Срывая цепи

***

Рубашка задралась, сперма залила живот и набедренную повязку Моракса, которая сбилась и перекрутилась в жгут. Удивительно. Сон ещё не закончился? Губы господина мягко скользят по шее, очерчивают ключицы… Чувствуя вялость, Сяо позволяет себе опустить руку на всё ещё каменно-твёрдый член Моракса, накрыв тугую чёрную головку и смешивая выделившуюся золотистую влагу с собственной спермой. Но когда он приподнимается, собираясь направить эту головку между ног, господин внезапно останавливает его — твёрдо надавливает на бёдра и усаживает обратно: — …не нужно, — касается шеи сдержанный вздох. — Но- В прошлый раз Моракс тоже не захотел возлечь с ним. «И таково посмертное желание моей души? …не может быть». Осмелев, Сяо пытается заглянуть господину в глаза, но для этого нужно оттолкнуть его, что совершенно невозможно. И потому Сяо лишь спрашивает вслух: — …почему? — Тебе нужно восстановиться, — устало отзывается Моракс, потираясь виском о его плечо. «Эта забота… я не желаю её, но и не могу сказать, что она мне неприятна…» — Прошу вас, мой господин. Сяо молит, поглаживая тугую головку и чувствуя всё больше влаги на ладони. Он уверен, что этот посмертный сон ещё не рассеялся лишь по одной причине: для успокоения души нужно исполнить свою роль до конца. В конце концов, разве может слуга уйти, оставив хозяина неудовлетворённым? К тому же… ощутить Моракса внутри себя… наверное, будет приятнее, чем его пальцы? Даже если немножечко больно. «Я толком не помню ту ночь, так хотя бы сейчас…» — Сяо. Строгий голос Моракса вызывает холодок. Господин даже накрывает его ладонь на своём члене рукой. — Вам… не нравится? — Нравится, — вздыхает архонт и прикрывает светящиеся глаза. — Но давай отложим на другой раз. Тебе крепко досталось, и кто знает, что может случиться, если… я не сдержусь. Почему-то ворчливое предупреждение господина заставляет Сяо улыбнуться. Странно ощущать, как собственные губы растягиваются, и вместе с этим в душу проникают свет и тепло, словно солнечный луч заглянул на дно ледяного колодца. — Простите мне мою непокорность… но, боюсь, другого раза у меня не будет. — Будет, — хмыкает Моракс, теснее прижимаясь лбом к его шее. — Обязательно будет. Странное поведение архонта вызывает тревогу и, одновременно, наполняет теплом и уверенностью. А ещё — упрямством: — Но это мой посмертный сон, господин. — Уверен? — косятся на Сяо янтарные глаза. — А если это не так? — Не так? — Да. Если это не сон, продолжишь ли ты настаивать, переча своему господину? — Переча? Но- Сяо снова чувствует пробежавший по спине холодок. Если… не сон? На самом деле, уж кому-кому, а Сяо лучше всех известно, чем реальность отличается от снов, однако мысль, что этот — посмертный, до слов господина не вызывала сомнений. Конечно, ощущается всё довольно реально… но почему здесь нет никого, кроме них? Почему мир кажется таким небольшим, словно небо и горизонт — лишь нарисованный кем-то пейзаж? Почему в небе нет птиц, а в траве — насекомых? Разве что нефритовый коршун… чьё присутствие объяснить посмертным сном сложно. А ведь будь это и правда посмертный сон, господин бы, наверное, исполнил все его желания до конца… — Значит, я не сплю? — Не спишь, — снова улыбается Моракс, поднимая голову, и в его глазах отражается тусклая полоска светящегося горизонта. А вот Сяо не то что улыбнуться — даже ответить не может. «Я же не совершил ничего непочтительного?!» Попытка спрыгнуть с колен архонта проваливается — Сяо лишь крепче обнимают. И игриво проходятся языком по онемевшим от шока губам, возвращая чувствительность, а вместе с ней — и притупившееся желание. Осознав, что не спит, Сяо теряется от нахлынувших эмоций: в груди смешиваются разочарование и радость, надежда и обида… — Вы просто не хотите меня. Когда бы ещё у него хватило нахальства заявить нечто подобное?! Мгновенно пожалев о вырвавшихся словах, Сяо приходит в настоящее смятение — к тому же, у него совершенно не получается быстро придумать, как оправдаться. И вдруг: — А ты? Ты действительно этого хочешь? Густой, низко вибрирующий голос Властелина Камня пронизывает насквозь, оседая в костях и будоража низ живота. И не позволяя дать мгновенный и очевидный ответ. Потому что… — Вот видишь, — вздыхает Моракс раньше, чем Сяо успевает хоть что-то сказать. — Я уже говорил, что такая служба мне не нужна… и пусть я уже позволил себе больше, чем должен был… х-ха… Господин снова вздыхает и снова утыкается лбом в плечо Сяо. Он будто извиняется. Будто жалеет. Но так не должно быть! Это неправильно! Сяо не двигается, прислушиваясь к дыханию Властелина Камня и смутно ощущая лежащую на его душе тяжесть. В последние дни случилось слишком много всего, неудивительно, что архонт очень устал… а ещё, кажется, беспокоился о нём. Ведь не просто так они оказались вдвоём в этом месте? «Я не должен расстраивать господина…» Сглотнув, Сяо позволяет себе обнять Моракса. Да, это очередная безумная вольность, но раз ему простили все предыдущие, возможно, границы, которые не стоит переступать, несколько шире, чем он до сих пор думал? — Больше не подвергай себя такому риску, — обжигает плечо очередной вздох. Архонт чуть поворачивает голову, щекоча ключицы длинными волосами, и теперь его дыхание ласкает шею и ухо. Сяо очень старается не подавать вида, однако прекрасно чувствует, как собственный вновь затвердевший член всё сильнее упирается в живот господина. — Простите… я не должен был сомневаться в вас… — Дело не в сомнениях, — резко отстраняется Моракс и строго заглядывая Сяо в глаза. — Как ты мог довериться первому встречному? — Вы про посланца Селестии? — Про кого? — удивлённо вскидывает брови господин. Онемев, Сяо снова теряется. Моракс же продолжает смотреть на него, и удивление в его глазах медленно сменяется пониманием. И печалью. — Ты так доверяешь богам? — Вовсе нет, — к Сяо мгновенно возвращается способность говорить. — Но тот крылатый посланец… «…не выглядел злым», — вот как он собирался продолжить. И пусть Сяо уверен, что многое успел повидать и даже научился чувствовать дурные намерения — подобное объяснение наверняка прозвучит очень наивно. Однако Моракс всё ещё смотрит на него вопросительно, и Сяо неловко продолжает: — Я не мог здраво мыслить. Простите. Почему-то, когда дело касается вас, господин… я словно возвращаюсь в прошлое… нет, словно превращаюсь в глупое дитя… Почему-то это сбивчивое признание заставляет господина вновь потянуться к нему и легко коснуться губ — Сяо едва удерживается от стона, ведь их тела так тесно прижимаются в районе живота… — Я тоже всегда очень волнуюсь о тебе, — быстро проговаривает Моракс прямо в губы. — И именно поэтому прошу не делать глупости. Ты меня понимаешь? — Д-да… г-господин… Кажется, что-то в голосе выдаёт его. Ибо господин косится вниз, потом вновь заглядывает Сяо в глаза: — Придётся с этим что-то сделать. — Да, сейчас- И в третий раз ему не дают спрыгнуть с колен. Взамен Моракс берёт руку Сяо и тянет вниз, помогая обхватить его член вместе со своим. Словно завороженный, Сяо смотрит на сдвигающуюся тёмную крайнюю плоть… на обнажающуюся чуть более светлую, красноватую, словно раскалённую изнутри головку — золотистое предсемя сочится из неё, а светящиеся линии, продолжающие узор на ногах и животе, делают очертания члена Моракса видимым даже в ночи. Зрелище завораживает сильнее, чем собственные ощущения. Но вот его губ вновь касаются, в рот проникает удлинившийся язык… и реальность происходящего раскалывается, погружая в удивительное состояние, будто между явью и сном. «Почему это так хорошо?» Постепенно вокруг сгущается тьма, но даже без особых способностей Сяо прекрасно видит господина: золотой узор на коже архонта разгорается всё ярче, однако не слепит, а лишь смешивается с изумрудным сиянием, окутавшим плечо самого Сяо и просвечивающим сквозь свободную рубаху. Только вот не свет заставляет его забыть обо всём, а тьма… тьма в вытянувшихся и заострившихся зрачках господина. Сяо даже не замечает, в какой именно момент под его спиной оказывается твёрдый, остывший песок. Всё тело Моракса почернело, сливаясь с темнотой, и лишь золотые линии продолжают ярко гореть. А ещё глаза. Эти глаза… Сяо не смеет отвести от них взгляд. И то и дело забывает дышать. Господин прижался к его бёдрам, но всё ещё использует руку. Ладонь Сяо тоже двигается вверх вниз. На небе загораются звёзды, а в душе Сяо — всеобъемлющее, совершенно незнакомое чувство… но кажется, оно с ним уже давно, просто до сих пор трусливо жалось по углам, страшась показаться на свет. «Я так счастлив… что хочу умереть…» «А вдруг это всё-таки сон?» «Ах, господин… ну почему я не пришёл к вам раньше?» Под пальцами проходит пульсация, ветер почти успевает унести приглушённый вздох. Свет янтарных глаз исчезает — архонт склоняется над ним, вжимает в песок… Сяо подаётся бёдрами вверх, желая стать как можно ближе к Мораксу в этот момент… чувствуя его жар и его попытки сдержаться — но их руки движутся вместе, и Сяо уже сам начинает сжимать крепче, дёргать резче… это безумие, в котором нет места учтивости и этикету, потому что волна удовольствия нарастает, и невозможно остановиться и не пасть под её натиском. Не лишиться всех чувств, кроме осязания… Утонуть, растворяясь, освобождаясь не только телом, но и душой… Сяо не думал, что тоже кончит, но стоило услышать хриплый вздох, как по венам побежала горячая кровь — это энергия Моракса проникла в него, и мир потускнел, сжался до пшеничного зёрнышка… чтобы потом раскрыться, распахнуться, словно бескрайнее небо. — Ты в порядке? Открыв глаза, Сяо видит над собой две золотые звезды… узоры на теле Моракса потускнели, но кожа осталась очень тёмной, так что его силуэт почти слился с ночью — и лишь глаза ещё ярко горят. — А вы, господин? Поднявшись с песка, Сяо принимает почтительную позу на коленях. Однако ненадолго — сидящий рядом Моракс почти тут же приобнимает его за плечи и притягивает к себе. Вытянутые ноги архонта ступнями зарылись в песок, накатывающие на берег мелкие волны отчаянно стараются дотянуться до них, но раз за разом бессильно отступают, чтобы попытаться ещё… по небу плывёт странно большая луна… и нигде не удаётся разглядеть силуэт летучего острова. — С тобой точно всё хорошо? — вновь раздаётся обеспокоенный голос господина. Будучи прислонённым к его груди, Сяо отчётливо слышит размеренное биение сердца архонта. Да, размеренное… но всё же немного более ускоренное, чем обычно. — Разве со мной может что-то случиться, когда я с вами, господин? — Ещё как может… Макушку придавливает тяжёлая ладонь, взъерошивая волосы, пока другая рука Моракса мягко обнимает поперёк живота. Сяо не знает, что происходит и как долго ещё продлится… но уверен, что эту ночь уж точно запомнит надолго. Нет, навсегда. — Тот «посланец Селестии» на самом деле Анемо Архонт, Барбатос, — вдруг возвращается к незаконченному разговору господин. Его ладонь спускается всё ниже и ниже, на затылок, на шею, и Сяо прикрывает глаза, полностью погружаясь в уютное тепло. И хотя у него возникает порыв снова извиниться… Моракс уже продолжает: — Я понятия не имею, как сила Барбатоса повлияла на твоё тело, но вряд ли положительно. И боюсь, что моя тоже может тебе навредить. «Да нет же… это не так!» — душу наполняет протест. — Ваша сила… Я не думаю, что она навредит! Рука на шее замирает, и Сяо запоздало осознаёт, что только что принизил мощь архонта. — …то есть- …я хотел сказать, что если вы не захотите- Вскинув голову и встретившись взглядом с янтарными глазами, Сяо замолкает на полуслове. Опять не то! Ну почему из его рта постоянно вылетает всякая чушь?! — …я хочу сказать… что не чувствую ничего плохого… — Анемо и гео стихии не совместимы, — печально отзывается Моракс. — Но это правда, господин! Даже сейчас… Слов не хватает. Почти физически больно испытывать так много, но не быть способным выразить вслух и сотой доли! Поэтому Сяо поддаётся отчаянному порыву и несмело касается губ Моракса своими. После чего, не размыкая касания, наконец заканчивает: — Я счастлив, что вы выбрали меня, господин. — Выбрал? — странным тоном переспрашивает архонт. Его губы шевелятся так близко, что у Сяо опять начинает кружиться голова. И он отводит взгляд. — …за то, что взяли с собой сюда… что обнимаете сейчас… что беспокоитесь… Знаю, что не заслуживаю этого, однако… однако я, правда, очень благодарен. И счастлив. — Потому что я твой господин? — ещё более странно, даже отстранённо уточняет Моракс. И Сяо внезапно чувствует возникшую между ним и архонтом стену. Стена эта не физическая, но то, что буквально только что ощущалось близким и тёплым, вдруг исчезает, словно отрезанное острым ножом. Хотя твердость груди Моракса никуда не девается. Интуиция подсказывает, что отвечать поспешно не стоит… Но ведь всё очевидно? — Х-ха… — вдруг вздыхает архонт, и его ладонь на спине оживает, сползая на поясницу. — Думаешь, если бы на твоём месте сейчас был другой якса — он испытывал бы те же чувства, что и ты? Сяо молчит. Вопрос неприятен, однако господин ждёт ответа… — …или что я чувствовал бы с ним то же самое, что и с тобой? — следует ещё более неприятное продолжение. На этот раз пауза затягивается. И Сяо наконец отзывается: — Я не знаю, господин. — Верно, — вновь вздыхает Моракс, а его ладонь успокаивающе прижимается к спине. — Не знаешь. Тогда я скажу тебе: до сих пор я не обнимал ни одного яксу так, как тебя, и не испытывал желания обнять. Ты мой слуга, мы заключили контракт, я дал тебе имя… однако мне хочется дать тебе больше. Намного больше. Но не потому, что ты заслужил или не заслужил это, а потому что таково моё желание. Важные, тяжёлые слова проникают в душу и оседают в ней, словно камни на дне пруда. Источая свет и тепло. На них больно смотреть. Подобным драгоценностям не место в настолько грязном месте… — …скажи, Сяо, ты разочарован? — Что? Как я могу- …о чём вы, господин? — Как Верховный Адепт, я должен одинаково заботиться обо всех яксах, не так ли? Пусть голос Моракса звучит, будто бы издалека, его присутствие вновь начинает обретать силу — и Сяо чувствует просачивающееся сквозь каменную оболочку сожаление. — Два дня назад я позволил трём твоим собратьям навечно обратиться в камень только для того, чтобы успокоить землю, отравленную кровью монстра. А ведь я должен вас защищать. — …но ведь не только нас, — подаёт голос Сяо. — Людей… землю… а мы — всего лишь ваши слуги… инструменты… Невозможно не затупить копьё в бою, господин! Стоит последним словам сорваться с губ, как рука Моракса просказывает по спине вверх, взъерошивает волосы на затылке и заставляет прижаться щекой к тёплому плечу. — Ты моё копьё, Сяо… и если с тобой что-то случится… кажется, я останусь совсем безоружен.