***
— Гань Юй? — Бронзовый Воробей перемахивает через изгородь раньше Каразетсу. — Что случилось? Почему ты здесь? — Братец Первасес… Девочка ёжится, пряча глаза за длинной чёлкой, и отступает — за её спиной шатёр и несколько ящиков, бежать некуда. Да и зачем ей убегать? — Всё хорошо, — мягко улыбается Бронзовый Воробей, подходя ближе. — Что тебя так напугало? Подоспевший Каразетсу порывается схватить парня за шкирку, но Сяо останавливает его, преградив путь рукой. — Подожди. — Ха?! Кажется, ещё немного, и брат маршала задышит огнём. На его обнажённом по пояс теле ещё темнеют следы от льда и ожогов, когда крио вступило в реакцию с электро… так что получается, большую часть ран он нанёс себе сам. Однако Каразетсу гневно сверкает глазами и явно жаждет отыграться на Бронзовом Воробье. И лишь когда Гань Юй ещё больше съёживается под его взглядом, став похожей в своём платьице на голубой шарик, четырёхрукий поспешно стирает с лица яростное выражение: — Малышка… я злюсь не на тебя… а что ты здесь… В конце голос Каразетсу совсем затихает, и лишь красноречивый взгляд устремляется на Бронзового Воробья. — Тото… — вдруг жалобно произносит Гань Юй. — С ним что-то не так… — Кто такой Тото? — забывшись, вновь нахмуривается Каразетсу. И девочка испуганно сминает подол юбки, а в круглых глазах её скапливаются целые запруды из слёз. Кажется, она больше не способна вымолвить и слова. Однако, хоть запруды и прорываются, еле слышный голос становится громче: — …помоги, старший братик! Тото не хотел идти, я видела… когда тренировалась с луком на горе… но его… там была кровь! И сейчас… я слышала стоны! — Что… Какого хера… На этот раз Сяо не удаётся остановить Каразетсу, рванувшего прямо ко входу в шатёр. Только вот откинув полог, тот сам застывает на месте, словно врезавшись в стену. — А? — опасливо оглядывается Бронзовый Воробей и тоже обходит шатёр. — О-о-о… Сяо же остаётся на месте. Он уже распознал чувство, охватившее его при спуске в низину, и энергию, разлитую в воздухе — точно такая же витала в маленькой расщелине, где спали найденные Назинет ядра вишапов… разница лишь в плотности этой энергии и её элементе: судя по ощущениям, в шатре находится не меньше дюжины ядер гео стихии и примерно столько же якс. Так много пробудилось за раз? Не слишком ли большая удача? — Сипий! Разве ты не говорил, что у тебя сродство с пиро?! — доносится вопль Каразетсу уже из шатра. — И что ты готов прыгнуть хоть в жерло вулкана, но найти себе подходящий кристалл?! Гань Юй вздрагивает, ещё отчаяннее вцепившись в свою юбку, так что та задирается почти до пупа. Голос же Каразетсу становится только громче: — Эй! Ты меня слышишь?! Что-то происходит внутри. Бронзовый Воробей, оставшийся у входа, вдруг отшатывается, и на пороге появляется якса в обрезках плотной кожи, кое-как соединённых вместе, но в несколько слоёв укутывающих всё её тело — Сяо знает женщину, как охотницу, иногда участвующую в патрулях. Она проходит мимо него, словно не заметив, и с таким уверенным видом, будто только что получила приказ от самого Властелина Камня. Следом появляются ещё яксы с не менее серьёзными лицами. Кажется, Каразетсу пытается остановить их и поговорить — но его лишь постепенно выталкивают из шатра. — Да что с вами?! Сяо впервые видит четырёхрукого настолько растерянным. Гань Юй и вовсе прячется за ящик с вонючей рыбой. — Это у них… — открыв рот, Бронзовый Воробей мечется взглядом по выходящим. — Гео кристаллы? Верно: кто-то сжимает сияющий камень в кулаке, кто-то как раз прячет в карман или за пазуху — но все они несомненно светятся янтарным светом гео стихии. Совсем, как глаза Моракса, когда господин чем-то взволнован. «Это явно кем-то подстроено». Уходя, яксы по-прежнему ни на кого не обращают внимания. И их не дюжина, а вдвое больше — около тридцати: женщины, подростки, старики… есть даже ребёнок, на вид младше Гань Юй. — Тото! — вдруг выскакивает девочка из своего укрытия. И замирает, ибо ребёнок при виде неё тут же ускоряет шаг и ныряет за пятерых взрослых. И продолжает маневрировать, будто пытаясь как можно незаметнее миновать открытое место. Но в какой-то момент их взгляды с Сяо встречаются. «Почему ты кажешься мне таким отвратительно знакомым?» Стоит сдвинуться с места, как пацан бросается в обратную сторону. И влетает в Бронзового Воробья. — Эй, нельзя же так рез- Выражение лица Первасеса застывает вместе с оборвавшимся на середине фразы возмущением. Парень не разозлился — даже поддержал ребёнка, чтобы тот не упал — но вот уже разжимает руки, и мальчишка оседает на землю, а на губах Бронзового Воробья расцветает жеманная ухмылка. Он нарочито медленно и с явным наслаждением слизывает кровь с прокушенного локтя, после чего косится на Сяо: — Я же говорила, что мы ещё встретимся? «Что?» Внезапно в памяти всплывают образы из кошмара. Сяо уверен, что в последний раз видел Дин-Дин в спальне Гуй Чжун, но почему-то в ушах звучит женский голос, кажется, услышанный не так уж давно: — …поверь, я очень сильно хочу убить тебя. Очень сильно. Но ты так страдаешь… разве избавить тебя от этих мук будет не слишком милосердно с моей стороны? «Было ли это наяву?» «А если было, то когда?» — …а вот ты никогда не сможешь убить меня, Алатус… я заставлю тебя пожалеть о предательстве… обязательно доживи до того дня, когда я многократно умножу твои страдания! Едкий голос накладывается сам на себя, повторяясь вновь и вновь. Сяо сжимает виски, не способный отвести взгляд от Бронзового Воробья, чей разум сейчас захвачен одним из самых подлых на свете созданий. Но вдруг наваждение пропадает — голова Воробья едва не отрывается от шеи, из-за крепкого подзатыльника несколько раз мотнувшись вперёд-назад, подобно глиняному болванчику. — Что за спектакль?! — подперев нижней парой рук бока, Каразетсу хватает парня за шкирку одной из верхних и вздёргивает над землёй. — Когда вы успели распределить роли? И почему я нихера в этой постановке не понимаю?!***
— Кажется, меня поймали. Маленькая девочка, ещё совсем кроха с пухлыми ножками и ручками, спускается по лестнице из лиан. Сиреневое платьице-колокольчик цепляется за ветку, но малышка словно не обращает на это внимания — и подол рвётся. Назинет не может смотреть на неё спокойно: — Ты не пожалела даже ребёнка? — Сама-то! — хмурится девочка, остановившись на полпути. — Кто скормил души всех людей Веноми своему чаду?! …хотя, толку от них всё равно не было… эх. Плюхнувшись на ступеньку и подперев кулачками круглую голову с четырьмя крохотными рожками, едва виднеющимися из вьющихся волос, малышка обиженно надувает губки. Её зовут Дин-Дин. И она — призрак. Только не тот призрак, что по суевериям людей представляет собой неуспокоенную душу, а тот, что родился как бесплотный дух, способный вселяться в живых существ из плоти и крови. Когда они встретились в первый раз, Дин-Дин поклялась, что станет сильнее и непременно отомстит за смерть подруги. Похоже, кое-чего она всё же достигла… «Противно». Призраки отвратительны, алчны и беспутны. Для них не существует понятия «преданность», так что Назинет уверена, что «месть» Дин-Дин — лишь прикрытие для удовлетворения вечного голода, утолить который, по слухам, могут лишь сильные эмоции живых существ. А потому неудивительно, что она пытается устроить очередной хаос. — Так зачем ты пришла? Разве сейчас нет дел поважнее? — Мгм… — круглое детское лицо искажается мучительным напряжением. — Погоди… Сердце Назинет тут же сжимается. Первое время после появления Чи на свет, она не могла спокойно смотреть на детёнышей: будь то животные, монстры или люди — и даже испытывала смутное удовлетворение, наблюдая, как у детей из деревни Веноми, лишённых большей части своих душ, тускнеют глаза, а из движений пропадает былая живость. Но сейчас… эта девочка… эта якса… «Да какое мне дело до полукровок?!» Сквозь дыру в разошедшихся лианах виднеется кусочек голубого неба и тёмный склон горы. Чтобы отвлечься, Назинет прислушивается, но ничего не слышит… и не чувствует. Так что же вдруг отвлекло внимание Дин-Дин? — Ах ты… Алатус, будь ты проклят! Девочка неожиданно вскакивает, но перекладины в лестнице из лиан слишком узкие и неровные — маленькая ножка оступается… Назинет приходит в себя, уже поймав почти невесомое тельце. — Пусти! — брезгливо приказывает Дин-Дин, сузив глаза до двух ниточек. «Да как ты смеешь…» Разжав руки, Назинет позволяет нахалке упасть на землю. Подобно всем призракам, Дин-Дин не терпит прикосновений и любые поползновения в свою сторону воспринимает, как посягательство на завоёванную территорию. Также Назинет в курсе, что даже сломай носитель себе шею — призраку бы это не повредило, разве что тело пришлось бы сменить… но сердце отреагировало быстрее, чем разум. «Да что со мной? Она ведь не Чи!» — Хм-м… Так что там? Твой план провалился? Меня всё-таки отдадут людям? — Если ты так этого боишься, почему всё ещё здесь? — огрызается Дин-Дин, поднимаясь с земли и отряхивая порванный подол. «Как же ты мне надоела…» — Такой, как ты, не понять, — процеживает сквозь зубы Назинет. — Это то, чт- — Тс! — вдруг шикает девочка. И задирает голову к куполу. — Да, нет уж, продолжай, — через пару мгновений доносится сверху, когда на фоне голубого куска неба появляется красноволосая якса со сложенными на груди руками. — Мне вот тоже очень интересно, с какого перепуга столь заносчивая особа ведёт себя покорнее прирученной собачонки? Моракс представлял эту девушку, как Генерала Огненную Крысу. Назинет хмуро косится на Дин-Дин. Дин-Дин же хитро прищуривается: — О, Индариас? Ты осталась? Неужели отправила маршала в долину Бишуй одного? Не боишься, что он снова подвергнет твою подругу опасности, пытаясь справиться с Чи? — А? — вздрагивает Назинет. — С кем?! — Захлопнись! — даже не посмотрев в её сторону, Огненная Крыса сжимает зубы, продолжая пристально разглядывать Дин-Дин в теле маленькой девочки. — Кто ты?! И как скормила Меногиасу байку про освободившегося монстра?! — Так мне «захлопнуться» или нет? — Отвечай! — Хм-м… а ты уверена, что это байка? — Если бы что-то случилось, Капелька первым делом связалась бы со мной! «…о чём они говорят? Чи вырвался? Но тогда бы я это почувствовала… Или нет?» — Ой ли? — скептически хмыкает Дин-Дин. — Да даже если и так — туда отправилось достаточно адептов и генералов! «…адептов и генералов?!» — ЧТО С МОИМ РЕБЁНКОМ?! Крик вынуждает Дин-Дин наконец обернуться, и Огненная Крыса тоже переводит взгляд на Назинет. Только вот обе молчат, словно песка в рот набрали. «…нет, не может быть… принц обещал мне!» Стены ямы мгновенно покрываются трещинами, когда ногти Назинет впиваются в ладони. Песок сыпется на пол, оставляя лишь чистую глину… даже если внешняя элементальная энергия отрезана от этого места, у неё достаточно сил, чтобы разрушить здесь всё. — Вот это я понимаю! — кивает Огненная Крыса, и на землю падает длинный хлыст, тут же залившийся алым пламенем. — Вот так с самого начала и следовало себя вести… тогда бы у господина не было причин колебаться, оставлять ли тебя в живых! «Колебаться? Что это значит? Так он обманул меня или нет?!» В голове шумит. Но Огненная Крыса внезапно поднимает голову, уставившись куда-то поверх ямы. Хлыст, частично ещё намотанный на её руку, продолжает пылать, однако внимание яксы привлекло что-то извне. «Должна ли я напасть? …я не могу пойти против воли принца… но если он обманул меня…» Назинет нужна всего одна атака, чтобы напасть в ответ. Однако Огненная Крыса совсем не спешит сжигать дендро купол. Вместо этого поверх лиан появляется нечто, напоминающее огненную сеть, и генеральша просто исчезает из поля зрения. — Что? …куда она? — Она-то? — Дин-Дин нехотя оборачивается, словно бы с трудом оторвав взгляд от горящих нитей, перекрывших дыру в куполе. — Куда-куда… должно быть, убивать своих собратьев.