Утро выдалось менее приятным, чем ночь. Уснуть им удалось только когда рассветные лучи уже навязчиво ослепляли Сакуру, уткнувшуюся в обнажённого мужчину носом. Сейчас же стук в дверь словно звон наковальни заставил обоих быстро прийти в себя. Резко проснувшись и переглянувшись, они синхронно поднялись с кровати, нервно ища одежду. Когда девушка меньше чем за минуту смогла полностью облачиться и уже стремилась спуститься вниз, она заметила растерянного Какаши.
— Кажется мы понесли потери, — улыбаясь, сообщил он.
— Какие?
— Не хочу показывать пальцем, — он демонстративно указал на неё, — но кто-то вчера разорвал мою кофту.
Переглянувшись, они улыбнулись, понимая, какая нелепая ситуация предстоит. От едва не разразившегося хохота Сакуру отвлёк уже не стук, а голос её дочери, звучащий в унисон с голосом Ино. Быстро оценив ситуацию, она завязала волосы и устремилась к двери.
— Я их встречу, а ты поищи пока что-нибудь здесь, — описывая круг в воздухе, Сакура отворила дверь.
— Боюсь, Ино не переживёт моего вида в твоей одежде, — игриво отозвался он.
— Разве такое может хоть кто-то пережить? — она быстро подбежала к нему и поцеловала. Разорвав поцелуй, Какаши смерил её более серьёзным взглядом, обращая внимание на то, что не стоит при гостях ещё более отрыто афишировать происходящее, к тому же в присутствии Сарады. Ничего не пообещав, но согласившись, она спустилась вниз, встречаемая явно раздражённым взглядом блондинки.
Как выяснилось, Ино с мужем забрали утром от Наруто своего сына, а также прихватили и Сараду, так как всё равно направлялись именно сюда. Готовые кустарники, удобрения и инструменты уже привезли к дому, разместив всё на заднем дворе, так как он не был огорожен. Сакура удивилась, насколько же крепко они спали, что не услышали разгрузочного процесса. Стараясь не выдавать себя, она поприветствовала детей, интересуясь, как прошёл их вечер. С неописуемым восторгом Сарада рассказала, что всё, чему её учил Какаши, помогло ей быть лучшей на импровизированной тренировке. Следом девочка поинтересовалась, где её герой, ведь он обещал с ними облагородить задний двор.
Заверив, что он уже здесь и скоро спустится, Сакура поймала на себе пристальный взгляд подруги. В нём не было злобы или агрессии, хоть так и могло показаться стороннему человеку. В нём были разве что волнение и беспокойство, которых она не могла скрыть. Не придавая большого значения этому взгляду, Сакура предложила всем чай, а подругу попросила командовать и раздавать задачи. Сообщив, что у них много работы, Ино предложила перенести чай и сразу же принялась за работу. За первые двадцать минут они проложили примерную разметку того, как будут стоять кусты. Сарада с радостью приняла идею командира о том, что из цветов можно выложить почти закрытую ограду, а в ней сделать ещё один не замыкающийся на углу квадрат, в котором разместить скамейку для отдыха. Идея своего укромного места не оставила девочку равнодушной. Таким образом, все были при деле и уже начали выполнять порученное им дело. Сарада с Иноджином должны были ощипать партию кустарников, которую привезли, чтобы на них не было ни одного сухого листочка или сухой ветви. Ино готовила субстрат для удобрения каждого сорта цветов, Сай выкапывал землю, а Сакуре было велено разрыхлять клубы выкопанной земли.
Когда все уже были поглощены работой, их взгляд привлёк силуэт, выходящий из дома. Всё бы ничего, но этот самый силуэт был по пояс голый, словно сегодня самый жаркий день, который таковым не являлся. Завидев вальяжно приближающегося Какаши, который был только в штанах и в маске, Сакура невольно усмехнулась, особенно наблюдая за реакцией Ино, которая, к слову, застыла буквально в шоке. Нет, ей ещё не приходилось видеть Какаши-сенсея полуголым, и картина эта была весьма привлекательна. Очень привлекательна, но больше всего её озадачил контекст его внешнего вида. Подойдя к ним ближе, он поздоровался, почесывая свой затылок.
— Доброе утро, Какаши-сенсей, — уважительно поприветствовал его Сай, явно удивленный не меньше своей жены. Его выдавала эта неестественная улыбка.
— Это очень плохо, — она оглядела мужчину. Её глаза бегали от Какаши к Сакуре, как бы давая понять, что темпы, с которыми они движутся, слишком высокие, и позволять себе то, что позволяли они, крайне и крайне рискованно. — Где твоя одежда?
— Так странно случилось, — он пожал мускулистыми плечами. — У меня в доме завелась мышь, которая небрежно обходится с моими вещами. Маленькая, подлая мышь.
Ино внимательно наблюдала за выражениями их лиц. Когда первый шок её отпустил, она смогла разглядеть какую-то лёгкость. Но не в ней. В Сакуре эта лёгкость была с тех самых пор, как её приложило по голове. В
нём. В вечно замкнутом любителе пошутить невпопад. Только сейчас, глядя на них в этой непринуждённой обстановке, она заметила, как под гнётом этих событий изменился и он. Ино была уверена, что его душевные стенания куда более глубокие и пессимистичные, но сейчас он не притворялся отстранённым или подчёркнуто шутливым. Ей буквально на мгновение показалось, что это был настоящий Какаши. Не желая отодвигать на задний план своё беспокойство, Ино что-то фыркнула, а после сказала Какаши взять лопату и помогать её мужу. Стоило мужчинам отойти, блондинка схватила испачканной в земле рукой Сакуру за плечо и развернула к себе.
— Мышь, — тихо сказала она, вызывая смех со стороны подруги. Озвучив это, она и сама не смогла удержаться от улыбки. — Я по-прежнему не одобряю этого, но, глядя на него, всё больше понимаю твои причины.
Она подмигнула Сакуре, расплывалась в лукавой улыбке. Ино понимала, что не могла всегда висеть карающим мечом над ними, в конце концов, она пообещала, что больше никогда не оставит её. И, как подруга старой Сакуры, она металась в беспокойстве, но, как подруга новой Сакуры, она хотела разделить с ней частичку радости. Задорно рассмеявшись, они вернулись к своим делам. В течение целого дня, как и последующей недели, каждое утро в десять часов все собирались на заднем дворе, который шаг за шагом становился уютным уголком, наполненным сладким, дурманящим ароматом цветов. Чем ближе они были к завершению, тем меньше всем хотелось работать, а лишь наслаждаться квинтэссенцией форм, вкуса и цвета, которой смогла добиться Ино. И, собственно, она одна разгоняла разлёгшуюся на газоне толпу лентяев, которым всё больше хотелось созерцать плоды их прекрасной работы. Однако было и веселое. День ото дня компания сближалась друг с другом, позволяя себе пропустить по бутылочке холодного пива после тяжелой работы. За эту неделю Ино поняла, насколько она недооценила влияние ситуации на этих двоих. Она всё крепче уверялась в мысли, что они очень хорошо смотрелись вместе. Так естественно и органично, что каждый раз, когда она пыталась представить рядом с Сакурой Саске, всплывали только детские образы. Но они не имели ничего общего с настоящим.
Параллельно Сакура выделяла время, чтобы ходить в больницу и знакомиться с отчётностью. Чем больше она проводила там времени, тем быстрее стали возвращаться воспоминания. Уже к концу пятого дня она умело могла распределить бюджет, сопоставить лекарственные сметы и провести быструю диагностику текущих отклонений. Шизуне неустанно, как страж, наблюдающий за ней всё это время, восхищалась мышечной памятью Сакуры, а также её поразительно быстрому восстановлению в привычных делах. Когда она разрешила ей работать с документами дома, Шизуне также обнаружила неизвестную ей доселе Сакуру, которая радуется так искренне, своей восторженной улыбкой освещая кабинет. Сакура же заметила, что дома она умудряется достаточно быстро разобраться со всеми бумажными делами, так как работает она вместе с дочерью, которой объясняет, какой документ за что отвечает. И несомненно она не пренебрегала помощью Какаши, откровенно эксплуатируя его с дерзкой улыбкой на лице. Работа дома, вместе с ними, стала приносить ей радость. Сакура не могла не сравнить это чувство с тем, что являлось ей в воспоминаниях. Слишком резкий контраст.
Сейчас, спустя почти месяц после своей травмы, она стояла в коридоре, ожидая пока за ней придут и глядя на своё отражение в зеркале. Одежда была походная. Через плечо была перекинута лёгкая маленькая сумка с минимальным запасом необходимых вещей на день. Еда, вода и успокоительное. Нервно укладывая волосы, заправляя каждую непослушную волосинку, девушка старалась не думать о том, что её руки трясутся. Неконтролируемый слабый тремор выдавал с потрохами её волнение о предстоящем событии. В данный момент, стараясь успокоить свою беспочвенную тревогу, она вспомнила, как три дня назад в разгар их работы в саду заявился Шикамару, позвавший её и Какаши к Хокагэ. Ино, отказавшаяся оставаться, направилась следом, оставив всю работу на Сая. Таким составом они зашли в кабинет главы деревни и их друга, располагаясь на креслах.
Сделав шаг назад от зеркала, она облокотилась о стену, вспоминая самый важный разговор в тот визит. Тогда Наруто сказал, что Саске, как они и планировали, принял сообщение и ответил, что в назначенную дату будет в условленном месте. Узумаки собрал всех за тем, чтобы обсудить, что будет лучше: чтобы Сакура встретилась с ним одна, или же чтобы с ней был кто-то ещё, на случай если ей станет плохо. Он сам выдвинул предложение, чтобы с ней отправилась Шизуне, как её медик, понимающая её состояние, а также способная объяснить Саске происходящее. Где-то в глубине души Сакура понимала, что последний его аргумент был важен не только для неё, но и для безопасности в целом. Хотя ей было странно представить хотя бы возможную угрозу от человека, называвшегося её мужем. Но только она посмотрела на Какаши, ей вспомнились слова Ино о разбитом сердце. Надо было признать, Сакуре было сложно скрывать свою симпатию к этому мужчине. Как бы отреагировал её муж, узнай он об этом? В первый раз за всё это время, она решила поставить себя на место Саске. Сколько бы боли он ей ни причинил своим отсутствием, было ли её сердце полно ненависти, чтобы сделать больно человеку, от которого она когда-то родила дочь? Как бы то ни было, предельно ясно она понимала то, что один на один она с ним встречаться не готова. Пока не готова. Он был для неё чужим и неизвестным. А опасности всегда учат обходить стороной.
— Я хочу, чтобы со мной пошёл Какаши, — прерывая весьма разгоряченную полемику по поводу её сопровождающих — даже не интересющуюся её мнением, — Сакура уверенным голосом озвучила своё желание. Ведомая недавней мыслью о разбитом сердце, она добавила: — И Ино.
Присутствующие переглянулись, а озвученные напряглись. Причины её выбора были весьма неясны, а если говорить о первом, так он вообще представлял определённого рода угрозу, если учесть её новые воспоминания после пробуждения. Поэтому неудивительно, что Наруто решил поинтересоваться, почему именно они. Подумав с полминуты, девушка пояснила, что они и Шизуне — единственные, кого она помнит особенно чётко, и в их присутствии ей спокойно. Так как Шизуне сейчас единственная, кто отвечает за больницу, её брать с собой не целесообразно. Ино в детстве проходила уроки оказания первой помощи, так что для неё уж точно не составит труда дать ей необходимые лекарства или оказать помощь. Наруто воспринял этот аргумент приемлемо, а Шикамару оглядел её так, словно был восхищён её способностью сбалансировать своих сопровождающих. На том они и порешили.
Проверив, все ли таблетки она взяла, Сакура запрокинула голову наверх. Сегодня был тот самый день. День, когда она должна была встретиться с Саске. С того момента, как Какаши ей сказал о такой перспективе, она по ночам перед сном, в минуты, когда Какаши не засыпал рядом с ней, думала о том, что она ему скажет. Представляла свою первую встречу с ним. Думала, как отреагирует, если он захочет её обнять, поцеловать или разозлится, что его обманули. Как себя вести с человеком, встречи с которым ты ждёшь, но которого совершенно не знаешь? Так и не придумав, что делать, Сакура сказала себе, что лучше действовать по ситуации. Почувствовав запах сигаретного дыма, она поняла, что за ней пришли. Заглянув на кухню, она забрала конверт, подписанный детским почерком. Положив письмо Сарады в сумку, она вышла на улицу.
— Привет, — сказала Ино.
— Готова? — прозвучал голос Какаши.
Сакура оглядела их. Они были встревожены и не могли это скрыть, как бы ни старалась Ино натянуть улыбку и каким бы расслабленным не казался Хатаке. Оно и понятно. Ситуация действительно была очень непростой, и если уж Сакура не знала, что будет, когда она увидит своего мужа, то разве могли представить себе что-то эти двое? Она посмотрела на Какаши, а после бросила взгляд на сигаретную банку с только что затушенной сигаретой, которую явно не успел докурить мужчина из-за подошедшей Ино. Заглянув в его глаза, она увидела это беспокойство и больше не могла оставаться собранной. Его взгляд, который лишь отдаленно выражал слабую боль, наполнял её болью всецело.
— Ино, можно… — растерянно пробурчала Сакура. — Мне нужна только минута.
Поняв свою подругу, блондинка кивнула, позволяя Сакуре уволочь не ожидающего такого поворота Какаши в дом и закрыть за собой дверь. Прижав его к стене, у которой она только что сама стояла, предаваясь воспоминаниям, она обхватила его плечи и растерянно посмотрела на него. Ему показалось, что она вот-вот заплачет, и ему думалось, что он понимает, в чём причина. Хотя, скорее всего, это были лишь его домыслы. Когда на глазах действительно заблестели слезы, он не на шутку забеспокоился. Не позволив ничего сказать, он прижал её к себе и, медленно приглаживая розовые волосы, сказал:
— Всё хорошо.
Эти слова возымели обратный эффект. Что было хорошего? Только глядя на него сейчас, перед тем, как сделать этот первый шаг, она осознала ужасающую правду. Ту самую, которую ей говорила Ино. После встречи с Саске она могла потерять кого-то из них. И только сейчас на неё снизошло озарение, что этим кем-то может быть
он. От чувства возможной потери её сердце сжалось. Грудь закололо так, будто кто-то рвано оттяпал от неё кусок. Этот страх, сковавший её тело, с каждой минутой усиливал нежелание идти на эту встречу.
— Я не хочу тебя потерять, — выпалила она, шмыгая носом, пытаясь не допустить слёз.
— Я же ещё здесь, — его голос был тихим, словно он нашёптывал чарующие заклинания, призванные приручить зверя.
— Ты можешь обещать, что и после будешь рядом? — она подняла на него глаза. — Я не хочу добровольно идти туда, где тебя нет.
— Мы не знаем, что будет после, Сакура. Но сделать этот шаг надо. Без него тебя всю жизнь будет мучить вопрос «а что если». Мы будет там, рядом с тобой. Я буду. Давай пока довольствоваться этим.
Спустив свою маску, он поцеловал её, чтобы она убедилась в том, что он рядом. Он и сам не знал, куда заведет его эта тропа и что будет потом, да только вот сейчас он мог концентрироваться только на ней и на её горячем поцелуе, который затянулся дольше, чем они предполагали. Медленно заканчивая поцелуй, она нежно оттянула его нижнюю губу зубами и, не открывая глаз, прошептала:
— Я хочу, чтобы ты знал. Пока меня не накрыло моё прошлое. Вот эта я всего в одном шаге от того, чтобы тебя полюбить. Не выдуманного, настоящего, — она сжала его жилет в ладонях и, открыв глаза, посмотрела на него. — Если вдруг я забуду или вспомню что-нибудь другое, пообещай, что сделаешь этот последний шаг.
Он понимал, что она имеет в виду. Такое откровение вызвало оцепенение его сердца. В глубине души он понимал, что всё то, что происходит между ними, более чем серьезно, но не позволял себе выходить за черту, пока не будет решен главный вопрос. Но это прозрение после её просьбы, почти походящей на мольбу, вразумило, насколько же крепко он увяз в этом. Насколько же приятно было тонуть в этом чувстве. В то же время, он осознал, как многое поставил на кон, предложив эту встречу, ведь он мог потерять всё, что приобрел за три часа до роковой встречи. Уже нельзя было отмотать, как старую пластинку, и переиграть всё заново. Оставалось дослушать эту неприятную песню до конца. Всё, чем он мог себе помочь, это признать её и свои чувства.
— Я хочу сделать тебя счастливой, — взяв её лицо в свои ладони, он серьезно произнёс: — Мы будем делать этот и все последующие шаги вместе. Но сначала давай постараемся покончить с этим без жертв.
***
Солнце уже двигалось по убывающей оси. Команда шла молча с того самого момента, когда Сакура повернула ключ в замочной скважине. Впереди двигался Какаши, неторопливым шагом прокладывая тропу к западной границе деревни, что располагалась на противоположном конце от дома Сакуры. Рядом с ним шла главная героиня сегодняшнего дня, а за их спинами, не стремясь поравняться или оказаться между ними, брела Ино. Она размышляла над тем, что увидела, когда Сакура и Какаши вышли из дома. Их лица были самим воплощения боли, но в то же время и надежды. Она никогда не видела ничего подобного и у неё, ни у него. Что-то новое, живое. Мысли блондинки больно укололи её в сердце. А что вообще в данном случае было правильным? Она так старалась отгородить Сакуру от необдуманных действий, что сейчас винила себя в том, что её усилия причинили боль двум сердцам.
«Подумать только», — Ино мысленно усмехнулась. Она думает о том, что Сакура и Какаши любят друг друга. Как такое вообще возможно было представить той, кто провела всё детство и юношество наблюдая за тем, с каким самопожертвованием Харуно отдавала себя Саске. Она снова назвала её Харуно. Это уже начинало входить в привычку. Когда-то и Ино была в таком же любовном бреду. Только вот в какой-то момент она поняла, что любовь к Саске — не более чем любовь к самому красивому мальчику в классе, которого хотели все девочки. И только. Эта была игра на то, кто заполучит его внимание. До того момента, пока она не перестала играть и не узнала, что такое настоящая любовь. А Сакура… Складывалось впечатление, что она всё это время ещё играла. Долг победителя — всегда наслаждаться своей наградой. Кто бы мог подумать, что эта ноша так тяжела и невыносима. Ей подумалось, что только самые жёсткие и непредвиденные меры, такие как удар по голове, смогли вывести Харуно из этой игры. Возможно, она только сейчас начинает понимать, что такое любовь. Настоящая любовь. Ино пробила тревога. А чем она вообще может помочь в сложившейся ситуации, которая была откровенно скверной и практически патовой? Что же должен был сделать Саске, чтобы его жена посмотрела на него тем же взглядом, каким она смотрит на Какаши? Ино помнила, как Сакура смотрела на Учиха. Как игрок, одержавший победу после долгих лет попыток. Это был не взгляд любящей женщины. Это был взгляд победителя, который наконец выиграл. Как глоток воды умирающему от жажды, хотя ты можешь показать ему целый родник — вот, как поступил Саске с Сакурой, ответив на её чувства, а потом уйдя, оставляя жену умирать от обезвоживания. Удивительно, что жизнь познаётся в сравнении. И не узнай Ино, как Хатаке и Сакура смотрят друг на друга, она бы никогда не поняла, что этот ужасно абсурдный бред, с которым пришла в себя Сакура в палате, станет дорогой к её колодцу.
***
Хоть Сакура и не помнила точно, куда надо идти, по ускоряющемуся сердцебиению и утяжелившемуся дыханию она понимала, что оставалось совсем чуть-чуть. Она постоянно останавливала себя от желания взять напряженного Какаши за руку. Трудно было сказать, кому из них требовалась поддержка, но они оба стоически осиливали эту дорогу. Сердечный ритм невозможно было унять. Сердце металось будто освободившееся от артерий и неприкаянно искало пятый угол. Она сейчас встретится с ним. План «ориентироваться на месте» пугал её всё больше. Тропа в неизвестность оказалась куда более устрашающей, чем она себе представляла. Каждую секунду она осмысливала то, что новое движение ноги приближает их к цели, но, возможно, и отдаляет её от той жизни, которую она считала своей. Пусть запутанной, пусть не полной, но своей.
Уткнув взгляд себе под ноги, она не заметила, как уперлась лбом в спину Какаши. Он резко остановился и задрал голову. Посмотрев на неё, он кивнул, как бы говоря, что они пришли. Сделав глубокий вдох, Сакура закрыла глаза, мысленно повторяя себе слова Какаши о том, что всё будет хорошо. Почувствовав, как рука подруги ободрительно сжимает её плечо, она поняла, что так и не готова идти дальше. И несмотря на это, отодвинув ветки деревьев, она сделала решительный шаг. За деревьями находилась небольшая поляна, диаметром чуть превосходившая задний двор её дома. В конце той почти круглой поляны на большом валуне сидел мужчина. Сакуру пронзила волнительная дрожь. Что-то внутри неё отозвалось на этот интригующий образ человека, облачённого в серый плащ, с повязанным тюрбаном на голове. Машинально она сделала несколько шагов к нему навстречу, оказываясь на полпути. Чем ближе она подходила, тем лучше могла его разглядеть. Черты его лица были более мягкими и, скорее, женственными, чем у Какаши. Выражение его лица было спокойным, словно он постиг таинства умиротворения. Разного цвета и строения глаза в одно краткое мгновение приковали её к месту. Она замерла, не в силах продолжать путь. Она подозревала, что он должен быть удивлён её присутствию, но это безмятежное выражение лица говорило об обратном.
— Привет, Сакура, — он встал с камня, но не сделал ни шагу. Звук его голоса, низкий, но не достающий своей глубиной до голоса Какаши, задел что-то в ней. Какую-то сокрытую часть, ускоряя сердцебиение.
— Привет, — нерешительно сказала она, прочищая горло.
Он молчал, не торопясь продолжать разговор. От неё не укрылось, что он мельком посмотрел за её спину, приветственно кивая товарищам, что держались на почтительном расстоянии.
— Ты меня помнишь?
— Сложно помнить того, кто настолько сильно не желает быть дома, что его пришлось заманивать сюда обманом.
— Как ты себя чувствуешь? Вы с Сарадой в порядке? — в его голосе читалось беспокойство, настолько искреннее, что, казалось, оно действительно шло от самого сердца.
— У тебя нет права спрашивать об этом, — парадоксальная забота в этом мягком тоне действительно разозлила её. На лице Сакуры за пару секунд сменился спектр чувств. Будто кто-то внутри раскрутил колесо, которое в конце концов остановилось на злости.
— Я так не считаю, — его упрямо мягкий и, казалось, нежный тон, доводил её до точки кипения. Как мог он так заботливо говорить, когда причинил ей столько боли. Легко быть мужем на расстоянии и отцом по рассказам. Нет никаких обязательств. Почему бы и не побыть таким мягким и обходительным. Нет ничего проще, чем сказать. Ведь ничего делать не нужно. Так она думала, пока сверлила его взглядом. — Ты моя жена, а она — дочь, я люблю вас и мне не всё равно, что с вами происходит.
— Для того, кто так думает, ты безобразно мало делаешь, — её лицо покраснело о закипающих внутри эмоций. Виски болезненно запульсировали, а в глазах постепенно начинало плыть. Ей было непонятно откуда вдруг такое состояние, пока он не сделал следующий шаг.
— Сакура, я же люблю тебя, — так невесомо слетевшие с губ слова любви практически разорвали её от неукротимых внутренних пререканий: обнять его или что есть мочи врезать.
— Не подходи, — она схватилась за голову, пытаясь унять те стихийные вспышки, кружащиеся в её голове. Его поцелуй, его устрашающий шёпот о том, что он убьёт её, её слёзы и нечеловеческие муки, которые ей пришлось пережить во время родов. Его прикосновения и редкие слова любви. Пытка, вызванная цепями одиночества. Потолок, на который она смотрела, лёжа без сил на полу дома, пытаясь унять слёзы. Его горячее тело и ликование от обладания им. Снова страдания, у входной двери, в ужасающем чувстве вернуться в пустой дом. Его горячая рука, надевающая на её палец кольцо. Отчаяние, пришедшее вслед за чувством полного уничижения в тёмных, сдавливающих стенах их спальни. Эта была целая жизнь, разом выброшенная на неподготовленную девушку. Жизнь настолько контрастная, но всё же подчиняющаяся законам «до» и «после». Видя, как у неё подкашиваются ноги, Какаши не смог стоять в стороне. Быстро оказавшись возле неё, он положил руки ей на плечи. Возможно, он обладал силой, о которой никто не знал, и действовала та только на неё, но, ощутив эти знакомые руки, Сакура смогла открыть глаза, несмотря на то, что голова по-прежнему гудела. Сконцентрироваться было трудно, только вот она не могла просто так взять и потерять сознание.
— Полжизни я за тобой бегала и полжизни тебя ждала, — её голос стал менее резким, уступая место опустошённости, злости. — Сколько ты ещё будешь причинять мне столько боли?
— Я не хотел и не хочу этого, Сакура, — обеспокоенность в его взгляде выдавали слегка опущенные брови. Он приблизился к ней, оставляя всего один шаг между ними.
— Тогда почему ты оставил меня одну? — не понимая, Сакура плакала. Она не чувствовала этого, ведь это были не слёзы страданий, боли или чего-то яркого. Это были слёзы сожаления. А они просто идут, не обращая на себя внимания. Она видела в его взгляде: он много раз видел, как она плакала. Впрочем, таких слёз ему видеть не доводилось.
— Я на задании которо…
Поляну озарил резкий и слегка приглушенный хлопок, который оборвал его на полуслове, оставляя на щеке красное от пощёчины пятно. Позади неё послышалось, как ахает Ино, явно не ожидавшая ни такого развития событий, ни такого действия с её стороны вообще. Какаши, все ещё не убравший руку с её плеча, немного сжал ладонь, поражённый исходом конфликта. Надо признать, что такого поворота не представлял никто из присутствующих. Саске не отреагировал на её выпад, лишь посмотрел на неё немного грустным и непонимающим взглядом.
— Ни одно задание не стоит пяти лет, которые ты пропустил, — твёрдо начала она, стараясь разжать зубы, чтобы её голос не звучал так злобно. — Не стоит того, чтобы дочь любила тебя только по рассказам матери, даже не видя тебя в лицо. Не стоит того, чтобы твоя «жена» сходила с ума от боли и одиночества. Нет ничего важнее семьи. Мне очень жаль, что ты так и не понял этого.
— Когда я закончу, я всё исправлю. Я помогу тебе вспомнить нас, — настаивая на своём, продолжил Саске. Он хотел потянуться к ней, но она отшатнулась от его руки, попутно, не желая того, сбрасывая и руку Какаши.
— Боюсь, когда ты вернёшься, нечего будет исправлять, — она шмыгнула носом, а после потянулась к сумке, доставая оттуда немного помятый конверт. Протянув его Саске, она увидела его вопросительный взгляд.
— Что это? — с подозрением отозвался он.
— Хроники маленькой девочки, — уверенно ответила Сакура, глядя прямо ему в глаза. — Если она знает тебя лишь по рассказам, логично предположить, что и ты должен узнать её по ним.
Учиха аккуратно взял у неё конверт и убрал во внутренний нагрудный карман. Они простояли так ещё несколько секунд, изучая друг друга. Стараясь за это короткое время понять, что же с ними произошло. Не выдержав натиска головной боли и всё ещё приходящих воспоминаний, девушка попрощалась с Саске и, развернувшись, устало пошла в сторону Ино, которая всё ещё стояла, закрывая открытый рот рукой, находясь в полном шоке от увиденного.
— Я вернусь. И я всё исправлю, Сакура, — снова повторил он эти слова удаляющейся фигуре своей жены.
— Я не могу гарантировать, что мне это будет нужно.
