А что если...

-Госпожа, — начала Хюррем. -Давай сядем, — произнесла Хатидже. Весь запал её уже вышел и она начала более трезво мыслить. Девушки сели рядом друг с другом на тахту. -Я действительно все знала, — Хюррем посмотрела в глаза Хатидже, — знала довольно давно. Я хотела Вам рассказать все как только узнала, но… Вы правы, Госпожа, мы с Ибрагимом не в лучших отношениях, я никогда его не любила и часто хотела просто стереть его с лица земли. Один раз я была так близко к цели, что еще, казалось, пару минут и все. Но в тот момент меня остановили. Вы остановили, Госпожа. Хатидже непонимающе посмотрела на Хюррем, она была удивлена её откровением и в тоже время ей хотелось её выслушать, быть может как-то понять её мотивы. -Как это остановила? Я не помню этого… -Вы не можете помнить, — Хюррем улыбнулась и вспомнила тот день, день её свадьбы, когда она могла бы быть вдвойне счастливой, если бы не разговор с Хатидже, — Вы не просили меня ни о чем, Вы просто доверились мне в тот день, поделились переживаниями и я поняла, что не смогу сделать Вам больно. Ибрагим был для Вас всем в тот миг и я поняла, что не смогу лишить Вас счастья и покоя. -Ты хочешь сказать? -Да, я не смогла этого сделать ради Вас. Госпожа, я действительно ненавижу его всем сердцем, а после того что он сделал с Вами, с вашей жизнью, ненавижу вдвойне, но поверьте, я к этому не причастна. Я не подкладывала ему Нигяр, не пыталась никогда разрушить Вашу жизнь. Я действительно давно об этом узнала, но мы боялись, что Вы не вынесите удара, что не сможете выдержать этого предательства. -У них есть дочь, — прошептала Хатидже. Девушки посидели пару минут в молчании, Хатидже «переваривала» все сказанное, а Хюррем просто не знала что сказать. Молчание нарушила Хатидже: -Я видела, что что-то не так. Он стал по другому ко мне относится, стал чаще пропадать, но поверить не могла, что дело в этом. Я бы и не поверила, если бы сама не увидела. Я сама себе построила идеальную семью, но идеальной она была только в моих глазах. Я даже не знаю любил ли он меня, — прошептала Хатидже и по щеке скатилась одинокая слеза. -Госпожа… -Знаешь, я всегда тебе завидовала. Всегда, — Хюррем недоверчиво посмотрела на Хатидже, — Это правда. Ты появилась из ниоткуда. Безвольная рабыня, которая не могла рассчитывать ни на что. А сейчас ты стала законной женой Повелителя. Но не этому я завидую, я завидую тому, что Сулейман любит тебя. Мой брат, всегда такой смелый, грозный, решительный и бесстрашный, с тобой становится, словно влюбленный мальчишка. Я никогда не видела в его глазах страха, пока он не привез тебя из леса, тогда, когда напали разбойники. Оставив тебя на попечение лекарям, он вернулся в свои покои, я вошла следом, я никогда его не видела таким. Он очень боялся, боялся тебя потерять. Знаешь, я всегда верила в твою любовь, даже не сомневалась в ней, но я всегда ревновала тебя к брату. Казалось неправильным то, что он любит больше тебя, чем меня и Валиде. Сейчас мне больше всего обидно, что у тебя есть то чего у меня нет, может быть даже никогда и не было. -Хатидже, — Хюррем удивленно смотрела на Султаншу, она никогда не думала, что в её душе кроются такие чувства, — о чем ты говорила с Повелителем? -Я… — Хатидже собралась с духом и ответила, — я все ему рассказала, он просил подумать и не делать поспешных выводов, но я уже все решила. На рассвете Ибрагима должны казнить, — Хатидже произнесла это твердо и решительно, но, словно только сейчас поняв, что это значит, разрыдалась. Хюррем подвинулась ближе к девушке и обняла её. Хатидже с благодарностью приняла объятия. Уткнувшись в плечо Хюррем она оплакива всю свою жизнь и жизнь когда-то очень дорогого ей человека. И все же, тяжелее всего в эту ночь было не Хатидже, и даже не Ибрагиму, который после разговора с Повелителем был брошен в темницу. Тяжелее всего было Сулейману. Он очень любил сестру и был готов каждого кто её обидит лично убить, но Ибрагим… Ибрагим был не каждым, он был его другом, его названным братом, он всегда поддерживал его и Сулейман безгранично ему доверял. Доверял до того момента, когда узнал, что тот предал его сестру. Они долго разговаривали с Ибрагимом и самое печальное, что он совсем не чувствовал себя виноватым. Он все рассказал Повелителю и спокойно ждал его решения. Вот только Султан не мог быть таким же спокойным. Он должен был попрощаться с частью своей души, с частью своей жизни. И не смотря на то, что было безумно тяжело, что сердце было не на месте, он принял это решение. Решение, которое быть может было правильным, а может и ошибочным, но оно явно изменило жизнь многих людей. На рассвете Великий Визирь Ибрагим Паша лишился головы.