Ты ещё здесь

      Какаши проснулся с тяжёлой головой. Потянувшись в своей постели, он как обычно натянул штаны, после чего заварил чай и закурил. Подогнув под себя одну ногу, он смотрел в окно кухни, выходящее на лес с южной стороны, и вспоминал последние несколько дней. Эта его миссия, которая казалась простецкой, на деле выходила для него боком. Ещё никогда прежде он не проводил столько времени рядом с кем-то. Привыкший большую часть жизни находиться в одиночестве, он не понимал, какие ощущения испытывает, когда приходит в тот дом. В дом его друзей. До сих пор он не мог свыкнуться с мыслью, что Сакура стала другой. Отрицать это было бессмысленно. Улыбка стала ярче десятка солнц, походка легче, словно она больше не тянет эту жизнь, движения плавнее, ведь ушла одеревенелость в повседневной жизни. За эти несколько дней после её выписки он увидел и как она стала сближаться с дочерью, чему сама Сарада была несказанно рада. Их отношения стали укрепляться на глазах с такой невообразимой скоростью, словно они обе пытались нагнать пройденные годы, хоть и всегда были вместе.       Перед Какаши вставала логическая дилемма. Если жизнь в амнезии так радует Сакуру, останется ли она прежней, если всё вспомнит? А будет ли она рада вспоминать всё, до деталей? Этот вопрос беспокоил его. И самое паршивое, что обсудить его так откровенно, как, возможно, требовалось, было не с кем. Потушив сигарету и допив свой чай, под ароматный шлейф жасмина он прошёлся по комнате к шкафу, оделся и отправился к единственному человеку, который мог ему помочь. Выйдя из дома, он направился прямиком туда, где раньше и сам сутками пропадал, пока занимал место Хокаге. Наруто, как и всегда, оказался в своём кабинете. Судя по его красному лицу, он, как и раньше, был в полном аврале. С десяток высоких как ножки его стола стопок бумаг говорили о том, что нынешний Хокаге только постигает искусство работы в бюрократическом режиме, далёком от былых полевых времен.       — Йо, — поприветствовал он друга, который, казалось, работал не поднимая головы уже не первый час. Судя по его усталому выражению лица, он был рад гостям, ведь это позволяло «законно» оторваться от дел. — Шикамару не даёт продохнуть?       — Я думал, Кагуя самое страшное, что со мной могло случиться в жизни, пока утром не пришёл Шикамару с этими документами, — в голосе был слышен неприкрытый стресс. — Это убивает меня, Какаши.       — Ну, ну, Наруто-кун. Ты скоро привыкнешь, и этот бумажный яд начнёт убивать тебя медленнее, — улыбнулся мужчина и прошёл вглубь кабинета, присаживаясь в кресло напротив.       Обсудив ещё несколько малозначительных вещей, Узумаки всё ещё не снявший с себя вину за произошедшее, всё же решился спросить о том, как поживает Сакура. Какаши поспешил его успокоить, сказав о том, что с ней всё хорошо. Что девушка явно чувствует себя лучше, чем всё её окружение. Коротко описав замеченные за ней изменения, Хатаке проследил за реакцией друга. Тот точно был чем-то озадачен. Хоть Наруто и вырос, сомнение на его лице прочитать всегда было просто. И сейчас в этих голубых глазах было видно — он что-то обдумывал. Когда Какаши наконец закончил с так называемым докладом, он ожидал, что Наруто озвучит свою мысль, но этого не произошло. Тогда он решил сказать сам.       — Она изменилась.       — В чём?       — Стала счастливее, — сдержанно произнёс он. — Это звучит странно, да?       — Может быть и нет, — голос блондина звучал подавленно, а лицо его нахмурилось. Он вышел из-за стола, обогнул его и присел на него с другой стороны, чтобы подойти ближе к своему бывшему учителю. Какаши не сразу заметил бумажку, которую тот вытащил из ящика, когда вставал. — Когда это произошло, я сразу же написал Саске и сказал ему возвращаться домой. Своей семье в данный момент он однозначно нужнее, чем своей стране, по моему мнению.       Фраза звучала обрывисто. Хатаке знал, что когда Наруто так разговаривает, ему сложно подобрать слова. А вот это, по его личному опыту, не сулило вообще ничего хорошего. Вроде сказанное им было логичным и обоснованным, но то, что должно было последовать за этим, очень тревожило.       — Вот, — он протянул Хатаке свёрток. — Это я получил сегодня утром.       Копирующий ниндзя осторожно развернул свёрток. Логика подсказывала, что то, что там написано, это ответ Учиха. И он не ошибся. Короткий текст, отправленный Саске, мог разве что разъярить любого, кто, зная о ситуации, прочтёт этот ответ. Небольшой текст в записке гласил: «Уверен, что моя жена в надёжных руках. Мне надо закончить миссию. Позаботьтесь о ней». Три кратких предложения, в них был весь Саске Учиха. Прочитав их, Какаши, кажется, понял, что имел в виду Наруто. Хатаке сразу вспомнились слова Сакуры о том, что в её прошлом нет его любви к ней. Он знал, что Учиха любит свою жену, да, по-своему. Сильно по-своему, но как такую любовь можно объяснить другому? Как такую любовь можно с лёгкостью вспомнить?       — Может, это и к лучшему? — тихо сказал Наруто, поднимая голову к потолку.       — Ты не можешь так говорить, — возразил Хатаке.       — А он не может так писать. Какой муж так оставит свою жену? — скидывая одну из стопок бумаг на пол, взбунтовался Наруто. Какаши отметил, что чуть позже ему сильно влетит от Шикамару, когда тот увидит это импровизированное оригами на полу. — Не знаю, Какаши. Мы были с ними все эти годы, но мы оба знаем, что с ней стало, когда он ушёл. И он знает, я ему писал, но, как видишь… Эта слепая преданность…       — Мы не можем ничего сделать с тем, что было, — успокаивающим голосом ответил мужчина. — Только с тем, что имеем.       После пары минут раздумий Наруто поинтересовался, насколько стабильно состояние Сакуры и сможет ли она выдержать сегодняшнюю встречу в баре с друзьями. Прикинув, Какаши подтвердил, что не видит для этого препятствий. В конце концов, ей пора было начинать выходить в свет и больше узнавать о себе самой. Договорившись, что на встрече никто не будет упоминать «болевые» ситуации прошлого, а также то, что ответ Саске останется между ними, мужчины разошлись. Хатаке сначала отправился к кенотафу и, провёл возле него несколько часов, которые прошли как минуты. Ближе к двум часам дня он отправился в дом Учиха, чтобы поговорить с девушкой о предстоящем вечере встреч.       Как и всегда, подходя к дому, он хотел было открыть своим ключом, но, вспомнив, что хозяйка теперь не будет бросаться на него с угрозами расправы из-за вмешательства, просто постучал. Когда дверь открылась, его встретила Сакура в лёгком домашнем халате. Вся измазанная в краске, она обрадовалась его приходу и, совершенно бесцеремонно взяв его за руку, втащила его за собой в дом. В гостиной в нос ударил резкий запах краски, и он воочию увидел жуткий беспорядок. Мебель была закрыта специальными упаковочными тентами, по полу, который также был укрыт, были разбросаны ведра с краской и кисточки, лежащие там, где им вздумается. Треть стен гостиной уже была окрашена в насыщенный зелёный цвет. Такой, как деревья в глубине леса, а на одной из стен были яркие оранжевые брызги.       — Какаши-сан! — заметив гостя, такая же перемазанная, как и её мать, Сарада подбежала к Какаши, как и прежде хватая его за ногу.       — Сарада, ты же его испачкаешь, — забеспокоилась девушка, но мужчина поспешил её успокоить. В конце концов это просто вещи.       — Что у вас происходит? — обводя взглядом всё вокруг, спросил он.       — О, мы решили привнести красок в нашу жизнь, — она резко раскинула руки, и краска с одной из кисточек, что все ещё находилась в её руках, брызнула на ещё не выкрашенную стену. — Нравится?       — М-хм, — протянул мужчина.       — Папе тоже понравится! Прямо как в самый яркий день в лесу, — воодушевилась Сарада. — Хотите тоже покрасить стены?       — Ну, я смотрю, без меня вы бы уснули прямиком в краске, — сняв с себя верхнюю водолазку, мужчина остался в безрукавке и, выхватив из рук слегка ошеломленной Сакуры кисточку, сразу принялся выкрашивать стену в зелёный цвет. Когда Сарада получила задание от мамы докрашивать нижнюю часть угла, сама девушка принялась помогать Какаши.       — Почему не открыл дверь ключом?       — Это не мой дом, чтобы я мог заходить сюда по своему желанию.       — Можешь приходить, когда захочешь, и пользоваться ключом.       Сакура была рада его приходу. Из-за этих ложных воспоминаний она скучала, когда его долго не было рядом. Когда же он приходил, напротив, словно всё сразу вставало на свои места. И пусть он и вел себя с ней сдержанно, ей доставляло удовольствие подтрунивать над ним, испытывая его терпение. В следующий его визит, как и обещала, она попросила рассказать ему об их взаимоотношениях. Девушка сразу заметила, как скупо он ей отвечал. Остальное пришлось вытягивать из него вопросами. Так она узнала, что они долгое время работали вместе, так же как и в её воспоминаниях. Только без дополнительных элементов, придуманных её мозгом. Узнала о том, что вместе они совершили много миссий, победили на войне, как он спасал её и как она спасала его. Так много было похожего, и почему же их жизни сложились не так, как в её голове? Этот вопрос ужасно терзал её последние пару дней.       — Как смотришь на то, чтобы сегодня отправиться в бар? — вопрос ошеломил её, и ей потребовалась пара секунд, чтобы прийти в себя.       — Неужели созрел позвать меня на свидание? — чуть понизив голос, она толкнула его плечом, лукаво улыбаясь.       — Обязательно тебе скажу, когда решу это сделать, — уже привыкший к её игривому тону, ответил Какаши. Он понял, что бесполезно ей что-либо говорить, ведь она неустанно продолжает играть на струнах его нервов. — Но не сегодня. — Сакура обиженно и откровенно наигранно надула губы. — Сегодня собираются наши друзья, я подумал, было бы неплохо в рамках работы с твоей амнезией побывать там.       Поинтересовавшись у него, кто там будет, она не смогла припомнить ни одного знакомого имени. Но так как она была не против выбраться в свет, она с радостью приняла приглашение, предварительно убедившись, что сам Хатаке тоже туда пойдёт. Всё оставшееся время они провели в словесной борьбе на тему того, что Хатаке должен быть её сопровождающим, что тот, конечно же, отрицал. Ведь они и так пойдут туда вместе, но к раздражению Хатаке, она настаивала на слове «сопровождающий», что и выбивало его спокойствие из колеи. Спустя какое-то время, наконец сдавшись, со словами: «Ты доведешь меня, женщина», — Хатаке положил кисть, закончив с работой, под радостный хохот матери и дочери. Он всё это время переживал, как воспринимает откровенные знаки внимания Сарада, но, похоже, девчушку их поведение забавляло не меньше, чем её мать.       Когда на улице стемнело, они уже успели закончить всю работу. Сакура, довольно глядя на результат, отпустила Какаши домой, чтобы тот смыл с себя краску и переоделся. Пока мужчина отсутствовал, у неё было два часа на то, чтобы убрать с Сарадой все инструменты. Ей нравилось проводить время с дочерью. Каждый раз она удивлялась тому, как же она могла забыть такое чудо. Она видела в ней столько света, что ей постоянно хотелось улыбаться и обнимать её. Эта маленькая умная девочка с пониманием отнеслась к тому, что происходит с мамой, и по несколько раз переспрашивала, рассказывала ли она об этой вещи, или об этой. Каждый раз Сакура просила рассказать её ещё раз, чтобы лучше запомнить, вызывая неподдельный восторг у черноволосой крошки. Сейчас, объяснив Сараде, что она пойдёт встретиться с друзьями, она накормила её и отправила её спать. Выйдя из душа, где она не одну минуту пыталась оттереть прилипшую к телу краску, куноичи остановилась у фотографии своего мужа. Настоящего мужа. Вглядываясь в эти чёрные холодные глаза, она задавала себе вопрос: «Если такая счастливая любовь к дочери стёрлась из памяти, то, может, и к нему я испытываю такие же чувства? Просто его нет рядом чтобы я это поняла?» Это был хороший вопрос, который сразу же заставил её погрузиться в пучину собственных чувств. Она сомневалась, что ему не сообщили о том, что его жена потеряла память. Разве немедленно отправиться домой — это не первое, что должен сделать муж? Оставался вариант, что он слишком далеко, но, по крайней мере, если вспоминать карту и его чрезвычайно высокую скорость, о которой рассказывал Какаши, в мире нет места, путешествие откуда заняло бы у её мужа больше недели. А она истекала сегодня. Вряд ли он в плену, ей бы об этом сказали, да и вряд ли он серьёзно ранен, учитывая его силу. Так что если сегодня её муж не придёт… что ж, об этом она подумает завтра.       Подойдя к шкафу, Сакура порылась в своей одежде, чтобы найти что-то поприличнее домашнего халата и специальной униформы. Остановившись на лёгком белом сарафане, она высушила длинные волосы, собрала их в аккуратный пучок сбоку и надела наряд. Потратив ещё несколько минут на макияж и финальные штрихи, как раз к приходу Хатаке она была уже готова. Тот, к слову, воспользовался ключом и вошёл в дом. При виде неё, когда она спустилась, его глаза немного округлились. Он смотрел на Сакуру зачарованно, и, как бы он ни отрицал это потом, она знала, что так и было.       — Я что, плохо выгляжу? — специально нарываясь на комплимент, спросила она.       — Нет, — коротко ответил он, понизив голос. — Красиво выглядишь, — выделяя эти два слова, он распрямил руки.       — Да… — протянула девушка. — Комплиментам мне тебя ещё предстоит научить.       Убедившись, что Сарада спит, они вместе выдвинулись в сторону бара. Сакура испытывала приятное волнение. Ей был интересен сегодняшний вечер. Понравятся ли ей её друзья? Сможет ли она хоть что-то вспомнить? Не обидит ли она никого своим незнанием и не будет ли ей неловко в присутствии такого большого количества людей, которые знали о ней больше, чем она сама? Но все её опасения были напрасными, перед самым входом в закрытую выделенную комнату она испуганно сжала ладонь Какаши. Осознав, что делает, она удивилась, что он не отпрянул от неё как всегда, а лишь сжал её в ответ и даже сквозь маску было видно, что он улыбнулся, словно поддерживая и разделяя её переживания.       — Если что, я здесь.       После этих коротких слов, она отпустила его руку и прошла в комнату, которая сразу наполнилась весельем, стоило ей оказаться там. Незнакомые ей люди радостно приветствовали её. Девушка, которая потом вульгарно представилась как Ино — лучшая подруга, — первая набросилась на неё с объятьями, буквально выталкивая Какаши. Светловолосый мужчина, который был рядом в день, когда она очнулась, весело улыбался, девушка, сидящая рядом с ним, которая оказалась его женой, вежливо поклонилась, и так по кругу. Они были такие разные, но такие душевные, что Сакура почувствовала себя рядом с ними так же, как чувствовала себя с Какаши — на своем месте. Весь вечер был занят воспоминаниями разных ситуаций, где в той или иной степени Сакура чем-то да помогала присутствующим. Девушку буквально захлестнула волна новых впечатлений о своих подвигах, а где-то и неудачах. Целая жизнь, которую она совершенно не помнила. Удивительная, местами неудачная, но такая насыщенная жизнь. Каждый стремился внести свой вклад, чтобы дополнить чужую историю. Как она выяснила, натурой она была очень вспыльчивой и твёрдой. Если она когда-то чего-то захотела, то, без преувеличения, горы могла сокрушить на пути к цели. В моменты, когда кто-то говорил о её невероятной силе, она боязливо сжимала кулаки, сразу думая о том, что не умеет этим управлять, но в какой-то момент Какаши осторожно шепнул ей на ухо, что ей не о чем переживать и всё под контролем. Это моментально успокоило её, и она продолжила слушать истории.       Вечер был чудесным. Узнать о том, что у тебя так много друзей, и снова обрести самых близких — кому ещё дарована такая удивительная вещь? Она поняла, что, отрицая всё это время своё прошлое в попытках сохранить то, что имеет, она упускает столько прекрасного, что было в её жизни. А судя по рассказам этого долгого вечера, радости было немало. В какой-то момент Сакура обратила внимание на то, как Наруто поправил волосы своей жене, слегка надменная Ино переплела пальцы со своим мужем, парень по имени Шикамару поцеловал свою жену. Каждое из их действий словно открывало двери туда, откуда в её голове снова начали появляться вспышки. Но на этот раз они не вызывали простого дискомфорта. На этот раз они приходили с болью. Кадры так быстро мелькали друг за другом, что она еле успевала их разбирать. Она видела такие же посиделки с друзьями, видела такие же проявления нежности, но она всегда была одна. Затем картинки из бара сменились улицей, по которой она шла, выходя из бара. Она видела, как ей было больно, как она плакала, пока шла домой. Плакала потому, что шла одна.       Не в силах больше это выносить, она, всё это время потирая лоб, медленно встала из-за стола под предлогом необходимости отлучиться и направилась на воздух. Оказавшись на улице, она зашла за здание, чтобы не стоять у самого входа и, прислонившись к холодной стене бара, сжала свой сарафан в области сердца. Ей было больно. Это воспоминание пришло не так, как о Сараде. Она буквально ощутила на себе ту боль, которую испытывала в те разы, которые сейчас вернулись. Она вспомнила всё отчётливо, до мельчайших деталей. Единственное, что ей требовалось, это подтверждение того, что это не игра её воображения. А подлинное воспоминание. Как раз в этот момент рядом с ней оказался Какаши. Он стоял очень близко, одной рукой облокотившись о стену, а второй аккуратно подтерев слезу, которая скатилась по её щеке.       — Ты в порядке? Вспомнила что-то? — конечно, он догадался. Он и раньше был свидетелем того, как она себя ведет, когда что-то вспоминает. Только тогда всё было иначе. Он понял и это, потому его голос звучал так обеспокоенно.       — Я всегда была одна? — несмотря на её явно неприятное состояние, голос её звучал как-то спокойно. Хатаке ещё раз провёл большим пальцем по щеке, совершенно не осознавая своих действий. Слезу он уже давно вытер, но ему было необходимо повторить этот жест, чуть поднимая её голову, чтобы она посмотрела ему в глаза. — Так странно, я вспомнила как вот так же приходила на такие встречи. И я всегда была одна. Вспомнила это странное чувство одиночества. Все были с парой, а я…       — Я тоже был один, — не давая ей договорить, он мягко посмотрел на неё, понимая к чему она ведёт. Этими словами она словно подтвердила все самые мрачные догадки. Но ведь трудности бывают у всех. Это не повод позволить ей запомнить это воспоминание. Это же повод помочь ей вспомнить и что-то хорошее. Тем более этот вечер показал ему, что она со странной страстью впитывает счастливые моменты своего прошлого. — Быть одному не страшно, Сакура.       — Это другое, Какаши, — спокойно ответила она. Её глаза забегали по его лицу, но ему казалось, что она просто пытается найти правильные слова. — Я помню не только одиночество, но и то, что это было больно.       — Почему ты плакала? — поинтересовался он, словно всё вышесказанное не шло в сравнение с тем, что он увидел.       — Не знаю. Я, судя по всему, раньше много плакала, а это воспоминание… — она задумалась: — Как-то само собой вышло.       — Хочешь пойти домой?       — А они не обидятся?       Мужчина отрицательно покачал головой и напомнил девушке, что её друзья всё прекрасно понимают и знают, что в её текущем состоянии самое важное — вовремя отдохнуть. С чувством облегчения девушка кивнула. Заходить обратно в этот душный бар, пропитанный алкоголем и запахом дыма, ей не хотелось, и он это понял. Попросив её остаться на улице, пока он со всеми попрощается и скажет, что они уходят, он почти зашёл было за угол, и прежде чем он совсем исчез из поля зрения, она остановила его.       — Эй, Какаши, — она смотрела на него, пытаясь скрыть странное чувство разочарования, которое пару минут назад жутким воспоминанием влетело в её сердце. — Если мы такие одинокие, странно, что мы не вместе.       Он медленно подошёл к ней, смотря на неё таким пристальным, буквально пронзающим взглядом. С каждым шагом нависая над ней всё больше, в какой-то момент подойдя совсем близко, он казался ей волком, настигающим свою добычу. Стараясь сохранить безмятежную улыбку на своём лице, она вжалась спиной в стену, позволив оказаться на непристойно близком расстоянии. Из-за большой разницы в росте он слегка наклонился к ней, чтобы оказаться напротив её лица. Её сердце забилось быстрее, а дыхание стало тяжелее. Естественно, как только он заметил такую реакцию, он сразу же остановился и, продолжая вглядываться в её глаза, сказал:       — И не мечтай, Сакура-чан, — тон его голоса был низок, а интонация беспощадна к её разуму и фальшивым воспоминаниям. — Я в эту игру играть не буду.       — Зря, — наконец совладав с собой, ответила она. — Тебе бы понравилось.       — Сакура, — ей было непонятно, отчего его голос так похож на рычание. Оттого, что ему нравилось, то, что она делает? Или оттого, что его правда что-то беспокоит? Но одно она знала точно — ей хотелось когда-нибудь разгадать эту загадку.       — Не будешь же ты бить больного человека? У меня есть оправдание — у меня амнезия, помнишь? — указав на свою голову, улыбнулась девушка. Конечно же, это слегка успокоило его. Она просто поразительно справлялась с такими переменами. Всего пару минут назад она плакала тут, в переулке, а уже сейчас способна быстро переключиться.       — Ты доведешь меня до греха, женщина, — отступив от неё и произнося эту фразу на выдохе, он потёр свою переносицу, а после отправился к друзьям, чтобы завершить вечер.       — Обязательно, — ответила Сакура, когда он уже скрылся за поворотом.