Выживший

— Чего? — Леви резко наклонился к командору. Приложив холодную руку к разгоряченному лбу, он недовольно цыкнул. Судя по его скудным знаниям, Эрвин бредил. Но самое главное — он пока жив. — Эй, Эрвин, — Аккерман легонько хлопнул его по скуле. — Главное не умирай, слышишь?       Последняя фраза звучала до ужаса отчаянно. Суровая война никогда не щадила солдат. И слабая надежда на спасение была всегда неимоверно призрачной.       Теперь только оставалось надеяться и молиться кому угодно, лишь бы их увидели среди старых обломков. Леви прислушивался к давящей тишине. А Эрвин больше не выдавал бредовых фраз. Ни взрывов, ни криков уже не было. Всматриваясь в далёкий край стены Мария, он искал знакомые силуэты, но видел лишь пролетающих в далеке черных птиц. Их не страшили никакие титаны и заговоры — у них была лишь спокойная жизнь и полная свобода.       Земля уже стала остывать, и просто сидеть на колючей траве было слишком холодно. Раны, которые он не заметил в вихре бойни, начали мерзко болеть. Руки, лицо, одежда — всё было в пыли и чужой крови. Рубашка была порвана, а белые брюки напрочь испачканы. К его удивлению, чистым остался только знак Разведкорпуса, находящийся на короткой куртке. Леви задумался и лишь устало выдохнул, неосознанно потирая царапину на лбу грязными пальцами. Казалось, ад должен был кончиться ещё давно, но он всё не хотел прекращаться. Смогут ли пережить они эту ночь? Леви попросту не знал, чем помочь Эрвину. Знания, как и медикаменты, отсутствовали. Были лишь сплошное бессилие и томительное ожидание. Уже подзабытый животный страх возвращался. Грязь, кровь, смерти — все как в далёком детстве, проведенное в Подземном городе. Только теперь рядом с ним лежал горячо любимый человек, а не очередной незнакомец, вышедший из борделя. Аккерман скривился после своих долгих размышлений, но попытка отбросить их не увенчалась успехом.       Руки продрогли и не хотели слушаться, голова гудела, а мысли необычайно путались. Но капитан всё ещё продолжал вслушиваться в тишину, которую изредка нарушали сверчки, что сидели где-то в невысокой траве. Сам не понимая зачем, он оглянулся по сторонам и ближе придвинулся к Эрвину — слабая надежда на то, что таким способом ему будет спокойнее. Медленно взяв его за еле теплую руку, Леви прикрыл глаза, положив подбородок на свои острые колени, подтянутые к груди. Усталость разом навалилась на него. Теперь сон не казался чем-то страшным и пугающим, наоборот, теперь он сладко манил.       Неизвестно, сколько времени уже прошло так, пока они сидели у стены в томительном ожидании. Час, два, а может и все три? Да и с самого утра он не смог даже поесть, и теперь живот у него неприятно урчал. Но всё же годы, проведенные в Подземном городе, все ещё помогали ему и по сей день. Леви криво усмехнулся и на секунду прикрыл глаза, крепче сплетая пальцы их рук. Темнота быстро окутала его. Тревога сошла на нет. Разные абсурдные картинки мелькали перед глазами, расплывались и снова представали перед ним. Казалось, будто и время остановилось.       Где-то за спиной раздался резкий, характерный, и до боли знакомый металлический скрежет. Аккерман подпрыгнул, разлепляя глаза. Он быстро осмотрелся. Смит все ещё лежал рядом и тихо сипел, вечерние сумерки уже наступили, а он, похоже, заснул. Леви еле сдержался, чтобы не ударить себя по лбу за такую оплошность. Ещё немного повертев головой, он увидел несколько фигур, бегущих в ста метрах от него. Их нашли. Ноги и руки затекли и замёрзли, вставать было трудно. И со стоном оторвавшись от земли, Леви махнул рукой.       Спустя полминуты Аккерман уже был в крепких объятиях, от которых было трудно дышать. Ханджи стояла перед ним живая, но достаточно серьезно раненая. Голова ее была забинтована, а главное — один глаз был под повязкой. Неподалеку, уже рядом с Эрвином, стояли Жан и Конни. Те с удивлением на лицах проверяли пульс Командора. — Нам срочно нужно за стену. Сколько у вас газа? Его хватит на подъем?       Зое покосилась в сторону и, в удивлении раскрыв глаз, увидела, как двое парней аккуратно поднимают Смита. — Поняла, хватит теплых приветствий, — вмиг она заговорила серьезным тоном. — Жан, Конни, с вас подъем Командира.       Парни синхронно кивнули. Осмотрев раны, они крепко подхватили его под руки, поднимая с земли.       А Леви сонно осматривался по сторонам, стараясь вымолвить из себя хоть пару слов. Сейчас это казалось неимоверным испытанием. Наконец-то можно почти спокойно выдохнуть. По крайней мере, они не помрут в этой траве. Это уже радовало. Решив оставить почти пустые баллоны с газом, Леви отстегнул помятое УПМ.       Ханджи ловко руководила всем процессом. Кадеты уже выпустили крюки и поднимались вверх. — Ослушался, значит? — тихо подтвердила свои догадки она, когда Жан и Конни уже были на приличном расстоянии. — Заткнись. Только не сейчас, прошу.       Леви, пресекая дальнейший расспрос, быстро подошел ближе, обхватывая женщину за плечи. Та нехотя замолчала и выпустила крюки. Они тут же поднялись ввысь. Прохладный ветер знакомо засвистел в ушах. Волосы ещё сильнее растрепались под напором ветра. Аккерман вдохнул полной грудью воздух, и уставился в ожидании горизонта. — Теперь надо поторопиться. Нам вон к тому дому, — Зое указала на самый большой дом, на крыше которого копошились люди.       Быстрый спуск и нелегкий бег из последних сил. Лёгкие жгло, безумно не хватало воздуха. Но пока каждая минута была на счету. Ханджи пыталась кратко разъяснить, что творилось на крыше. Волосы на голове тут же встали дыбом. Действовать надо было слишком быстро. Через несколько минут адского бега они взобрались на деревянный домик. Вся толпа была в сборе. Выжили лишь некоторые, не считая самого Леви и Эрвина. Все копошились и кричали. Йегер и Микаса рыдали, сидя у тела Арлерта. Аккерман уже был в курсе происходящего, и только с болью на сердце смотрел то на Эрвина, то на Арлерта. Ханджи доложила, что у них теперь есть носитель Колоссального. Решать приходилось быстро. Невероятно ценная пробирка сейчас была в руках Аккермана. Опять чертов выбор. Крики смешались в единый раздражающий звук. Крепко зажмурив глаза, Леви попытался успокоить дрожащие от стресса руки. Скрипя зубами он вылавливал обрывки фраз: «Армин жив», «Капитан, спасите Командира», «Арлерт ещё может выжить».       Жан и Конни переглянулись. Ханджи повернула голову к Леви. — Мы можем вколоть сыворотку Командиру, если он сожрёт Бертольда, то всё должно сработать, — громко говорил Жан, размахивая руками. Тот старался не смотреть в сторону давнего друга и пытался мыслить рационально. — А как же Армин?! — тихо спорил Конни, пытаясь удержать Эрена. — Капитан! — Эрен захлёбывался слезами, ронял их на потрескавшуюся черепицу. — Вы должны спасти Армина. Введите ему сыворотку, пусть он съест Бертольда, — парень увернулся от захвата друга и ухватился дрожащими руками, испачканными кровью и землёй, за рукав капитана, настойчиво пытаясь довести его до еле дышащего тела. — Успокойся, — Спрингер пытался угомонить друга. На его лице уже были видны мелкие дорожки от слез. — Нам нужно спасти Командора, чертов Смертник, — Жан перевел внимание Йегера на себя, помогая капитану. А после быстро подошёл и силой увёл Эрена к Микасе, которая уже готова была биться с Аккерманом, лишь бы получить чёртову сыворотку. — Валите и загружайте повозки, — рявкнул Леви, следя, чтобы неугомонные кадеты поплелись вниз.       Ханджи, округлив глаз, смотрела на уходящих по очереди и помогала удерживать разъяренную Микасу. — Леви, — Ханджи не успела закончить фразу, как Аккерман ее оборвал.       Зое глянула на Леви, тот с решительностью в глазах достал из знакомой ей коробочки небольшой шприц. Женщина без лишних слов позволила ему командовать. В этой ситуации она не могла поступить по-другому. — Ничего не говори. Я не позволю сделать его таким, — сквозь зубы процедил он.       Леви быстрым солдатским шагом подошёл к Армину. Стараясь не смотреть на лежащего рядом Смита, он быстро ввел инъекцию кадету.       Аккерман не отрывал ледяного взгляда от нового титана. Тот нелепо сидел у здания и размахивал тонкими руками. Лишь когда он заметил лежащего рядом Бертольда, тут же потянулся к нему. Под громкие отчаянные крики Гувера Ханджи старательно стаскивала Эрвина с крыши — приказ, отданный Аккерманом. Вскоре и бессознательного Арлерта спешно забрали с собой.       Леви отдал кадета друзьям и, слыша радостные визги подростков за спиной, запрыгнул в повозку, яростно сжимая челюсти.

***

      И наконец две уцелевшие повозки были готовы, последние лошади запряжены. Медикаменты разбросаны рядом, Браус, Эрвин и Армин тоже. Причем относительно живые. Арлерт, в объятиях Эрена и Микасы, лежал рядом с остальными кадетами в одной из повозок.       Сжимая руки в кулаки, Леви ловил на себе неодобрительный взгляд Зое. Аккерман не смог бы этого сделать. Они оба знали это. Не смирился с кровожадной смертью и заставлял Смита дальше мучаться в этом мире.       С глухим стуком копыт о землю лошади галопировали из последних сил, а Жан и Конни ловко управляли ими, гнали вперёд, к главным воротам, за которыми десятки тысяч нетерпеливых людей ждали их возвращения.       Небольшая телега все мчалась по заросшей травой дорожке, откидывая в стороны мелкие камни, встречавшиеся на пути. Аккерман подставил лицо под сильный, прохладный ветер. Устало глядя на закатное солнце, он лишь ждал, когда это все закончится. Леви незаметно пересел ближе к Эрвину и поглядывал на бессознательных Смита и Сашу. В какой раз они жертвуют Командором? Руки снова гневно сжимались. Не всё было ему под силу, и это ужасно раздражало.       Ему хотелось со всей силы ударить чертового Йегера, себя и вообще любого, кто окажется рядом. Но мозг подсказывал, что Смиту это вряд ли поможет. Поэтому капитан лишь аккуратно промывал водой из фляги лицо Командора. Было оно всё в ужасных красно-фиолетовых синяках, ссадинах и запекшейся крови. Смочив небольшой кусочек бинта, он лёгкими движениями смывал грязь и проверял, дышал ли тот вообще.       Через несколько десятков минут они уже были у заветных ворот. Последний зелёный сигнальный дым был тут же использован. Ребята из Гарнизона тут же забегали на верхушке стен, словно всполошившиеся муравьи. Темные маленькие силуэты мелькали на фоне ярко-алого неба. Ворота с гулким скрипом и обильным количеством пыли были незамедлительно подняты. Знакомая темнота и сырой воздух ударил в нос. Леви нежно сжал большую теплую руку Эрвина, успокоительно поглаживая большим пальцем. Но вряд ли его это успокоит. Эрвин наверняка бредил и всё ещё ощущал сильную боль от удара о землю, но капитан старательно пытался об этом не думать. Как и не думать о том, что кто-нибудь увидит этот явно не дружеский жест. До глубины души было все равно.       И яркий свет так же внезапно ослепил всех. Гул народа обрушился со всех сторон. Крики, любопытные взгляды и счастливые улыбки были повсюду, куда ни глянь.       Стену отбили, жители, казалось, впервые довольны. И с радостью в глазах смотрели на выживших, словно не замечая, что вернулось так мало людей. Леви опустил голову, стараясь не смотреть на тех, кто искал своих родственников, надеясь, что те оказались живы. Но надеждам не суждено было сбыться.       Первый попавшийся лазарет, и трое разведчиков срочно отправились на обследование. Эрвину назначили операцию. Остальные отделались сильными ушибами и не нуждались в срочной помощи, в отличии от него. — Леви, ты не останешься здесь, тебе самому нужен отдых! — Зое старательно переубеждала упертого Аккермана. — Это маленький лазарет, нас уже и так направили к врачам в Корпус. Они не позволят тебе остаться тут. — Ханджи, я сам доберусь до Корпуса. Позже, но доберусь. Возьму чью-нибудь кобылу и приду. А сейчас оставь меня в покое, — безэмоционально выдал Леви, склонив голову, сидя на деревянной лавке в коридоре лазарета.       Еще несколько минут он слушал уговоры. И только после слов: «Это приказ», молча встал и направился к выходу, пока медперсонал тихо перешептывался за его спиной и удивлённо говорил: «Командор явно продал душу. Будто восстал среди мертвых, единственный выживший.»