Срывая цепи

***

Кажется, снаружи раздаются какие-то крики. Визгливый надрывный свист выдёргивает Сяо из сна, заставив подскочить к окну. Солнце всё ещё высоко… но где же Моракс?! И почему Нефритовый коршун носится над водой, неистово вереща? Ужасное предчувствие толкает снова, как в первый день, выпрыгнуть из окна и броситься бежать по песку. Сяо понятия не имеет, чем может помочь, но память оживляет подсмотренный сон с глубинными вишапами, уволакивающими на тёмное дно… Однако ужас сменяется немым отупением, когда длинное величественное тело вырывается из голубых волн и мокрая чешуя вспыхивает ослепительным золотом. Миллиарды капель воды преломляют солнечный цвет и рассыпаются радужными жемчужинами… Восхищение, пусть и запоздало, накрывает с головой. Рухнув на колени в набегающие волны, Сяо любуется драконом, резвящемся в океане. «И чего я испугался? Ведь здесь нет никого, кроме нас…» Когда Моракс снова ныряет, поутихший Нефритовый Коршун опять принимается нервно вопить и неистово носиться над водной поверхностью. «А ты-то чего всполошился?» — Мы с тобой — два идиота… Сяо наклоняется, зачерпывает пресную воду и омывает лицо. «…опять я заснул… который уже раз?» Дни в Обители проходят очень похоже: Моракс греется в лучах солнца на пляже, Сяо занимается духовными тренировками… а потом они наслаждаются объятиями друг друга, к рассвету забываясь на короткие периоды сна — но не столько ради отдыха, сколько… Действительно, зачем? Сяо не знает. Он очень старается наслаждаться тем, что просто лежит рядом с господином, однако неизменно из раза в раз бессовестно засыпает! — Фри-и-и! Виу-виу-виу! Нефритовый Коршун продолжает голосить. Сяо следит за ним, пытаясь сохранять невозмутимость, однако не выдерживает и хмыкает: — Глупая птица. И тут же чувствует пронзительный взгляд. Коршун бросается к нему, будто собравшись поквитаться за обидные слова — но за миг до того, как изумрудная вспышка закрывает солнце, у берега поднимается гигантская волна и обрушивается на Сяо, а потом и вовсе утаскивает за собой на глубину. Не успевает он испугаться, как оказывается подхвачен толстым чешуйчатым телом. Под водой страшно и очень темно, сложно понять, где низ, а где верх… кажется, здесь вообще нет звуков и со всех сторон подбирается необъятная тьма… но вот прямо впереди вспыхивает ослепительное сияние, а ещё через мгновение — распахивается голубое небо. Вцепившись в чешую, Сяо вздрагивает от холода, когда мокрой кожи касается встречный ветер. И почти тут же лёгкие заполняет опаляющий, сжигающий изнутри жар. Он вырывается наружу задыхающимся смехом. А потом небо и океан меняются местами — и Сяо вновь оказывается утащен в тугие глубины. Четыре раза Моракс ныряет в океан — с каждый разом всё глубже, но на пятый его длинное мощное тело внезапно расслабляется и свободно всплывает на поверхность. — Господин? — обеспокоенно приподнимается Сяо, когда вода расступается и в спину одновременно впиваются ветер и солнце. — Не понравилось? — дракон поворачивает голову, разглядывая его большим чёрным глазом с золотым вертикальным зрачком. И Сяо облегчённо вздыхает. — Я… никогда… не испытывал ничего подобного, господин! — Ха-ха, — гулкий голос разносится над водой, поднимая рябь. — Я тоже… — Что? Но почему? Вместо ответа дракон отворачивается, сворачиваясь в кольцо. А ещё вздох спустя жёсткая чешуя растворяется, просачиваясь туманом сквозь пальцы — и Сяо снова окунается с головой. Но на этот раз его подхватывают человеческие руки: холодные, словно лёд, однако от их прикосновения становится жарко. — Потому что я неуклюж в воде, — признаётся Моракс, улыбаясь. И тут же озабоченно вскидывает брови. — Что? Почему ты так смотришь? — У вас… рога, — признаётся Сяо. — И волосы… мокрые. — И что? Мои волосы не могут намокнуть? А рога… они пугают тебя? — Нет, господин, конечно, нет… Очень… очень красиво. Сяо отводит взгляд и тут же замечает тёмную тень под водой. С радужными гребнями. Гребни эти немного похожи на плавники, но слишком тонкие на вид, чтобы действительно помогать маневрировать на глубине… — А это хвост, — нравоучительно сообщает Моракс. И тень всплывает. Над поверхностью показывается один из гребней. — …можешь потрогать. — Как я смею? — начинает было Сяо. Но его сердито сжимают в объятиях и не менее сердито спрашивают: — Трогать своего господина за более интимные места ты, значит, смеешь, а хвост — нет? Сяо чувствует, как краснеет — лицо начинает гореть, будто подержали над раскалёнными углями. Кажется, Мораксу в последнее время очень нравится смущать его. — Н-не… не смейтесь надо мной… господин. — Так потрогаешь или нет? Гребень приближается, и Сяо несмело протягивает руку. Оранжевый и блестящий, под лучами солнца он белеет к тонким краям, но ближе к телу остаётся красноватым, а на ощупь подобен шёлковому лепестку. — Хм-н… щекотно… Хвост дёргается в сторону. И Сяо испуганно замирает. Но прежде, чем начать извиняться — пробует улыбнуться: у него ещё не очень хорошо получается и каждый раз кажется, что на лице отражается какая-то другая гримаса… но господин в ответ удовлетворённо кивает, и в бок снова тыкается радужный гребень на кончике чешуйчатого хвоста. Сяо уже смелее проходится ладонью по шёлковой поверхности. — Вам нравится, господин? — Попробуй сжать… и потереть. Судя по алому свету, мерцающему в глубине янтарных глаз, настроение Моракса из игривого готовится перейти в более сосредоточенное… на теле Сяо. Вызывая волнение и встречную реакцию. Хотя реакция эта у Сяо возникла ещё в тот миг, когда господин обнял его под водой — так что сложно сказать, кто же был первым. — Мой господин… В миг онемевшие губы слушаются плохо. В это время хвост со скоплением радужных гребней поднимается над водой и прижимается к плечу — Сяо закрывает глаза, ощущая нежные прикосновения, а когда гладкий край проходится по губам, приоткрывает их, позволяя кончику языка заскользить по шёлковой поверхности… и косится на господина сквозь опущенные ресницы. Моракс щурится. На его влажной коже проступают золотые нити, немного напоминающие очертания чешуи… Сяо удивлённого моргает, когда его неожиданно отпускают. Точнее, позволяют погрузиться в воду по пояс — но потом подхватывают под бёдра и укладывают на воду спиной. Теперь мягкие гребни проходятся по пояснице, надёжно поддерживая… Влажные ладони касаются внутренней стороны бёдер, раздвигая и заставляя затаить дыхание… И вдруг Моракс поднимает голову, словно заметив что-то в небе. Однако взгляд его кажется направленным не столько на прозрачные облака, сколько ещё дальше. — Прости, — произносит он быстро. — Мне нужно вернуться. — Я с вами, господин! — тут же инстинктивно сжимает ноги Сяо. …запоздало осознав, что обхватил ими Моракса, пытаясь удержать, словно какую-то собственность. — Хорошо, — совсем не рассердившись, сдержанно улыбается господин и притягивает Сяо к себе, обхватывает его лицо ладонями и, растягивая в стороны, проходится по губам подушечками больших пальцев. — Наверное, уже пора… но попозже мы продолжим то, что начали, хорошо? Сяо серьёзно кивает. И тут же вода, небо, даже сам воздух — всё вокруг теряет чёткость, буквально превращаясь в зыбкий мираж. …а ещё вдох спустя через бледнеющую линию горизонта проступает каменная площадь, окружённая высокими арками. Когда под ногами появляется чёткое ощущение твёрдой поверхности, Сяо юркает за господина, запоздало вспомнив, что последние несколько дней вообще обходился без одежды. Но к удивлению обнаруживает, что одет — в тот самый наряд, что оставили для него служанки после ночёвки в шатре господина… а ведь сколько Сяо не искал, не смог найти в Обители ни намёка на свою одежду. Господин, кстати, тоже одет. Но вместо привычного белого балахона на нём чёрный, расшитый золотой нитью. — …где она? — В приёмном зале, господин, — склоняет голову Индариас. И Сяо оглядывается, осознав, что очутился в гавани — только вот гавань эта сильно изменилась. «Сколько же нас не было?» Там, где раньше темнели лишь котлованы, сейчас высятся здания — не все они из камня, как вроде бы предполагалось по плану, но одно точно каменное: большое, с колоннами на входе, всего трёхэтажное… однако, если судить по окнам — каждый этаж высотой в два человеческих роста. Именно перед этим дворцом раскинулась площадь, на которую перенёсся из Обители Моракс. И где его уже ждали. — Веди. Огненная Крыса снова кланяется под шепоток собравшейся на краю площади толпы. Толпы людей… Не увидев среди них ни одного яксы, Сяо окончательно осознаёт, что всё действительно изменилось. Отступив в тень высокой арки, он бросает взгляд вслед отправившемуся ко дворцу господину. И обнаруживает, что господин отошёл всего на несколько шагов и уже обернулся: — Не идёшь? Индариас вскидывает брови, тоже уставившись на Сяо. — Простите. Он ещё не пришёл в себя. Не переключился с фривольно-беззаботного отдыха. Не вспомнил о своих обязанностях. «Надо взять себя в руки…» Словно почувствовав перемену, на плечо приземляется коршун и через миг превращается в копьё, которое Сяо тут же закидывает в крепление за спиной — всё это на ходу, догоняя своего господина. Во дворец он входит уже спокойно, следуя чуть позади Моракса, рядом с Индариас. Рабочие, похоже, ещё не успели закончить с отделкой, поэтому, хоть пол и украшен мозаикой, стены выглядят голыми и унылыми. Босациус обеспокоенно вышагивает в конце коридора и при появлении Моракса нервно косится на широкую раздвижную дверь. Заметно, что он не просто встревожен, но и сильно озадачен. — Так это правда? — наконец выдаёт он вместо приветствия. Моракс не отвечает. Остановившись, господин вопросительно косится на маршала, и тот запоздало спохватывается, чтобы распахнуть двери. За ними оказывается круглая комната с круговым мозаичным узором на полу и несколькими изображениями цветущих деревьев на стенах. Картины ещё пахнут маслом, а деревянная мебель — смолой. Особенно богато расписано и украшено одно из кресел. Именно из этого кресла, стоит Мораксу переступить порог, вскакивает девушка, чьи волосы подобны тысячам золотых нитей — блестящих и переливающихся, хотя в комнату не проникают прямые лучи солнца. — Брат мой? Это ты?