Срывая цепи

***

По залу пробегает гул. Похоже, гостям отлично слышно всё, что происходит около трона. — Отец… я сделала это ради повышения успеха рождения сильного наследника, — наконец берёт себя в руки Кассия, и её голос вновь лишается большей части эмоций. Моракс же предпочитает сосредоточиться на самоконтроле. Оскорбительное обращение не сильно задело его, однако смысл произнесённых Гайусом слов вызывает закономерный вопрос: а правда ли король так дорожит дочерью, как она считает? — Конечно, — тем временем снисходительно кивает Гайус. — Я всё понимаю, дочь моя. Только знала ли ты, что украденное тобою семя души королева сама извлекла из себя в первые дни заключения? Кажется, как раз, когда узнала о казни той огненной потаскухи… вероятно, специально, чтобы сохранить свою злость, дабы та никогда не потухла. Моракс сжимает кулаки. В голове что-то крошится, заглушая голос старика на троне. А Гайус всё продолжает и продолжает говорить размеренным, мерзко-довольным тоном: — …ну что ж, так, наверное, даже лучше: чем больше в матери будет от рода драконов, тем выше вероятность, что ребёнок сможет принять мою силу. «…в матери?» Король кивает кому-то — и за спиной Моракса раздаются шаги. — А вот и настоящий эликсир, который тебе нужно выпить. Девушка-якса с четырьмя руками и в длинном чёрном платье, украшенном белыми рюшками, подносит ему поднос с флаконом, что выглядит точь-в-точь как предыдущий, разве что жидкость в нём гнетущего серо-сиреневого цвета. — Пей, — проносится по залу приказ. И воздух наполняется давлением, но не угрожающим, а наполненным предвкушением. Когда же Моракс вместо того, чтобы взять флакон, встречается с Гайусом взглядом, тот и вовсе расплывается в широкой белозубой улыбке: — Разве Кассия не рассказала тебе? Что наследуемый элемент зависит от отца? Так как же я могу позволить ублюдку огненной цилинь стать им? Приподняв бровь, король замолкает, ожидая реакции. Он радуется и предвкушает словно ребёнок, тщательно подготовивший забавную по его мнению шалость… и такой же нетерпеливый, ибо почти тут же щёлкает пальцами — и в противоположном конце зала позади трона открываются широкие двери, через которые несколько слуг вкатывают широкую кровать с палантином. — Даже если ты способен сам изменить свой пол без эликсира, я не могу быть уверен, что всё произойдёт так, как нужно. Именно поэтому мы проведём публичную консумацию брака. «Консумацию брака без церемонии бракосочетания?» Похоже, заявление короля вызывает недоумение у гостей, ибо по залу вновь прокатывается гул. У Моракса же начинает дёргаться глаз. Кажется бесполезным пытаться уловить логику в словах того, кто всеми силами пытается его унизить… Но при этом в голове всплывают разные подробности королевских обычаев, среди которых обнаруживается как унаследование семени души одного из родителей, так и первая брачная ночь в присутствии верных вассалов. Правда, её предназначение по воспоминаниям королевы — благословение земель на плодородие и процветание, а так же ознаменование начала новой эпохи, ведь подобное случается раз в несколько десятков тысяч лет. Однако здесь и сейчас Гайус, похоже, желает лишь одного — морально уничтожить одного из будущих супругов… а, может, и обоих. «Он специально выводит меня из себя». Моракс сосредотачивается на дыхании. Дыхании, что жжёт лёгкие и плавит горло. Возможно, к семени души королевы была добавлена и часть души огненной цилинь? «Х-ха…» Он обещал сестре, что не станет перечить королю. А ещё ранее они заключили контракт, по которому Моракс обязан сделать всё возможное для выполнения своей части сделки… в рамках разумного. Только вот происходящее с трудом вписывается в эти рамки. Или это родительский гнев продолжает влиять на него, подтачивая рассудок и мешая оценивать ситуацию здраво? Моракс уже с трудом отделяет собственные эмоции от подсаженных вместе с семенем души королевы. Но ведь у него есть и свои причины для гнева? Почему кто-то вообще должен терпеть подобное обращение от ублюдского бога, что вторгся в его земли, угрожал его людям, а теперь вынуждает совершить публичный половой акт в роли женщины с собственной дочерью в роли мужчины?! Моракс не уверен, что может доверять внутреннему голосу, ведь именно он не так давно продолжал повторять: «Ещё только немного…» — пока не стало слишком поздно. Однако просто кивнуть и согласиться быть растоптанным Моракс тоже не может. Ничего подобного в его жизни до сих пор не происходило. Да, порой он попадал в трудные ситуации… но никогда ещё из него не пытались сделать посмешище. — Злишься? — прищуривается Гайус. — Не нужно. Этот король пока недостаточно поддался эрозии, чтобы не понимать очевидных вещей… ты ни в чём не виноват. К тому же отягощён излишним грузом, от которого не можешь избавиться самостоятельно — но я тебе помогу. Ничего хорошего притворная забота старика, спятившего от уязвлённой гордости, не сулит. Моракс прикрывает глаза, уговаривая себя просто выслушать его бредни до конца… когда за спиной вдруг снова раздаются шаги. И появляется настолько знакомое ощущение, что Моракс не выдерживает и оглядывается. Двое служанок заводят в зал кого-то, облачённого в чёрный балахон с капюшоном. Но ещё до того, как этого кого-то толкают, заставляя упасть на колени, и сдёргивают капюшон, Моракс знает, кого увидит. Он заподозрил неладное, ещё когда Гайус упомянул «невинного мальчишку» — Кассия старалась не упоминать про Сяо, явно намекая, что их могут подслушивать, однако король как-то узнал про него… так что чего-то подобного следовало ожидать… И всё равно Моракс не был готов. Юноша выглядит очень бледным, жёлтые глаза — тусклыми. Почему-то сейчас у Сяо такой же мёртвый взгляд, как и в день их первой встречи. Стоит Мораксу увидеть своего яксу, как вся ярость, кипящая в груди и искрящаяся на кончиках пальцев, мгновенно испаряется — подавляется чувством намного более сильным и сокрушительным. В груди и голове образуется гудящая пустота. — Отпус- Он не успевает закончить фразу, когда рядом проносится мощный чешуйчатый хвост… толщиной с его тело, если не больше. И сдавливает четырёхрукую яксу-служанку, всё это время стоявшую рядом. Обвитая хвостом служанка продолжает удерживать поднос в дрожащих руках, хотя по залу отчётливо разносится хруст её костей и воздух наполняется металлическим запахом. …но Мораксу кажется, что это Сяо сейчас хрипит и истекает кровью. «Я… я ведь даже не успел бы его защитить…» Чёрное платье почти полностью скрывается за хвостом, покрытым нефритовой чешуёй, а его хозяин, Гайус, так и не встав с трона, лениво интересуется: — Эликсир. Ты будешь его пить или нет? Мораксу приходится взять флакон. Только после этого король ослабляет хватку. Изломанное тело служанки падает на мозаичный пол, длинный хвост возвращается к трону, обвивая основание возвышения, и в зале появляются ещё слуги, которые быстро забирают полумёртвое тело. Сяо провожает их взглядом, полным пугающего равнодушия. «Он… совсем упал духом. Всё из-за меня?» Конечно, тот кошмар не мог пройти для яксы бесследно. «…или всё-таки из-за него?» — оборачивается Моракс, второй раз встречаясь взглядом с Гайусом, в чьих золотых глазах прорезались вертикальные зрачки. Эти золотые глаза больше не щурятся и не лучатся довольством, а пристально следят за ним — как и тогда, когда Моракс только зашёл в тронный зал. Гайус сам признался, что знал о гневе, заключённом в хранимом им семени души королевы… и что позволил Кассии украсть это семя, считая, что его использование станет уроком для дочери… а, значит, прекрасно знал, чем всё может закончиться. «Какая же ты мерзкая тварь». — …и этот якша, и те потомки беглецов, что остались в нижнем мире — груз, от которого должно избавиться, — степенно произносит король, отбросив маску благодушия. — Тем более, что наглецы осмелились открыть портал в наше царство. Мне ничего не стоит отдать приказ перебить их всех, а потом уничтожить и жалкую деревушку, что ты, Рекс, взял под своё покровительство, видимо, возомнив себя их королём… но я милостив. И в честь союза с моей дочерью позволю сохранить что-то одно: поселение в нижнем мире или же этого преданного слугу, пожертвовавшего своим телом ради спасения тебя от безумия… знаешь ли, Рекс, я ожидал, что гнев королевы превратит тебя в марионетку, которая кинется на меня, её обидчика, едва завидев… Однако вот он ты: просто стоишь и внимаешь моим подначкам, подобно знающему своё место выдрессированному псу. Похвально, очень похвально. Причина в твоей стойкости? Или в силе чувств к этому якше, которого ты пытаешься уберечь? Дзиньк. Флакон лопается в кулаке, и его содержимое, смешиваясь с кровью Моракса, заливает пол. Гайус притворно удивлённо вскидывает брови. Его хвост, обвивший трон, оживает, медленно разворачиваясь… — Вы ошибаетесь! — раздаётся за спиной Моракса хриплый голос. Шурх. Сяо вдавливают в мозаичный пол, заставляя опустить голову. Но король переводит на яксу взгляд — и парню позволяют договорить: — …вы ошибаетесь, Ваше Величество. Я даже не знаю, кто этот господин… и у него нет ни малейших причин заботиться обо мне. Хотя смотрит Сяо на Гайуса, его слова явно обращены к Мораксу. — Неужели? — натужно хмыкает король. — Ха-ха! — Вы не можете, отец, — неожиданно подаёт голос Кассия, казалось, после разоблачения проглотившая язык. — Я поклялась… заключила договор с братом, что верну его в целости и сохранности… а это значит, что и то место тоже никто не тронет… как и того, кто пришёл сюда вместе с ним. — Разве условия вашего договора звучали именно так? — косится Гайус на дочь с неприкрытым сомнением, будто лично присутствовал при их разговоре. — Именно так… я сформулировала условия для себя, — уже твёрже продолжает Кассия, хотя её бледные губы шевелятся с явным трудом. — Ну и дура. Гайус вздыхает. — …вот поэтому-то женщины и не могут наследовать силу королей… Но как же хорошо, что драконам можно не бояться нарушения контрактов. Разве что ваша с Рексом духовная связь навсегда разорвётся… но вы ведь всё равно ею не пользуетесь? Кассия опускает взгляд. — Прости, — доносится до Моракса её тихий голос. И из воспоминаний королевы всплывает подтверждение: душа драконов способна выдержать нарушение договора, хотя и совершенно безболезненными последствия не назовёшь. Моракс понятия не имеет, относится ли это и к нему, всё-таки он дракон лишь наполовину… к тому же никогда не нарушал своих клятв. — Итак, ещё есть какие-нибудь возражения? — раздражённо вздыхает Гайус. — Нет? Превосходно. Король снова кивает за спину Моракса, и уже новая служанка приносит ещё один серо-сиреневый флакон на иссиня-чёрном подносе. Моракс берёт флакон, краем глаза отмечая вернувшуюся на губы короля блуждающую улыбку. Только вот улыбка эта застывает, когда Моракс на вытянутой руке поднимает флакон и показательно раздавливает до мелких осколков — на этот раз не позволяя пролиться и капле собственной крови. — …нет, господин! — выкрикивает Сяо. — Агхр… Похоже, ему опять заламывают руки, пригибая к полу, но Моракс не может позволить себе оглянуться и чем-то помочь. — Ты отвергаешь мою милость? — вскидывает брови Гайус. — Слишком много милостей для этого недостойного бастарда. Впервые голос Моракса раздаётся в зале — и тут же разносится во все уголки. — Ха-ха, чего и стоило ожидать от ублюдка той заносчивой суки… Даже моя дочь колебалась дольше, считая ниже своего достоинства нарушать контракт! — Отнюдь. Я как раз собираюсь выполнить условия нашего договора — как и сотен других, заключённых со мной другими. — О? И как же? — Убью тебя. Даже когда они с Кассией только зашли, в зале не стояла такая гробовая тишина, какая устанавливается сейчас. Слышно лишь как чешуйки толстого хвоста царапают мозаичный пол. Внезапно этот хвост рывком устремляется к Мораксу — ударяет по вспыхнувшему щиту и отлетает в сторону, выбивая в мозаике на полу глубокую борозду. — Неблагодарный! А я ведь позволил тебе жить! Золотые глаза вскочившего с трона короля разгораются, сквозь человеческие черты лица проступает драконья морда, всё увеличиваясь и увеличиваясь в размерах, пока всё свободное пространство зала не занимает нефритовый дракон. Сразу становится ясно, почему тронный зал настолько большой. Но даже этих размеров оказывается недостаточно, когда Владыка Золотой Горы расправляет крылья. Своды и расписанный потолок начинают рушиться, и череда рыцарей вдоль далёких стен мгновенно создают единый барьер, за который прячутся недовольные гости: некоторые выставляют собственные щиты, кто-то просто исчезает… Кассию же от обломков снисходительно прикрывает одно из чёрных кожистых крыльев. Моракс распространяет свой щит назад — на Сяо и на тех, кто до сих пор удерживает яксу на коленях — и бросает: — Уходите отсюда. — ТЫ ПОЖАЛЕЕШЬ ОБ ЭТОМ, БАСТАРД! Моракс не отвечает на оглушительный рёв, просто взлетает к голубым небесам через разрушенный купол — и нефритовый дракон следует за ним, подняв ураган тяжёлыми крыльями.