***
Хны-хны-хнык. Кругленькая девочка с изящными рожками спряталась под белоснежным крылом журавля — одного из Божественных Зверей, Просветлённого Адепта. Она плачет. Больше тишину на вершине горы не нарушает ни звука… разве что время от времени раздаётся журчание разливаемого по чаркам сакэ, да тяжёлое дыхание оленя со светящимися янтарными рогами — Владыки Лун. Солнце почти скрылось за горизонтом, долина Гуйли давно погрузилась во тьму, но здесь, на вершине, ещё можно любоваться тонкой светящейся линией, словно охваченной пожаром. Шурх. Шурх. Еле слышные шаги по гальке. Хранитель Облаков распахивает крылья, приветствуя Верховного Адепта, Властелина Камня, но тот останавливает журавля, подняв руку, тихо обходит круглый каменный стол и, опустившись на колено, касается отливающих серебром волос девочки с рожками. Пухлая девочка, Гань Юй, наполовину человек, наполовину цилинь, вздрагивает, оглядывается и бросается к Властелину Камня на шею, заходясь в новых рыданиях. — Я- …я- …я даже- …я даже не смогла попрощаться… — Всё хорошо, — тихо бормочет Моракс. — Всё хорошо. Она всё ещё здесь, всё ещё с нами… разве ты не чувствуешь? Девочка всхлипывает, но поднимает голову и, глядя в глаза, серьёзно кивает: — Это ведь из-за тётушки расцвело столько цветов, а в реках появилось столько рыбы? — Верно. Она позаботилась об этой земле. — Ы-ы-ы… И вновь Гань Юй прижимается к нему. Моракс поднимает упитанную малышку на руки, а сев за стол, усаживает её на колено. И сам наполняет нефритовую пиалу тёплым саке. — Мой господин, — подаёт голос второй журавль, коричневый с янтарным оперением, Творец Гор. — Вы так и не рассказали, как всё прошло. — Как и ожидалось. Никаких больше переговоров. — Что ж… будем ждать результатов, — кивает Хранитель Облаков, и голубой узор на её белоснежных перьях на миг наливается сиянием. — Не беспокойтесь, мы справимся с защитой Гуйли до возвращения генералов. — Так же, как справились с защитой Гуй Чжун? — косится на журавля Владыка Лун, качнув рогами — даром Властелина Камня. — Это не- …если бы мы только знали… Хранитель Облаков растерянно раскрывает и закрывает крылья, и Гань Юй сильнее прижимается к груди Моракса — затихшие было всхлипывания возобновляются с новой силой. — Помолчите, — просит старушка, с ног до головы похожая на человека. Она подходит к каменному столу с плывущим чуть позади по воздуху фонарём и с подносом в руках. На подносе чайник и пять аккуратных чашечек. — Мадам Пин, — склоняет голову набок Хранитель Облаков. — Думаете, чай сегодня уместен? — Чай уместен всегда, леди, — строго косится на белого журавля старушка, а затем обращает взгляд на Моракса. — Господин наш, слышала, вы приняли некое дитя под своё крыло? Вопрос отнюдь не праздный. Отказавшись от продолжения переговоров с другими архонтами и оставив Гуйли без защиты генералов, Властелин Камня не может не понимать, как опасно принимать к себе чужого слугу. — Вы собираетесь использовать его, как наживку? — поднимает клюв Хранитель Облаков. Но Моракс не отвечает. Лишь поглаживает притихшую на его коленях девочку — Гань Юй так устала от слёз, что незаметно уснула. — Разве это дитя не достойно лучшей участи, чем просто наживки? — неодобрительно мотает головой мадам Пин, разливая собравшимся чай.***
Восход застаёт Сяо в озере. Омываясь, он рассматривает своё отражение в воде: зелёную метку на лбу в форме наконечника копья и зелёный же узор, только более светлый, на правой руке, плече и рёбрах. Ночью Сяо несколько раз замечал пробивающееся сквозь рисунок золотистое свечение, но так и не понял, что оно означает. У других якс, носящих цветную одежду, тоже есть похожие бинди в центре лба, однако узоров на видимых участках тела вроде бы нет… Эти метки как-то связывают их с Верховным Адептом? — Быстрее! Бегите! — О, боже… — Нет, только не снова! Внезапные крики заставляют схватиться за копьё. Тело одеревенело после затянувшейся почти на сутки тренировки, но разве это может служить оправданием? Над головой уже проносятся яркие силуэты: красный, синий, фиолетовый, жёлтый… Сяо даже улавливает ауру Моракса. Наскоро подвязав штаны, он бросается вслед за яксами и быстро их догоняет на пути к реке Цюнцзи. Его никто не звал, но Каразетсу, оглянувшись и заметив прихваченное копьё, одобрительно хмыкает. Жахна же притормаживает, дожидается, когда Сяо равняется с ней, и быстро сообщает: — На нас напали и со стороны суши и со стороны моря. Ты не обязан драться, но мы будем благодарны, если позаботишься о людях. — Я иду с вами. — …как хочешь. По взмаху её руки от группы отделяется несколько якс и, миновав Сяо, отправляются в сторону отмели Яогуан, остальные же продолжают движение к Облачному морю. И Сяо с ними. — …там будет опасно, — снова оглядывается Жахна, перепрыгивая через груду камней. — Ты когда-нибудь имел дело с водными монстрами? — Нет. Но это неважно. Жахна поджимает губы, явно недовольная таким ответом, и Сяо вдруг осознаёт, что его упрямство может выглядеть подозрительно. Зачем новичку так настойчиво набиваться в сопровождение архонта? Почему он не хочет удовлетвориться чем-то поскромнее? Потому что считает себя особенным? Или потому, что задумал недоброе? Если так подумать, Сяо пока не ощущает в себе присутствие нового проклятия. Словно Моракс не стал утруждаться и накладывать на него заклятие контроля. Почему? Вряд ли Властелин Камня взял и поверил в искренность клятвы какого-то чужака, да ещё и появившегося в день смерти его возлюбленной. «Неважно… Неважно каковы его мотивы. Теперь он мой господин, и я должен следовать за ним». Трава, камни, кусты… Пологий обрыв к воде. Прыжок. Выплеснувшаяся на берег волна морских чудищ. По идее, они не должны быть сильны на суше, но при таком количестве Сяо быстро становится не до отвлечённых размышлений. Хотя первая волна оказывается ещё довольно слабой и малочисленной, но уже через пару часов из моря в сопровождении свиты начинают появляться настоящие гидро-гиганты, неплохо чувствующие себя и вне морских пучин. Сражение продолжается с новой силой. Сяо использует копьё, пока оно не ломается о стальную чешую гидро вишапа. Но тварь всё равно подыхает с глубоко всаженным в горло наконечником. Сяо же подхватывает одно из копий монстров — это скорее пика, чем копьё — требуется время, чтобы привыкнуть к балансу и весу нового оружия, но Сяо ни на миг не позволяет себе остановиться. И хоть за привыкание приходится заплатить ранением в плечо и бедро, теряя кровь, он наоборот чувствует прилив сил. Словно и сам — какой-то монстр. — Хэй! Каразетсу! Ты не говорил, что новичок такой способный! — раздаётся обиженное где-то за спиной, и Сяо по голосу узнаёт синего яксу, что навещал его полгода назад в темнице вместе с Жахной. — Не отвлекайся, Ми Рай! — рявкает та, посылая огненные чакры в полёт и испаряя куски водных тел сразу трёх гигантов. Над заливом как раз поднимается очередная волна, но в этот раз её размеры воистину потрясают. Только вот у Сяо назрела проблема посерьёзней — его оружие снова сломалось. — Это сила Бешт… значит, Осиал неподалёку, — застыв посреди боя, процеживает сквозь зубы Жахна, поймав вернувшиеся чакры, и окутавшее стальные диски пламя мгновенно вспыхивает в несколько раз яростнее. — Господин разберётся, — цокает языком Ми Рай и направляет острие стрелы на пенистый гребень, почти достигший серых облаков. Стрелы эти наделены крио стихией и способны мгновенно замораживать гидро монстров, но на стене воды оставляют лишь мгновенно исчезающие ледяные цветы. Краем глаза оценив дальность атаки и наконец отобрав у хвостатого копейщика новую пику, Сяо замирает, почувствовав приближение мощной ауры — пронёсшийся над головой золотой шар взлетает к небесам. «Моракс?» Ми Рай обстреливает выстрелившие из воды и потянувшиеся к шару щупальца — кажется, с тетивы срывается всего одна стрела, однако в полёте она распадается на сотни тончайших ледяных гарпунов, каждый из которых находит свою цель. Прибрежные воды всё больше наполняются трупами монстров, и Сяо прикидывает, что тоже смог бы достать эти щупальца… Как вдруг небеса разверзаются, и на пути уже готовой обрушится на берег волны вырастает каменный лес из скал-копий высотою с Тяньхэн. Ледяные гарпуны Ми Рая на фоне этой величественной картины выглядят, словно швейные иглы на фоне рухнувшей горы. В сражении между архонтами нет места адептам. Но даже когда монстры оказываются отрезаны от берега, Сяо всё равно продолжает пристально наблюдать за битвой в небесах. Водяные тараны несколько раз уничтожают щит Моракса — но только на краткие мгновения, и, кажется, господин почти не получает урона. — Наступление со стороны озера Лихуа! Просветлённым нужна поддержка! Сообщение приносит гонец-якса. Жахна быстро выбирает тех, кто вернётся в Киришу, и в их число входит и Сяо. На этот раз он подчиняется — нехотя, всей душой желая остаться здесь, на берегу, даже если пользы от него будет ноль. Снова бег… своего рода отдых, помогающий сбросить напряжение с мышц и немного восстановить силы. А потом снова бой. Летающий над горами олень, метающий молнии на врагов; баллиста, безжалостно расстреливающая особенно крупных монстров; озёра, выходящие из берегов, замерзающие и превращающиеся в ледяные клетки… Волны монстров сменяющие друг друга, словно кто-то гонит их на убой. Но гибнут не только монстры, но и яксы, сражающиеся бок о бок с Сяо. Это обычные воины, без светящихся камней на поясах, их оружие не сверкает стихийным светом, но то, как смело они бросаются на врагов и как бесславно погибают, заставляет Сяо злиться — всё сильней и сильней. До сих пор он ни разу не участвовал в подобных битвах. Не чувствовал себя частью чего-то большего. Не видел, как умирают товарищи… да, многих Сяо сегодня видит впервые в жизни — как и они его — однако это не мешает им прикрывать его спину. А вот Сяо прикрывать спину другим не умеет. Веноми никогда не посылала его в подобные самоубийственные атаки, но в ситуации «один против многих» Сяо попадал тысячи раз. Ему проще драться одному… даже против армии монстров. И поэтому он лишь сильнее сжимает копьё, а когда то ломается — в ход вступают кинжал, руки и ноги, подобранные дубины и камни, и даже вырванные у врагов клыки. Вроде бы всё, как всегда… только теперь он действительно хочет выжить. Не потому, что так заставляет проклятье, а потому, что уже искренне ненавидит этих болотных тварей и тех, кто их послал. Прыжок. Брызнувшая на глаза кровь из рассечённого лба. Искажённое неверием и болью лицо очередного яксы, раскушенного пополам вынырнувшим из-под земли чудовищем в тине… «Я выживу. Я убью всех вас… я… ах, проклятые вы ублюдки…»