ведьмами. Его руки сжались в кулаки по бокам. Он ничего не говорил, и Дейл тоже, но я не мог не ощутить укол гнева в его сторону. Может, Дейл и не имел для него большого значения, по крайней мере, в долгосрочной перспективе, но всё-таки что-то он к нему испытывал. А Дейл его использовал. Я поклялся себе, что это будет одна из последних ошибок, которую совершил тот уёбок. — Марк, — резко позвал я. Марк кивнул Дейлу, прежде чем развернулся и пошёл ко мне. В его глазах сверкал оранжевый огонь. Мне хотелось что-то сказать, хоть что-нибудь, чтобы всё снова наладилось, чтобы всё было так, как прошлой ночью, но мне не хватило слов. Поэтому вместо этого я сделал единственное, что пришло мне в голову. Когда Марк собирался пройти мимо меня, я потянулся и взял его за руку. Напряжение в его глазах уменьшилось. Он посмотрел на наши переплетённые ладони, потом снова на меня. Он выгнул бровь. — Заткнись, — пробормотал я. — Если ты придашь этому большое значение, я сам отдам тебя на растерзание Дейлу. Марк крепко сжал мою руку. А потом я повёл нас домой.