Срывая цепи

***

— …слишком опасно возвращаться с ним в таком состоянии. — Сяо контролирует себя. — Пока ещё это достоверно не известно, господин. «Что случилось? Я всё-таки потерял сознание?» Открыв глаза, Сяо видит расшитые золотом даже изнутри своды шатра и небольшое отверстие там, где они сходятся над головой — отверстие это затянуто чёрной тканью, похожей на плетёное решето, к нему тянутся струйки дыма от двух ламп и курильницы, наполнившей шатёр ароматом лекарственных трав. «Успокаивающий сбор…» — Ему просто нужна маска, Мархосиус. — Ах-ха-а… — раздаётся в шатре прерывистый вздох. — Не думаю, что она поможет. Вы же сами видели, какими густыми были окружившие юношу миазмы. Чуть повернув голову, Сяо находит взглядом медведя с шерстью необычного горчичного цвета, похожего на игрушку, сыплющую что-то в курительницу. Кажется, раньше Бог Очага был покрупнее? Сейчас он достигает Мораксу лишь до середины бедра… впрочем, маленький рост не мешает Мархосиусу твёрдо смотреть архонту в глаза. — …что- …что со мной? Сяо садится, обнаружив, что его положили на шкуры — тонко выделанные, они почти ничем не пахнут. Или просто благовония слишком уж густые? Горло немного скребёт, но не понятно, то ли от сжигаемых трав, то ли потому, что оно сильно пересохло. Резко обернувшись, Моракс облегчённо вздыхает и, глянув на окаменевшего Мархосиуса, подходит к Сяо: — Как себя чувствуешь? Слишком неподобающе взирать на архонта, праздно сидя посреди шкур, тем более — под пристальным взглядом Бога Очага, так что Сяо предпринимает попытку встать на колени. Однако сильное головокружение заставляет его вцепиться в ткань шатра. — …всё хорошо, господин, — срывается с губ. Звучит неубедительно даже для него самого. Сяо не смеет поднять взгляд, но слышит, как Моракс вздыхает: — Чувствуешь что-нибудь, кроме слабости? Кажется, господин совсем не удивлён его недомоганием. Мысленно собравшись, на этот раз Сяо отвечает уже не так поспешно и легкомысленно, а сначала взяв паузу в пару секунд и быстро оценив своё состояние: — Вроде бы нет. — Неужели тебя не мучает злоба? — вклинивается Мархосиус, резко закрыв курительницу. — Ты совсем не чувствуешь гнев? Его голос звучит почти добродушно, только вот, судя по тому, что Сяо успел услышать из их с господином разговора, Бог Очага совсем не так мягок, как может показаться. Пусть сейчас он похож на большую игрушку, в светлых, почти белых глазах, блестит настороженность — словно игла в стоге сена. — Почему вы спрашиваете? — пересохшее горло издаёт звуки, напоминающие скрип деревянных колёс, но Сяо заставляет себя продолжить говорить. — Почему они должны меня мучить? — Потому что- Мархосиус осекается посреди фразы, склонив голову к плечу. И вдруг тянется к столу, берёт большой блестящий кувшин и наполняет из него узкую глиняную кружку — для всего этого медведю приходится подняться на цыпочки. Справившись, он подходит к Сяо и протягивает кружку, из которой поднимается пар. Пахнет мёдом и имбирём. — Я не сойду с ума на поле боя, — опустившись на пятки и сложив на колени ладони, Сяо пристально смотрит на кружку, упрямо сжав губы и не спеша принимать подачку. — Эта дрянь не имеет надо мной власти. — Хо-о? — чуть насмешливо выдает Мархосиус и, дёрнув одним ухом и чуть повернув голову, окидывает Сяо то ли оценивающим, то ли презрительным взглядом. — Поверишь или нет, но поначалу все так говорят. Моракс пока не вмешивается в их разговор, только наклоняется, берёт горячее питьё из медвежьей лапы и уже сам протягивает Сяо. На этот раз приходится взять. Стоя на коленях, Сяо сжимает кружку обеими руками, чувствуя тепло, но всё ещё не делая ни глотка — не то что бы он подозревал Мархосиуса в чём-то неблаговидном или боялся выпить ароматную воду… однако сколько уже можно демонстрировать собственную слабость? Его руки обмотаны бинтами, на теле тоже есть несколько повязок… их ведь не накладывали при господине? — Кхм. Пожалуйста… расскажите про маску. Понемногу голос окреп, хотя всё ещё звучит очень сухо. «Наверное, Мораксу неприятно слышать что-то подобное…» Наконец Сяо решается сделать глоток. Он не чувствует вкуса, только аромат мёда и имбиря, но напиток согревает и смягчает горло. — …так значит, ты признаёшь, что она тебе нужна? Сяо не отвечает, подняв выжидательный взгляд на Бога Очага. Ему вовсе не хочется вдаваться в подробности произошедшего… ведь сила, что он почувствовал во время боя, была по-настоящему опьяняющей… она лишила его возможности отличать союзников от врагов, превратив всех в неразличимые тени — не исключено, что в таком состоянии он мог задеть кого-то из своих. Или такое может произойти в будущем. Поэтому ему нужно средство, которое поможет не сойти с ума и задержаться рядом со своим господином подольше. — Маска — не панацея, — вдруг вздыхает Моракс. — Это лишь временное средство… Да, она помогает сдерживать заражение, но лишь при условии, что её владелец не выходит из себя. И пусть Высшие Яксы, благодаря своим духовным силам, более устойчивы к скверне, в отличии от обычных якс и людей… но даже они поддаются безумию. К сожалению, лекарства от него всё ещё нет. — Значит- Сяо не договаривает. Но Моракс всё равно кивает. И горечь, мерцающая на дне его глаз, окутывает Сяо, словно металлический запах крови. Все генералы заражены. Иначе и быть не могло после миссии по истреблению архонтов из коалиции Веноми… по возвращению им всем потребовалось время на восстановление, а ведь это наверняка был не первый раз, когда они убивали демонобогов. Скверна это или что-то ещё — совершенно не важно. Сяо прекрасно понимает, что демонобоги — высшие существа Тейвата, не считая истинных богов, и их убийство, конечно же, влечёт за собой кару от самого мира. Однако генералы прошли через многое, но в бою не теряют себя! А он… «Что со мной не так, в конце-то концов?!» — …разрешите доложить, господин? Моракс оборачивается в сторону входа, за которым раздался голос Индариас. — Докладывай. — Лагерь наших гостей готов к отбытию, но леди Назинет просит дозволения остаться. — Зачем? Огненная Крыса отвечает не сразу. После короткого молчания она без разрешения откидывает полог шатра и заходит внутрь: — Мой господин, эта женщина услышала слухи, что вы собираетесь отправиться на встречу с горным народом. Полностью развернувшись и приподняв бровь, Моракс скептически интересуется: — И кто же распустил эти слухи? — Никто конкретно, — опускает взгляд девушка, от чего её длинные серьги в виде золотых кисточек достают до отрытого декольте, совершенно не скрывающего упругую и объёмную грудь. — Нетрудно догадаться, что новичку нужна маска. Однако… — Однако? Покосившись на Моракса, Индариас заметно колеблется, но вдруг переводит взгляд на Сяо: — Зачем ты пытался всех одурачить и пройти Обряд, будучи уже пробуждённым?! — О чём ты? То ли грубая реакция, то ли отсутствие ожидаемого ответа окончательно выводят Огнекрысу из себя и, преодолев расстояние до Сяо в несколько шагов, она резко хватает его за руку, выворачивая так, что повязки на предплечье съезжают, демонстрируя глубокий след от трёх острых когтей. Края почти затянувшихся ран тут же расходятся вновь, и из них начинает сочиться чёрно-изумрудный дымок. Вырвав руку обратно, но при этом оставив в пальцах Индариас кусок бинта, Сяо поддерживает едва не выскользнувшую из пальцев кружку с медовой водой и морщится от внезапно заполнившего уши шума. — …твои раны не кровоточат! — прорывается сквозь этот шум гневный голос. — Даже если бы вчерашний Обряд прошёл удачно, твоё тело не успело бы пробудиться, а значит, оно уже пробудилось давным-давно! Лжец, сейчас же признавайся, что ты задумал! — …или оно было таким изначально, — вдруг раздаётся за спиной девушки рассеянный голос. — Что? — ошарашенно оборачивается та. — Ваши предки пришли из Мира Света, — ранее отошедший в сторону Мархосиус без спешки продолжает озвученную мысль. — Чистокровные яксы смешали кровь с человеческой, и их потомки истратили значительную часть присущих вашей расе способностей. Именно поэтому в клане и был введён запрет на браки с людьми… однако тогда уже было слишком поздно. Но знаешь ли ты, какими были ваши изначальные способности? — Такими же, что мы получаем после полного пробуждения? — деревянным голосом отзывается Индариас. — Ах-ха, наверное, — пожимает Мархосиус плечами. — Ну что ты смотришь, дорогая? В конце концов, откуда мне знать? — Ты- …вы смеётесь надо мной? — хмурится девушка. — Просто не исключаю возможности, что отцом Сяо был чистокровный якса из Мира Света. И что до сих пор истинная сущность этого юноши подавлялась его предыдущей хозяйкой. — Подавлялась… — эхом повторяет Индариас, возвращая взгляд к Сяо. — Это правда?! — Правда, — раздаётся в шатре голос Моракса раньше, чем Сяо успевает даже задуматься над ответом. — Откуда вы знаете, господин? — Ну… я же её съел. На долгие секунды в шатре повисает тишина. Моракс никак не дополняет свой ответ, однако Индариас продолжает испытывающе смотреть на него. Не как на господина, которого обязана почитать, а как… Сяо пока не может подобрать подходящих слов для описания этого чувства, но ему становится неуютно. Конечно, глупо предполагать, что Гуй Чжун была единственной близкой Мораксу женщиной, однако отношение Каразетсу и других якс к своему господину заставило поверить, что они лишь безмерно почитают его. На расстоянии. «Верно. С чего я взял, что стал особенным для господина? Вокруг Властелина Камня много тех, кто беспокоится о нём… и кому он позволяет беспокоиться о себе…» Почему-то эта ситуация волнует Сяо сильнее, чем секрет собственного происхождения. — …когда один демонобог съедает другого, он способен поглотить не только его энергию, но и воспоминания, — наконец нарушает тишину Мархосиус, предварительно обменявшись с Мораксом взглядами. «Ах, вот оно, значит, как… воспоминания…» «Стоп! Воспоминания? Неужели…» Уставившись на господина, Сяо испуганно моргает несколько раз, совершенно не замечая, как кружка выскальзывает из онемевших пальцев и заливает медовой водой его бинты и одежду.