***
— Кто вы? — Друг. Довольно наглое заявление. Но ему хочется верить. Да ещё и крылья незнакомца наталкивают на мысль о Селестии, которая, вроде как, покровительствует архонтам… а значит, нет ничего зазорного в том, чтобы принять помощь. «Верно же?» — Почему вы не поможете сами? — Я не могу, — заведя руки за спину, незнакомец отлетает на чжан назад. — Точнее, мне лучше не вмешиваться напрямую… Так что? Сяо оглядывается на сцепившихся гигантов, всё больше утопающих в чёрной дымке. С одной стороны, ему стыдно за свой страх. За сомнения в господине. А с другой… если с Мораксом что-то случится… — Решай побыстрее или я поищу кого-то ещё. — Что именно мне нужно сделать? Стоит дать согласие, как незнакомец подлетает вплотную: — Развеять это гадкое облако, конечно же! — Что? Как? Одна рука посланца Селестии сжимает плечо Сяо, вторая хватается за древко копья, и всех троих окутывает аквамариновое свечение. При этом Сяо чувствует, как его наполняет плотная, физически ощутимая энергия — намного плотнее той, что копится в теле во время медитации или передаётся недавно полученным артефактом. — Потерпи, — ласково просит незнакомец. — Я чувствую, твое тело сможет это принять… Что чувствует лягушка, когда в её зад вставляют соломинку и надувают? Раньше бы Сяо затруднился ответить, но сейчас ему кажется, что он понимает. И хотя его живот не вздувается — каждая клеточка тела начинает дрожать, переполняясь и грозя взорваться. С копьём так же происходит что-то странное: оно будто бы ёжится и плывёт, пока вдруг не изгибается и не превращается… в лук. — Целься получше, — проникает сквозь шум в ушах встревоженный голос. — Будет обидно, если столько энергии уйдёт в молоко… Сяо боится пошевелиться, словно кувшин, наполненный вином по самое горлышко. Но ему приходится развернуться и поднять лук. Стрел нет, однако незнакомец прижимается к его спине и руководит каждым движением. Подчиняясь, Сяо ощущает вибрацию на кончиках пальцев, коснувшихся тонкой, словно паутинка, тетивы. — Вот так… молодец. А теперь выпусти её всю. В первый момент не происходит ровным счётом ничего. И лишь спустя бесконечно долгий вздох между парящей колонной и сцепившимися гигантами закручивается мощный вихрь, а по венам Сяо прокатывается жидкий огонь. Этот огонь буквально выжигает кости и мышцы, дыхание перехватывает, перед глазами темнеет… — Эй! Держись! Что с тобой? Похоже, он отключился, потому что приходит в себя полулёжа на незнакомце, тревожно вглядывающемся в его лицо. …убей! …уничтожь! …сотри в порошок! И развей по ветру! Сяо чувствует, как выжженные вены заполняет отрава. Как эта жгучая дрянь разъедает стенки сосудов и добирается до обнажённых нервов. А ведь его предупреждали не использовать слишком много элементальной энергии… хотя, возможно, проблема не только в количестве, но ещё и в качестве? И в том, что эта энергия напрямую прошла через его тело? В любом случае… — …я попал? Тонкие брови над большими изумрудными глазами печально опускаются, незнакомец отводит взгляд, и Сяо резко вскакивает, чтобы увидеть всю ту же картину: Моракс уже почти скрылся за чёрной дымкой, и лишь золотое свечение пробивается сквозь тьму, свидетельствуя о продолжении борьбы. — …прости, — бормочет посланец Селестии. — Я не ожидал, что это так сильно ударит по тебе, и позволил сделать первый выстрел, чтобы просто прочувствовать его… и получше прицелиться в следующий раз. Но ты отлично попал с первой попытки. Проблема в том, что анемо стихия сама по себе не способна справиться с таким высоким уровнем миазм… — Тогда почему? Прикусив губу, незнакомец касается одного из своих крыльев и достаёт из оперения светящийся белый шар. — Буквально сегодня мне повезло найти кое-что, заблудившись в чужом доме… Это сконцентрированная энергия света, почти исчезнувшая из нашего мира… я хотел, чтобы ты использовал её, но, боюсь, второго раза твоё тело не выдержит. «Ну и что?» Сяо поднимается на ноги. Его качает, а глаза застилает кровавый туман, но, возможно, все эти ощущения ложны, ведь руки и ноги двигаются нормально — нужно лишь сосредоточиться на задаче, игнорируя боль. — Как это- …как мне использовать этот свет? Нахмурившись, посланец Селестии расправляет крылья и отлетает от него, вглядываясь в туман. — Не ищите замену, — догадавшись, в чём дело, просит Сяо. — У меня сродство с анемо и… я готов отдать жизнь за своего господина. — А ты уверен, что твой господин согласен принять твою жертву? — Я и так живу в долг. В изумрудных глазах мелькает сомнение. Но незнакомец отлетает ещё дальше, и лишь призвав на помощь ветер, Сяо удаётся в мгновение ока догнать его у самого края колонны и грубо схватить за крыло. — Позвольте мне! Я смогу! Посланец Селестии морщится и вырывается, оставив в кулаке Сяо несколько длинных перьев. — Нет! Прошу! — …не заставляй меня… делать это снова. Обхватив себя крыльями, юноша кусает губы, но не поднимается выше. Отводит взгляд. Косится в сторону Моракса и червя. Зажмуривается. И, наконец, нерешительно опускается на колонну. — Ты готов на всё, даже если это причинит боль твоему господину? — Я буду счастлив, если моя никчёмная жизнь хоть на что-то сгодится. Посланник Селестии болезненно морщится. И всё же над его ладонью снова появляется шарообразный сгусток света. Подлетев к Сяо, юноша мягко касается нефритового лука, и лазурное сияние изогнутой дуги светлеет до ослепительной белизны. — Не промахнись. — Не промахнусь. Сяо знает, что нужно делать. И пусть совладать с дрожащими конечностями трудно, цель слишком огромна, чтобы и впрямь промахнуться. За миг до выстрела в голове проносится мысль, что, возможно, маска помогла бы избежать новой боли, но Сяо не поддаётся соблазну. Ведь если маска подавляет скверну в его теле, то может подавить и любую другую энергию, которую сочтёт посторонней. А шанс только один. «Простите меня». И вновь после выстрела следует звенящая тишина. Сжав зубы, Сяо падает на колени, ничего не видя и не слыша, но отказываясь закрывать глаза. Он должен убедиться, что всё получилось! Но даже ощущение твёрдой поверхности под ногами пропадает. Тело будто проваливается в пустоту, и сознание ускользает.***
«Не смей!» Моракс посылает яростный приказ, однако тот явно не доходит до Сяо, и спустя какое-то время после первого выстрела следует второй — ещё мощнее и сокрушительнее. Только вот панцирь монстра обладает свойством сводить на нет почти все атаки элементальных стихий. Конечно, первый вихрь причинил ему неудобство — но и Моракс тоже почувствовал, как острые лезвия ветра выворачивают чешую и глубоко разрезают обнажившуюся плоть. А ведь ему и так сложно продолжать поддерживать и эту форму, и этот размер! Дин-Дин слилась с телом Чи, а ведь чтобы выжечь другие её осколки из якс, Мораксу пришлось потрудиться. Он не привык заниматься таким тонким делом. Было бы намного проще изрубить червяка на куски, но поглотив часть воспоминаний Дин-Дин, Моракс понял, что сильная боль просто выбросит призрака из носителя. И пусть сейчас слияние кажется очень глубоким — он не имеет права рисковать. Не имеет права снова подвергать всех риску. Одно упущение уже привело к слишком серьёзным последствиям… кто знает, что ещё натворит призрак, если его отпустить? Миазмы разъедают израненную плоть. Проникают в кровь. Тревожат разум. То навевают усталость, то разжигают ярость. Но Моракс продолжает тянуть за тонкие нити чужого сознания, подобные разросшейся грибнице. Их сотни, тысячи, миллионы… а выдёргивать приходится по одной. Ведь если вырвать целую ветку с корнями — Дин-Дин может и отступить, испугавшись. Но пока она ещё ликует, веря в своё превосходство. «Не надо… Сяо, просто дай мне ещё немного времени». Но юный якса его явно не слышит, и на этот раз его выстрел порождает белесый вихрь. «Барбатос, клянусь, ты за это ответишь!» Моракс отводит морду в сторону, готовясь перетерпеть повторное столкновение с сокрушающей анемо стихией, но… почему-то не чувствует ничего. Точнее, чувствует, однако осознание, что же именно, приходит не сразу. Лишь когда проникшее в лёгкие и под чешую жжение ослабевает. И солнечный свет пробивается сквозь распадающиеся и тускнеющие миазмы. «Разве такое возможно?» Червь сжимается, пытаясь вновь наполнить воздух отравой, однако её недостаточно, чтобы защититься. Ранее Моракс экономил силы, используя часть на регенерацию и противостояние разложению, однако сейчас всю её направляет внутрь временно беззащитного монстра. Вероятно, стоило поступить так с самого начала, а не осторожничать, проверяя, на какие сюрпризы способна Дин-Дин. И тогда Сяо бы не пришлось… — «Нет! Умоляю! Прекрати!» Выжигая бесконечные энергетические нити, Моракс спешит. Он наконец-то обнаружил, где прячется призрак, хотя до сих пор казалось, что духовное тело Дин-Дин равномерно распределилось по нервной системе червя. — «Прости! Прости! Я не хотела! Веноми заставила меня!!! Умоляю, я больше не буду! Отпусти! Отпусти! Отпусти! Я уйду и никогда не вернусь!» Игнорируя вторгающиеся в разум мольбы, Моракс чувствует, как бьётся пойманная в сети добыча. Теперь она точно не сможет сбежать. Стоило бы позволить мерзавке насладиться неминуемой смертью, растянув её агонию, да подольше… но гнев Моракса перекрывает отчаянное беспокойство. Он совсем не ощущает присутствие Сяо! Нить контракта не оборвалась, однако на противоположенном конце царит абсолютная пустота и тишина! Так что Моракс даже не удостаивает призрака последних слов, и когда от неё уже почти ничего не остаётся — выдирает своё тело из цепких объятий колючих лап. Кровь из многочисленных ран водопадами обрушивается на землю. Но одновременно из-под земли выстреливают сотни каменных шипов, пронзая бешено забившегося монстра. — Ки! Ки! Ки-и-и-и! Отлетев, Моракс использует последние силы, чтобы запустить окаменение. И его драконье тело окончательно теряет физическую форму. Червь отчаянно извивается и жалко пищит, но инь за инем теряет подвижность, а потом и вовсе начинает покрываться коркой льда — яксы снова взялись за дело. Убедившись, что Чи больше не вырвется, Моракс разворачивается, находит взглядом парящую вдалеке колонну и направляется к ней. Его энергия почти иссякла, и даже это человеческое тело с трудом удерживает форму, но осталось совсем немного. Ещё чуть-чуть… Барбатос подлетает навстречу и хватает за локоть, помогая преодолеть последние чжаны. Сяо лежит на тёмном камне колонны, залитый яркими солнечными лучами. Его грудь неподвижна, глаза прикрыты, лицо безмятежно. Не решившись подойти к юноше, Моракс разворачивается и сгребает тонкие одежды Барбатоса — тот взмахивает крыльями, но тут же останавливается и, не выдержав его взгляд, отводит глаза. — Извини, — срывается с искусанных губ. — Это был… его выбор. — Кто дал тебе право?! — А было бы лучше, если бы погиб архонт?! — из широко распахнувшихся глаз брызгают слёзы. — Я бы не- …всё было под контролем! — Да неужели?! Тогда почему ты в таком состоянии?! — Не твоё собачье дело! Моракс отшвыривает Барбатоса, но тот отлетает не далеко и зависает на месте: — Я лишь хотел… — Убирайся. Отвернувшись, Моракс слышит, как тихо хлопают крылья. И настаёт тишина. Сжав зубы, он опускается на колени, рассматривая лицо, которое привык видеть в основном сосредоточенно-серьёзным и очень редко — мило смущённым. Рука, потянувшаяся к разметавшейся длинной чёлке, вздрагивает, когда Моракс замечает тусклое свечение. Солнечный свет не позволял разглядеть его, но в тени отчётливо видно, что кожа Сяо излучает лазурное сияние. Это оставшаяся в его теле энергия анемо? Но почему она не развеялась после смерти? Прижав ладонь к груди юноши, Моракс ждёт бесконечно долго, пока не улавливает слабый толчок. «Мне ведь не показалось?!» Приподняв Сяо, он прижимает к себе худощавое тело, чувствуя струящуюся по меридианам яксы энергию. В этой энергии не ощущается присутствия силы света, что развеяла миазмы червя, однако она явно излечивает искорёженные и обожжённые каналы. «Барбатос…»