***
Боль не пугает, но Сяо невольно оглядывается на господина. — Всё хорошо, — произносит тот практически одними губами. — Так-так-так… — хмурится бородач, разглядывая светящуюся рану. Сяо тоже немного заинтересован: он никогда раньше не видел, чтобы порезы на его теле имели такой странный цвет и дымились, вместо того чтобы кровить. Однако зудящее ощущение в глубине раны знакомо очень даже хорошо — похожее возникало, когда после особенно жестоких наказаний Веноми делилась с ним силой, стимулируя улучшенную регенерацию. «Погодите… если она сдерживала моё пробуждение… мою сущность… Может ли быть, что эта регенерация всегда была моей? А Веноми лишь позволяла ей проявляться в нужное время?» Поражённый догадкой, Сяо даже не сразу замечает, что в порез всунули расширитель, раскрыв, словно раковину моллюска. Но в таком ракурсе, если приглядеться, становится видно отдельные волокна, похожие на мышечную ткань — на них выступает чёрная роса, но быстро испаряется, превращаясь в дымок. — Хм-хм-хм, как интересно… — Что скажете? — подходит ближе Моракс. — Скажу, что… — бородач медлит, ощупывая края раны и продолжая вглядываться в неё. — Да что тут можно сказать? Юноша, как давно и как именно вы заразились? — Это… — Сяо косится на господина, не зная, каким будет правильный ответ и стоит ли вообще отвечать. — От его рук погибло несколько архонтов, — объясняет Моракс. — В том числе и тот, с кем был заключён контракт. «Несколько… хозяйка тоже?» Сяо удивлённо моргает и роняет взгляд на усеянный стружкой и сколами пол. Он не смеет возразить. Но раз господин так сказал — значит, Веноми тоже считается. — О-о-о? — раздаётся восхищённый вздох. — Убийца богов, стало быть? — бородач чуть крепче сжимает его запястье. — Однако, юноша… раз вы убили собственного хозяина, договор наверняка счёл вас предателем и обратился в проклятье. Как вы выжили? «Наша связь была проклятьем и до этого… что до причины… и правда, как я выжил?» Даже в мыслях сложно сформулировать причину. Сяо плохо помнит, что произошло после смерти Веноми — только кошмар, казалось, затянувшийся на целую вечность, и крепкие объятия, спасшие из него… а так же подаренное ими неведомое ранее удовольствие. — У него заключён второй договор, — снова отвечает Моракс. «Что? Дело только в контракте?» — Вот, значит, как… ох уж эти ваши демонические штучки… — на этот раз в тоне бородача проскальзывает презрение. Сяо вздрагивает. Не так давно он сам проклинал кандалы, связывающие архонтов со слугами, но теперь, склонив голову, одаривает мастера Олорича недобрым взглядом — и натыкается на ответный, мерцающий сдержанным интересом, при этом оба глаза бородача удивительным образом почти сравнялись размерами. — Вернёмся к маске, — напоминает Моракс. — Вы сможете создать подходящую? — Ох-хо, я попробую, — кивает мастер, отпуская руку Сяо, однако по-прежнему глядя только на него. — Юноша, почему вы молчите? У вас нет языка? — Да малой просто ничего не знает! — напоминает о своём присутствии Каразетсу. Второй помощник мастера уже закончил суетиться вокруг четырёхрукого и сбежал обратно за груды деталей. — Тогда не должны ли вы просветить его, как старший товарищ? — снова прищурив один глаз, косится на Каразетсу бородач. Тот озадаченно вскидывает брови. И мастер, вздохнув, нацеливает круглый глаз обратно на предплечье Сяо: — …ладно, это ваши дела. В конце концов, у каждого в котелке свои порядки. Но что касается маски, должен предупредить: вреда от неё будет не меньше, чем пользы. — В каком смысле? — настороженно интересуется Моракс. — Да, в каком? — хмурится Индариас, тоже подошедшая ближе. До сих пор она стояла поодаль, то прижимая длинный свёрток к груди, то закидывая на плечо, то тыкая им в Каразетсу, но сейчас просто опустила одним концом на пол. — В таком, что если заражение укоренилось в сердце… а оно укоренилось именно там, верно? В общем, любая попытка использовать стихийные силы будет пробуждать гнев архонта, причиняя носителю боль. Обычно скверна атакует разум, сводя заражённого с ума, но в вашем случае, боюсь, пострадает и тело- — Разве предназначение маски не в том, чтобы её подавлять? — возмущённо перебивает мастера Индариас. — Нет, — раздражённо косится на неё бородач. — Маски никогда не создавались для подавления скверны. А лишь для защиты ваших рассудков! На какое-то время в пещере устанавливается тишина, не считая мерного стука механизмов. Огнекрыса и мастер Олорич буравят друг друга взглядами, Каразетсу озадаченно переминается с ноги на ногу за спиной Моракса, Сяо же… Сяо решительно не понимает, почему все нервничают. — Мне нужна маска, — нарушает он молчание. — Юноша! — гневно встряхивает головой бородач, хватает его за плечо и сильно сжимает. — Вы разве не понимаете?! Вы будете постоянно испытывать боль и калечить себя! — Мне всё равно. — Не спеши, — Моракс косится на руку бородача, а когда тот, наконец, отпускает плечо Сяо, медленно продолжает: — Разве вы не можете создать маску, которая будет защищать и тело и разум? — И как вы себе это представляете? — поджав рыбьи губы, снова вспыхивает мастер Олорич. — Если подавлять скверну, то и сила, которой она наделяет тело, тоже будет существенно снижена! — Хорошо, — невозмутимо кивает господин. — Сяо она всё равно не нужна. — Вас устроит и слабый воин? — прищуривается бородач. — Сяо не слабый, — устало прикрывает глаза Моракс и вдруг улыбается. — Он «убийца богов». — Пф! — фыркает Индариас, чуть отвернувшись. Но Сяо не обращает на неё внимания. Последние слова господина пронзили его душу и оставили горящий след — сердце замерло, а потом забилось, словно безумное, так что приходится прижать кулак к груди, чтобы хоть немного его успокоить. «Господин действительно… действительно так считает?» — Ха-а-а… — тяжело, словно целая гора, вздыхает бородач. — Хорошо… хорошо! Приходите через неделю! Маска для этого юноши и новое оружие для другого будут готовы! — Неделю? — недоверчиво хмыкает Индариас. — Я не впервые выполняю такие заказы и на обычную маску не потратил бы больше суток! — отступая, морщится мастер. — А тут придётся подумать! — Мы вас поняли, — снова кивает Моракс. — И ещё кое-что… — Что? Не успевший далеко уйти бородач косится на протянутую руку, в ладони которой раскручивается золотой вихрь — но вихрь этот быстро оседает, оставив после себя несколько маленьких медальонов. — Золото? — ещё больше нахмуривается бородач с нескрываемым пренебрежением. — И что мне с ним делать? Расплавить? Даже для украшения оружия лучше использовать более практичные материалы… — Я хочу, чтобы вы создали машину, способную чеканить эти монеты, — прерывает его ворчание Моракс. — Монеты, говорите… неужто бессмертные господа снизошли до того, чтобы озаботиться нуждами обычных смертных? Похоже, мастер сдерживался лишь по началу, а на самом деле не сильно отличается от своего старшего помощника. Индариас уже открывает было рот, чтобы в очередной раз высказать возмущение, но Моракс продолжает разговор, как ни в чём не бывало: — Я слышал, в вашем королевстве давно существует такая система обмена? — Вы про деньги? …вы правы, — почёсывает бороду мастер. — Только мы используем железо… и чеканят монеты люди. А вы хотите, чтобы всё работало само? …ладно, я понял, тут тоже нужно будет подумать. В конце концов, вы позволили нам не только использовать эту гору под фабрику, но и добывать уникальную руду из Разлома… Как Главный Кузнец Каэнри’ах, я, мастер Олорич, приложу все усилия, чтобы изобрести нужную вам машину, Рекс Ляпис. Ближе к концу речь бородача переполняется торжественностью, а нетерпение и пренебрежение из неё почти исчезают. Кажется, будто за этот разговор мастер успел несколько раз разочароваться в архонте и вновь его зауважать. — Хорошо, — в третий раз кивает Моракс и ссыпает в покрытую мозолями ладонь пригоршню монет. — От нас больше ничего не нужно? — Ничего, уважаемый партнёр, — хмыкает бородач. — И теперь, если вы не против, я бы предпочёл вернуться к работе. Опять в его голосе проскальзывают ворчливые нотки Груха. — Не против. . . . Возвращение по длинному коридору вновь сопровождается тухнущими и загорающимися по мере продвижения светильниками, только на этот раз никто не сопровождает гостей. — А! — вдруг вспоминает Индариас и равнодушно протягивает Сяо длинный свёрток. — Это же твоё, сам и неси. Сквозь промасленную ткань чувствуется длинное крепкое древко — с самого начала было понятно, что это копьё — только вот с одной стороны свёрток слишком широк для обычного наконечника. — Разворачивай быстрее! — оттеснив Индариас, пристраивается сбоку нетерпеливый Каразетсу. Сглотнув, Сяо мотает головой. Ему и самому хочется поскорее увидеть подарок господина, но не делать же это на ходу? — Эй, малой, не будь таким жадным! Я тоже хочу посмотреть! — Нет. — Ты- — Действительно, почему бы не посмотреть? — вдруг раздается голос Моракса. Он вышел из пещеры первым и сейчас оглядывается через плечо. От яркого солнца слезятся глаза, так что Сяо не решается прямо посмотреть на господина, лишь молча кивает и принимается разворачивать промасленную ткань — она не пачкает руки, но всё равно кажется кощунственно грязной для такого ценного подарка. Наконец солнечный свет отражается от широкого стального наконечника. А рукоять оказывается из крепкого и немного шершавого дерева, и потому удобно сидит в руке. — Это копьё… хорошее, — нерешительно отводит взгляд Индариас. — М-м-м, да… — растерянно моргает Каразетсу. Сяо же понятия не имеет, чем они недовольны: оружие выглядит очень прочным и острым. — Хм-хм, — тоже почему-то нахмурившись, приближается Моракс и забирает копьё. — Господин? Архонт не отвечает, крутнув древко вокруг кисти и через плечо — то ли прислушиваясь к свисту рассекаемого воздуха, то ли думая о чём-то отвлечённом. И вдруг резко останавливает верчение, вытянув руку перед собой и уставившись на стальной наконечник. А потом касается его кончиками пальцев, словно лаская, и проводит вдоль всего лезвия. Следуя этому прикосновению наконечник неожиданно расцветает чистейшим нефритом, и даже древко приобретает тёмно-изумрудный оттенок, превратившись из деревянного в каменное. — Попробуй направить в него свою энергию, — Моракс протягивает копьё обратно. — Теперь у тебя должно получиться. Сяо чувствует оставленное рукой господина тепло — после завораживающего действия ему трудно прийти в себя и сосредоточиться. «Энергию… свою энергию…» Единственное, что приходит на ум — повторить действия с ядром во время Обряда. И пусть сердце вздрагивает, предчувствуя очередную неудачу, Сяо послушно сжимает древко. И неожиданно чувствует порыв ветра, стремительной змеёй обвивший тело. Это далеко от урагана, но, без сомнения, стихия откликнулась! — Как… без живого кристалла? — широко распахивает глаза Каразетсу. — Что вы сделали с копьём, господин?! — Дело не в копье, — неодобрительно прищуривается Индариас. Сяо же пытается усилить окутывающий себя ветер, отчаянно сжимая пальцы сильнее, до хруста в костяшках — однако в результате к чистым, почти невидимым всполохам примешиваются тёмные вкрапления, а сердца словно касается кончик невидимого когтя. — Тц! — отшатывается Каразетсу. — Малец, ты это… давай-ка, не увлекайся. «Кажется, когда я упорствовал во время Обряда, то тоже чувствовал что-то похожее…» Игнорируя боль, Сяо и не думает ослаблять хватку, смутно чувствуя, как в копьё вливается энергия — тонкие струйки текут из сердца к плечу, по руке и к центру ладоней. При этом из сердца будто вытягивают нити… резь усиливается, но и ветер наконец уплотняется, притягиваясь к оружию… — Больно? — внезапно пробивается сквозь свист печальный голос, и волосы Сяо взъерошивают. — Теперь ты понял, почему тебе лучше не прибегать к этой силе? — Нет, мне не- — …до сих пор ты прекрасно сражался и без неё, — твёрже продолжает Моракс, не дав себя перебить. — Я дарю тебе это копьё, оно не сломается так просто, как предыдущие, но только при одном условии: обещай не усердствовать.***
— Они ушли? Король Геовишапов кивает, и Назинет, вздохнув, хлопает его по плечу. Прыгать со скалы совсем не хочется, так что она позволяет поднять себя. Руки Аждахи толстые и сильные — сидя на них, Назинет чувствует надёжную защиту и прикрывает глаза, отворачиваясь от ударившегося в лицо воздуха, когда мужчина сигает вниз. Приземляются они точно перед тем местом, где совсем недавно закрылся магический проход. Назинет боялась быть обнаруженной, поэтому всё то время, что Принц находился внутри горы, оставалась на значительном расстоянии, однако теперь ей ничто не мешает проникнуть в логово таинственных горных мастеров — гордых и самовлюблённых, трепетно хранящих секреты своего мастерства и презирающих живущих на поверхности людей за поклонение архонтам. — Ты знаешь, как открыть дверь, дорогой? Король Геовишапов не отвечает — так уж вышло, что когда его сознание под контролем, Аждаха очень немногословен. Даже та глиняная кукла, что Назинет оставила вместо себя, способна лучше поддержать разговор… Впрочем, сейчас им не до разговоров. — Тогда ломай.