Правила маскарада

      Я поправила солнечные очки и, чуть ссутулившись, огляделась вокруг. Сегодня меня никто не должен узнать. Нет, меня не останавливали каждые пять минут: популярность ограничивалась пределами Роппонги, нашим клубом, а также некоторыми поклонниками из социальных сетей. Дело было в другом: иногда Ран в порывах большой любви отправлял присматривать за мной соглядатаев, которые докладывали ему обо всех моих действиях. К сожалению, я так и не поняла, кто доносит информацию, а потому на всякий случай каждый раз осторожничала. Была у Хайтани и другая фишка — в свободное время он сам мог следить за мной, а потом высказывал всё в резкой форме. Как будто я ему жена… Уф… От этой мысли мне стало совсем дурно.       Не жизнь, а какой-то шпионский боевик. Я постаралась максимально изменить внешний вид: нашла в концертном «арсенале» светлый парик с короткими волосами, нацепила солнечные очки и оделась совершенно не в своём стиле.       «Толку-то. Он меня в любом обличии узнает», — тоскливо подумала я. — «Ну сменила платье на джинсы, ну прическу по-другому сделала… У Рана глаз наметан, даже если я пластику сделаю, узнает».       А ведь было время, когда Хайтани казался мне мужчиной мечты. Сейчас, наверное, это звучит странно, но в начале нашего общения мы здорово проводили время. Нам нравилась одинаковая музыка, литература, фильмы… Мы могли болтать с ним по телефону всю ночь, обсуждая шоу-программу, новости, прочитанные книги, и мне даже в голову не приходило, что всё ТАК обернётся. Богатый, обходительный, красивый, он выполнял любые мои капризы. Ран мне понравился сразу, но я всегда была настолько погружена в творчество, что мысли о любви не задерживались в голове надолго. Только самореализация, а дальше посмотрим. Вот и посмотрела…       Мне вдруг стало страшно: против Бонтена я ничего не смогу сделать. Они сами себе хозяева, а Ран уверен в том, что я его собственность. Сколько раз я с ним ругалась, а ему хоть бы что. Мафия, чёрт её подери… Ладно. Я всё равно попробую.       Путь мой был в небольшой районный полицейский участок возле дома. Там я планировала найти офицера Такуми Накамуру. Так уж получилось, что он был единственный из представителей стражей порядка, кого я знала. Поговорю с ним, тем более, Коко заплатил ему неплохую сумму за молчание, поэтому полицейский должен быть в хорошем расположении духа. При воспоминаниях о том дне меня передёрнуло. Ну разве можно в течение такого короткого срока восстановить психику после такого? Учитывая, что стресс мне добавили Санзу и Майки. Ну вот, еще одни неприятные мысли — так я совсем растеряю настрой. Но мне повезло: Накамура стоял под козырьком будки.       — Добрый день! — вежливо поздоровалась я. — Я могу с вами поговорить?       Парень кивнул:       — Что-то случилось, госпожа? Чем я могу вам помочь?       — Давайте немного отойдём?       — Я не могу покинуть пост, — удивленно сказал Накамура.       Я немного опустила очки. Ну же, узнай меня! Офицер вгляделся в моё лицо и нахмурился.       — Через пять минут ждите меня там, — он махнул рукой в сторону непримечательной закрытой палатки, спрятанной между деревьями.       Я покорно пошла к ларьку. Кажется, раньше здесь продавали снеки и воду. Надеюсь, встреча здесь не будет выглядеть подозрительно. Я закрыла глаза и облокотилась на холодную железную дверь: план-то я придумала, а что говорить — нет. Жанр импровизации мне бесспорно удаётся, но сейчас не то время и не тот человек, чтобы практиковать навыки изворотливости.       — Слушаю, — раздался сухой голос рядом, и мне пришлось открыть глаза.       — Господин Накамура, — решительно сказала я. — Я прошу вас помочь избавиться от группировки Бонтен.       Глаза офицера стали огромными. Он схватил меня за локоть и зло прошипел:       — С ума сошла?! Потише тут с такими словами! Я ещё не забыл труп в твоей квартире, — от нервов Накамура даже перешёл на ты. — С чего ты вообще взяла, что я тот, кто может помочь? Иди в полицию, я просто офицер кобана.       — Знаю, но вы были свидетелем того, что произошло в моей квартире… в конце концов, один из лидеров Бонтен вам неплохо заплатил. Можно сказать, у нас с вами теперь есть общий секрет.       — Заплатил? Ты о чём? — недоуменно сказал он. — Мне тот мужик ничего не заплатил. Он просто дал понять, кто он и откуда. Мне хватило. Я не дурак, связываться с самой опасной группировкой в Токио. Тем более, он сказал, что если я проговорюсь, то они найдут мою семью и… — на этих словах парень замолчал и отвернулся в сторону.       Ай да Коко! Я недооценила его стратегическое мышление: Хаджиме сумел сэкономить даже в такой ситуации, а мне наврал, что заплатил из кубышки банды. И как я могла поверить, что он отдаст кругленькую сумму за меня? Это же мой босс, мыслящий сериями расчётов. Ну погоди, Хаджиме Коконой, с тобой я ещё поговорю. От возмущения у меня даже пропал дар речи, но на Накамуру надо было надавить.       — Прости… Я этого не знала, — пожалуй, тоже перейду на ты. Мы с ним наверняка ровесники и в любой другой ситуации точно быстрее нашли бы общий язык. — Но мне нужна помощь. Я больше никого не знаю из полиции, а мне срочно нужно сбежать от них. Такуми…       — Нет! Я не собираюсь рисковать жизнью из-за малознакомой девчонки. Тем более, в твоей квартире нашли труп. Это немного понижает уровень доверия, — грубо съязвил он, но я понимала, что он просто напуган. Бегающие глаза, раскрасневшиеся щеки и учащённое дыхание сдавали Накамуру с потрохами.       — Хорошо, — я сдалась. — Вдруг у тебя есть знакомый, кому может пригодиться информация о них? Я сделаю всё, что нужно. Буду шпионить, помогать…       — Ты вообще не понимаешь, с кем связываешься? Убьют тебя, убьют и людей, которые тебе помогают. Зачем тебе это? Ты ведь довольна известная, пусть и в своих кругах. Валентина же? Певица из «Пандоры», я даже был пару раз на твоих выступлениях. Мой совет — пой, пока поётся. Судя по всему, ты неплохо живёшь, — он с какой-то претензией осмотрел мой внешний вид. — Не лезь в это. Бонтен — слишком крупная и страшная группировка, чтобы какой-то дурак из наших с ней связался.       — Моя жизнь зависит от симпатии одного из лидеров банды… Когда я ему надоем, он меня убьёт. Он уже бы меня убил, если бы не играл сам с собой в какую-то непонятную игру. Моя любимая подруга вынуждена удовлетворять сразу двоих мужчин, один из них — извращенец, другой — садист. Ребята в команде трясутся над каждым шагом, а недавно у меня дома убили одного их них… Мне неоткуда ждать помощи, потому что у меня нет влиятельных друзей, а все высокопоставленные поклонники ведут общие дела с Бонтеном. Я не могу привлечь к своей проблеме журналистов и общество, потому что после этого убьют не только меня, но и тех, кто со мной работает. Или ещё хуже: убьют всех, кроме меня, чтобы щёлкнуть по носу и подавить морально. У этих людей тоже семьи, у кого-то даже дети… Бонтен хорошо платит, но вся работа в «Пандоре» — гнездо с капканом. Мы не знали, куда и к кому шли. У меня очень страшная жизнь, но тебе ведь проще думать иначе, — тихо сказала я. Мой голос был подавленным: Такуми Накамура мне точно не поможет, и будет прав. Почему я вообще решила, что он меня спасёт? Как в голову мог прийти такой идиотский план? Я в который раз подвергла опасности всех простых людей, связанных с Бонтеном.       — Ты настолько отчаялась, что потеряла страх. По-другому объяснить твой визит я не могу, — Накамура вздохнул. — Ладно… У меня есть один знакомый, который пытается копать под эту банду. Если ты оставишь номер, я передам его. Не обещаю, что он позвонит, но это всё, чем я могу тебе помочь. Взамен на это у меня будет к тебе одна просьба.       — Какая? — в моей душе шевельнулась надежда.       — Я тебя больше никогда не увижу. Ты никогда не обратишься ко мне, а если встретишь на улице — пройдёшь мимо.       — Хорошо. Я оставлю тебе номер и клянусь, что никогда тебя больше не побеспокою. Только… кто звонил тебе два дня назад и просил проверить мою квартиру? Вспомни, пожалуйста, это очень важно.       Такуми напряг лоб, словно пытаясь нащупать воспоминания.       — Мне кажется, это был какой-то молодой голос. Высокий. Ты знаешь, там были очень сильные помехи, да и сказали только две фразы — проверьте квартиру, там сейчас кого-то убьют. Аудиозаписи хранятся определенные дни, но… Валентина, пойми меня правильно. Я не хочу с тобой больше видеться, а ещё не хочу рыться в наших архивах, подвергая опасности свою репутацию.       — Да. Прости. Спасибо тебе за всё, Накамура, — я записала номер в заметки его телефона и грустно помахала рукой. — Прощай…       — Прощай, Валентина. Удачи тебе.       Домой я шла в задумчивом настроении. С одной стороны, я добилась определенного результата: если есть заинтересованный в раскрытии Бонтена человек, я смогу действовать с ним в команде. С другой — попахивает каким-то пиздецом. Если кто-то из верхушек пронюхает, чем я занимаюсь, меня не спасёт даже авторитет Рана. Прежде чем воплощать все свои планы, надо будет обезопасить ребят из подтанцовки. Распустить их, что ли… Мысли сгущались словно тучи и, чтобы повеселить себя, я решила позвонить Коко.       — Слушаю, — раздался сухой голос начальника.       — Коко, привет! Ответишь мне на один вопрос?       — Давай, — на удивление легко согласился Хаджиме.       — Зачем ты наврал, что заплатил офицеру в квартире?       В трубке воцарилось молчание. Спустя минутную паузу Коко снова заговорил:       — Ты пьяная?       — Трезвая. Просто узнала, что ты не потратил на моё алиби ни йены, а сам использовал этот аргумент, чтобы удержать меня в клубе. Только был ли в этом смысл: ты лучше меня знаешь, что нет разницы, подпишу я договор или нет.       — Это тебе тот полицейский рассказал?       — Нет. Я видела отчёт по финансам. Ты сказал, что взял из заначки «партии», но там нет ни одной левой статьи расхода. Ты ведь не стал бы врать Майки, правда?       — Я прикрою тебе доступ к корпоративному диску. Валентина, ты обнаглела? Звонишь мне с разборкой? Серьёзно?       — Причём тут разборка? — невозмутимо продолжила я. — Мне было интересно, почему ты меня обманул. Лично я думаю, дело в том, что я тебе нравлюсь.       — С неуместными и глупыми предположениями звони своему основному руководителю. Я уверен, он будет рад слышать твои домыслы, — странно, но судя по голосу, Коко даже не рассердился.       — Да с ним всё давно понятно, — беспечно сказала я. — Так что насчёт тебя?       — Не нравишься.       — Тогда зачем ты наврал про то, что заплатил?       — Потому что тебе тогда была нужна гарантия, что кобан промолчит. Слова о том, что я его запугал, тебя не убедили бы — нужно было что-то более весомое. Ну и для ведения документации мне всё-таки нужна была твоя подпись на контракте в дальнейшем. Это помогает избежать лишней нервотрепки со всякими налоговыми органами. Так что не выдумывай, а ещё лучше не звони мне больше по таким глупостям, иначе я не буду брать трубку.       Подумаешь! Я пожала плечами и первая скинула звонок, даже не попрощавшись. Разговор с Хаджиме меня взбодрил, и даже его ответ про отсутствие симпатии не испортил интересного привкуса какой-то мелкой победы. Только в чём она заключалась, я так сама и не поняла, но настроение заметно улучшилось. На радостях я сбросила любовную смску Юки, в которой просила простить меня, но подруга не ответила. Надеюсь, что просто занята… Сегодня еще надо подготовиться к выступлению. Сейчас соберусь и…       — Ты где была? — я только-только открыла дверь, как тут же на пороге своей квартиры встретила Рана.       — А ты что тут делаешь? — удивленно, но без наезда спросила я. — У тебя же нет ключей.       — Сделал себе копию, я же занимался сменой замка. Решил проверить любимую женщину, а она где-то гуляет… Почему ты так одета? — в стальном голосе послышалась угроза.       — Выбирала образ на концерт… Решила представить себя Мерилин Монро.       — В спортивках? — не поверил Ран. — Ты всё утро где-то шлялась.       — Ездила в торговый центр. Что за допрос? — я понемногу начинала звереть. Ворвался ко мне домой без приглашения, так ещё и права качает!       — А где одежда? Ты ничего не купила? — продолжал допытываться Хайтани.       — Не купила. Не понравилось ничего. Можно я хотя бы зайду домой? — я решительно сдвинула его с порога и зашла в квартиру. Ран закрыл дверь и продолжал с подозрением смотреть на меня. Мне показалось, или он даже принюхался — не несёт ли от меня мужскими духами. Параноик…       Я прошла в спальню, села на кровать и вытянула ноги. Ран прошлёпал за мной, сел рядом и положил руки на плечи.       — Моя Валентина… — от его холодных рук я вздрогнула.       — Тебе неприятно?       — Нет… неожиданно просто.       — Прости меня. Я всё это из-за ревности делаю. Не могу сдержаться, злюсь каждый раз, когда представляю, что ты ходишь по улицам и на тебя смотрят тысячи мужчин, — он поцеловал меня в шею.       — Ну уж не тысячи, — возразила я и слегка отстранилась. Чего это он удумал? Ран был слишком близко, я чувствовала, как он возбужденно дышит, но никаких действий по сексуальному «захвату» не предпринимает. Так, надо это срочно остановить.       — Я планировала подремать час, а потом собираться в клуб. Сегодня новый номер, помнишь? — я повернула голову так, чтобы быть с ним лицом к лицу.       Хайтани кивнул. Настроение у него явно было лирическое, потому что он снова поцеловал меня. На этот раз в лоб.       — В некоторых странах в лоб целуют покойников… — промялила я дурацкий факт из интернета, пытаясь отмазаться от волны неслыханной нежности.       — В лоб целуют, когда не могут поцеловать в губы, — игриво заявил начальник. — Но я же могу? — с этими словами он повалил меня на кровать.       Твою мать! Это нужно прекратить.       — Ран, — предостерегающе сказала я. — Не надо. Ты же знаешь, что я не хочу.       — А когда-то ты вообще захочешь?! — Хайтани нависал надо мной, а его голос снова стал угрожающим.       — Захочу. Но не сейчас, — я ласково провела рукой по его волосам. — Хочешь, вместе поспим этот час?       Я решила сменить тактику: невозможно вечно воевать с Раном, потому что это вытягивает из меня все соки. А если я в дальнейшем захочу получать больше информации о процессах в Бонтене, мне точно надо быть посговорчивее. И даже придется переспать с ним — от этой мысли стало совсем дурно. Ну вот не хочу я с ним спать и всё тут! Бедная Юки: ей приходится быть сразу с двумя…       Мой покорный тон смягчил Рана. Он перекатился на другую половину кровати и уставился в потолок.       — Давай… помнишь, мы раньше частенько так ночевали? Смотрели фильмы, ты засыпала на моём плече. Я всё проебал, Валентина, да? Это же моя вина? А хочешь, я женюсь на тебе?       Этого ещё не хватало!