Срывая цепи

***

Лёгкий поцелуй. Робкое касание губ. Но держащие Сяо руки сжимают его всё сильнее — и дыхание перехватывает от тщетных попыток сдержаться. Сдержаться и не присосаться к осторожно скользнувшему в рот языку. Тело прекрасно помнит эти объятия, эти губы… и жаждет вновь оказаться в их власти. Хотя не так давно они причиняли боль. Рвали его плоть и превращали внутренности в фарш. Только вот Сяо не желает помнить об этом, так что жадно… ещё более жадно и нетерпеливо, чем когда-либо, отвечает на скольжения языка по своему нёбу, цепляясь за господина и пытаясь слиться с ним в единое целое. Похоже, Моракс опустился на пол, потому что под коленями ощущается твёрдый и холодный мрамор. Крылья всё ещё безжалостно тянут назад при каждом движении, но болезненные ощущения тускнеют, и нарастает отчаянное нетерпение. «Хотя бы в последний раз…» — С-сто- …Сяо, пого- …погоди! Плечи крепко сжимают и заставляют отстраниться. Только тогда Сяо осознаёт, что господин уже некоторое время пытается оттолкнуть его. — Простите, но я- Слов не хватает. Звуки застревают в горле, будто комья земли. Сяо отводит взгляд, не в силах посмотреть в обеспокоенные глаза, вместо этого наконец пробует придать своим хаотичным мыслям форму: — Позвольте мне… в последний раз побывать в ваших объятиях… господин, прошу! Обещаю, что после свадьбы не посмею вас беспо- — Проклятье, о чём ты?! Пальцы на плечах сжимались всё сильней и сильней, но Сяо не ожидал, что его вдруг встряхнут. И что в голосе Моракса вдруг прозвучит такое отчаянье. Словно оно у них — одно на двоих. Всё, что он может — поднять взгляд. И раствориться в янтарном свете глаз господина — обычно спокойном и уверенном, но сейчас рвано мерцающем под подрагивающими ресницами. — Я-… мне… вы же понимаете, что мне не место рядом с вами, господин… лишь позади. — Опять ты об этом?! Плечи начинает ломить от боли. Моракс словно пытается вырвать из них куски плоти. Но Сяо не подаёт вида — намного больнее ему от собственных слов. — Так будет правильно… господин! Властелин Камня вздрагивает. Его хватка слабеет, а мерцание в глазах заметно тускнеет. Никогда ещё Сяо не смел повышать голос на господина — по крайней мере, осознанно — но сегодня он перешёл все границы дозволенного. «Да, сегодня… пусть только сегодня… но я позволю себе эту непочтительность». — Я не понимаю, — вздохнув, неожиданно спокойно произносит Моракс. — Объясни, что ты имеешь в виду. Застигнутый врасплох, Сяо моргает несколько раз, пытаясь справиться с выражением своего лица. Было бы хорошо призвать маску и спрятаться за ней… но господин так вглядывается в него, что наверняка не позволит. — Этот недостойный, — наконец решается Сяо, — был счастлив служить вам и… в том числе… греть вашу постель. Во рту скапливается горькая слюна, и ему приходится сделать паузу, чтобы сглотнуть её и вернуть голосу ровное звучание. — Господин. Раньше вы были одиноки… так же как я, вы долгое время не знали о своих корнях… Не могу представить, что именно вы почувствовали, встретив сестру, но помню, как сам был озадачен и счастлив, когда узнал, кто я такой… и что на свете существуют ещё такие же, как я. Моракс снова глубоко вздыхает. И ничего не отвечает, лишь слегка кивает. Однако Сяо чувствует, как напрягаются и расслабляются колени, которые он оседлал в порыве страсти… и приподнимается, чтобы не слишком давить на них своим весом. На самом деле Сяо кажется более правильным и вовсе слезть с господина — но это выше его сил и желаний. Ведь хотя бы сегодня он хочет позволить себе побыть жадным: не только видеть или слышать голос Моракса, но и касаться его. Жаль, что сейчас приходится говорить самому. — Вам необязательно возвращаться, господин: это ваш родной мир… и ваша единственная семья. Что же до ваших подданных и слуг — мы всё поймём и примем любое ваше решение. Тем более, если вы разрешите кому-то из нас остаться подле себя… ведь наша обязанность — служить вам, где бы вы ни были. — «Кому-то из нас»... — эхом повторяет Моракс, и его руки бессильно сползают по плечам Сяо. — Почему это звучит так, словно ты не хочешь быть в их числе? Ты собираешься оставить меня? Из-за того, что я разочаровал тебя? Причинил боль? Да, я — никчёмный господин, но- — Вы не никчёмны! — ужаснувшись нарастающей в голосе Моракса панике, опять почти выкрикивает Сяо. Он даже подаётся вперёд и прижимает пальцы к ещё шевелящимся губам в надежде не дать им больше ничего произнести. — Я же… Я ведь сказал, что ничего не помню! Вам не о чем беспокоиться, поэтому… пожалуйста, не говорите так о себе! И вновь слова начинают застревать в горле. Сяо совсем не ожидал, что прикосновение к губам господина заставит его мысли смешаться. А ещё — что руки Моракса вдруг окажутся на бёдрах, чем только усилят нарастающий в голове хаос. — Правда? — прищуривается господин. — Ничего не помнишь? Горячее дыхание щекочет пальцы, и Сяо наконец отдёргивает их, словно боясь обжечься. — …Тогда почему ты боишься меня? — договаривает господин еле слышно. — Я не- — Нет, боишься, — мягко повторяет Моракс, даже не дав ему шанс оправдаться. — Но я, правда… господин… я не… боюсь! Иначе бы никогда не… — «Никогда не»? Моракс озадаченно склоняет голову к плечу. А ещё — возможно, он делает это не специально — но Сяо чувствует, как пальцы на бёдрах напрягаются и расслабляются… будто лаская. И в голову приходит крамольная мысль: «Что, если после свадьбы господин захочет оставить меня при себе? Конечно, подобное считается государственной изменой и карается казнью или пожизненным заточением, как было в случае прошлой королевы… но разве Кассия ещё там, в Ли Юэ, не повторяла из раза в раз, что я смогу остаться любовником господина?» Сяо почти забыл слова этой женщины, будто бы случайно сталкивающейся с ним изо дня в день в самых разных местах, потому что не придавал им особого значения. Казалось, Кассия специально использует его, чтобы достучаться до брата… но вдруг она говорила серьёзно? — …Сяо? — М-да? — «Никогда не»? — напоминает Моракс, вопросительно подняв брови. «Никогда не… Но смогу ли я? Нет-нет, даже если господин будет делить постель с Кассией и лишь иногда звать меня…» — Ся-о-о… О чём ты так задумался? — Вы сделаете меня своим любовником? — Что? Одна из поднятых бровей господина резко опускается, придав лицу довольно комичное выражение, и Сяо прикусывает губу, чтобы удержаться от непочтительного хмыка. — Тебя развеселила мысль о любовнике? — ещё более озадаченно интересуется Моракс. И он прав — здесь есть чему удивиться, ведь Сяо не смеялся, даже когда Босациус однажды сошёл с ума и, поклявшись, что сможет заставить его улыбнуться, всю ночь напролёт строил уродливые рожи в свете костра. «Что со мной? Я веду себя… странно». — С тобой всё хорошо? Моракс отталкивается от ограждения, на которое всё это время опирался спиной, и пододвигает Сяо к себе. А делает это господин, сильнее сжав его бёдра. В живот тут же упирается нечто твёрдое… и Сяо невольно вздрагивает, окаменев — но в то же самое время по его мышцам пробегает волна горячего возбуждения. Моракс же вдруг поджимает губы и разводит руки в стороны, словно показывая, что больше не притронется к нему. — Из- Но договорить ему не удаётся, потому что Сяо наклоняется и осторожным поцелуем касается уголка сжатых губ. — Этот слуга не боится своего господина, — шепчет он, затаив дыхание. — И если господин пожелает… этот слуга сделает всё, чтобы исполнить свой долг и доставить удовольствие господину. — Х-ха… — опаляет ухо горячий вздох. После чего плечи Сяо вновь чуть сдавливают и заставляют его отодвинуться. — Что ты- …Как будто я хоть раз- …Причём тут долг?! — Моракс кусает губы, будто те в чём-то провинились. — Ты всё ещё видишь во мне только «господина»?! — Я должен, — всё так же тихо отвечает Сяо и щурится, потому что уголки глаз опять начинает нещадно жечь. — Ведь если я… если я разрешу себе думать, что люблю вас… это перечеркнёт всё… во что я верил… и чем дорожил… Лицо Моракса почему-то мутнеет. Плечи снова сдавливают сильнее. А потом виска касаются горячие губы, но Сяо всё продолжает и продолжает говорить, будто все слова, ранее застревавшие в горле, неудержимым потоком хлынули на свободу: — …и для вас… я не хочу быть помехой… чем-то ограничивать… препятствовать… влиять на ваши решения… я же ничего… ничего не понимаю… не знаю многих вещей… ни на что не гожусь… и даже крылья… бесполезный балласт… Прохладные губы ловят и стирают горячие слёзы. Сяо чувствует себя невыносимо жалким. И в то же время его душа тает в тесных объятиях. Объятиях, что могут причинить боль… но никогда не причинят по собственной воле. В объятиях, что стали его спасением, его пристанищем, его самым надёжным укрытием. — Ах?! Сяо вздрагивает, когда его вдруг подхватывают и поднимают в воздух. Дверь в тронный зал с шумом распахивается, но миг спустя вырвавшийся на балкон гул голосов замолкает. Моракс, уже перешагнув порог, вдруг отступает обратно и, взмахнув рукой, разрывает полупрозрачный барьер, приглушающий солнечный свет. Вцепившись в господина, Сяо сощуривается ещё больше, почти ослепнув, однако замечает, как промелькнув, исчезает из вида ограждение балкона. Некоторое время перед глазами мельтешит лишь каменная кладка внешней стены замка. А потом Моракс приземляется на другой балкон. Снова распахиваются двери — не такие большие, как ведущие в тронный зал, но тоже с цветными стёклами. Каждый шаг господина звучит в такт биению сердца Сяо. Воздух здесь пронизан энергией Властелина Камня, да и убранство напоминает его покои в Ли Юэ. Даже полукруглая купальня почти такая же… Но Сяо не дают получше разглядеть обстановку, а аккуратно укладывают на мягкую, словно облако, постель — и мысли о купальне улетучиваются вместе со всеми прочими. Разве что боль в лопатках становится сильнее, ибо даже пуховая перина не способна заставить его забыть об этих отростках, теперь сдвинувших кости в спине под весом тела. — Ты не можешь убрать их? — мягко интересуется господин, склонившись сверху. И сразу заполнив всё поле зрения, загородив даже расписанный горным хребтом потолок. Кажется, о чём ещё можно желать? «Ах, хотел бы я, чтобы вся моя жизнь была заполнена только вами…» — …Простите. — Не прощу, — вдруг улыбается Моракс, осторожно пододвигая одно из крыльев Сяо и вытягиваясь рядом. — Они непростительно прекрасны. Как и ты.