Срывая цепи

***

Холодно. Очень холодно. Такое чувство, что мясо промёрзло до самых костей, и лишь внутренности ещё хранят воспоминания о тепле. Тесно. Попытавшись поднять руку, Алатус нащупывает каменную кладку. Значит, он снова здесь. Зрение ещё не прояснилось, но это необязательно: по запаху уже ясно, что это за место. Если поднять голову — наверняка можно увидеть звёздное небо… или не звёздное, если сейчас не ночь. «Надо было сохранить жемчужину…» Снег падает медленно, постепенно покрывая его тело на дне пересохшего колодца. Царит мёртвая тишина. Ночь сменяется днём, но лучи солнца не достигают Алатуса. Зато пробежавшая совсем рядом с колодцем лисица умудряется скинуть ему на макушку целую охапку подтаявшего снега. Этот снег можно есть. Если задуматься, здесь не так уж и плохо. Темно.       Светло.             Холодно.                   Очень холодно.                          Снова светло. Алатус считает. День за днём. А ещё — спит. Ему снятся странные вещи. Кошмары, в которых он задыхается под тяжестью Властелина Камня и царапает его спину. Кошмары, в которых он принимает кашу из рук Богини Пыли. Кошмары, в которых Повелительница Кислотного Тумана нежно улыбается и говорит, что отпускает его… Но порой снятся и приятные сны — сны, в которых он умирает, растворяясь в пустоте, где нет напрасных желаний, где нет мук из-за осознания их несбыточности. Алатус готов спать бесконечно. Тело одеревенело, кровь почти высохла, но это не больно. Просто слабость… не имеет значения. Однако он почему-то продолжает считать, выцарапывая чёрточки на каменной кладке колодца и обводя каждые пять чёрточек в круг. Камни, из которых сложен колодец, разных форм и размеров, но в среднем на одном помещается две-три таких группы. Постепенно исчерченных камней становится больше. Когда набирается семь, Алатус начинает подозревать, что Веноми оставила его здесь навсегда. Когда десять… решает закрыть глаза и больше никогда их не открывать. В конце концов, у него уже не осталось сил, даже чтобы чертить эти палочки и кружочки. Наконец-то удаётся заснуть без сновидений на очень-очень долгое время. Поэтому когда кто-то спускается в колодец и обвязывает верёвкой его пояс, Алатус отказывается пробуждаться — однако верёвка врезается в рёбра, руки и ноги то и дело ударяются о каменные стены… И боль, и свет, и воспоминания начинают возвращаться — медленно и неохотно. «Я ещё жив?» — Фу-у-ух… ну-ка поглядим на тебя… ага, всё-таки вроде не сдох, — деловито заключает коротышка в зелёной сорочке, ворочая его голову из стороны в стороны и хлопая по щекам. — Дин Дин? Вместо голоса из горла доносится только шелест, но коротышка довольно кивает: — С памятью тоже, похоже, порядок! Дин Дин — единственная, кому Веноми доверяет полностью и целиком. Несмотря на свой рост, малявка с белоснежными волосами, убранными в короткую толстую косу, ровесница Повелительницы Кислотного Тумана. Она часто отсутствует, выполняя только самые ответственные поручения — в основном диверсии, и сама по себе не обладает особой силой, но её способность вселяться в монстров очень ценится Веноми. — Эй, плакучая ива! Чего встала, тупое ты дерево? Доставай наши вкусняшки. В поле зрения Алатуса попадает Риель. Дрожа на ветру, ещё больше исхудавшая дриада, и правда похожая на изломанное дерево, осторожно приближается и вытаскивает из поясной сумки целую пригоршню жемчужин: чёрных и горьких — но Алатус проглатывает их, едва те ссыпаются на язык. Лишь спустя час или два к нему возвращается способность двигаться, однако двум девушкам приходится приложить немало усилий, чтобы отвести его в хижину у подножия горы. Там Алатус проводит ещё несколько дней, постепенно восстанавливая силы. Сны воров и убийц, простых крестьян и жадных купцов… он поглощает их все без остатка, заодно узнавая и последние новости: оказывается, Веноми заключила союз с Нобериусом и ещё несколькими архонтами послабее, убедив их, что толпой можно справиться даже с Властелином Камня. А если не справиться — то взять измором. Полгода прошло. Почти половина архонтов погибла… вблизи от Ассамблеи Гуйли — то есть, Киришу — а, как известно, смерть архонта всегда несёт за собой разрушения и природные катаклизмы. Так к северу от Тяньхэн уже несколько раз случалось наводнение, уничтожившее урожай… а потом добавились и постоянные землетрясения. Если бы не божественные звери, люди уже давно покинули бы этот край… Впрочем, это всё равно скоро случится. Веноми всегда добивается того, чего хочет — если дать ей время на подготовку. — Зачем… кха-а… Говорить всё ещё сложно, но Дин Дин легко угадывает суть вопроса. — С Киришу почти покончено, но ходят слухи, что среди «Коалиции» — это Веноми придумала название, правда, очень заумное? …в общем, слухи, что некоторые архонты подумывают переметнуться и присягнуть Мораксу. — Я долж- …кхк-кх- …убить их? — Ой, сиди! Какой из тебя сейчас убийца? Просто поможешь мне согнать последователей этих предателей в послушное стадо. Если как следует их напугать, а потом пустить слух, что под покровительством Веноми живётся без забот, разве не убьём мы сразу двух попрыгуний? Моракс не примет растерявших последователей слабаков — ха-ха, хотя они и с ними те ещё слабаки! В общем, не зазнавайся. Тебя не простили. — Значит… Веноми пере- …передумала убивать Гуй… Чжун? — Кто о чём, а якса о снах… «Она назвала меня яксой… Значит, она знает? Знала с самого начала?» — …в общем, не беспокойся о Богине Пыли. О ней есть кому позаботиться. Дин Дин кажется раздражённой. Она отвешивает пинок Риель, чтобы та активнее разводила огонь в очаге, но ведь дриада до ужаса боится огня. «Есть кому позаботиться»? Что это значит? Алатусу не дают покоя эти слова. Да и узнав о своей задаче, он очень удивился. Разве Дин Дин обычно не справляется с такими поручениями сама? Ей всего-то и нужно, что вселиться в вожака и повести стаю на человеческое поселение. В первую ночь — на одно, во вторую — на другое. И так, пока люди не превратятся в перепуганное стадо, готовое верить слухам и бежать под крыло обещанного спасителя. Всего лишь помощник… мальчик на побегушках… однако ради этого его вытащили из колодца, накормили снами и вот уже несколько дней греют, позволяя валяться на единственной в доме лежанке. Точнее, Риель греет Алатуса по ночам, а Дин Дин куда-то исчезает, но главное же не в этом. «Есть кому позаботиться…» Веноми поручила убийство кому-то другому? Но подобраться к Гуй Чжун не так-то просто: если послать архонта, его учуют за несколько вёрст, а если обычного духа… Богиня Пыли хоть и слаба, но отнюдь не беспомощна, к тому же у них с Мораксом контракт и целая армия якс. Впрочем, большая часть их не так уж сильно отличается от людей. Людей… Веноми наверняка что-то задумала — нечто, что не вызовет подозрений и будет действовать постепенно. Как яд. Алатус с детства наблюдал за Повелительницей Кислотного Тумана, участвовал в половине её задумок и прекрасно понимает, как та мыслит. Да, Веноми вполне могла воспользоваться ядом. И подослать кого-то безобидного, вроде Риель… — О чём задумался? Сегодня Дин Дин опять собралась куда-то, едва успело стемнеть. — Сколько мы ещё- …будем здесь? — А ты торопишься приступить к делу? Похвально. Веноми это понравится. Так и не ответив, Дин Дин исчезает за дверью. А Риель забирается к Алатусу в постель. Она только что поела горячего супа и сама источает тепло. Позволив обнять себя, Алатус закрывает глаза, но когда дыхание дриады выравнивается, осторожно поднимается с постели и беззвучно подходит к двери. Он ещё слаб, и всё же не настолько, как хотел показать. Следы Дин Дин ведут от дома к спуску в долину и обрываются возле моста. Летать Дин Дин не умеет, значит, вселилась в кого-то и отправилась ночевать в более комфортное место? Что ж, так даже лучше. Вернувшись к Риель, Алатус закрывает ей рот и мягко встряхивает. В светло-зелёных, почти бесцветных глазах дриады вспыхивают ужас и отблески огня из печи. Но, поморгав и узнав Алатуса, она заметно расслабляется. — Прости… за то, что я сейчас сделаю. Риель недоуменно приподнимает брови, а в следующий миг её тонкая шейка ломается, словно веточка. Это лучший выход. Ведь взять дриаду с собой Алатус не может — совместный побег активизирует её проклятье точно так же, как и побег одного только Алатуса: Риель точно сделают виноватой, а потом ещё и накажут. Переживёт ли она наказание? А если переживёт, то захочет ли жить после? Алатус знает ответ по себе. Но он всё равно собирается попросить у неё прощение, когда они встретятся вновь, ведь говорят, все души в конце концов собираются в одном месте… А до тех пор Алатус постарается хотя бы раз в жизни сделать что-то хорошее. Например, спасти жизнь архонту, пытавшемуся накормить его кашей.