Срывая цепи

***

— Вам не обязательно лично разбирать каждое из таких дел, — надменно заявляет Кассия, вот уже несколько часов стоящая за плечом. — Почему это? — косится на неё Хранитель Облаков. — Может, потому что он правитель? — Я и так переложил на плечи адептов часть своих обязанностей, — поднимает Моракс руку, останавливая очередную серию пререканий. — И есть проблемы, о которых я должен быть в курсе… — Например? — Например, я не знал, что торговцы переплавляют мору в слитки. — Ну это же очевидно, ведь эти монеты не имеют никакой ценности за пределами вашего государства, брат. — Но они могли бы использовать её для размена и покупки товаров у нас… Моракс разминает переносицу, пытаясь что-то придумать. Если бы здесь была Гуй Чжун — уже подсказала бы решение, а так приходится терпеть этих двоих: Хранитель Облаков достаточно высокомерна, чтобы не склонять перед Кассией головы и не соглашаться с любыми её предложениями, Кассия же, похоже, считает журавля, принявшего облик человека, лишь недалёкой птицей. — А зачем использовать золото? — стукает по столу костяшками пальцев Кассия. — Вот у нас королевские печати сделаны из нефрита. У каждого короля свои печати и свой материал, и на своей территории их ценность в два раза выше, чем ценность печатей других королей. — Иностранные торговцы и так не доверительно относятся к нашим монетам, а вы хотите заменить их на каменные? — презрительно фыркает Хранитель Облаков. — А кто виноват, что люди такие невежи? Не доверяют? Так заставьте. Введите наказание за переплавку! Ведь это творения Гео Архонта, а переплавка — оскорбление бога! — Так, хватит, — не выдерживает Моракс. — Давайте продолжим завтра. — Как пожелаете… — отводит взгляд Хранитель Облаков. — Я же пытаюсь помочь, уважаемый брат! — недовольно сплетает Кассия руки под грудью, но почти тут же бросается вдогонку за вставшим из-за стола Мораксом. — Я всё понимаю: прежде чем уйти, вам нужно навести здесь порядок. Так что, чем быстрее мы со всем разберёмся… — Я не говорил, что уйду. — Конечно-конечно, — примирительно кивает Кассия, широко шагая рядом. Она уже несколько дней ведёт себя довольно тихо. Даже Индариас сегодня отпустила, согласившись, что отсутствие свиты не умаляет её достоинства как принцессы. Однако эта её настойчивость… продолжает раздражать. — …но будет намного лучше, если зачатие произойдёт в Мире Света… Уважаемый брат, вы же не хотите, чтобы ваш ребёнок разделил вашу участь, а я — участь нашей матери? Отец не примет наследника, если не будет точно знать, кто его отец. — Он не доверяет даже тебе? — останавливается Моракс посреди коридора. — Он не доверяет даже себе… — отводит Кассия взгляд. Она смотрит в окно: в сторону окраины, чёрного купола и Разлома. — Не доверяет, но охотно использует всех вокруг, а потом выбрасывает. Уверена, когда отец узнает об участи Назинет — не пошевелит и пальцем. «Получается, её тоже использовали?» Около года назад Назинет была приговорена к заключению в Разломе на срок в сто пятьдесят лет — что, по сути, капля в море для такого долгожителя. Сам Моракс её не навещал, но присланные по договору о сотрудничестве мастера рассказывали, что от находящегося при той женщине монстра и то больше толка: Аждаха не так хорош в нахождении конкретного вида ценных руд, однако шахты углубляет отлично. Только вот хватит ли его на сто пятьдесят лет? И что, если Кассия попробует забрать Назинет? О чём она думает сейчас, глядя в сторону Разлома? — Ка… — О! — неожиданно взгляд сестры оживает и она с улыбкой кивает на площадь перед дворцом. — Вы только посмотрите, любезный брат, не ваш ли это любимый якша вернулся?.. Кажется, его не было неделю? И вы только посмотрите — после миссии и сразу к вам, даже от грязи не отмылся… Кассия прикусывает губу и подмигивает: — Может, в качестве наказания за плохие манеры заставите юношу ждать аудиенцию в таком виде до утра? Она явно дразнит его. И пусть Моракс предпочёл бы не вестись на уловки сестры, ему остаётся лишь молча вздохнуть и направиться к лестнице. — Господин? Сяо под взглядами дежурящих в коридоре миллелитов опускается на колено. — Что-то случилось? Моракс пытается скрыть беспокойство, ведь этот якса не из тех, кто приходит в неурочный час без особых причин. — Не совсем, — странно уклончиво отзывается юноша. — Можем мы… могу я сделать доклад наедине? — Конечно. Покои Моракса расположены на третьем этаже. Поднимаясь туда, он пытается угадать, привело ли Сяо что-то серьёзное… или он просто соскучился, но продолжает поддерживать видимость исключительно деловых отношений? «…мелкие ранки на его плечах ещё не зажили, значит, была рана посерьёзней… которую он залечил в первую очередь, чтобы я не заметил? Получается, он спешил?» Похоже, всё-таки первый вариант. Двери покоев при их приближении открываются сами. Когда Сяо переступает порог, Моракс ловит его за плечи и разворачивает, внимательнее всматриваясь в перемазанное лицо: — Разве Босациус не взял на себя твои тренировки? Почему ты продолжаешь калечиться? — Всё хорошо, господин. Маршал не виноват, я сам… плохо рассчитал свои силы. Простите, что в таком виде, наверное, мне стоило сначала хотя бы помыться. — Успеешь ещё. Обычно Сяо не тянет время и первым делом докладывает о самом главном, однако сейчас почему-то отводит взгляд. Может, и правда просто соскучился? Отпустив юношу, Моракс проходит в комнату, занимающую половину всего этажа, и использует совсем немного энергии, чтобы активизировать сложную систему подачи воды, изобретённую Хранителем Облаков. Несколько мгновений ничего не происходит — воде требуется время, чтобы пройти через систему труб, помещённых в специальный питомник для пиро слаймов, и нагреться. — Всё равно простите, — вздыхает оставшийся у порога Сяо. — Я не должен был необдуманно мчаться сюда… — Да что произошло? — не выдержав, оборачивается Моракс. И именно в этот момент тихое журчание начинает наполнять небольшой круглый бассейн в правой половине помещения. — Ничего особенного. Правда. Но вы сказали, что я могу приходить в любое время, а не только по утрам, так что… «Это он так меня пытается отвлечь?» Осознаёт ли Сяо, как приятно Мораксу слышать эти слова? Но юный якса точно что-то скрывает. Однако, судя по всему, ничего серьёзного и правда не произошло, а значит, можно выдохнуть. — Ладно, расскажешь, когда сочтёшь нужным, а пока помоем тебя… — Господин? Сяо косится в сторону бассейна, кажется, опять собираясь завести речь про всякие «не подобает» и тому прочее, но Моракс уже избавляет его от одежды. — Ах… Каждый раз это выглядит очень забавно, когда якса обнаруживает себя голым. Моракс честно старается не злоупотреблять тем, что Сяо продолжает носить подаренный им наряд, однако без одежды юноша нравится ему гораздо больше, даже будучи грязным и покрытым мелкими ссадинами, только-только начавшими заживать. Трудно отвести взгляд. Трудно не поддаться искушению и не заключить его в объятия. Однако подобная несдержанность вряд ли найдёт понимание у ответственного яксы, считающего своего господина безупречным… к тому же Сяо наверняка устал, и сейчас ему нужны не пылкие объятия, а тёплая и душистая ванна. — Отнести тебя в бассейн на ручках? — Я… Я сам. Обильно порозовев под слоем из чьей-то засохшей крови и прочей гадости, прилипшей к бледной коже, Сяо направляется к воде без лишних споров, а Моракс — к шкафчику неподалёку, из которого достаёт мыльный песок, смешанный с цветочным маслом. Вернувшись и сев на край бассейна, он начинает намыливать юноше плечи. Получается лучше, чем в первый раз… всё-таки даже архонтам нужна практика в вещах, которыми они обычно сами не занимаются. А Сяо нужна практика бескровных сражений… Когда Моракс просил Босациуса, отлынивающего от обязанностей градоначальника, заняться юношей — тот с готовностью согласился. И уже после пары тренировок отметил, что у Сяо есть плохая привычка совершенно не заботиться о себе во время сражения. И дело не в том, что он пропускает удары ради обмена на какое-то преимущество в бою… а в том, что просто не обращает внимания на раны, потому что, цитата: «они всё равно потом заживут». Моракс сам бы занялся тренировками Сяо, если бы мог… но у него просто нет подобного опыта: мелкие монстры никогда не доставляли проблем, а с крупными он не сражается в теле человека. Так же Моракс понятия не имеет, как развить у Сяо большую скорость атаки или научить использовать анемо стихию… Ему поможет лишь практика, причём боевая. Хотя Моракс предпочёл бы запретить Сяо участвовать в миссиях. Только вот какими глазами на него тогда посмотрят другие яксы? «Стоп. А вдруг он не хочет говорить, потому что у него уже возникли с ними проблемы? Например, из-за целого года отдыха?» Поведение якс в целом изменилось, особенно тех, кто был пробуждён насильно: несмотря на подавленное безумие и лечение, их что-то гложет изнутри… и это передаётся остальным — Моракс чувствует неладное через нити контракта, но Индариас продолжает твердить, что всё дело в усталости и в зависти к миллелитам, не участвующим в зачистках. А ведь яксы должны понимать, что без Глаз Бога люди очень слабы. Вдруг эти настроения коснулись и Сяо? — …может, всё же расскажешь, что произошло? — Ничего такого, что стоило бы вашего внимания… Сяо сидит в исходящей паром и сильно помутневшей воде, обнимая прижатые к груди колени. Он не смотрит на Моракса и не спешит вылезать. Но зато его кожа очистилась и порозовела. — Тебя ведь никто… не обижает? Мораксу самому неловко от своего вопроса. Неудивительно, что Сяо странно косится на него. И вдруг: — Мой сосед… — Сосед… Первасес? Моракс уже отдал распоряжение о расширении общежития якс, и Хранитель Облаков согласилась внести новый проект в план строительства, однако до исполнения очередь, похоже, ещё не дошла. — Да… — Сяо вздыхает и откидывается назад, прижимаясь затылком к его бедру и запрокидывая голову. — Воробей всё никак не запомнит, что переехал в другую комнату. И сегодня, вернувшись с задания, я… В общем, мне не захотелось проводить ночь под дверью. — Понятно, — кивает Моракс, убирая несколько прилипших к щеке влажных прядей. — Это всё? Возможно, Сяо о чём-то умалчивает, но с сердца всё равно будто скатывается огромный камень. «Надо бы намекнуть Босациусу, что в павильонах можно не только обедать, но и уединяться на ночь…» — Об остальном я уже рассказывал вам. Мне поручили долину Гуйли… и я думаю, что было бы эффективнее поселиться там, чем каждый раз возвращаться в гавань. — Значит, чтобы ты решил переселиться ко мне, сюда, тебе нужно поручить охрану дворца? Моракс постарался, чтобы его голос прозвучал не рассерженно, но Сяо тут же отводит взгляд. — Это… слишком большая честь для меня. «Опять?» Нет, Моракс не сердится. Да, он уже устал повторять, чтобы Сяо перестал себя принижать… но со временем понял: якса не столько принижает себя, сколько использует подобные фразочки как отговорку. Немного… обидно. — Сяо, — развернув мягкое белое полотенце, Моракс встаёт с края бассейна, накрывая яксу своей тенью. — Как высоко ты считаешь нужным взлететь, чтобы перестать оглядываться на других? — …а я оглядываюсь, мой господин? Развернувшись, Сяо моргает несколько раз, глядя так, словно не понимает. — Разве ты не считаешь, что не можешь поселиться в моих покоях, пока не достиг более высокого положения? Озадаченное выражение на лице яксы не меняется. Он молчит некоторое время, а потом встаёт из воды и наконец отвечает: — Какого бы положения я не достиг, мой господин, в глазах ваших подданных я никогда не стану достойным занимать место вашей спутницы по жизни… к тому же… разве в глубине души вы уже не согласились на предложение вашей сестры? — Это… Неожиданный вопрос бьёт прямо под дых. Моракс не был к нему готов и потому не выдерживает взгляда жёлтых глаз, в которых не теплится даже искры сомнения. «Всё не так просто…» Набросив на плечи Сяо полотенце, Моракс направляется к тумбочке с несколькими бутылками вина, недавно присланными из Мондштадта. Почему-то очень захотелось выпить. Сяо впервые сам заговорил о Кассии. «Я, конечно, подозревал, что он не станет ревновать — по крайней мере, напоказ — но чтобы отнестись к моему возможному браку вот так просто? Как будто всё проведённое нами вместе время ничего не значит?» — …и вы кое в чём ошибаетесь, мой господин, — раздаётся плеск за спиной, а потом приближающееся шлёпанье босых ног по камню. — Этого слугу никогда не волновали чужие взгляды, направленные на него. Однако вы, мой господин, не должны так легкомысленно относиться к собственной репутации. Обернувшись, Моракс снова встречается с Сяо взглядом, в котором отражается свет сразу десятка светильников, расставленных у стен. Закутанный в белое полотенце юный якса выглядит очень мило, но смотреть на него почему-то невыносимо. Даже Гуй Чжун никогда не использовала таких выражений как «должен». Не сказать, что услышать такое было приятно. Но ведь Сяо не из тех, кто необдуманно разбрасывается словами… Так что, возможно… Только «возможно», что в чём-то он прав. Однако Моракс никогда не заботился о своей репутации. Даже наоборот… в далёком детстве он делал всё, чтобы отбить у якс желание следовать за собой, а потом просто смирился. Что же до людей… чтобы защищать их, репутация не нужна. — Мои силы не так уж сильно зависят от веры последователей, — признаётся Моракс и, вспомнив, зачем подошёл к столику, наполняет два бокала терпким молодым вином. В записке, приложенной к присланным из Мондштадта бутылкам, сказано, что это первый урожай и что Барбатос посылает их ради укрепления дружбы. Не похоже, что Анемо Архонт затаил на него обиду. И Мораксу кажется, что в прошлую встречу он немного погорячился… — Этот слуга всего лишь не хочет, чтобы вами начали пренебрегать. Сяо колеблется, прежде чем принять протянутый бокал. — А если начнут? — выпустив хвост, Моракс запускает его под полотенце яксы, обвивая узкие бёдра и ещё более узкую талию. — Тогда ты разлюбишь меня? Жёлтые глаза округляются, а вертикальные зрачки в них сужаются в тонкие, едва различимые нити. — Г-господин… Начало фразы звучит укорительно, и Моракс не даёт Сяо возможности закончить её, наклоняясь и целуя в приоткрытые губы. Сквозь прищур он какое-то время наблюдает за бокалом в руке юноши, подрагивающим и вот-вот грозящим пролить вино, но потом закрывает глаза, полностью погружаясь в исследование небольшого рта, скользя чуть удлинившимся языком по нёбу, дёснам… заигрывая с коротким, несмелым языком Сяо… прислушиваясь к ускоряющемуся биению его сердца и томным звукам, зарождающимся в груди… Дзинь. Дыхание перехватывает, когда барьер над гаванью вздрагивает, словно мыльный пузырь, на который села стрекоза… …вибрация в мгновение ока дотягивается до души Моракса — но он не успевает ничего сделать. Барьер разбивается вдребезги. Пугает даже не скорость, с которой этот тонкий щит, больше похожий на стеклянный пузырь, был разбит — а мощь, обрушившаяся на голову следом.