Срывая цепи

***

Чёрный туман кажется живым, а его жертвы — отравленными кровожадностью. Даже под управлением Дин Дин монстры не ведут себя так безумно, а это, казалось бы, обычные люди — их одежда не похожа на ту, что носят в Киришу, но тогда откуда они? И почему продолжают кидаться на Сяо, игнорируя получаемые увечья? Почти у каждого луки, однако вместо того, чтобы стрелять, они размахивают ими, словно палками — с таким отчаяньем волчицы обычно защищают волчат. …нет, больше похоже на бешенство. Только вот бешеные звери никогда не сбиваются в стаи, ибо видят врагов в любом живом существе. «Скверна… Миазмы… Гнев архонтов…» Этих жертв демонической энергией никак не получается раскидать. Сяо, конечно, устал после нескольких дней непрерывных сражений, но не настолько же? И всё же он едва не оказывается на земле, когда почти что мертвец с перерезанным горлом вдруг отчаянно вгрызается в его ногу тупыми зубами — приходится дёрнуть за сальные патлы и оставить в сжатых челюстях кусок собственной плоти. «…наверное, это охотники из другого поселения, случайно оказавшиеся рядом, когда умерла паучиха… они пострадали из-за меня…» Почти тут же к кровоточащей ране устремляются едва различимые в ночи сгустки тьмы, обжигая, словно кислотный туман. «…проклятье!» Мысли только мешают. Незачем думать, незачем вспоминать. Всё, что сейчас нужно — сражаться. И Сяо сражается, постепенно отступая всё глубже в лес: чем больше кустов и деревьев, тем проще следить за многоруким и многоногим врагом. Вдруг из-под земли выныривает гигантская попрыгунья, почти полностью поглощённая тьмой — её корёжит и скручивает, будто от невыносимой боли… Сяо взлетает на ближайшее дерево и оглядывается в поиске других противников: шум, похожий на звон оружия, доносится лишь с одной стороны — водопада, но это не значит, что других монстров в округе нет. Хотя патруль бы их обнаружил… «Стоп, водопада… Господин! Он же совсем без охраны!» Попрыгунья запускает очередь из ледяных снарядов, превращая толстую ветку под ногами Сяо в труху, но тот уже перепрыгивает на соседнее дерево. Толпа оставшихся в живых людей из неизвестного поселения устремляется следом — однако ему нет до них дела. «Быстрее, быстрее…» Моракс, конечно, бог. И всё же Сяо помнит, как испугался, войдя сегодня в его покои: бледный, с заострившимися чертами лица, с тёмными кругами под глазами, весь покрытый чёрными следами от когтей Арахны… господин, казалось, даже не дышал. Да, боги могущественны, но совсем не бессмертны! Застигни их в уязвимый момент… Перед глазами вновь встают широко распахнутые глаза паучихи — она даже не успела удивиться, как умерла, а ведь до этого успешно отбивалась и от Моракса, и от его адептов! Лес кончается. Дальше обрыв. Оставшийся десяток заражённых тьмой людей и ещё пара увязавшихся следом попрыгуний издают дружный вой — приземлившись на камни у самого откоса, Сяо оглядывается: ему некогда возиться с монстрами, но ведь они могут добраться до Киришу или наткнуться на патруль… Водопад на другой стороне ущелья. Нужно лишь перепрыгнуть. Отсюда звуки сражения слышны отчётливее: уверенные и размеренные удары, плеск воды, треск камней… «Кажется, у господина всё в порядке». — Гра-а-а! На Сяо бросается охотник с закатившимися глазами. Подножка, удар по затылку. Вжух! Размахивающее руками тело обрушивается с откоса в мелкую речушку на дне ущелья. Когда же к Сяо бросаются остальные, окружая полукольцом и отрезая пути к отступлению, он подпрыгивает вертикально вверх, приземляется на спины ближайших врагов и, оттолкнувшись, посылает их вслед за собратом. Правда, попрыгуньям удаётся достать Сяо ураганом лепестков… но в итоге и они отправляются в свой первый и последний полёт. Звяк. Клац. Шурх. Перепрыгнув через ущелье, Сяо уже без помех добирается до водопада. Пруд далеко внизу ярко сверкает в лунном свете, и там же, в сиянии брызг, мелькают тёмные фигуры. До сих пор Сяо лишь мельком видел, как дерётся Моракс, сейчас же ему представляется возможность лучше рассмотреть движения Верховного Адепта… и они оказываются не похожи на танец или какое-то утончённое мастерство. Скорее кажется, что так сможет любой: взять копьё и просто махать им и бить — но явно не с такой скоростью, когда звук не поспевает за древком, и не с такой силой, когда крошатся даже вскользь задетые камни. Даже Каразетсу полагается больше на ловкость, чем на физическую мощь, но богу это не нужно. В одной лишь повязке на бёдрах, по щиколотку в воде, с блестящей от брызг кожей и с развевающимися вслед резким движениям волосами, Моракс играючи раскидывает лавачурлов, окутанных тьмой — а ведь это вожаки племён, достигшие наивысшего уровня эволюции своего вида, да ещё и лишенные страха из-за влияния тёмной энергии… Сяо вновь чувствует себя дураком. «Жахна права… нам ли волноваться о боге?» И вдруг сразу три или четыре стрелы вонзаются Мораксу в плечо! Замерший на половине спуска Сяо тут же спрыгивает вниз, расплющивая одного хиличурла-стрелка, а второго пришпиливая кинжалом к дереву позади. Моракс же копьём подкидывает в воздух несколько камней со дна запруды и отправляет их в оставшихся двух — снаряды пробивают маски и головы хиличурлов, последними подкравшихся со стороны леса. — Разве я не отправил тебя к Каразетсу? — негромкий голос господина легко перекрывает гул водопада. Помедлив, Сяо выходит на лунный свет со склонённой головой. Когда-то чистейший пруд завален телами, вокруг которых всё ещё клубится тьма… но почему-то трупы уже смердят, словно пролежали на солнце не меньше трёх дней. Сяо вздрагивает, когда его вдруг окружает тонкий узорчатый щит — совсем не такой, как утром в горящем лесу. Кожу начинает покалывать… и кровотечение из особенно глубоких ран от ногтей и зубов останавливается. — Я плох в лечении, вернёмся — обратишься к Ай. Сяо только кивает. Он не в силах поднять голову — кажется, Моракс уже знает о его вульгарных мыслях и действиях… а если нет — то узнает, стоит только взглянуть в глаза. Поэтому Сяо смотрит вниз, на босые ноги господина. Какое-то время они остаются по щиколотку в воде, но вот уже перешагивают труп хиличурла и направляются к берегу. Сяо остаётся лишь отступить. — Тебе не стоило удаляться от города, — вздыхает Моракс, поравнявшись с ним. — Вам тоже. — Что? Сяо не сразу осознаёт, что произнёс это вслух. Он смотрел на вытянутые лодыжки, показавшиеся из воды, и… — Вам тоже, — повторяет, взяв себя в руки, и поднимает голову. — Опасно покидать храм без охраны. Голову приходится не просто поднять, а запрокинуть повыше — разница в их росте слишком велика. Янтарные глаза светятся на непроницаемом лице. Почти как глаза монстров. Только этот свет не таит в себе злобу, а скорее тепло нагретого солнцем камня. — …я не недооцениваю вас, господин, — добавляет тут же Сяо, переведя взгляд на плечо Моракса, из которого всё ещё торчат три стрелы. — Но считаю, что вы должны помнить, что о вас беспокоятся. — И это говорит мне тот, кто позволил монстрам пообедать собой? Почему-то, хоть голос Моракса и звучит недовольно, в нём просказывает намёк на насмешку. — Я не погибну от подобных ран, — качает головой Сяо. — Я тоже. Произнеся это, Моракс вдруг обхватывает одной рукой все три древка и легко выдирает их из плеча. Брызгает кровь, из раны вылезают куски мяса и мышц… и совсем не спешат прятаться обратно. Раньше Сяо не был уверен, но теперь всё видит собственными глазами: регенерация Моракса намного хуже, чем у Веноми. И пусть он сейчас окружает себя золотистым барьером — это лишь останавливает кровь… впрочем, нет — рана тоже немного затягивается. Однако всё равно остаётся темнеть, вызывая в сердце Сяо ноющую боль. Казалось бы, что такого? Ну подумаешь, несколько ран. Они оба не дети и даже не люди, чтобы страдать от подобного… только вот вспыхнув, злость продолжает тлеть на грани сознания. — Эти монстры ведь… — нарушает Сяо затянувшееся молчание, когда Моракс выходит на берег. — Они стали такими сильными из-за чёрной дымки? — Да. Чёрная дымка — это скверна. Проникая в живых существа, она заставляет их сгорать от ненависти ко всему живому на своём пути. — Значит… люди превратились в монстров из-за паучихи? Почему-то Моракс замедляет шаг. Но не останавливается, а просто произносит: — Ты защитил меня, поэтому не нужно себя винить. «Это не ответ… и никого я не защитил». Сяо поднимает взгляд на влажную спину с прилипшими вдоль позвоночника длинными волосами, и почти тут же мелкие капельки воды скрываются за уплотнившимся воздухом, а миг спустя эта мутная дымка превращается в белую ткань балахона. «Неужели господин почувствовал мой взгляд?!» В ужасе Сяо замирает на месте. «Как же стыдно!» И хоть его сердце провалилось в живот — Моракс продолжает спокойно идти к деревьям, к границе лунного света и густой лесной тени. «Я слишком много возомнил о себе…» С чего бы господину беспокоиться о таком, как он? Даже после столкновения с монстрами Моракс никуда не торопится и ни о чём не волнуется. Хотя, что касается монстров — вероятно, господин просто уверен, что городу ничего не угрожает. По крайней мере, не угрожает прямо сейчас. Однако ни завтра, ни через месяц крестьяне не соберут урожай, ведь поля размыло, а на новых из-за отравы, вероятно, больше не вырастет ничего… и не поймают рыбы, ведь воды озер и рек потемнели из пролитой монстрами крови… и не пойдут в лес на охоту или собирать ягоды и грибы, ведь окрестности кишат скверной… Сяо не участвовал в жизни людей под покровительством Веноми, однако он способен оценить положение Киришу. Поселению не выжить на этой земле. К тому же, если враждебно настроенные архонты узнают, что Моракс ранен, город уже завтра подвергнется новой атаке. — …так или иначе нам пришлось бы сняться с места до зимы. Моракс словно прочитал его мысли. Господин остановился у начала тропинки — точно на границе залитого лунным светом берега и тёмного леса. Кажется, из раны на его плече опять идёт кровь. «Как хорошо, что этого не видит Веноми…» — Я приношу вам только беды. Сяо говорит спокойно, ведь это правда: Гуй Чжун умерла в день его появления, потом произошло нападение, и смерть паучихи так близко от поселения… проклятая мазь с неправильным эффектом… ночное купание и монстры… — Сколько ты ещё будешь там стоять? Сяо и не думал, что Моракс ждёт его. Он поспешно пересекает усыпанный галькой берег, но даже когда подходит к господину, тот остаётся стоять на месте. Почему? Сяо не знает. Всё, что он видит — белеющие, словно светящиеся, босые ступни с острыми щиколотками… Вдруг на макушку опускается рука, взъерошивая волосы и заставляя только-только вернувшееся на место сердце забиться с утроенной силой. — Го-господин? — Ты не сделал ничего неправильного, Сяо, — низкий, проникающий глубоко в душу голос, раздаётся совсем близко. — И беды… скорее принёс тебе я, позволив похитить из клана. Прости. — Нет, вы- Сяо поднимает голову, но ладонь надавливает на затылок, словно теперь уже Моракс пытается избежать его взгляда. — Я виноват перед тобой, Сяо. И, возможно, не только перед тобой.