***
Пока Сакура крутилась дома на кухне, она тайком подглядывала за тем, как Какаши тренирует Сараду. Насколько она могла понять из обрывков услышанных фраз, он учил её тому, как опережать противника, находясь на безопасной от него дистанции, используя ловушки и печати. Девочка с восторгом и энтузиазмом впитывала всю информацию и прилагала много сил для того, чтобы в точности воспроизвести указания своего учителя. Сакура улыбнулась тому, что увидела. Совсем как она сама буквально вчера. С небольшим исключением — Сакура была куда менее сдержанна, чем её дочь. Остановившись на этой мысли, она задумалась, что раз Сарада пошла не в неё этим качеством, значит в своего отца. В голове непроизвольно зазвучало оправдание, что, возможно, в силу своего сдержанного характера Саске и поступает так отстранённо. Быстро тряся головой, как бы отпугивая эти странные аргументы, Сакура фыркнула себе под нос. Мол, с чего это вдруг она задумалась о том, кто не думал о них. Скорее всего, это было вызвано разговором с Ино и не более того. Вообще, несмотря на ту злобу, которую она испытывала при упоминании своего мужа, которая переросла из одиночества и непонимания, она не желала поддаваться ей. Это всего лишь эмоция. Но слова подруги заставили посмотреть на некоторые вещи под другим углом. Что она испытывала к Какаши и, что самое главное — что он испытывал к ней? Есть ли хоть малая вероятность, что возвращение сюда Саске должно было послужить возвращению вещей на свои места? А сам он… Ей даже не хотелось думать о том, что этот план его авторства был лишь в том, чтобы она всё вспомнила и вернулась к мужу. Сейчас ей сложно было вообразить такой исход. За этими переживаниями прошло несколько часов, и уже начинало вечереть. Сараде скоро предстояло отправиться к другу, и Сакура успела сложить дочери угощения, а также снаряжение для тренировок. Уставшая, но довольная, дочь под восхищённые возгласы в адрес своего учителя прошла вместе с ним в дом. Уже убегая, у самого порога, она поблагодарила маму, а также узнала, будет ли завтра Какаши-сенсей сажать с ними цветы. Сакура заверила, что раз они уже однажды заставили его красить стены, ему ничего не остаётся, как продолжить положенную традицию. Оставив их наедине, чёрная макушка скрылась за дверью. Сакура перевела взгляд на мужчину, наблюдая за тем, как он снимает маску. Его лицо было таким расслабленным, нежным. Нравилось ли ему проводить время с Сарадой? И делал ли он это потому, что сам хочет, или потому, что его кто-то просит? — Замечательная малышка, — она снова посмотрела на дверь. — Как думаешь, на кого она похожа? Комментировать вопрос не было смысла. Он и так понял, что она имеет в виду. Себя прежнюю она до конца не помнила, а мужа, можно сказать, и не знала. Но этот удивительный ребенок был настолько потрясающим, что она хотела её постичь. — Вообще, она получила по равной доли ваших невыносимых характеров, — хмыкнул Какаши, проследив за её взглядом. — Упорством, трудолюбием, внимательностью и неконтролируемыми эмоциями, когда у неё что-то не получается, она пошла в тебя, а холодным рассудком, анализом и сосредоточенностью — в Саске. — Почему же невыносимых? — она посмотрела на него, замечая как он поджимает губу. — Вы доставляли много хлопот, — он убрал руки в карманы и задумчиво посмотрел на неё, словно что-то вспоминает. — Да неужели? — Сакура сменила тон на игривый. — Пойдём, ты явно хочешь закурить. Взяв его за руку, она повела его на веранду, борясь с желанием прижаться к нему и не отпускать. Мысли, терзавшие её, были необоснованно правдоподобны, так же как и бесспорно нелепы. Сейчас она просто хотела посидеть с ним, глядя на скрывающееся за верхушками величественных деревьев, что знаменовали начало леса, солнце. Удобно расположившись на уличном диванчике, она легла ему на колени так, чтобы видеть его лицо, затягивающее сигаретный дым. Делал он это, несомненно очень сексуально. И было неясно: ему от природы даны такие удивительно элегантные скулы и тонкие длинные пальцы, или он долгие годы тренировался перед зеркалом, чтобы добиться такого впечатления. — Ну и каких же хлопот доставляла тебе я? — поинтересовалась она, улыбаясь в ответ на обращённый на неё взгляд. Медленно, не торопясь никуда, словно в их распоряжении целая вечность, он стал рассказывать ей обо всех событиях, начиная с самого детства. Когда она побежала разнимать Саске с Наруто, подставляясь при этом, и когда вознамерилась остановить Саске. В данном случае он принципиально изменил слово, чтобы избежать болезненных воспоминаний сейчас. Когда она то и дело попадала под шквальный огонь, готовая отдать свою жизнь, как он спасал её на войне и был готов умереть, чтобы она жила. Всю эту историю длиною в целую жизнь Сакура слушала с упоением, впитывая каждое его воспоминание и пропуская через себя. На каких-то моментах, в её голове крутились картинки, как бы иллюстрируя происходящее, только от первого лица, а на каких-то ничего не происходило. Лишь изредка она прерывалась на смешок ввиду того, что свой рассказ Хатаке сопровождал словами «маленькая проказница», «невыносимая Сакура-чан», «сумасшедшая куноичи». Он говорил об этом с такой добротой и ностальгией, что Сакура невольно подумала, что ему было приятно прогуляться по алее этих воспоминаний. Только ей оставалось интересным узнать, ему было приятно просто вспомнить или вспомнить её. — А как ты ко мне относился до всего этого? — не заметив, как выпалила вопрос, она сосредоточила лицо, давая понять, что вопрос ожидаемый и ей бы хотелось услышать ответ. Хотя и не представляла, что может услышать. — Как… — мужчина задумался. Буквально пару секунд он прикидывал, сказать как он думает или как чувствует. В итоге решил, что правильным будет просто сказать как есть. В конце концов, он и сам задавался этом вопросом, чтобы найти ответ, как всё пришло к этому. — Как к ученику, которым я горжусь. Потом как к доброму другу, которому я рад. А потом… Не знаю, правильно ли это… Как к другу и женщине, за которую я беспокоился. — Почему? — она проследила за его рукой, которая немыслимо красиво стряхивала пепел. — Потому что твоя жизнь явно не отвечала всем твоим ожиданиям, — он дёрнул плечами, смешок, который он выпустил, был наполнен сожалениями. — Я привык, что ты всегда была открыта передо мной и всегда могла сказать, что тебя тревожит, а ты ушла в себя. Только теперь понимаю, почему. Он сжал кулак той рукой, что вальяжно расположилась на спинке диванчика. Хоть Сакуре и тяжело было разобрать этот жест в сумеречном свете, но по напрягшемуся телу, она это поняла. Это был поразительно откровенный разговор, при котором, казалось, никого и ничего не отягощает, слова не застревали в горле. Как он и описывал — полная откровенность. Поэтому она решила: а вдруг есть шанс, копнуть чуть глубже. — А ты испытывал ко мне какие-то чувства? — Нет, — он даже не подумал над своим ответом. Сразу сказал то, что было у него на уме. Сердце девушки сжалось, и она была благодарна тому, что при такой реакции тело не реагирует напряжением. Ведь тогда он бы узнал, как больно отдалось это простое слово. — А сейчас? — стремясь скрыть надежду в своём голосе, она продолжила. — Я совру, если скажу, что нет, — всего лишь маленькая тень надежды — что ещё нужно человеку для счастья? И этого было вполне достаточно, чтобы сердце, прежде пропустившее удар, смогло снова забиться в своём ритме. — А врёшь ты отменно, — отшучиваясь в желании разрядить обстановку, Сакура чуть поёрзала у него на коленях, меняя положение на более удобное. — Рабочая обязанность, — улыбнулся Какаши. — Но если серьёзно, это всё непросто, Сакура. А как ты чувствуешь то, что происходит? — Для гениального шиноби, задавать мне такой вопрос откровенно глупо. Я ведь причина всех этих «непросто», — она завороженно наблюдала за его рукой, стараясь не пропустить ни одного движения пальцев. Почему-то это оказывало на неё гипнотическое воздействие, приковывая взгляд без возможности оторваться. — Когда-нибудь нам надо будет разобраться в этом. — Только не сейчас. — Почему? — Потому что я просто сгораю от желания, чтобы твои элегантные пальцы держали не сигарету. Эти магнетические движения всё же сыграли свою роль. Подняв руку к его голове, она резко притянула его к себе, чтобы поцеловать. Не успевший отреагировать Какаши навалился на девушку, а после того, как почувствовал вкус её губ, уже и забыл что такое сопротивляться. Ей ужасно не хотелось думать о чём-то дурном или вполне реальном. Всё, чего она желала в данную минуту — это быть с ним. Быть его. В необузданном порыве страсти Какаши перехватил девушку, и в мгновение ока она уже сидела, а не лежала, а он нависал над ней, с каждой новой секундой вдавливая её сильнее в мягкую обивку спинки. Прерывающийся на жадные глотки воздуха рваный поцелуй возбуждал каждого всё ярче, вызывая мурашки по всему телу. Хоть на улице было свежо после недавнего дождя, им становилось всё жарче. Проникая под её футболку, он пылко ласкал её грудь, сильно сжимая и отпуская, заставляя прокатиться на карусели впечатлений от контрастных действий. От удовольствия, получаемого от его крепких рук, она разорвала поцелуй, чтобы выпустить стон. Именно он стал причиной того, что Какаши впился губами в её шею, продлевая это наслаждение. Не желая больше ни минуты терпеть, она потянулась к его брюкам и уже была готова развязать или разорвать их — она не знала что это будет, — как тут же её руки резко оказались запрокинуты за голову. Одной рукой он сжал оба её запястья, и потянул вверх, прижимая к стене дома. — Думаю, нам не стоит этого делать, пока всё не прояснится, — тяжело дыша, он с трудом оторвал взгляд от её губ, чтобы посмотреть в глаза, понимая, что если взгляд упадёт не туда, он не сможет сдержаться. — Думаю, гениальному шиноби нужно заткнуться. Резко парировав, Сакура сама потянулась к его губам. Снова этот безумный поцелуй, после которого они могли думать лишь о том, как окажутся в постели. Оторвавшись от этих мягких и желанных губ, она проложила дорожку из поцелуев по шее, а после поцеловала мочку его уха, нежно посасывая её. Она слышала — он не может сопротивляться. Чувствовала, как он отвердел. Она хотела его сейчас. — Будет нехорошо, если нас увидят, — прерываясь почти после каждого слова на попытку набрать воздух, сказал Какаши. — Будет нехорошо, если ты сейчас остановишься. Последний аргумент в его арсенале был нагло проигнорирован, за чем последовала безоговорочная капитуляция. Да и аргумент был не очень убедительным. Она ведь знала, что он за милю учует любого. Разве мог их хоть кто-то увидеть? Отказавшись даже от малейшей возможности прекратить это, он закинул её ноги себе за спину, а рукам позволил обвить шею. Не разрывая поцелуй, он поднял её и перенёс в гостиную на более удобный диван. Пылко снимая друг с друга одежду, они предавались удовольствию в объятиях друг друга. В момент, когда девушка пыталась выправить из его штанов водолазку, которая прилипла к его чрезвычайно напряжённому и сексуальному телу, её разозлило, что она никак не может её вытянуть, в результате чего она просто разорвала тонкую ткань, выбрасывая теперь уже лоскуты куда-то в сторону. Когда они оба обнажились друг перед другом, Сакура получила неописуемое удовольствие, чувствуя, как его горячая, слегка влажная кожа соприкасается с её. Это было необыкновенно чувственно. Она ощущала на себе каждый сантиметр его жёстких мышц, каждый участок его мягкой кожи. По повторяющимся действиям с его стороны она понимала, что ему нравится ощущать мягкость её груди на своей. Он с нескрываемым возбуждением наслаждался этим чувством. Это дурманило и заставляло желать ещё большего. Когда она обхватила его пенис, чтобы довести и его до состояния, в котором она сейчас пребывала, он вздыхал от удовольствия. Обхватив его посильнее, она стала двигать ладонями в ритмичных движениях, медленно ускоряя темп. Двигаясь быстрее и быстрее, она оторвалась от его губ и смотрела прямо в глаза, впитывая в себя всю негу, которую он сейчас получал. Это было больше чем интимно, вот так смотреть друг на друга в такой момент. Не оставаясь в долгу, Какаши двумя пальцами провел по её груди, описывая её контур, медленно пощипывая за сосок, упиваясь стоном с её стороны, а после так же медленно, будто нарочито сводя её с с ума, опустился к лону и ввел в неё пальцы, подстраивая свой темп к её. Большим пальцем он ласкал её снаружи, во сто крат увеличивая её удовольствие. Это было сексуально. Взгляд, переполненный взрывающимся вулканом страстей. — Тут ты хотела видеть мои пальцы? — вызывающе спросил он, приближаясь к её губам, замирая в раскрывшемся поцелуе. Быстро уловив правила, она опустила голову и глядя на него так же сексуально, вызывающе прошептала: — Глубже. Это было не похоже на тот секс, что у них был. Тот был как разовый всполох чувств. Сейчас же они воистину наслаждались друг другом. Играли друг с другом, осознанно желая раствориться один в другом. Какаши нравилась эта игра, он давно не чувствовал такого азарта. Уперевшись свободной рукой в диван, он ввел в неё ещё один палец и набрал непозволительную скорость. От пронзающих её пальцев Сакура не смогла больше сдерживаться и буквально каждую секунду повторяла его имя. Выпустив из своих рук его член, она вонзила свои ногти в его ноги. Приближаясь к завершению, она уже не выкрикивала его имя, а просто неразборчиво стонала и буквально ревела, получая то, что желала. Её заводило и то, что он стонал вместе с ней. Ему так нравилось смотреть как она доходит до высшей точки удовлетворения. Но стоило только начать её ногам трястись, знаменуя финальный акт, как он резко вытащил пальцы, прижимаясь к ней всем телом, забирая её сладкие стоны в горячем поцелуе. — Нет, — прошептал он ей в губы. — Ты была очень грубой, сказав, чтобы я заткнулся, с чего мне быть с тобой обходительным? — высказывая своё специально надуманное оправдание, он сделал это так тихо, что едва уловимый звук его низкого голоса, заставил её буквально содрогнуться от услады. Медленно потираясь о неё, еле сдерживаясь от того, чтобы войти, он поддразнивал её. — Если ты всегда будешь так реагировать, возьму за правило чаще тебя затыкать, — таким же игривым и дразнящим тоном, ответила она. Никто не мог проиграть в этой игре, так как для обоих это уже вышло за её рамки. Лаская её своей рукой, внимательно исследуя тело желанной женщины, он изучал каждое место и каждую реакцию, словно потом он проведёт ещё тысячи ночей, в которых будет применять эти знания. Не в силах больше терпеть, он медленно вошёл в неё, растягивая удовольствие, умножаемое таким же медленным вытягиванием шеи Сакуры, ощущающей каждый новый заполненный сантиметр внутри. Он заходил в неё плавно, пока внутри неё не ощутил сопротивление, и даже после он, продвигая вперед бёдра, добился радостного вскрика этой женщины. Эти муки, которые он не причинял, а доставлял ей, он находил возбуждающими, и, судя по изгибам напрягающейся спины розоволосой куноичи, она разделяла его мысли. В этот момент ему самому больше не хотелось её дразнить. Он просто хотел её. Поцеловав её, он стал двигать бёдрами ритмично, определяя скорость, наблюдая за тем, насколько глубокими становятся стоны Сакуры. Он приподнял её ноги, упирая их в свою грудь, что привело к тому, что звуки, срывающиеся с её уст, стали ещё более громкими. Ему нравилось это. Нравилось больше, чем секс. Увеличивая шаг ритма, он впервые понял, что ему нравится, как звучит его имя, выкрикиваемое девушкой, которая с силой сжала спинку дивана. Не придав значение раздавшемуся хрусту, он стал резче двигать бёдрами, а её лоно крепче сжимало его внутри. Сильные и интенсивные толчки вдавливали девушку в спинку дивана, от чего она таяла от удовольствия, приближаясь к той самой финальной точке. — Только не вздумай остановиться, — еле выговорила она, даже не пытаясь взять под контроль своё дыхание. И он не остановился. Он довёл их обоих до судорог в ногах, когда они оба добрались до вершины наслаждения. Когда он кончил и сделал это внутрь неё, он чувствовал как она пульсирует, а после медленно ослабляет давление, оставляя сладкое послевкусие. Какаши посмотрел на Сакуру, которая с открытым ртом всё ещё не могла открыть глаза, но уже через пару секунд, тяжело дыша, она сомкнула губы и растянула их в довольной улыбке. Не удержавшись от соблазна, он наклонился к ней и поцеловал в кончик маленького носа. — Это было потрясающе, — он сказал это с таким очарованием, что она не смогла не открыть глаза и не посмотреть на него. Какаши аккуратно вышел из неё и сел рядом, облокачиваясь на спинку дивана. Стоило только ему это сделать, как тот предательский треск, дал о себе знать, и спинка вместе с Какаши полетала на пол. Сакура, всё это время лежавшая на самом диване, перевернулась, чтобы посмотреть на своего героя-любовника теперь уже сверху вниз. Оглядев эту картину, она широко улыбнулась, обнажая зубы. — Нет. Это было великолепно, — Сакура задорно улыбнулась ему, и они оба рассмеялись от комичности данной ситуации. Следом девушка сползла вниз, оказавшись на голом теле Хатаке. — Повторим?Глава 10
9 июля 2022 г. в 12:08
Как и было обещано, наутро Какаши встретился с Сакурой и Сарадой, которые уже были на полпути к цветочному магазину. Обрадовавшись тому, что теперь они все вместе сделают выбор, Сарада постоянно поторапливала взрослых, пребывая в нетерпении от предстоящих покупок. В магазин они вошли все вместе, Какаши стоило немалых усилий не взять её за руку. Картина, открывшаяся владелице магазина, была далека от привычной или даже прозаичной. Сакура, о чём-то увлеченно болтая с Какаши, зашла вместе к ней с дочерью. Она буквально на долю секунды представила, что они похожи на семью. Но с такой же скоростью, как эта мысль пришла, с такой же она от неё и отмахнулась. Так думать было неправильно — говорила она себе. Только вот картина перед ней была такая настоящая и от неё было радостно.
— Привет, Ино! — воскликнула девушка, подойдя поближе к прилавку.
— Привет, Лобастая, — с подозрением ответила она. — Какаши.
Переключив своё внимание на малышку, Ино задорно взяла её на руки и легонько подбросила, позволяя вырваться у Сарады звенящему смеху. Обменявшись парой фраз и справившись о её здоровье, Ино поинтересовалась о причинах визита. Каково же было её удивление, когда подруга заявила, что хочет высадить сад на заднем дворе и они пришли выбирать цветы. Ей сразу вспомнился её первый визит после пробуждения, когда она помогла ей с партией цветов. Ино подумалось, что она действительно изменилась, раз решилась на нелюбимое занятие, да еще и с таким энтузиазмом.
— Какие хотите посадить? — уточнила девушка.
— Красные, белые и синие и жёлтые! — перебив всех, первая выкрикнула Сарада, вгоняя в лёгкий смех владелицу цветов.
— Тогда нам предстоит добавить ещё немного, чтобы была красивая композиция. У нас много работы.
Погрузившись в пучину деятельности, Ино высококлассно подошла к работе. Выяснив все детали, от расположения, желания цветения, до композиций запахов, которые девушки хотят ощущать во дворе, она приступила к формированию заказа, анализируя всё, что есть у неё в наличии. Её не переставало удивлять то, что Сакура периодически спрашивала мнение Какаши, словно тот живет с ними. Эту химию между ними не заметить было невозможно. Они двигались плавно и практически синхронно, она улыбалась так ярко, как Ино не помнила уже с пятнадцати лет. Глядя на них со стороны, действительно казалось, что Харуно счастлива.
«Харуно», — Ино удивилась, что про себя назвала её именно так. Применить к ней другую фамилию казалось каким-то нелогичным. Неестественным, что ли. Это было чертовски странно — ловить себя на таком рассуждении. Но не так странно, как наблюдать за этой практически семейной картиной. Шикамару рассказал ей сегодня утром, когда они встретились на улице, о том, что они придумали как привести в деревню Саске. И сейчас, глядя на это семейное тепло, ей становилось страшно. В какой-то момент она позвала подругу в подсобку, чтобы показать ей один из вариантов цветов, но в период обсуждения она, как и часто в последнее время, не смогла сдержаться.
— Сакура, помнишь наш последний разговор? — поинтересовалась блондинка, расправляя спину.
— Да, — честно ответила девушка, примерно представляя, к чему она клонит.
— Если тогда я считала, что всё заходит далеко, то теперь я вижу, что оно туда зашло, — тревожно сказала Ино, не замечая как сжимает свои руки. Она волновалась, и вопрос её был вызван именно волнением за подругу. Каким бы неправильным она это ни считала, ничего против она не имела, за одним единственным исключением. Если бы Сакура выбрала другого в здравом уме и трезвой памяти, она бы приняла её выбор спокойно и беспрепятственно. Ведь это был бы осознанный выбор. Но это… это был бардак в чистейшем своём проявлении. А такой хаос имеет свои последствия. Именно это она и пыталась донести до подруги.
— Я понимаю, — честно ответила Сакура. — Но мне с ним так хорошо, словно я от чего-то освободилась. Словно получила то, чего мне не хватало. И я не хочу это отпускать.
— Сакура, — подруга понимающе посмотрела на розоволосую девушку, подходя ближе и обхватывая её плечи. — Я не осуждаю, но и радоваться боюсь. Ты прикипела к Какаши, и Сарада видимо тоже. Но Саске… Если ты его вспомнишь и передумаешь, он… Всегда был собственником…
Ино буквально разрывало от переживаний за потенциальные исходы конфликта. От каждой новой мысли, приходящей в голову, ей становилось всё тревожнее. Она понимала, почему Сакура не может здраво оценить перспективы, поэтому посчитала, что она обязана помочь ей это понять.
— Чьё-то сердце будет разбито. Но твоё неизбежно разобьётся дважды. Потому что ты потеряешь кого-то из них.
— Как я могу потерять то, что не помню? — вникая в серьёзность рассуждений, ответила Сакура.
— Ты уже вспоминаешь, а значит когда-нибудь вспомнишь. Ответь себе на один вопрос. Через несколько лет в объятиях того мужчины, — она указала на дверь, за которой находился Какаши, — ты вдруг вспомнишь ту любовь, которая у тебя была, осознавая, что больше не сможешь её вернуть, и скажи, ты не будешь сожалеть?
Сакура задумалась. Наверное, впервые так серьёзно. Да, всё, что она помнила о супруге — это его отсутствие, а также невыносимую боль одиночества. Но она продолжала терпеть во имя этой любви. Сейчас она испытывает к этому человеку только чувство ненависти. Но слова подруги о сожалении впервые её напугали. А так ли она готова с ним встретиться? Так ли готова его вспомнить, если это, конечно, произойдет? А если Ино права, и она вспомнит, а вдруг там будет что-то, что воистину оправдывает пять лет одиночества? Что тогда будет с Какаши? Подумать только, она всё это время даже не задумывалась о том, а что же может быть, искренняя веря только в то, что Какаши просто будет рядом.
«Как всегда был», — прозвучал какой-то голос в её голове, голос далёкий, но очень знакомый.
— Я не знаю, — будто под гипнозом ответила Сакура. — Я знаю только, что люблю его.
— Настоящего его или выдуманного?
Сакура открыла рот, чтобы что-то сказать, но мысли не складывались в слова. Она вспомнила всё, что происходило за последнее время. Эта была целая гора событий. И если задавать себе вопрос, с какого момента, она начала осознавать свою жизнь, то, наверное, ответом будет недавняя ночь, которая принесла ей страдание, но в то же время что-то теплое. Нравился ли ей Какаши — конечно. Этот Какаши, который был с ней. Заботился ли он о ней? Конечно. Какого Какаши она любила? Этот вопрос она себе ещё не задавала, но так как ответ не пришёл сразу, было понятно, что с этим ей ещё предстоит разобраться. Не потому что она не могла сказать себе, что его не любит. А потому, что хотела твёрдо знать, что её чувства основаны не на выдумке и имеют прочный каркас. Чтобы в момент, когда предстоит сделать выбор, у него был прочный подлинный фундамент.
— Спасибо, Ино, — не отвечая на последний заданный той вопрос, девушка обняла свою подругу, объятьями стараясь передать выводы, к которым пришла. Понимающе кивнув в ответ, блондинка резко сменила тон и вернула внимание к работе. Когда они вышли из подсобки, Ино держала в руках документы о товаре, готовая предоставить всю необходимую информацию.
— Все готовые культуры можно доставить завтра к десяти часам. Посадку можно осуществить в четыре захода. Мы с Саем вам поможем. — Присутствующие удивленно посмотрели на девушку, сделавшую такое заявление. — Что вы так смотрите? Неужели думаете, что я позволю таким неумёхам как вы, обезобразить сад своей некомпетентностью?
— Я неплохо управляюсь с землей, — парировал Какаши, держа руки в карманах.
— И с её дарами, — язвительно, но по-доброму ответила Ино, вызывая у мужчины улыбку, которую, конечно же, никто не смог разглядеть. — Кстати, Сарада, ты сегодня идёшь к Боруто? Иноджин говорил, будет что-то веселое.
— К Боруто? — поинтересовалась Сакура, не понимая предмет разговор. Девочка, глядя на свою мать, стукнула себя по лбу, как бы демонстрируя свою забывчивость.
— Боруто решил устроить групповую тренировку на разведывательные навыки. Бака Боруто думает, что он самый крутой, — надувая губы, сказала девочка.
— А почему же ты туда не идёшь?
— Потому что ребята идут туда с ночёвкой, а я забыла у тебя спросить, поэтому не могу пойти.
Взрослые и осмысленные рассуждения девочки очень тронули Сакуру. Учитывая такие малые дозы её присутствия, ей удалось дать дочери поразительно хорошее воспитание. Малышка, которая так хорошо понимала слово «ответственность». Раз забыла предупредить, значит не может пойти, чтобы не подвести мать. При этом не выказывая и доли сожаления или расстройства. Опустившись на колени, Сакура повернула её к себе, держа её руки.
— Но до этого ещё есть время, и Какаши-сенсей может показать тебе пару приёмов, с которыми ты точно будешь круче Боруто! Правда, Какаши? — она посмотрела на него снизу вверх, наблюдая за тем, как он почёсывает затылок.
— Это правда, Какаши-сенсей? Вы научите меня?
— Ну как можно отказать?
Поддерживая восторженные возгласы дочери, Сакура улыбнулась, наблюдая за тем, как малышка обнимает ногу Какаши, который явно не рассчитывал, что придётся немного поработать. Поблагодарив Ино за работу, финально обговорив все условия работы, они вышли из магазина под удивлённый взгляд синих глаз.
«Как же они похожи на семью», — думала Ино, провожая их взглядом до тех пор, пока они не скрылись из виду.