Срывая цепи

***

Снова проснувшись на уже знакомой кровати, Сяо с сожалением обнаруживает, что один. Этой ночью Моракс обнимал его до самого утра — сначала на пляже, а потом отнеся в дом. Никогда ещё Сяо ни с кем не разговаривал так много, никогда столько не говорил сам… и никогда не засыпал в крепких объятиях. Сначала он был уверен, что не сможет уснуть, в конце концов, до сих пор ему чаще доводилось терять сознание: от истощения, голода, холода или боли — чем именно «спать»… Однако стоило закрыть глаза и сосредоточиться на ауре архонта, согревающей спину и обволакивающей всё тело — как сознание замерцало и распалось на сотни осколков. В этих осколках Сяо увидел отражение событий, которые с ним самим никогда не происходили… например, он уверен, что никогда не видел Босациуса тощим подростком. Или целыми каменные города. Или вишапов глубоко под водой. И уж точно не ощущал плотных водных потоков, уволакивающих всё глубже на дно… Резко сев и смахнув со лба выступивший пот, Сяо оглядывается, пока не приходит в себя окончательно. Кошмар не был наполнен болью или ужасом, однако давление… и та обречённость… — Ху-у… «Ты моё копьё», — проносится в голове. И в груди тут же становится горячо. — Ха-а… Сяо не нужно выглядывать в окно, чтобы почувствовать Моракса: господин снова на пляже, но сегодня рядом с ним ощущается кто-то ещё… Нефритовый коршун на плече архонта не в счёт, а вот тот, за кем ревниво наблюдает большая птица — мадам Пин? Старушка устроила чаепитие, скромно сервировав небольшой плетёный столик. Одно из трёх плетёных же кресел возле него пустеет, однако Сяо решает не мешать мирной беседе, а умыться и заняться собой. Например… давно он не медитировал. Нужно успокоить дух и тело, которые после вчерашнего в полном смятении. Кстати, место для этого очень подходящее: Сяо ещё вчера почувствовал, что находится в особом пространстве — и дело в не том, что на острове нет ничего живого, а в том, что воздух здесь буквально пропитан природной энергией. Правда, воспоминания о боли после выстрелов из нефритового лука слегка умеряют энтузиазм… однако Сяо всё равно опускается на пол посреди комнаты и принимает когда-то показанную Мораксом позу. Стоит сосредоточиться на дыхании — и меридианы легко раскрываются. Присутствие господина неподалёку умиротворяет. А ещё Сяо отчётливо чувствует то, о чём ранее говорил господин: тело наполняет не стихийная энергия, а нейтральная. Она отфильтровывается, как речная вода, просачивающаяся через те штуки из мха и песка, которые используют люди. Попытка же использовать накопленное в меридианах запускает обратный процесс. Только вот, проходя через сердце, потоки энергии будят скверну — Сяо ощущает её подобно водорослям, тянущимся из глубин к бликам солнца на поверхности воды. Эти блики одновременно злят и раздражают «водоросли», но с той же силой и манят к себе. Пытаясь сдержать болезненные стоны, Сяо упорно заставляет ветер закручиваться вокруг руки — вряд ли господин одобрит такие упражнения, однако ему важно понять… прочувствовать свой предел. Или хотя бы просто привыкнуть к ощущениям — точно так же, как в своё время привыкал к играм Веноми. Ведь знакомая боль переносится легче. «Боль…» Если что-то Сяо и понял после прошедшей ночи — так это, что господин беспокоится о нём сильнее, чем в целом о других яксах. И не хочет, чтобы Сяо ранил себя. И всё же… «Ты моё копьё». Опять в груди разгорается жар, спускающийся в низ живота. То, как господин произнёс те слова — до сих пор вызывает сложные, очень противоречивые чувства. Огромное преувеличение вызывает стыд… но к нему хочется стремиться. И если Сяо пока не имеет права радоваться подобному признанию, то в будущем… если ему всё же удастся стать опорой Моракса, его копьём… «Я, наверное, стану самым счастливым яксой на свете?» Впрочем, кощунственно считать себя недостаточно счастливым сейчас. И это тоже противоречие. Болезненное противоречие. Потому что Сяо действительно счастлив! …и всё же часть его души ощущает незаполненную пустоту, как будто недостаточно того, чем Сяо уже был одарён. Тепла Моракса и его заботы… «Я, наверное, схожу с ума?» Сложно избавиться от тревожных мыслей. Но и погружаться в них сложно не меньше — словно в тёмную, неизведанную глубину, испытывая удушье и понимая, что воздуха может не хватить на обратный подъём. Хочется мыслить трезво, однако душа трепещет, смутными обещаниями маня спуститься поглубже: якобы там, на дне, намного светлее и есть, чем дышать. Что это? Очередной самообман? Или внушённая кем-то надежда? Единственное, что помогает сохранять рассудок — боль. Ведь Сяо всё ещё упорно использует элементальную силу. Боль заполняет пустоты и позволяет ощущать себя целым. Хотя… сегодня она уж как-то слишком сильна. Неужели, порог понизился? Сяо уверен, что раньше у него получалось использовать намного больше энергии, прежде чем гнилые клыки скверны начинали грызть сердце. Но что же сейчас? Помощь Архонта Ветра и правда пагубно сказалась на его теле? «Но я не жалею… ведь я помог господину». Верно, Моракс немного рассказал Сяо о произошедшем. И о том, что было после. Адепты уговорили господина немного отдохнуть в Обители — пространстве, созданном мадам Пин, но уже скоро ему нужно будет вернуться и заняться делами: в том числе и яксами, превращёнными в камень. Сяо ничего не может поделать с весом ответственности, лежащей сейчас на архонте. Но в его силах попробовать в будущем снять с господина хотя бы часть этой ответственности… например, став сильнее. Да, он уже пытался. И не раз. Однако именно сегодня Сяо почти уверен, что справится. И потому, вместо плутаний разумом по закоулкам души, переключается на всё более вдумчивое и осознанное отслеживание энергии в своём теле. Гоняя её по меридианам, он также внимательно наблюдает за реакцией скверны… пока не обнаруживает, что тьма реагирует лишь на концентрацию энергии в груди. До сих пор Сяо даже не задумывался, каким именно образом использует силу, в то время как Воробью пришлось пройти обучающий курс под руководством Босациуса… Но ведь ветер можно призывать, и не пропуская энергию через сердце. Конечно, такой способ не очень эффективен и требует большего расхода энергии… однако если поупражняться… Нащупав соломинку, Сяо с энтузиазмом хватается за неё. Потому что очень хочет стать «копьём» Моракса. И ради этого готов на всё. . . . Полностью сосредоточившись на тренировке, Сяо даже не замечает, когда именно спине стало теплее, а руки на коленях накрыли ладони. Потоки ветра, кружившие вокруг тела, тут же распадаются. Сяо и рад бы сделать вид, что такое близкое присутствие господина совершенно его не волнует, однако буквально только что послушно подчиняющаяся воле энергия разбивается на абсолютно неуправляемые ручейки — те разбегаются по духовным каналам, сталкиваясь и запутываясь… подобно застигнутым врасплох мышам со слишком длинными хвостами. — Прости, что помешал. Ну конечно, Моракс не мог не заметить его замешательства. — Вы не… всё в порядке. Шею опаляет вздох и руки господина перемещаются с колен на живот Сяо, приобнимая. В тот же миг всё становится совершенно неважно. Какие тренировки? Какая медитация? Когда господин рядом, в голове не остаётся места ни для кого и ни для чего. Даже одеревеневшее тело невольно расслабляется. Более того — Сяо наглейшим образом позволяет себе облокотиться на твёрдую грудь и посмотреть на сцепленные на животе длинные чёрные пальцы. Он ещё не уверен, насколько свободно может вести себя, но, кажется, господину не нравится его излишняя сдержанность. К тому же… Сяо хочется показать, что он тоже способен на нежность. Способен, просто… не знает, как лучше её выражать. И потому просто сидит, прислушиваясь к дыханию Моракса, щекочущему затылок, да неловко касается рук на своём животе кончиками пальцев. — Я не слишком навязчив? — вздыхает господин. Наверное, шутит. — О чём вы? — пытается обернуться Сяо. И тут же чувствует горячую твёрдость, упёршуюся в поясницу. Моракс же ещё сильнее прижимает его к своей груди. — Я… я бы мог помочь вам, господин, — через силу предлагает Сяо. Его предложения столько раз отвергались, что даже обидно, но если Моракс всё же позволит… — Тебе не нужно чувствовать себя виноватым, — втыкается в макушку острый подбородок. — Это всего лишь эрекция. Ты не обязан ничего не делать… «Не обязан… Что именно Моракс имеет в виду? Если я не обязан ничего делать, тогда… в чём моя ценность?» С одной стороны кажется, что слова господина лишают его существование привычного смысла, а с другой… словно наполняют каким-то новым. Непривычным. — …но вы же помогали мне, — пробует Сяо снова, уже смелее, запрокидывая голову и встречаясь взглядом с янтарными глазами, светящимися даже несмотря на заливающий комнату солнечный свет. Моракс не отвечает, кажется, задумавшись. И вдруг кивает: — Верно, — опять воткнув в его макушку острый подборок. После чего обнимающие поперёк живота руки напрягаются, отрывая от пола — и через миг Сяо уже оказывается поставлен на колени. Моракс же наваливается на его спину и снова ныряет одной рукой к животу, но на этот раз ниже, обхватив член и напомнив, что Сяо за два дня так и не удосужился надеть штаны! Не то чтобы он их не искал… — Ха-а- — Вижу, тебе тоже нужна помощь, — раздаётся смешок у уха. «Это из-за вас, господин…» — …сожми-ка ноги. И Сяо сжимает, чувствуя, как напряжённый член архонта трётся о ягодицы. Но вместо того, чтобы прильнуть к анусу горячей головкой, проскальзывает между ног, упруго толкнувшись в мошонку и пройдясь снизу по члену Сяо, да так, что из горла вновь вырывается странный вздох-полустон. — Прости, — шепчут в затылок жаркие губы. — Просто дай мне время… привыкнуть к тебе. Да, господин уже говорил об этом — о своей силе, которую должен всегда держать под контролем. Сяо же невольно вспоминает день, когда подсмотрел за Мораксом и Гуй Чжун: аура, наполнившая весь этаж храма, была очень мощной… но ведь она тогда не повредила ему? И никогда не вредила. За исключением навыка, запершего в клетку… — Господин, всё будет- …будет хорошо… просто вставьте его. — Х-ха… ты не понимаешь… однажды… я не сдержался… и мой храм рухнул. «Целый храм?» Перед глазами тут же пробегает вереница разрушенных городов и крепостей в Ли Юэ… До сих пор Сяо думал, что всему виной сражения с другими архонтами… но что, если господин и правда способен в момент наивысшего удовольствия выпустить наружу слишком много разрушительной силы? Немного жутко. Впрочем, довольно быстро размышления о судьбе человеческих поселений выветриваются из головы — Моракс двигается, направляя член так, что тот всё сильнее проходится по члену Сяо. Между бёдер начинает гореть, но этот небольшой дискомфорт в сотни раз перекрывается прокатывающими по телу волнами удовольствия, постепенно нарастающими и открывающими всё новые горизонты. Посторонние мысли улетучиваются из головы, а Сяо и впрямь будто бы открывает новый мир: что касается боли — то он познал тысячи её видов, а вот удовольствие… оно всегда было связано со стыдом и отвращением. Теперь же его заполняют совершенные иные эмоции — и физические ощущения раскрываются, подобно бутонам цветов, до сих пор скрывавших свою красоту. В каждом движении Моракса чувствуется, что он делает его не только для себя. Сяо не знает, куда деваться от этой всепоглощающей заботы. Ему остаётся лишь покоряться. И всё больше погружаться в обволакивающее тепло, постепенно привыкая и получая больше, чем когда-либо сможет отдать. Даже если это неправильно. Потому что так хочет его господин. А если господин разрешает — значит, можно… можно чувствовать себя слабым и при этом не испытывать стыда, чувствовать себя зависимым и не испытывать отвращения. Можно желать большего, просить, выгибаясь и показывая, как ему хорошо… а кончив, послушно лечь на спину и постанывать от лёгких поцелуев, покрывающих натёртые до красна бёдра, чтобы задохнуться из-за внезапно накрывших член губ. — Нет-нет, господин! Не надо! Это грязно! И почти тут же вспомнить, что Моракс, кажется, уже делал нечто подобное. К сожалению, память Сяо о той ночи в тростниковой хижине слишком зыбка, чтобы утверждать наверняка… но ощущения такие яркие! Как он вообще мог такое забыть?! Второй оргазм накрывает с головой ещё быстрее, чем первый. И господин использует двойную порцию его спермы, чтобы смазать бёдра, а потом опять свести ноги Сяо вместе и, закинув ступни себе на плечо, вновь начать таранить и тереться о ставшую очень нежной и чувствительной кожу между ног. А ведь Мораксу наверняка было бы намного приятнее войти в него сзади. Или разрешить Сяо использовать рот и язык. Наверное, именно поэтому господин этого и не делает? Слишком сильное удовольствие способно разрушить контроль? Хорошо. Пусть будет так. Сяо не станет больше просить, а просто доверится своему господину. Он устал думать. Устал терзать себя сомнениями. Ведь просто расслабиться и позволить архонту делать всё, что он хочет — приятнее, чем что-либо, испытанное Сяо в жизни.