***
— Я верю тебе, — сказал мне Окс. — Я знаю. — У них Таннер. И Крис. — Я знаю. — Но они всё ещё живы. Всё ещё борются. — Я знаю. Окс кивнул: — Вот почему ты к ним пойдёшь. Мы зайдём с фронта. Отвлечём охотников. Отвлечём Элайджу. Устраним стольких, скольких сможем, прежде чем перейти к полномасштабной атаке. И тогда ты зайдёшь с тыла. Если повезёт, они даже не заметят, что ты там, пока не станет слишком поздно. — Разделяй и властвуй. Он улыбнулся, обнажив все свои зубы: — Так волки охотятся в дикой природе. Они разделяют стадо. — А ты уверены, что они в гараже? Крис и Таннер. — Я когда-нибудь рассказывал тебе, на что это было похоже? Момент, когда я впервые открыл глаза, став волком? Я покачал головой. Окс упоминал об этом, но потом мы поняли, насколько широко распахнута дверь в его голове, и сосредоточились лишь на том, чтобы закрыть её и убедиться, что она надёжно заперта. — Я мог чувствовать вас. Вас. Мою стаю. Но после обращения всё усилилось. Я мог ощущать их всех. Людей здесь. На нашей территории. Я чувствовал траву. Листья. Птиц на деревьях. Всё. Ты чувствуешь это место, Гордо. Я знаю, что ты чувствуешь. Ты соприкасаешься с ним так, как это не может большинство других людей. Но думаю, что для меня это нечто большее. Ты — земля, а я — небо. Так что да. Я знаю, что они в гараже. Знаю, что они напуганы. Знаю, что они ранены. И знаю, что они остаются такими же упорными, как и всегда. Мы заставим Кингов заплатить за всё, что они натворили. Их имена не имеют для меня значения. — Грязь, и листья, и дождь, — пробормотал я. Он склонил голову, непонимающе на меня уставившись. — Я… это то, что мне сказал Марк. — Я отвёл взгляд. — Это то, как я для него пахну. — Я верну его тебе, — произнёс Окс, и я закрыл глаза. — Всем нам. — Ты не можешь этого обещать, — процедил я сквозь стиснутые зубы. — Следи за мной и увидишь, — сказал Окс.***
— Я люблю вас, — сказал нам Джо, стоя на крыльце, Окс был рядом с ним. — Я люблю вас всех. Вы моя стая. А это наш город. Пришло время его вернуть.***
Никогда впредь. Никогда впредь. Никогда…***
Я двигался по просёлочным грунтовым дорогам Грин-Крик, снег хрустел под ногами. Марк шёл справа от меня, а Элизабет слева. Только после того, как Окс велел им отправиться со мной, я понял, что он делал. Он пытался удержать от встречи с Элайджей тех, кто помнил события последнего раза, когда она появлялась в Грин-Крик. Картер тогда был ещё слишком маленьким. Но мы трое — нет. Я не знал, благодарить его за это или злиться. Но это не имело значения. Мы разберёмся с этим позже. Обрубок, на месте которого когда-то находилась моя правая ладонь, был перевязан бинтом, а поверх него натянут носок. Джесси сказала мне, что моей магии она могла доверять, но другие ведьмы были ей незнакомы. Мы не могли знать, повредились ли нервы на руке. Мне нужно было избегать обморожения. — Нам нужно быть с ней осторожными, — сказала мне Джесси, натягивая носок на культю. — И придётся придумать для людей какое-нибудь правдоподобное объяснение о том, как это произошло, и почему уже всё зажило. — Полгорода уже знает об оборотнях, — напомнил я ей. — Я заметил в баре среди остальных доктора. Думаешь, он будет удивлён магически излеченной ампутации после того, что видел? — У нас будет много проблем. — Может быть. Но если это произойдёт, мы с ними разберёмся. В лесу было неестественно тихо, словно он и находящийся рядом город вымерли. Рико и Джесси направились в «Маяк», получив приказ охранять людей на случай, если охотники каким-то образом их найдут. Джесси выглядела так, будто собиралась возразить, но Окс убедил девушку, что доверяет ей безопасность остальных горожан. Рико вздохнул, но согласился. — Хочу сказать, что если меня кто и пристрелит, так это моя подружка. По крайней мере, я от неё этого ожидаю. Мы продвигались медленно, хотя старались идти по грунтовым дорогам. Однако снег на них был глубоким, а сугробы вокруг ещё глубже. Несколько раз я спотыкался, но волк всегда поддерживал меня в вертикальном положении. «Гордо, Гордо, Гордо». — Да, да, — пробормотал я, закидывая здоровую руку на спину Марка. Он всё ещё каким-то образом оставался внутри. Марк. Связи между нами были изношены и непрочны, но продолжали держаться. Я не знал из-за Окса это или из-за того, что у меня на плече была волчья метка. Я поверил Оксу, когда он сказал, что найдёт способ вернуть ему рассудок. Сейчас от него слышалось лишь «Гордо, Гордо, Гордо», и «ПараВедьмак» и какая-то синяя волчья песнь «мой», и «мой», и «мой». Его шёпот эхом разносился по моей голове, взволнованный и нервный, но я цеплялся за него, как мог. Это означало, что надежда ещё оставалась. Марк снова помог мне подняться, и я уже собирался шагать дальше, когда Элизабет замерла, навострив уши и изогнув хвост. Марк тихо зарычал рядом со мной, прежде чем отогнал меня за большое дерево. Потребовалось время, чтобы расслышать то, что слышали они. Голоса. Сначала они были слабыми. Но становились всё громче и громче, пока я неглубоко дышал через нос. Лозы под пальто на моей руке напряглись, стягивая кожу. Моя магия стала более дикой, чем прежде, и я почувствовал фантомное ощущение там, где когда-то находилась моя ладонь, словно у меня всё ещё были пальцы, которые можно сжать в кулак. Элизабет отошла на несколько шагов от нас и начала копаться в сугробе, позади неё разлетался снег и лёд. Её когти шаркали по земле, и я боялся, что она выдаст наше присутствие ещё до того, как закончит создавать себе убежище и опустится в вырытую ею яму. Наконец, она залезла в неё, сливаясь со снегом и деревьями. Я прислонился спиной к стволу дерева, Марк стоял передо мной, даже не пытаясь спрятаться. — Идиот, — тихо прошептал я, протягивая руку и проводя пальцем между его глаз. Он прижался к моей руке и глубоко вдохнул. — …не знаю, почему мы должны ждать, — произнёс голос, который приблизился к нам. Мужчина. — Какого чёрта она творит? — Думаю, ей здесь нравится, — ответил другой голос. Женщина. — Не знаю, почему. У меня мурашки от этого места. Вторгнуться на территорию Альфы — это одно, но двух Альф? Она отправила нас на верную смерть. О, как охотница была права. Они подходили ближе. — Мне плевать, что ей нравится, — буркнул мужчина. — И если она думает, что одичавшие волки сделают всю работу за нас, это не значит, что они потом не придут полакомится нами. То есть заражённых было двое. Что, если все в стае уже такие? — С ними легче справиться, — пробормотала женщина. — Дикие волки не думают. Они ни что иное, как животные. Меня беспокоят остальные оборотни. Она должна была просто позволить нам спалить чёртов дом. Обвели бы землю вокруг него серебром и покончили бы со всеми ними. Мужчина фыркнул: — Ты видела выражение её лица, когда Грант ей это предложил? Я думал, она собирается застрелить его прямо на месте. Ещё ближе. — Мы охотники, — насмешливо произнесла женщина. — Мы должны охотиться. — Верно ведь? Я получаю удовольствие от убийства этих тварей, как и все остальные, но, чёрт возьми, она становится небрежной. Это не так, как было в Омахе. Или в Западной Вирджинии. — Беннеты, — сказала женщина. — Я не очень одобряю её способы, но можешь представить, каково нам будет, когда мы гордо заявим, что уничтожили стаю Беннет? Мы станем легендой. Ещё ближе. — Пока нам платят, меня не волнует… Марк взглянул на меня фиолетовыми глазами. «Гордо, Гордо, Гордо». Я вышел из-за дерева. Они были молоды. Почти дети. Может, немного младше Джо. Какая жалость. У обоих на плечах висели винтовки. Они не ожидали меня увидеть. Охотники замерли, широко раскрыв глаза. — Привет, — произнёс я. Они сделали шаг назад. Марк обогнул дерево с другой стороны и оскалил клыки. Его хвост бешено метался из стороны в сторону. Охотники отступили ещё на один шаг назад. — Ваша ошибка, — сообщил я им, — заключалась в том, что вы говорили об убийстве стаи, когда вас могла слышать мать-волчица. Парень рявкнул: — Что ты… Слева от них из-под снега поднялась Элизабет. Девушка произнесла: — О, пожалуйста, нет. Едва они успели дотянуться до оружия, как Элизабет на них набросилась. Всё закончилось без единого выстрела. Птицы взлетели с деревьев, взмахнув крыльями, когда хищник схватил свою добычу. Кровь охотников снова пролилась на землю Беннетов. И мы только начинали. Когда Элизабет подняла морду, красные капельки окропляли её мех на щеках, её глаза вспыхнули оранжевым. «Стая, — прошептала она в моей голове. — СтаяСтаяСтая».***
Мы были на противоположном конце города, недалеко от того места, где нашли брошенный седан. Следы наших шин давно были погребены бурей, которая с тех пор рассеялась и превратилась в лёгкий снегопад. Интересно, что они сделали с Джонсом? С его телом. Когда всё закончится, я позабочусь о том, чтобы его с достоинством похоронили должным образом. Приближаясь к Грин-Крик, мы держались в стороне от дороги, вдалеке виднелись занесённые снегом здания. Скоро я смог разглядеть остатки закусочной, эвакуатор всё ещё лежал на боку. Я не знал, пытались ли охотники сдвинуть его, чтобы добраться до тела рыжего волка, или просто оставили всё как есть. Дальше по Мейн-стрит один из светофоров мигал жёлтым. За ним находился наш гараж. Его всё ещё окружали грузовики охотников. Не похоже, чтобы их передвигали после того, как мы последний раз приходили сюда на разведку и сгорбившись сидели в закусочной. Я мог рассмотреть, как кто-то двигался на крыше. Остальные продолжали патрулировать возле грузовиков. Вокруг автомастерской установили галогеновые лампы, которые отбрасывали резкий свет во все стороны. Электричества в городе не было, но гараж светился, как маяк. Мне было не по себе. Элайджа не была глупа. Мы не могли её недооценивать. Она не просто так дожидалась полнолуния. Я не знал, было ли это, чтобы обеспечить себя предлогом для уничтожения оборотней, которые находились под притяжением луны, или чтобы подождать и посмотреть, как одичалые волки заразят и перегрызут глотки друг другу прежде, чем она снизойдёт до их убийства. Но то, что охотница больше ничего не предпринимала с тех пор, как приехала в Грин-Крик, было неожиданностью. Я не поверил ей, когда она сказала, что люди города не пострадают. Она чего-то ждала, но чего, я не знал. Однако Элайджа захватила в плен Криса и Таннера. Этого было более чем достаточно, чтобы мы на неё набросились. Небо над головой начало темнеть почти час назад. Луна светилась всё ярче сквозь прорехи в серых облаках. Мы приближались к черте города, оставаясь вне поля зрения, скрываясь в тени зданий. Так далеко в южной части города других охотников не наблюдалось. Что те двое делали в лесу, я не знал. Может быть, они были в дозоре. Может, они искали нас. Это уже не имело значения. Они больше никому не могли причинить вред. Мы были в нескольких кварталах от мастерской, когда остановились. Я прислонился к кирпичной стене. В этом здании когда-то располагалось почтовое отделение, прежде чем оно закрылось и переехало в Эбби. Теперь здесь находился сезонный сувенирный магазин, который рано закрылся на зиму из-за бури. Хозяйка магазинчика привозила свой старый «Бьюик» на замену масла каждые три месяца, как по расписанию. Я не видел её в «Маяке». Я надеялся, что она уехала из города до прихода охотников. Мы ждали. Ожидание не должно было занять много времени. Волки сидели на снегу по обе стороны от меня, прижавшись поближе к моим бокам, чтобы меня согреть. Я сказал: — Если всё пойдет не по плану… Элизабет зарычала. — Если мы не выберемся… Зарычал Марк. — Я пытаюсь… Они зарычали вдвоём. Я вздохнул: — Ладно. Я не буду таким парнем. Но никогда больше не просите меня перестать быть мудаком, если вы оба такие же отвратительные. Особенно ты, Элизабет. Я не понимаю, почему другие люди не видят, какая ты стерва. Она фыркнула. Марк ковырял лапой снег. Я потянулся, чтобы провести рукой по лицу, но в последнюю секунду вспомнил, что ладони уже нет. — Блять, — хрипло пробормотал я. «Гордо, Гордо, Гордо» — Всё… «БратЛюбовьСтая» — Всё теперь будет по-другому. Ничего не будет, как прежде. Марк ткнулся носом в мою культю. Элизабет подошла ближе. — Мне нужны вы оба, — произнёс я, и это оказалось легче, чем я ожидал. Я не знал, почему не понимал этого раньше. — Мне понадобитесь все вы. «да, да, да, да» «Гордо, Гордо, Гордо» — Хорошо. Хорошо. Мы… Она пришла. Волна, прокатившаяся сквозь нас. Сила наших Альф. Настало время. Мгновением позже над городом поднялся одинокий вой и эхом разнёсся по пустынным улицам. Я знал этого волка. Я знал, откуда исходил его вой. Земля вокруг нас пульсировала, слыша его зов. Вой угас. Тревожные крики донеслись из гаража, находящегося от нас ниже по улице. Волки приближались. И ничто не могло их остановить. — Ну, понеслась, — прошептал я. Элизабет и Марк одновременно встали. Я оттолкнулся от здания. Я размял шею, покрутив ей из стороны в сторону. Ворон расправил крылья. Всё было не так, как прежде. Моя ладонь исчезла. Моя магия казалась необузданной. Я задавался вопросом, похоже ли это на то, каково быть диким волком. Быть Омегой. Вой раздался снова. На этот раз ещё громче. Совсем недолго он всё ещё оставался одиноким. Но до того, как он начал стихать, другой волк завёл песнь, гармонируя со своей парой. Окснард. Джо. А потом к ним присоединились остальные. Картер. Робби. А вдалеке — очень-очень далеко — Рико и Джесси, их вой слышался у нас в головах. А Крис и Таннер истерически смеялись, слушая звуки приближающейся к ним стаи. А затем все волки запели в унисон, и это было не похоже ни на что, что я когда-либо слышал ранее. Все Омеги выли со своим Альфой, затянув песнь войны. Пришло время покончить с этим дерьмом. Ещё до того, как мы успели обойти здание сзади, первые звуки выстрелов раскололи воздух. Они эхом разносились по городу, резкая канонада перекрывала крики людей. В моей голове проносились маленькие вспышки света, крохотные всплески боли, и я почти сразу понял, что это были подстреленные Омеги. Они не являлись полноценной частью нашей стаи, как остальные, но они были связаны с Оксом так же, как и мы. Омеги были близки к нам, но не являлись полноправными членами стаи. И я надеялся, что Окс однажды сможет себя простить. И простит меня за то, что я велел ему их сюда призвать. Было ли для Омег уже слишком поздно или нет, сможем ли мы найти способ вернуть этих бедных созданий к нормальному существованию, когда всё закончится, — эти проблемы лягут на плечи Окса тяжким бременем. Лягут на всех нас. Мы двигались быстро и уверенно. Нам было известно, что нужно делать. Мы знали план. Разделяй и властвуй. Несмотря на то, что мы скрывались в тени, моё резкое дыхание отдавалось барабанной дробью в ушах. Я знал, что первая волна Омег, маневрируя по переулкам, ворвалась в город небольшими группами, каждая из которых возглавлялась кем-то из моей стаи. Они должны были увести охотников. Уже когда мы подошли ближе к автомастерской, я услышал громкие крики, а затем фары грузовиков загорелись, и те помчались по снегу, бросаясь в погоню. План работал. Окс и Джо были самыми заметными, когда ярко светили своими глазами. Они убедились, что охотники увидели, что Альфы среди Омег. Если бы Альфу убили, то стая оказалась бы на грани краха после потери лидера, и её было бы проще устранить. Поэтому они являлись самым лакомым кусочком, и они должны были позаботиться о том, чтобы охотники увидели их первыми. Особенно Элайджа. Она должна была возглавить атаку. В моей голове ощущалось притяжение, и оно стало яснее, чем за последние дни. Ведьмы вокруг Грин-Крик закончили выстраивать защиту. Я не знал, сколько их пришло с Патрисом и Эйлин, но они завершили то, что намеревались сделать. Больше ничто не проберётся на нашу территорию. А Омеги из неё не выберутся. Грин-Крик стал тюрьмой, а мы в нём превратились в надзирателей. Просто охотники об этом ещё не подозревали. Свет галогеновых ламп становился ярче по мере того, как мы приближались к гаражу. Я держался вне поля зрения, волки притаились рядом со мной. Один охотник стоял на крыше и стрелял из снайперской винтовки. Ещё один укол боли вспыхнул в моей голове — серебро вошло в Омега-волка — но я ничего не мог с этим поделать. Он был не одним из моих волков. Гараж состоял из трёх рабочих отсеков. Одна из дверей была поднята, и изнутри лился свет. Я услышал пыхтящий гул генератора. Внутри стояли двое охотников, прижавшись спинами к стене. — Вон там, — прошептал я. — Займитесь ими. Я займусь парнем на крыше. Марк не особо обрадовался разделению, но у нас не было выбора. Нам нужно было избавиться от как можно большего количества врагов, прежде чем мы войдём внутрь. Элизабет прошептала в моей голове, и синева вокруг неё исчезла. Она собиралась на охоту. Марк уставился на меня глазами Омеги. — Идите. И они пошли, слившись с тенью, когда низко пригнулись. К стене гаража была прикреплена металлическая лестница. Марти установил её вскоре после того, как я стал с ним жить. Один из парней — Джорди, умерший от рака меньше года спустя, — чуть не упал со старой шаткой деревянной лестницы, которой они обычно пользовались, и Марти клялся и божился, что он ни хрена не собирается наблюдать за тем, как его страховые взносы вырастут из-за требований о выплате компенсаций проклятому рабочему. Поэтому он выложил пару сотен долларов, чтобы установить новую лестницу на стене здания. Именно по ней я и решил забраться на крышу. Я потянулся, чтобы схватиться за перекладину и… — Дерьмо, — пробормотал я, когда моя культя ударилась о металл, посылая острую боль в руку. Я стиснул зубы, ухватился левой рукой за лестницу, зацепился за перекладину наверху и подтянулся ввысь. Металл был холодным и скользким. У меня почти сразу онемела ладонь. Надо мной продолжали звучать выстрелы. К тому времени, как я приблизился к крыше, я сильно вспотел. Пот струился мне в глаза, заставляя их гореть. Я карабкался до тех пор, пока не смог высунуть голову за край крыши. Охотник стоял на противоположной стороне, снова и снова стреляя из винтовки. Он не особо тщательно прицеливался, и я надеялся, это означало, что он больше промахивался, чем попадал. Я поднялся так тихо, как только смог. Снег, скопившийся на крыше, сбился в слякоть из-за того, что по нему топталась куча людей. Я неглубоко вздохнул, когда выпрямился. Охотник меня не слышал. Он снова выстрелил. Нас разделял ряд световых люков — длинных окон, которые вели в гараж и использовались для вентиляции жарким летом. Снег был очищен со стекла. Мне удалось расслышать короткие удивлённые вскрики двух мужчин внизу, но это были единственные звуки, который они издали, прежде чем им разорвали глотки. Охотник выстрелил ещё раз, и затем раздался сухой щелчок. Он выругался и отступил, чтобы перезарядить обойму. Мужчина полез в карман куртки и… Я бросился к нему прежде, чем он успел вытащить руку из кармана. Он услышал меня, когда до него оставалось несколько шагов. Охотник начал поворачиваться, направляя на меня винтовку, но я накинулся на него прежде, чем он смог полностью обернуться ко мне лицом. Я выбил из его рук винтовку, не желая рисковать тем, что оружие просто дало осечку, и внутри всё ещё остались патроны, и оно может кому-нибудь навредить. Мужчина открыл рот, будто собирался предупредительно закричать, но издал лишь бульканье после того, как я ударил его кулаком по горлу. Что-то с отчетливым хрустом провалилось под моим кулаком, и его глаза вылезли из орбит, когда он изо всех сил попытался вдохнуть. Я обвил рукой его затылок, заставив голову опуститься, когда поднял колено навстречу его лицу. Кости сломались, и кровь закапала в слякоть. Он снова поднял голову, и Господи Иисусе, он был всего лишь ребёнком, таким же ребёнком, как те двое в лесу. Я не знал, где Элайджа их нашла, и как их завербовала, но всё охотники были очень молоды. Они не могли быть Кингами. Большинство из их клана были мертвы. Но они пришли сюда, чтобы навредить моей семье. Я вмазал ему по лицу, и парень упал на спину, скользнув к краю крыши. Он вяло моргнул, глядя на меня снизу вверх, когда я встал над ним. Я произнёс: — Тебе не следовало сюда приходить. Охотник поднял ногу, чтобы пнуть меня, но я легко отразил удар. Розы вновь ожили, я тут же выругался, потому что снова почувствовал свою руку. Казалось, она сделана из цветочных лепестков и толстых лоз. Я доверял своей магии, и следовал за ней. Я опустился на колени и прижал культю к крыше. Подтаявший снег вокруг нас начал медленно ползти по парню, как будто сугроб обладал собственным разумом. Охотник снова открыл рот, чтобы закричать, но грязный снег попал ему внутрь, затекая в горло и заставляя его издавать лишь булькающие звуки. Скрипя зубами, я крутил культей о крышу. Нас окружила волна холодного воздуха. Я медленно поднялся и отошёл. Лицо пацана застыло, рот был открыт, между губами и зубами торчал лёд. Его глаза оставались широко раскрытыми и не мигали. Ворон бешено хлопал крыльями, пытаясь успокоиться. Он никогда не вёл себя так с тех пор, как я был ребёнком, а чернила на моей руке ещё были свежи. Позже мне придётся с ним что-нибудь придумать, чтобы он не принёс проблем. Я подошёл к задней части гаража и выглянул вниз через уступ как раз вовремя, чтобы увидеть, как Элизабет и Марк утаскивают в темноту тела двух мужчин из мастерской, оставляя на снегу двойные полосы крови. Я развернулся, чтобы направиться к лестнице, и… — Привет, Гордо, — сказал Элайджа, стоя прямо передо мной. — Что случилось с твоей рукой? Прежде чем я успел отреагировать, она на меня набросилась. Звёздочки заплясали перед глазами, когда охотница ударила кулаком по моей голове, оттолкнув меня в сторону. Зрение поплыло после того, как я упал на колени. Ухо онемело, в голове раздавалось громкое жужжание. Прежде чем я успел что-то предпринять, Элайджа резко развернулась, подняв ногу, и ударила каблуком по моей шее. Мои зубы щёлкнули друг о дружку, впиваясь в язык. Кровь залила мне рот, когда я приземлился на спину. Я ошеломлённо уставился в ночное небо. Луна размылась. Женщина схватила меня за волосы и потащила по крыше к световому люку. Я мог слышать, как волки кричат мне, поют в ужасе. Вой разорвал ночной воздух, и ворон попытался вспорхнуть, но растерялся — он не знал, куда лететь. Он не знал, что делать. Мы добрались до светового люка, и Элайджа прижала моё лицо к стеклу. — Смотри, Гордо, — сказала она, приблизив губы к моему уху. — Смотри и увидишь, что происходит с людьми, которые бегают с волками. Я открыл глаза. В двадцати футах под нами находился пол гаража. А у дальней стены стояли Крис и Таннер. Они были избиты чуть ли не до полусмерти. Их руки были прикованы висящей над ними цепью, а головы склонены. Казалось, каждую часть их тела заливала кровь. Рука Таннера выглядела так, словно была сломана. Лицо Криса настолько опухло, что я сомневался, что он может что-нибудь видеть. Я ждал, пока парни пошевелятся. Чтобы дать мне знать, что они ещё здесь. Что они ещё живы. Что они не оставили нас. Оставили меня. «пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста» Они меня услышали. Таннер поднял голову и посмотрел прямо на меня. Его глаза расширились. Крис закашлялся, кровь пролилась на пол. — Они сильные, — тихо произнесла Элайджа. — Отдам им должное. Они не сдали тебя, даже когда их кости сломались. Даже когда я заставила их кричать. И Гордо, как они кричали из-за тебя. Умоляли тебя прийти и спасти их. Они верили, что ты придёшь за ними. Вы все придёте. И вот вы здесь. Я вижу, их вера в вас не была напрасной. Это… мило. Безрассудно, но мило. Я приберегу их напоследок. После того, как твоя стая будет мертва и огонь Божий очистит это место от зла, я вернусь и освобожу их грехи. Стало совершенно ясно, что ничто в Грин-Крик не должно оставаться таким, как сейчас. Я не знаю, как это произошло, но Омеги захватили эту территорию. Её нужно очистить. Людей здесь не спасти. Я чётко вижу и понимаю это. Охотница отпустила меня. Крис и Таннер закричали мне, когда я перевернулся на спину. Луна была такой яркой. Я не думал, что когда-либо видел что-то более красивое. Элайджа потянулась себе за плечи и снова накинула волчью шкуру на голову. В своём затуманенном сознании мне показалось, что я в безопасности. Что волки пришли спасти меня, и я в безопасности. Её рука скользнула внутрь пальто. На секунду я заметил вспышку чего-то, что было прикреплено к её груди, а затем женщина вытащила пистолет. И направила мне в лицо. Он был больше, чем всё, что я видел в своей жизни. Конец ствола казался мне зияющим туннелем. Я ей ухмыльнулся. Мои зубы были скользкими от крови. — Я бы сделал так снова. Элайджа взвела курок. — Я знаю, что сделал бы. И именно поэтому я собираюсь очистить Грин-Крик. Однажды я пощадила тебя, потому что ты был всего лишь ребёнком, и я надеялась, что ты увидишь свои ошибки, если мне удастся освободить тебя от волчьих оков. Я больше не совершу этот промах. Я сказал единственное, что смог: — Никогда впредь. Она моргнула: — Что? — Никогда впредь. Ворон взлетел. Чернила на моей коже словно выжгло, связи внутри меня горели ярче солнца. «Гордо, Гордо, Гордо» Волки были со мной. Это было всё, о чем я мог просить. Они будут со мной до самого моего конца. Я заберу охотницу с собой, и они окажутся в безопасности. Я ударил руками по стеклу подо мной. Крыша загрохотала, когда треснула, металл, бетон и штукатурка сдвинулись. Элайджа сделала неуклюжий шаг назад, выпучив глаза, когда крыша затряслась. Она пошатнулась, и из-за этого пуля не попала в цель. Меня она не задела. Вместо этого выстрел разбил стекло светового люка, на котором я лежал. Я ощутил невесомость, но только на мгновение, когда стекло подо мной рухнуло. Я провалился через световой люк, ударившись головой о металлический каркас, а ногами царапаясь о трещины в крыше. Я вспомнил его. Марка. То, как он стоял передо мной и говорил, что от меня пахнет грязью, и листьями, и дождём. То, как он сказал, что ему нужно защищать меня. Его вкус тем летним тёплым днём, когда его босые ноги зарылись в траве. Выражение предательства на его лице, когда он стоял на моём пороге. То, как я держал его горло, когда оставил ворона на его коже. Хотел бы я ему сказать, что люблю его. В последний раз. Я падал. Осколки стекла крутились вокруг меня. Откуда-то снизу до меня донёсся крик разъярённого волка. Я повернул голову как раз вовремя, чтобы увидеть, как Марк врывался в гараж. Всё вокруг меня происходило словно в замедленной съёмке. Мышцы Марка напряглись, прежде чем он прыгнул в мою сторону. И тут он начал обращаться. Мышцы и кости сдвигались под его кожей. Густой мех на его теле отступил. Лапы, вытянутые перед ним, растопырились и превратились в пальцы с чёрными и ужасно острыми когтями. Когда он стал человеком, вспыхнув фиолетовыми глазами, ворон на его шее взъерошил оперённые крылья и… Сильные руки обвили меня, когда тяжелое человеческое тело столкнулось со мной. Дыхание выбилось из моей груди, когда Марк сжался вокруг меня, принимая на себя основную тяжесть удара, и мы покатились по земле. В конце концов я оказался накрыт его телом, когда разбитое стекло посыпалось вниз. А потом тишина. Я открыл глаза. Марк смотрел на меня сверху вниз. Его глаза оставались фиолетовыми, но он был здесь. Он был человеком. Я протянул руку и коснулся его лица. — Гордо, — прорычал он сквозь клыки. — Я не понимаю, — прошептал я. — Как ты… — Как бы это ни было романтично, — хрипло сказал Таннер, — а это действительно очень романтично, но я бы хотел, чтобы мои руки больше не были прикованы цепями к чёртовому потолку. — Ага, — согласился Крис, влажно кашляя. — Я такого же мнения. Марк вскинул голову, раздувая ноздри. Отстранившись от него, я оттолкнулся от пола и изо всех сил попытался подняться на ноги, всё тело болело. Я взглянул на окно в крыше, ожидая увидеть взирающую на нас сверху вниз Элайджу с пистолетом в руке, направленным в нашу сторону, но всем, что мне удалось рассмотреть, была луна. Элизабет вбежала в заднюю часть гаража, обращаясь на ходу. Когда она поднялась, её глаза сверкали оранжевым. — Привет, миссис Беннет, — выпалил Таннер. — Рад вас видеть, миссис Беннет, — добавил Крис. Её глаза расширились при виде Марка, стоящего рядом со мной и всё ещё держащего меня за руку. — Как ты… — Она покачала головой, направляясь к остальным. — Элайджа сбежала. Я видела, как она спрыгивает с крыши, но ей удалось скрыться до того, как я успела добежать. Она оставила след из запаха. — Элизабет встала перед Крисом и Таннером, протягивая руки, чтобы обхватить их лица. — Я так счастлива снова вас видеть. Теперь вы в безопасности. Я вам обещаю. Я не позволю им снова даже пальцем к вам прикоснуться. Крис вздохнул и подался вперёд к её прикосновениям. — Я в порядке, — сказал он, шепелявя через распухшие и потрескавшиеся губы. — Выглядит хуже, чем есть. Сначала опустите Таннера. Они сломали ему руку сегодня утром, эти уроды. Я собираюсь убить… Святое дерьмо, Гордо, где, чёрт возьми, твоя рука? — Долгая история, — пробормотал я. — Позже расскажу. Нам нужно выяснить, что собирается делать Элайджа. — Я посмотрел на Марка. Он наблюдал за мной. Его глаза всё ещё оставались фиолетовыми, но он больше не был пойман в ловушку в своём обращении. — Как ты это делаешь? Казалось, возможность говорить ему дорого стоила. Его слова выходили грубыми: — Ты. Ты. Это был ты. Стая. Сильный. Помог нам. Гордо защищать. Держать Гордо в безопасности. — Да. Хорошо. Безопасность. Мы в безопасности. Таннер вскрикнул, когда Элизабет разорвала наручники на его запястьях. Она прижимала его к себе, пока тот баюкал свою руку. Её рука лежала на его затылке, пальцы зарылись в его волосы, пока он рыдал. — Я рядом, — прошептала она. — Я рядом. — Гордо, — сказал Крис, — ты должен им помочь. Она собирается… — Он поморщился, повернул голову и сплюнул на землю большой сгусток крови. — Элайджа. Она не собирается никого отпускать. Она знает. О «Маяке». Мы видели её. Как она собирает эту штуку. Носит это. Гордо, у неё к груди привязана бомба. И она начинена серебром. Шариками из серебра. Это… «После того, как твоя стая будет мертва и огонь Божий очистит это место от зла, я вернусь и освобожу их грехи. Стало совершенно ясно, что ничто в Грин-Крик не должно оставаться таким, как сейчас. Я не знаю, как это произошло, но Омеги захватили эту территорию. Её нужно очистить. Людей здесь не спасти. Я чётко вижу и понимаю это. Я сама с ними разберусь». — Джесси, — выдохнул я. — Рико. Элизабет подошла к Крису. — Я останусь с ними. Гордо, тебе нужно добраться до «Маяка», пока не стало слишком поздно. Я повернулся к Марку. Его глаза горели, я наклонился вперёд и прижался своим лбом к его. — Ты со мной? Его горячее дыхание обжигало моё лицо: — Гордо.