Гранатовый щербет

Весна была в самом разгаре, собираясь вот-вот передать права лету, но Ран чувствовал внутри осенний ветер с примесью последних сорванных листьев. Ощущая обычно пустоту, ему очень трудно было справляться с любыми эмоциями, его всего выворачивало. Из-за частого опустошения эмоций, словно бы это были чашки с жидкостями, его собственные способности деградировали. Ран отдавал предпочтение холодной логике, забывая о балансе. Риндо уехал на два дня на соревнования по кюдо, он занимался этим уже больше года. Ран следил за его спортивными успехами, но сам не стремился погрузиться в этот мир. С младших классов Риндо успел побывать в волейбольном клубе, в клубе плавания, а затем и в айкидо, когда осознал, что все дальше отходит от командного спорта. Со вступлением в среднюю школу появилось и новое хобби. Хайтани сидел в классе в ожидании окончания урока, этот урок не был последним, но сидеть дальше уже было невозможно. Кусая губы, он нервно вертел в руках ручкой, думая, на какой пойдет фильм, а к вечеру уже должен был вернуться Риндо. Ран все порывался написать Вакасе, узнать, как дела, но решил не мешать на работе. В кинотеатр он пошел не в своем районе, а выбрал ближе к окраине, там стояло чуть потрепанное здание, где крутили не только новинки, но и стряхивали пыль со старых фильмов. Ран долго стоял перед афишами, а затем подошел к кассе на языке вертелись новые «Люди Икс 2», которые вышли совсем недавно, но, ухватив в последний момент незаметное название на табло позади кассирши, произнес знакомое наименование: — Один на «Принцессу Мононоке». Фильм должен был начаться только через сорок минут, потому он прошелся по залу, рассматривая афиши. Этот фильм он смотрел уже пару раз, но, каждый раз заслышав угрожающую музыку и увидев на фоне темную картинку леса, он возвращался назад в детство, к тому моменту, как впервые посмотрел его. В зале потух свет, а на экране появилась уже знакомая надпись: «В былые времена страну покрывали густые леса, где обитали древние духи». Откинувшись в кресле, Ран погрузился в знакомую атмосферу, выбывая из жизни на ближайшие два часа. На титрах свет включили, Ран, прикрывая глаза, потянулся и затем достал из сумки телефон. Все еще ни одного сообщения ни от Вакасы, ни от Риндо, только левое сообщение от одного из командиров. Хайтани никого не запоминал по именам, ни тем более по лицам, со всеми вопросами разбирался обычно Риндо и кратко передавал ему, как обстояли дела. Рана скорее интересовала внешняя политика, но сейчас младшего не было и писали ему. Он вновь посмотрел на сообщение и хотел положить телефон обратно, но открыл переписку с Риндо. «Ты там скоро?» Он ждет ответ, выходя уже из пустого зала. Телефон отзывается сообщением. «Я же говорил: в 19:25 приеду». Сейчас было только пять. Можно было бы дойти пешком от кинотеатра до вокзала, как раз получилось бы часа два, но идти не хотелось. Рану вообще не очень-то нравилось гулять в тишине. Он не для этого терялся в кинотеатрах, в кафе и барах, чтобы потом два часа слушать свои мысли вперемешку с гудками машин. Пальцы сами открыли то сообщение одного из его капитанов. Он писал о чем-то срочном, Ран не сразу вчитался. Какая-то группа опять переступила территорию района Минато, в котором они базировались. Так как он сам был сейчас в Синдзюку, то спросил, где они. «Аояма». Это было относительно недалеко, странно, что кого-то вообще пустили так далеко в район. Может, слух прошел, что кто-то из братьев сейчас не в Токио, потому так забрались. Ран дошел до своей знакомой розовой ветки, но на этот раз ему нужно было выйти на одну станцию раньше. В толпе людей чувствовался сладкий аромат, который можно было спутать с духами. Хайтани незаметно осмотрелся, но никого рядом не было. Такой запах часто можно было почувствовать в толпах, у Рана все лучше получалось уловить эту тонкую нить и отделить ее от других запахов. Нить ведущая к вампирам. За это долгое время Хайтани успел уяснить, что существуют не только они с Вакасой, есть и многие другие, которые точно также продолжают жить среди людей. Поэтому, почувствовав такой запах, он осматривался лишь из любопытства. Дорога проходила через кладбище, Ран в который раз подумал о том, зачем нужно это захоронение в центре Токио. Здесь же, среди могил, рассеялись две группы, вот только Хайтани чувствовал себя как на незнакомой тусовке, он никого не знал: ни своих, ни чужих. Он шел по прямой, словно выйдя на прогулку, а не на потасовку, стараясь глазами зацепить хоть что-то знакомое. Вон те слева или же те справа, думал он, прокручивая большим пальцев кольцо на среднем пальце. Наконец, ему махнули рукой, и он свернул на свою половину. Стычка еще даже не начиналась, оказывается, все ждали Рана, потому что у другой стороны были какие-то предложения. От каждой группы отделилось по три человека, собираясь на нейтральной территории у памятника Кимуры Хэйтаро. Двое взрослых парней и щуплый подросток лет тринадцати, у него был очень твердый взгляд, но из-за возраста он все еще не воспринимался серьезно. Оказалось, речь шла о взаимовыгодных отношениях, причем большую часть идеи рассказывал именно тот мальчик. Ран слушал внимательно, удивляясь про себя тому, как хорошо все было просчитано, он не перебивал и другим не давал это сделать. Когда же идея была высказана, то Хайтани спросил: — Почему ты все еще в этой группе? — он произнес это с улыбкой. — Сам все придумал? — Меня наняли. Хайтани чуть дернул бровью, а улыбка стала чуть шире. — Сколько тебе лет? — Я хотел бы лучше обсудить с Вами план. — Забей на план, меня не интересуют эти отношения, — он заметил, что при этих словах мальчик не поменялся в лице, словно часто такое слышал. — А Ваш брат сейчас в городе? — Ран на мгновение насторожился, стараясь просчитать, зачем именно это было сказано, но мальчик продолжил: — Я слышал, что он часто договаривается с другими по таким вопросам. — Что еще слышал? Мальчик сделал шаг вперед и попросил Хайтани чуть наклониться, а затем тихо произнес: — Что Хайтани из Роппонги любят кровь. — Ран смешком выдохнул воздух, фраза была двоякой. — Если я прав, то это Вам. — Он сделал шаг назад, вновь оказываясь рядом со своими нанимателями. Потребовалась пара секунд, чтобы понять: это была искусная двойная игра и наниматели были теми еще идиотами. Стоило Рану кинуть взгляд на своих сопровождающих, как те тоже поняли и тут же раздался свист, поднимающий всех собравшихся. Не успел Хайтани обернуться, как того мальчика уже не оказалось на месте. Драка продолжалась недолго, но успела повеселить Рана и помогла немного выпустить пар ожидания. Школьная рубашка прилипла к спине, уже не скрывая черные рисунки, и с каждым порывом ветра проходил холодок. Он поднял сумку с земли, воды с собой не было, а горло жгла сухость, потому под конец он махнул рукой своей, но все еще незнакомой, компании и двинулся к супермаркету. В конце кладбища к нему присоединился тот самый темный мальчик, подавая закрытую бутылку воды. — Предложение о взаимной выгоде остается, немного меняются переменные: я помогу с финансами, Вы же предоставите защиту. — Защиту от кого? — принимая бутылку воды, спросил Ран. — От других групп. — Что-то натворил? — Ага, — произнес он все с тем же серьезным лицом, — выучился на свою голову. Хайтани следил глазами за странным ребенком, допивая залпом воду. Только когда пустая бутылка полетела прямиком в мусорку, мальчик вытащил из кармана бумажку, протягивая ее в поклоне двумя руками. Это была белая визитка, с данными: имя и фамилия, его номер телефона, почта… Все как у взрослых, словно он устраивался на работу. Ран взял ее, подцепив средним и указательным пальцем, рассматривая обе стороны. — Коконой Хаджиме, буду рад сотрудничеству. — Взаимно, — все еще проворачивая визитку в руках, произнес Хайтани. Хаджиме чуть поклонился и собирался уже уходить, когда Ран спросил: — А если я опять понадоблюсь, снова будешь собирать драку? — У меня есть Ваш номер, — и, предвосхищая следующий вопрос, добавил: — Любую информацию можно купить. — Тогда почему нельзя было написать? — Ран спрятал визитку в карман брюк. — Первое знакомство всегда лучше проводить лицом к лицу. И Вы бы не ответили на звонок. Любую информацию можно купить, все вертелось в голове у Рана, когда он возвращался домой. Мать сегодня пришла домой раньше обычного, Ран даже удивился, заслышав, как в замке проворачивается ключ. Он лишь выглянул из комнаты, перекинувшись с ней парой слов. У нее в руках были пакеты с едой из итальянской кафешки, она собиралась отпраздновать полученное третье место Риндо. Отец поехал на вокзал, чтобы забрать его. Ран кивнул и ушел обратно к себе, почему-то было немного некомфортно, когда все разом собирались в квартире, хоть никто никому и не мешал. Он достал визитку из школьных черных штанов и положил ее на видное место на стол, чтобы не забыть сразу сказать об этом брату. Приехав немного вымотанным, Риндо кинул сумку с одеждой в комнату, думая разобрать позже. За столом братья не перекинулись ни единым словом, давая поговорить родителям и редко отвечая на их вопросы. Ели они очень быстро, стараясь поскорее рассказать обо всем друг другу. Первым из-за стола вышел Риндо сославшись на то, что в поезде их кормили, и он больше не хочет есть, Ран пошел следом. Как только дверь в комнату за ними закрылась, младший крепко обнял его и еще долго стоял так. — Садись, расскажешь, как все прошло, — улыбнулся Ран, похлопывая его по спине. — Голодный? Риндо сел поудобнее на кровать, старший лег, положив голову на его колени, приготовившись не только слушать, сколько расстаться со всеми своими накопившимися эмоциями. Это была их новая традиция, плотно укоренившаяся у них за последние полтора года. Всегда находясь рядом, Ран постарался заметить заранее, если вдруг произойдут какие-то изменения, а потому в следующие полтора года после того странного лета Хайтани переключил свое внимание на брата. Он правда хотел помочь, но в то же время в глубине души понимал, что одновременно хотел и отвлечься от слишком болезненной темы, которая касалась Вакасы и внезапного переезда к нему Шиничиро. Прошел год, Риндо должно было скоро исполниться тринадцать лет, но ничего не происходило. Ран продолжал внимательно наблюдать за всем. В тот момент он немного нервничал, казалось, это была та самая точка, когда их пути могли бы дрогнуть, не разойтись, но искривиться. И когда изменения все же произошли, а это случилось зимой, спустя два месяца после дня рождения Риндо, камень упал с души. Даже в этом теперь они похожи, думал Ран. Резавшиеся клыки еще сильнее их сплотили, старший не отходил от него ни на шаг, предвосхищая все. Странным было только то, что, попробовав кровь, Риндо не ощутил насыщения. Над этим вопросом сначала они думали вдвоем, приводя разные доводы, каждый из которых мог быть верным. Ради интереса они также решили спросить Вакасу, и он помог, хоть сам того и не осознал. Ответ был прост. Когда они вечером пришли к Имауши домой, он был не один, конечно же, там был и Шиничиро. Прожив год вместе, они сформировали свои собственные привычки, какие-то жесты, все только крепче связывало их. Риндо понимал, как тяжело сейчас наблюдать за всем этим Рану, его лицо было спокойным, он даже улыбался, хотя под столом впивался пальцами в свои ноги, ведь нужно было узнать, что происходило с младшим братом. Чтобы поддержать его, Риндо коснулся под столом его руки и замер, затем коснулся плеча, словно бы искал что-то своей рукой-стетоскопом, а, коснувшись затылка брата, замер. Он не сказал тогда ничего вслух, лишь произнес, что пора домой. Только на улице Риндо наконец озвучил: — Ты почувствовал что-то, когда я коснулся затылка? — Странное спокойствие и пустоту, а что? — А до этого ты что чувствовал? — Думаю, что немного нервничал. — Риндо кивнул на это в ответ, хоть и знал, что те эмоции были куда сильнее. — Знаешь, кажется, я ем эмоции. Звучит странно, но по-другому не описать, я даже вкус чувствую. Наверное, это еще зависит от самих прикосновений, а еще от количества эмоций. Теория оказалась правдивой. Поначалу Риндо мог ухватить только сильные эмоции, которые кипели, потому они придумывали разные ситуации, чтобы их воспроизвести: это были постоянные драки, захватывающие фильмы и, конечно, — Вакаса. Постепенно чутье обострялось, и у Риндо получалось удерживать и поглощать даже обычные легкие эмоции, хотя все же насыщение от сильных эмоций происходило быстрее. Это все можно было назвать энергетическим вампиризмом. Но главное условие: в этот момент он должен был касаться человека, и чем ближе к голове, тем лучше. Сейчас, погрузив пальцы в волосы брата, Риндо начал рассказывать о поездке в Осаку, Ран же лежал на его коленях, чувствуя, как медленно уходят все эмоции. Изредка он все же переключал свое внимание с рассказа на свои собственные мысли о субботе и о полете, который только предстоит. — Решил разбавить чем-то сладким? — наклонившись, спросил Риндо, на что Ран лишь улыбнулся. Это получалось непроизвольно, но в такие моменты казалось, что Риндо мог прочитать его мысли лишь по вкусу.