***
Эрвин не стал расспрашивать. Догадывался, что Леви мог подготовить ему что-то. Хотя упирался до последнего и обходил эту тему в больнице. А вечером обсуждать это было лишним. Одной рукой он аккуратно вытащил нужную книгу из стопки, и та, при первой же попытке раскрыть старые пожелтевшие страницы, показала выпирающую между ними закладку в виде письма. Смит вот уже полминуты стоял с конвертом в руках, но всё не решался открыть. Внутри всё замерло в знакомом предвкушении, а по ладони проходила лёгкая дрожь. Неужели наконец-то все эти загадки подойдут к концу? Неужели они смогли сделать это и выдвинуть человечество на огромный шаг вперёд. И их былые старания не напрасны, как казалось совсем недавно. Но и знания станут дорогой к новой войне и к новым угрозам. Они опять понесут за собой множество смертей, трагедий и слёз. Смит будто стоял перед ящиком Пандоры, хотя тот, на самом деле, давно уже выпустил свои проклятия на свободу. Конечно он заметил перемены ещё давно. Медсестры газетами его не обделяли, как и информацией. Но он знал, что народ посвятили явно не во все тайны. Оставили только самое поверхностное и радостное. Пальцы развернули тонкую бумагу, и взгляд забегал по привычным Аккерманским буквам. Эрвин хмурился, сильнее сжимая бумагу. Непонятные бессмысленные символы были написаны явно им. Подпись на родном языке командор перечитывал несколько раз, пока шестерёнки в голове быстро крутились. Ещё отцовская гипотеза подтвердилась. Спустя много лет и множество потерь. Люди за стенами есть. И в их враждебном настрое против жителей тоже не стоило сомневаться. Закклай точно настоит на вылазке до обещанного моря. И даже не одной. Сначала нужно будет до конца очистить землю от гигантов за пределами Марии. С этим должен будет помогать гарнизон с помощью изобретения Ханджи — крушить загривки титанов со стен с помощью конструкций и Эрена. Стоит и короткими вылазками добираться до старых штабов, чтобы обшарить запасы. Разведчиков, конечно, меньше, чем раньше. И среди них только небольшое число умелых разведчиков. И временная небоеспособность командора тоже добавляла хлопот. Тогда нужно будет проводить миссию хотя бы через месяц. Смит в размышлениях уплывал куда-то совсем далеко, глядя в окно. Голубые глаза горели холодным пламенем и при этом нещадно жгли. Кажется, он стоял, не моргая, не одну минуту. Сфокусировав зрение, он понял, что пейзаж покрылся пеленой. Зелёные деревья сливались с небом в одно больше пятно из-за слёз, что стояли в глазах. Воздух будто вышибли из лёгких. Эрвин бросил нервный смешок, стирая крупную слезу с недавно зажившей скулы. — У нас получилось, отец, — фраза, тихо брошенная в никуда. Стало предельно ясно, что теперь настанут другие времена, они искупаются в крови с головой, это станет обыденностью, как завтрак или вечерний чай. Им всем предстоит стать демонами, если мирных путей они не найдут. Но это всё лишь догадки, построенные на крупицах информации. Сейчас он знает слишком мало. Противник осведомлён во многом больше. Эрвин отложил бумагу на стол и стал дожидаться Аккермана. Тихий скрип двери выкинул его из очередных тяжёлых мыслей, что плыли нещадным потоком в его голову. — Леви, подойди сюда, пожалуйста, — попросил командор, вставая из-за стола и делая пару небольших шагов ему навстречу. — Что-то случилось? — обеспокоенно спросил он. Капитан быстро подошёл к нему, но вместо объяснения причины его заключили в объятия, обхватывая за спину и крепко прижимая к груди. — Спасибо, — шепнул Смит ему в макушку.***
От неожиданности, рефлекторно, Леви чуть не ударил Эрвина под самые ребра. Но вовремя сдержался, опять краснея, словно цветок мака. Прикосновения, особенно такие, были ему чужды. В детстве любое движение человека поблизости несло угрозу. Четкое правило, отложенное в подсознании. И стоять в теплых и нежных объятиях было в новинку, но явно пришлось по вкусу. — Пожалуйста, — Леви пробурчал ему в ключицы, вдыхая запах мыла от свежей рубашки. Недолго думав, обнял в ответ. Нерешительно и аккуратно. Будто Эрвин перед ним был не из крови и плоти, а из стекла или песка. — Как думаешь, что бы сказал на эту правду отец? — Он бы точно сказал, что гордится тобой. Я в этом уверен. Очистим всё от титанов, и я лично отправлюсь с тобой на это море, — мягкая улыбка расплылась на хмуром лице. — Только придется устроить мне парочку уроков езды. После лечения это будет трудно. Бурно обсуждая море, они вновь перебрались на излюбленный Леви диван. — Это очень полезно. Там много соли и рыбы. Отец говорил, что там это нескончаемо. И выглядеть оно должно наверняка красиво, — закрываясь от лучей солнца рукой, объяснял Эрвин. — Я слышал, как Арлерт припоминал, какое оно красивое и голубое. Как твои глаза, наверное. Но они всё равно красивее, — быстро отвечал Аккерман. Только спустя пару секунд тишины он понял, что успел ляпнуть. Прирождённый убийца, холодный и расчётливый капитан, явно не любитель телячьих нежностей проговорился о красоте и своей слабости. Образ, который из-за жизни военной и бродячей окончательно рассыпался. Так глупо и легко. Говорить такое было для него нечем интимным. Та информация, которую следует держать у себя в голове. И никогда не озвучивать вслух, даже в полном одиночестве. Густо покрываясь румянцем, не зная куда деть взгляд, добавил сиплым голосом: — Много чего Армин, конечно, говорил… Не выдержав тишины, Леви посмотрел на Смита. Нежная улыбка не сходила с его лица. Теперь не только щеки, но и уши горели огнем у Аккермана. Хотя и у самого Смита к голове прилила кровь, концентрируясь на кончиках ушей. Редко кто успевал во всей суматохе подготовок к миссиям или в тишине планирования кинуть командору комплимент. Только неискренне девушки на очередном балу раскидывались этим. Хотя он сам успел в молодые годы грешить этим и обучиться тонкостям общения с привлекательными девушками под чётким руководством Майка. Пусть друга похоронили пустым гробом, его советы оставались в памяти, будто выжженные правила на таблице здания центрального суда. Оба явно не привыкли к любезностям и нежностям. — Оно ещё и может разозлиться. Небо над ним помрачнеет, и волны станут грозными, смертоносными, — заговорил Эрвин и, глядя в глаза Леви, представлял силу бушующей стихии. Нечто подобное точно можно было найти в его серо-голубых радужках. — И горизонта не видно. Одна лишь водная гладь и небо. — К черту тебя, Смит. — И раз ты затронул Армина, — Эрвин умело разрушил момент и понял это практически сразу. — Он выглядит подавленным. Не только он, весь отряд. И Эрен… Кажется, на него всё подействовало как-то особенно. Меня это беспокоит. Можешь, пожалуйста, особенно следить за ним некоторое время? Леви посерьёзнел за секунды, вновь став ответственным капитаном. Утвердительный кивок с его стороны. Но маска быстро сползла, когда Эрвин неловко продолжил разговор о слепых предположениях. — Как думаешь, там много воды? Хватило бы острову, чтобы напиться? Должно быть там и много рыбы. — И на несколько тысячелетий вперёд, но, думаю, из-за соли этого сделать не получиться, — отвечал Смит. Время подходило к десяти утра. Птицы во всю щебетали, а солнце начинало шпарить во всю силу. Даже прохладный ветер перестал задувать в раскрытую форточку. Леви ещё раз расслабленно глянул на часы. И короткие волосы на голове тут же встали дыбом. Серые глаза заметались от них к Эрвину. — Я забыл отправить их на вторую тренировку, — хриплым голосом произнес Леви будто в пустоту. Голова, заполненная любовными бабочками, напрочь выгнала все планы. Строгий, педантичный капитан, который ни разу не пропускал тренировок, ничего не сказал отряду. — Они сами не дойдут? — вопросительно выгнув бровь, спросил Эрвин. — Не в этом дело. Я напрочь забыл об этом. Тц, какой промах. Эрвин, извини, но мне нужно идти, — быстро высказав, Леви вскочил с дивана. Увидев улыбчивое лицо Смита, бабочки в мозгу устроили шторм. Тонкая рука сама потянулась к его лицу, нежно поворачивая в свою сторону. Сокращая расстояние, Аккерман оставил лёгкий, буквально невесомый поцелуй. Тут же ретировавшись, он побежал по пустым коридорам надевать УПМ, чтобы пойти в тренировочный лес, оставляя шокированного командора сидеть одного. В своих действиях он не был уверен. Поэтому глупо вылетел, надеясь, что не выглядел странно. Все эти действия вызывали вопросы. Пожизненное одиночество явно сказалось на нем. Пропихивая руки в ремни, Леви анализировал последние недели. Нацепив всё УПМ, он быстро зашагал к знакомому лесу, уже издалека видя силуэты. Всё-таки сами дошли. А Эрвин так и сидел парочку секунд, тупо глядя на дверь. На скуле остался след от мягких губ, и он мгновенно вспыхнул, разнося лёгкость по всему телу. Смит, всё ещё пялясь в сторону закрывшейся двери, приподнял руку, чтобы коснуться этого места, но сначала даже побоялся случайно стереть его. Какая глупость. Подушечки пальцев аккуратно легли под глаз и робко огладили целованный участок. Приводя себя в чувства, он ещё минуту пробыл в пустом кабинете. И не долго думая, он решил отыскать Ханджи где-нибудь в лаборатории над очередным экспериментом. Коротко постучав, командор раскрыл лёгкую дверь прямо перед Зое. Ханджи пошатнулась, но Эрвин успел утянуть её за руку от падения, чуть поморщившись от резкой боли. — Извини, — начал было Смит. — Нет-нет. Сама виновата. За столько лет не научилась обходить двери подальше, — со смешком выдала она, ровно становясь на пол. — Ты разве не должна быть на тренировке с Леви? — Ну, — Зое отвела взгляд в сторону, но потом подумала, что может доверить Смиту свой небольшой секрет. — Должна, но пока я от него прячусь, всё нормально. О! И раз уж мы встретились, пойдём, нам нужно многое обсудить. Женщина ухватила Эрвина за целую руку, быстро протащив его обратно в свой кабинет, и усадила в кресло. Говорила в основном Ханджи, рассказывала небольшую дополнительную информацию, которой в письме Леви не оказалось. Вспоминала некоторые слова Эрена и докладывала об общем положении в корпусе. — Я тоже заметила. Эрен такой с момента награждения. — Было ли что-то странное в тот день? — командор пытался по крупицам собрать информацию. — Да! Когда он поцеловал руку Хистории, у него такая гримаса появилась, — Ханджи пыталась спародировать, но Эрвин был уверен, что на деле это выглядело иначе. Обсуждение зашло к вылазкам. — В принципе, у нас всё готово. Ребята натренировались. На УПМ уже крутятся-вертятся, ездить научились, да и рубят так нормально. Армин с приятелями и над картой постарались. Припасов хватает, чтобы добить этих титанов и поехать к порту. Может даже одного забрать получится, — искоса глянула она умоляющим взглядом. — Ханджи, это исключено. — Ну и ладно. Сони и Бина они все равно мне не заменят. — И если Закклай назначит экспедицию в ближайшее время, я должен её возглавить, — объявил Смит, и женщина как-то косо посмотрела на него, сидя сбоку. — Но как ты сядешь на лошадь, там же огромная нагрузка, — озабоченно запротестовала Зое. — Если рёбра поломаешь опять! Тебе ещё хотя бы месяц воздержаться от обычной нагрузки, а лучше — полтора. — Я не маленький ребенок. Я знаю, какая нагрузка мне нужна. — Никаких но! Сам меня следующим главнокомандующим в этом деле назначил, так что пока я балом заправляю, — Ханджи скрестила руки на груди и вызывающе уставилась на Смита, чем-то сейчас напоминая ему Леви. — Вы с Леви заодно? Об этом мы ещё поговорим. Не думай, что я забуду. Как бы он не старался принять ее явную заботу, упертость не отпускала. Наоборот, в двойне заиграла. И сам Смит не желал оставаться в корпусе. Темы для разговора о работе всё не кончались, поэтому кто-то из них хитро перевёл всё в мирное русло, в спокойную жизнь. — Мы с Моблитом ферму хотели, — с тоской вспомнила Ханджи. — Знал? Он очень любил лошадей. Так расстроился, когда свою однажды потерял. Эрвин тихо слушал, но настроение Зое незаметно перепрыгнулo, внимание переключилось. — Ой, я забыла передать. Врач сказал раз в день мазать рёбра с той стороны, где была трещина. На, — Ханджи отдала небольшой светлый тюбик, — пожалуйста, попридержи коней, не спеши с экспедицией. Леви достал тебя с того света. Он не переживет, если ты глупо скатишься с животного, где-нибудь по дороге. Тяжелый вздох Смита и прячущийся взгляд Зое. Скорее всего, говорить такое Аккерман ей запретил, но та ослушалась. — Я ещё не умер, Ханджи, — вежливо напомнил командор. — А всё благодаря кому? — она выдержала паузу, а когда Эрвин было хотел что-то сказать, остановила. — Да шучу я. Нам без тебя не жить. Мы почти из корыстных побуждений, — она бы не смогла потерять и его. Не смогла бы достойно нести звание командора. Не после такого удара по всему её устоявшемуся маленькому миру. — Я бы была отвратительным командором, да и карлик бы меня прибил. Смит коснулся её плеча. Он заменим. Легко и просто. Простой смертью, которая ходила с ним совсем рядом. — Если я не доживу до нашей победы, — он смотрел на её склонившуюся голову, — ты станешь четырнадцатым командором. И не просто так, я бы не отдал дело всей своей жизни в руки непонятно кому. Это звание было твоим ещё до смерти почти всех наших ветеранов. Потому что ты обладаешь главным качеством, которое нужно для должности главнокомандующего легиона разведки — неудержимым стремлением к познанию. Я знаю тебя. Ты не сдашься ни при каких обстоятельствах, это не в твоей манере. И только ты сможешь усмирить Леви. Ханджи тихо усмехнулась, сильнее сжимая рулоны бумаг в руках. — Умеешь же ты свои речи толкать.